Поколение бездарности

Однако, это было только при первом знакомстве с Марком. Чем больше вы с ним общались, тем сильнее понимали, что ничего страшного в нем нет. Несмотря на суровый вид, в голове скрывался изумительно холодный и расчетливый человек. Я раньше никогда не думал, кто из нашей компании был самым умным, но сейчас полностью уверен, что это был Марк. Единственное, что могло затуманить его ум были безбашенным и намеренно необдуманные поступки.

Марк зашел в бар и встал в самом центре, осматриваясь по сторонам. Широкие плечи, идеальная осанка и вызывающе расставленные ноги делали его похожим на статую. Бармен спросил его что-то, но Марк лишь молчаливо поглядел на него и продолжил искать нас глазами. Наконец, заметив наш столик, он, не опуская взгляда, направился в нашу сторону.

– Здарова, мужики. Аня. – Марк кивнул девочке и поглядел на меня, улыбаясь. – Сегодня я так нажрусь…

То было золотое время. Тогда ты мог позвать кого угодно в одиннадцать часов вечера, и уже через час вы выпивали в какой-нибудь забегаловке. Раньше никто не планировал ничего заранее на неделю вперед. Ни разу не было проронено:

– Не, я сегодня не буду пить. Мне завтра на работу.

В то время ты мог только услышать:

– Блин, похоже не пойду я завтра на первую пару.

Тогда, если у тебя были дела вечером, ты не был занят весь день. Ты, наоборот, старался как можно больше всего успеть переделать. Если вы договаривались встретиться, то никто не приходил со своей девушкой, лениво строя из себя интеллигента и не говорил:

– Мы пару коктейлей выпьем и пойдем.

Раньше мы старались напиться еще до бара, так как напиться в баре было очень дорогим удовольствием. И если кто-то приходил с девушкой, то звучал следующий диалог:

– Фу! Я не буду это пить. Это вообще мешать с чем-нибудь надо. Сырым нельзя это пить.

– Значит, я за тебя рюмку выпью.

Мы в шутку называли себя панками, хотя от их субкультуры в нас почти ничего не было, кроме дикого бунтарства, бушевавшего в крови. Мы пили в подъездах, на улице, в парке, в спортивных барах, в клубах, в караоке, в театре, в метро. Мы понижали градус и повышали.

– Сегодня я делаю качели. – обычно говорили мы.

Кто из нас не курил, начинал пробовать, а кто давно бросил, возвращался в пагубной привычке, не жалея об этом. Это было золотое время. Время, когда у нас не было забот. Когда казалось, что мы окружены свободой и отсутствием обязательств. Раньше, напиваясь, ты думал – все у меня будет прекрасно.

Да, нам было плохо. Почти всегда на следующее утро мы проклинали прошлый вечер. Однако даже это не делало его менее красочным и незабываемым.

Придя к нам, комментарий Марка поставил перед нами ультиматум. Мы либо были с ним, либо он был без нас.

Сообщив о своих намерениях, Марк подозвал официанта и сразу спросил, что у них есть покрепче. Выше десяти градусов у них ничего не было.

Лука отрицательно закачал головой.

– Нет, мы… Я пить сильно не буду. Мы сегодня не так много заработали, и нам бы еще пару дней походить.

– Может потом обязательно выпьем.

Все понимали, что это потом не наступит. Точнее, рано или поздно оно наступит, просто перед этим растянется настолько, что вы уже все поменяетесь ролями, и кто-нибудь другой обязательно пить не будет.

Марк вздохнул и посмотрел на меня.

– Ну, а ты?

В тот вечер меня просить дважды не пришлось. Я улыбнулся и утвердительно кивнул.

– Решено! Всю ночь гуляем! Только я, и мой лучший друг Артур!

Не помню, когда ушли от нас Лука с Аней. Возможно, они были рядом практически до самого конца, а возможно они оставались в «500 видов пива», даже, когда мы ушли оттуда.

Мы с Марком составили маршрут. Кажется, в тот вечер запланировано было посетить девять баров и три клуба. Сразу скажу – мы не посетили даже половины.

Первым делом решено было пойти в ближайший бар, где подавали настойки. Народу там было больше, чем в первом баре, но все равно не было забито. Мы взяли сет из шести настоек.

– Знаешь, что нас только двое, даже лучше.

– Почему?

– Потому что везде есть сеты настоек. И всегда в каждом сете шесть настоек. А если бы пошли вчетвером, то, как бы мы делили?

