Катарсис Войны

От этих слов у Марины защемило в груди. Она прекрасно уже понимала, что время рокового дня определено. На ее глазах появились слезы. Федор, почувствовав тревогу своей любимой и обернулся. И пока остальные военные что-то ему говорили, он пристально смотрел на стоящую вдали свою любовь. Он увидел слезный блеск в ее глазах и разочарованность. Медленно подойдя, он не хотел ничего говорить. Обняв рыдающую Марину, Федор просящими глазами посмотрел в небо, пытаясь услышать ответ на внутренний вопрос «почему?».

Следующий день они провели вместе. Марина не вышла на работу, ссылаясь на плохое самочувствие. А руководство Федора, понимая ценность последних дней майора лишь напомнили, что он должен явиться в обусловленном месте во вторник в семь утра. Москва была покрыта суетой, а двое влюбленных печалью. Но тот день подарил обоим не только воспоминания, но и будущую надежду…

Марина проснулась рано утром. Солнце вовсю уже било лучами сквозь окно, наполняя светом комнату. Девушка обернулась влево, но рядом уже Федора не было. Он покинул ее без тяжелого грустного прощания. Она медленно встала с кровати и подошла к столу. Рядом с ее кулоном лежало письмо. Сжав губы, открыла его и начала читать.

‘… Ну вот и все, моя родная Мариночка. Наше хоть и короткое, но самое прекрасное путешествие подошло к концу. Мы подошли к тому моменту, когда судьба одним росчерком пера разлучила нас. Огорчен ли я? Очень… Хотел ли я быть всегда с тобой? Очень…

Солнце, мое, я буду помнить тебя до последнего своего вздоха. Последней мыслью моей будет та, где увижу твой улыбающийся образ. Последний звук услышу тот, что напомнит твой нежный голос. Последнее, чего хотел бы я коснуться – это твои губы. Ведь моя любовь к тебе куда больше и намного дальше самой бесконечности.

Береги себя и никогда не опускай руки. Мариночка, ты навсегда останешься у меня в сердце…

Единственной и неповторимой Джульетте от любящего Ромео’

Она приложила письмо к груди, будто нечто самое ценное. На щеках взблеснули слезы.

Печаль окутала одну из московских квартир, где, еще недавно познав любовь ее вновь поглотила разлука. Марина чувствовала себя птицей лишившаяся крыльев.

Положив письмо на стол, она увидела рядом лежащий кусок окровавленного бинта, с замотанным клочком бумаги. Она развернула его и увидела всего одно слово «Исследуй». Марине не понадобилось много времени, чтобы понять ценность того, что оставил ей Федор.

– Спасибо тебе, мой родной, – сквозь слезы тихо произнесла Марина.

Несмотря на сильную внутреннюю боль, она привела себя в порядок и начала одеваться. Единственной целью на сегодняшний день было исследование крови Федора, которая таила множество ответов. Собрав аккуратно волосы, она еще раз подошла к столу и взяла кулон. Открыв, его непроизвольно вскрикнула. Вместо обгоревшего участка красовалась фотография Федора. Память, которую оставил он, невозможно недооценить. Теперь, даже спустя годы, улыбка майора все также, будет красоваться перед глазами Марины.

***

Три недели спустя. Все эти дни Марина непрерывно проводила эксперименты с кровью Федора. Результаты превзошли любые ожидания. Его кровь не просто противостояла вредоносному веществу, но и вовсе поглощала его. Информация о результатах мгновенно дошла до высшего руководства и уже на следующее утро Марина была вызвана к директору на личный разговор.

– Мариночка. Я… Да что там я, – вздыхая начал директор. – Все сотрудники знают о том, что тебе сейчас тяжело. И те результаты, которых ты добилась, за последние дни поразили всех. Но несмотря на всю твою самоотдачу, наверху попросили свернуть исследования.

– Как? У нас же получилось. Через месяц или два мы сможем создать необходимую сыворотку, – удивленно сказала девушка.

– Я согласен с тобой. Но видимо та кровь, которую ты взяла за основу, несет в себе секреты, которые руководство не хочет разглашать, – ответил директор и подошел к девушке. – Мариночка. Они хотят тебя перевести в Минск. Я не знаю причины. Но несмотря на все мое несогласие они передали приказ о немедленном твоем переезде, – добавил он, приобняв девушку, пытаясь хоть немного успокоить.

– Что же я такого сделала, что мне так не везет? – задалась вопросом Марина. – Почему я не могу быть счастлива, как остальные? Почему жизнь забрала у меня любящего человека? Почему я должна переезжать из любимого города? Николай Константинович, ведь я здесь познала настоящую любовь. Каждое место вокруг мне напоминает о нем… – рыдающим голосом добавила она.

– Девочка моя, не тревожь себя и береги силы, – начал говорить директор. – Люби то дитя, которое внутри тебя, – добавил он, слегка приложив руку к животу девушки.

Девушка вытерла слезы и начала глубоко дышать, чтобы прийти в себя.

– Я позабочусь, чтобы в Минске у тебя было все необходимое. И будь я проклят, если не сдержу своего слова, – сказал директор.

Минск. Восемь месяцев спустя. В одном из городских родильных отделений прозвучал крик юной девочки. Звонкий возглас лился даже в самые отдаленные места. Несмотря на общую усталость Марина трепетно поднесла ребенка к груди.

– Арина… Солнышко моё. Какая же ты у меня красавица. Мы с папой очень