– Брали бы два сета.

– И платили бы соответственно больше. А, хотя нет… Неважно! Главное, что нас сейчас двое.

Для закуски мы взяли два соленых огурчика, заплатив за них 100 рублей. Это не было пустой тратой, так как вечер только начинался. Первая рюмка пошла хорошо, заполнив рот вкусом вишни. Практически сразу же раздалось два хруста огурчиков.

Походы вдвоем с Марком всегда выглядели одинаково. Сначала вы сидели вместе, возбужденные и готовые к веселой ночи, затем ты не успевал оглянуться, как оставался один. Иногда Марк приводил за стол двух девушек, иногда оставался с одной наедине, подмигивая тебе, когда вы встречались взглядами. Не сказать, чтобы я злился на него. Знакомиться с девушками в барах и клубах я не любил. Несмотря на наш распетый образ жизни, я все равно считал себя романтиком. Мне не хотелось просто затащить девушку в постель, вовсе нет. Мне хотелось истории из фильма. Все должно было идти по определенному сценарию, чтобы я был без ума от девушки, с которой познакомился десять минут назад.

Когда я был ребенком, то всегда считал, что, когда вырасту – непременно влюблюсь. И влюблюсь так сильно, что проведу остаток жизни с одной единственной девушкой. Однако, взрослая жизнь сильно бьет по голове. Еще пару лет назад я бы чуть менее уверенно сказал бы то же самое, но в те дни… В те дни я не любил никого. Для бесконечного знакомства с девушками нужен особый характер. Мой характер к этому не подходил. Со временем ты понимаешь, что просто так влюбиться не получиться. Любовь с первого взгляда не происходит на каждом шагу. Чтобы построить хорошие и крепкие отношения нужно работать. Чтобы их построить, ты тратишь ресурс – время. А я так устал его тратить. Сколько по миру ходит девушек, которым я открыл так много своих взглядов и воспоминаний, а оказалось, что мы просто не подходим друг другу. В какой-то момент ты просто устаешь рассказывать о себе. Нужно обладать невероятной любовью к себе, чтобы снова и снова рассказывать одни и те же истории. Да и, сказать по правде, со временем первый этап знакомства всегда выглядит одинаково. Все ведь мы люди. Поэтому после n-го знакомства ты перестаешь слышать что-то новое.

Но Марк в подобные вечера вряд ли задумывался о любви с первого взгляда. Думаю, краешком своего сознания он надеялся на это, но точно не ждал его. Не помню сразу же Марк познакомил меня с ней или это было в следующем баре. Возможно, это было вообще в другой день, но я немного скорректирую историю. Пускай, он познакомился с ними в тот вечер.

Я немного уже начал заплывать, когда Марк тряхнул меня за плечо и улыбнулся. Рядом с ним стояли две девочки – Карина и Дойна. Я им вяло улыбнулся и встал, чтобы придвинуть стулья. Девочка, сидевшая рядом со мной, протянула мне руку – ее звали Дойна.

У Марка было много положительных качеств, но, пожалуй, чем его точно не обделила природа – это его уверенностью в себе. Знакомиться с девушками оказалось не так сложно, как казалось в детстве. Но нужно понимать, что в современном мире люди делятся на тысячи разных групп. Если вы вдвоем будете на абсолютно противоположных сторонах, то у вас, конечно же, ничего не получится. Можно попытаться, но шанс был крайне маленький. Поэтому, чтобы не тратить лишнее время, я в такие моменты даже не пытался. Что нельзя сказать о Марке.

С одного только взгляда было понятно, кто сидел передо мной. Дойна была высокой и стройной. Весь гардероб состоял из черного цвета. И не просто черного, а дорогого и чистого черного. Облегающие тонкие брюки, вызывающе подчеркивающие идеальную фигуру. Майка, идеально выверенная, оголяя плечи, грудь и часть плоского животика. Большие золотые серьги, выглядывающие из-под длинных волос и макияж в шоколадных тонах. Естественно, наряд подруги был куда более открыт, и фигура была более подтянутая, поэтому Марк сидел к ней максимально близко, практически дыша ей в ухо.

– Дойна, ты сказала, что учишься на рекламу? Расскажи что-нибудь об этом.

– Ну, реклама – это на самом деле удивительная вещь. Мне очень сильно нравится. В этой сфере есть настоящая творческая свобода, что для меня было крайне важно при выборе профессии…

Я заметил на своих джинсах, (которые были на два размера больше, просто потому что в то время мне нравилось носить одежду большего размера) стянутых дедовским ремнем, пятнышко. Я стал соскабливать его ногтем, но оно никак не уходило.

– Артур!

Я вздрогнул. Поднял взгляд и посмотрел на Марка. Только сейчас я понял, что боюсь смотреть на Дойну. Боюсь быть рядом с ней. Я чувствовал себя бездомной собакой, скулящей вроде голливудской актрисы.

– Пойдем закажем дамам напитки. Никуда не уходите!

Мы с Марком отошли к стойке.

– Чего ты? Перепил что ли?

– Да нет, Марк. Ты посмотри на них! Они же с обложки журнала моделей. А мы… Я консультант в обувном магазине! И ладно если бы я продавал Gucci. Но нет, я продаю кожаные туфли, у которых кожа есть только в названии.

– Какая разница. Ты же не жениться на них собираешься. Мы просто познакомились, поболтаем. Потом может я поеду к ней, а ты навсегда забудешь о ней. Артур, просто подыграй мне, не бросай меня. Если ты уйдешь, то ее подруге станет скучно. Просто попробуй. Может и тебе что-то обломится.

Я знал, что мне ничего не обломится. Даже отсюда девочки словно сияли, как драгоценные камни, но бросать Марка я не стал.

Самым большим удивлением в тот вечер оказалось, что девочки были вовсе и не прочь провести с нами вечер. И самым странным казалось, что только я чувствовал дискомфорт, находясь в подобной компании.

Конечно, как и следовало ожидать, девочки были жутко богатые. На уровне Люси, если не больше. Они рассказывали про своих увлечения, в которые входили: гольф, пеший туризм, дегустация вина и коллекционирование модельных сумочек.

– Вот эта сумочка из моей коллекции.

– А сколько она стоит?

– Ну… Тыщ 300.

После бара мы пошли в клуб. Девочки прошли вперед, виляя, чем природа наградила. Мы последовали за ними, но нас остановил амбал.

– Вы не проходите.

– С чего это?

Важно сказать, что в этой истории я опускаю матерные слова, чтобы сохранить хоть отдаленно литературный тон. В реальности же Марк ответил куда грубее.

– С того. Сегодня день белых футболок.

– Какой день?

– День белых футболок. Ты глухой что ли? Либо покупайте, либо проваливайте.

– Но девочки зашли во всем черном!

– И че ты мне предлагаешь? Либо покупайте, либо проваливайте.

– Сколько?

– Пятьсот рублей.

Тощенький и миловидный мальчик, стоящий позади амбала, показал нам две белые футболки.

– Друг, у меня почти закончились деньги. – сказал я Марку.

Кошелек еще с утра был не сказать, чтобы сильно набитым. Но прямо сейчас он был на последнем издыхании.

– Пожалуйста, Артур, пожалуйста. Купи эту чертову футболку, а я куплю следующие напитки нам с тобой и девочкам. Пожалуйста…

– Послушай, но это цирк какой-то. Какой день белых футболок?

– Пожалуйста…

Я смотрел на молящие огромные глаза Марк и вытащил из кошелька последнюю бумажку.

Футболки нам был малы. И если Марк был спортсменом, то для него это не было особой досадой. А я же, спортом не сильно занимался. Поэтому чтобы скрыть свои округленные бока, я надел футболку поверх своей черной.

– Где вы были, зайчики?

– Покупали футболки. Поздравляю, дамы, сегодня день белых футболок. Предлагаю за это выпить!

В тот вечер я слушал рассказы Дойне об ее жизни. И из всего этого я понял лишь одно – ее рассказы ничем не отличались от рассказов остальных. Она была такой же обычной девочкой, как и все остальные.

Помните я рассказывал, что ни в кого не влюблялся? Так вот, в тот вечер я влюбился в нее. Я смотрел на ее фигуру, на ее полные губы, глаза с большущими ресницами. И понимал, что между нами огромная пропасть.

– А мы никогда не будем работать в офисе, да, Артур? Мы никогда не будем ходить в скучных костюмах, сидеть на серой работе восемь часов. Это же смерть, согласитесь. Только человек, который не любит себя, решится всю жизнь сидеть перед компьютером, заполняя какие-то бумажки и пресмыкаясь перед начальником. Разве ты можешь называть себя человеком, если уподобляешься навязанному мнению, что все должны заниматься «серьезной» работой. Вот я, хочу быть писателем!…

Когда Марк рассказывал мне впервые, что хочет быть писателем, я обрадовался.

– Я всю жизнь тоже мечтал стать писателем! – сказал я.

Мы тогда перечисляли все плюсы этой профессии и строили совместные планы. Однако, если я всегда писал в стол и почти никому не рассказывал о своих работах, то Марк начал с бешенной скоростью рекламировать везде свои работы. Он настолько в этом преуспел, что я, сам того не замечая, отступил перед ним. Марк уже не был человеком, который решил стать писателем после меня. Марк был человеком, который готов был сделать ради своей мечты все. И невольно сравнивая себя с ним, я задавался вопросом – а чего тогда хочу я.

Я никогда ему об этом не говорил, но Марк был человеком, который украл мою мечту. Спросите каким образом, почему, если я все равно мог продолжать писать? Честно, я не знаю. Глядя на Марка, я всегда знал, что он точно станет писателем, а вот я… Мой запал потух под ним. Увидя, сколько Марк делает, я оставил свои мечты, так как понял, что не смогу.

–… У нас вся компания такая. Не идем на поводу на у общества. Мы станем богатыми и великими занимаясь только тем, что нам нравится.

Девочки, конечно, были в восторге от недопонятых гениев. Однако, как и любое счастье, эта ночь должна была закончиться.

Я рассказывал Дойне, как на выпускном танцевал вальс с девочкой на голову выше меня, когда Карина, сидевшая практически в обнимку с Марком, встала и потянула за собой подругу.

– Уже слишком поздно, мальчики. Нам пора. Не закажете нам такси?

Такси в Москве стояли дорого. Ты мог часами стоять и ждать, когда же оно подешевеет, но на деле оно всегда только дорожало. Как однажды сказал мой друг: «Простое нахождение в Москве уже стоит денег». И в чем-то он, конечно, был прав.

Мы и так достаточно потратились в тот вечер и оплачивать такси дамам, которых мы скорее всего больше никогда не увидим, не имело никакого смысла, но смысл в ту ночь уже спал. В нас говорил только алкоголь и вдохновение, вызванное присутствием красивых девочек.

– Конечно! – одновременно сказали мы и стали искать ближайших таксистов в телефоне.

Я протрезвел только тогда, когда телефон чирикнул о списанных средствах и наверху высветилось сообщение: «Покупка 1117р Баланс: 14.72р».

Такси подъехало быстро. Мы, по-мальчишески дурачась, открыли двери девочкам. Марк достал кошелек, чтобы отсчитать чаевые водителю, но я остановил его.

– Я очень хорошо провела сегодня время. Запиши мой телефон.

Записав номер Дойны, я обнял ее на прощание. Взамен получил нерассчитанно сильный поцелуй в щеку, и достопочтенная леди буквально упала в салон, одними губами произнеся:

– Позвони мне.

Наверное, тогда я не был на сто процентов уверен в этом, но точно чувствовал краешком сознания, чтобы мы больше не увидимся. Глядя на ее расфокусированные глаза, я понял, что не одни мы напились в тот вечер. Напилась и королева, позволив себе лишнего. Тогда мне должно было быть очевидно, что никто на следующий день не будет отвечать на мои звонки, а сообщения будут нагло игнорироваться.

– Пойдем домой, Марк.

– Зак… Закажем такси!

– У меня нет денег.

– А у меня…

Мы стояли посреди улицы возле одного из клубов, откуда доносились полупьяные крики золотой молодежи. Кто-то из них в будущем будет важной шишкой какой-нибудь компании. Кто-то откроет свое предприятие, а кто-то возможно уже завтра разобьется на машине.

Мы стояли, вернее сказать, раскачивались на месте, глядя в полупустой кошелек Марка. В ответ на нас глядели две помятые купюры, с трудом пережившие сегодняшний вечер.

– Придется на метро. – икнул я.

– Тогда нам туда. – улыбнулся Марк, раскрутившись два раза вокруг себя, выставив палец вперед.

Я не любил раннюю Москву. Рано утром в Москве все продолжают спать, просто каждый в разных местах. Кто-то спал у себя в квартире, кто-то, сидя в такси, отправляясь после бурной ночи домой, а кто-то в троллейбусе, опаздывая на работу. Я стыдливо шел по улочке, стараясь не смотреть на прохожих, которые бежали на свои смены, оплачивать свою жизнь честным трудом, пока я всю ночь шлялся непойми где и напивался до беспамятства. Я смотрел на рабочих, которые всю ночь перекладывали кирпичи и работали инструментами. Они уставали от физических нагрузок, пока я уставал от количества алкоголя в моей крови.

– Так странно. Пока мы идем домой спать, кто-то уже вышел из дома поспав. – поделился Марк похожими мыслями.

Я ничего не ответил. А что мне было отвечать?

Мы остановились на светофоре. Дороги были абсолютно пустыми, но мы все равно почему-то встали. Пока Москва замерла, я, не моргая смотрел на красный кружок, который предостерегал меня о возможной опасности.

На удивление, перед нами стояла какая-та пара. Даже глядя на их спины, можно было многое о них узнать.

Женщина стояла на высоких каблуках, в обтягивающем золотистом платье. Платья обтягивала ее талию настолько сильно, что мне с пьяным глазом могло показаться, будто бы на ней не было никакого платья. Золотистые кудри спадали на плечи, слегка трепыхаясь от летнего ветра. А ее кавалер… Даже если бы дама была без каблуков, то мужчина вряд ли бы доставал до ее плеча. Он был лысый, держал руки в карманах. Широкие штаны, в которых могло поместиться два слона, с трудом не трескались под его тяжелым пузом. Даже со спины было видно, как сильно он потеет. Мужчина постоянно доставал платок и протирал свой лоб, сверкая дорогими часами.

На самом деле это я так их запомнил. Скорее всего пара была не настолько гиперболизирована. Да, мужчина был слегка полноват, а женщина действительна была красивой. Однако стоя позади них я видел перед собой богиню и грязного урода. И видел их так не только я.

– Ну вот что такая красавица делает рядом с ним. Ей бы настоящего мужчину, а не такого жирдяя.

– Почему она вообще с ним общается? – спросил я, покачиваясь.

– Понятно почему. Потому что он очень богатый. Но ничего, когда я стану всемирно известным писателем, у меня тоже будет такая же жена. И будет она со мной не ради денег, а потому что меня любит.

Загорелся зеленый, и мы пошли следом за парочкой. Глядя, как женщина прижимается к толстяку в моей голове, как будто что-то щелкнуло. Все наши разговоры о том, что мы никогда не будем работать и что в офисе работают только неудачники сейчас казались совершенно глупыми. Что если это я неудачник? Или стану им через пару лет. Чем я вообще хочу заниматься по жизни? Лежит ли у меня к чему-то душа так же сильно, как у Луки или Марка? Нет, ничего мне не хочется. Я просто хотел бы быть с такой девушкой, как Дойна. Хотел бы водить ее в дорогие рестораны и баловать дорогой одеждой. Не хотел бы напиваться до бара, чтобы сильно не тратится. Не убегать от контроллеров, потому что не могу позволить себе оплачивать проезд каждый раз. Я хотел бы быть богатым, но как мне им стать, если я ничего из себя не представляю.

Сегодня ночью Марк спал на матрасе, а я лежал в кровати. Яков уже спал, тихо посапывая. Спустя несколько минут захрапел и Марк. А я все лежал и лежал, и думал. Что будет, когда мы не сможем оплатить квартиру? Что если у нас настолько закончатся деньги, что нечего будет есть? Не можем же мы всю жизнь жить всемером!

Тогда я еще не мог признаться самому себе, однако было понятно, что я уже все решил. Именно в тот день я предал свои убеждения. Именно в тот вечер я решил, что пойду работать. И ни кем-то творческим, а на обычную работу. Чтобы получать закрепленную зарплату, и чтобы поскорее закончилась вот эта странная и бездарная жизнь.

Вкус вишни

Чтобы вы понимали, насколько мы презирали честную работу, я расскажу вам пару историй. В какой-то момент мы выстроили целый культ вокруг нашей странной идеологии. Тогда мы считали, что если ты ходишь в офис, работаешь по расписанию, подписываешь какие-то заумные бумажки, то это могло значить только одно – ты раб системы.

В нашу молодость было много произведений, которые восхваляли такое презрение. Вполне возможно, что работы авторов наоборот старались нам показать, что если идти против общества, то ничего из этого не выйдет. У нас были герои, которые буквально на наших глазах в течение нескольких сотен страниц или ста двадцати минут фильма хоронили свою будущее, ради нелепой идеи.

«Но только трусы учатся на чужих ошибках» – говорил мой друг Яков. Мы восхваляли антигероев и антагонистов. Старались проводить в нашей жизни параллели с их реальностью. И, надо сказать, делали мы это весьма неплохо.

Не знаю каким образом, но за квартиру мы не могли заплатить всего пару-тройку раз. В остальные же месяцы деньги, неведомым способом собранные по карманам и уголкам квартиры, оказывались в конверте. Почти всегда кому-то приходилось внести чуть больше – за того, кто не смог внести всю сумму. Чаше всего это была Люси. Бог ты мой, должно быть если мы сейчас все вернем ей свои долги, то на ее счете появится лишний нолик.

Я до этого работал в разных отраслях. Я раздавал бумажки на улице, зазывал в магазины, работал консультантом и даже копирайтером. Несмотря на то, что я прямо сейчас изливаю перед вами душу, да и раньше хотел быть писателем, писать тексты у меня выходило весьма скверно. Во-первых, я был довольно безграмотен. Меня постоянно ругали за лишние запятые и неправильное построение предложений. А во-вторых, это было жутко скучно. Когда ты пишешь для кого-то специально, то пропадает всякий интерес. Я как будто бы оказывался снова в институте и должен был писать огромные рефераты на темы, о которых непозволительно было даже думать – настолько они были скучными.

Меня не часто увольняли, скорее уходил я сам. Когда я уволился из ресторана, то неведомым даже для себя образом, смог унести с собой столько еды, что мы все потом питались бесплатно целый месяц.

Все эти вакансии были тепло приняты моими друзьями. Все, кроме одной – менеджер по продажам.

Сам не знаю, как я смог туда устроиться. Увидел в интернете вакансию, отправил резюме и через неделю уже работал. Как оказалось от слова «менеджер» на работе было только вялое «ме». Зато мне платили неплохую зарплату, и я работал всего шесть часов в день, с понедельника по четверг. Я обзавелся новыми знакомыми и уже мысленно строил свой карьерный план, как однажды Лука сказал мне: «Тебя засасывает рутина. Неужели в детстве ты хотел быть менеджером по продажам?»

Я не сказал ему, что в общем-то в детстве никем не хотел быть, однако его слова запали глубоко мне в душу.

– Ты же хотел всю жизнь писать! Так пиши! Если ты останешься там работать, то никогда не сможешь реализовать свой потенциал. – сказала Аня.

– Это работа для идиотов. Ты будешь их домашней зверюшкой, пока из тебя не выжмут все соки и вновь выбросят на улицу. – сказал Яков.

– Мне в общем-то все равно кем ты будешь работать. Но пахать на босса-козла звучит так себе. – сказала Люси.

– Ты идиот. Офисный планктон. Неужели готов пресмыкаться перед кем-то, чтобы получать мизерную зарплату? Поверь мне, когда тебе будет шестьдесят, а ты ничего в жизни не сделаешь, кроме того, что станешь каким-нибудь «СТАРШИМ» менеджером по продажам, то ты вспомнишь мои слова. – буквально прокричал Марк.

И только Елена ничего не сказала. Она единственная из всех не поддержала этот глупый культ. Она работала татуировщицей, получала зарплату, ходила на работу по определенному графику, но никто ей и слова не сказал. Должно быть, потому что все приравнивали ее работу к творчеству. Она ведь все равно что современный художник, просто рисует на людях. Но на самом деле, думаю, что все просто немного боялись ее. Если бы она пошла на того же менеджера по продажам, то ей бы никто ничего не сказал.

Мы все получали деньги интересными способами. Например, Яков занимался с криптовалютой. Честное слово, он много раз пытался мне объяснить, как работает этот рынок, но я никогда ничего не понимал. Я знал только то, что у Якова либо было много денег, либо их не было совсем. Каждый раз, когда он приходил грустный и говорил, что потерял n-ую сумму денег, я думал, что все уже потеряно. Но после этого, через m число дней он приходил и говорил, что поднял в два раза больше.

Поэтому после того, как я уволился, я боялся даже подумать об офисе.

Мы не были злыми. Что касается творчества, то тут мы поддерживали друг друга на все 1000%. Я уже давно сбился со счета сколько работ Марка я прочитал. Однажды на свидании вслепую девушка спросила меня, что из последнего я читал. Я начал пересказывать ей сюжет, даже не осознавая того, что говорю о книге Марка, которая границ квартиры даже не пересекала.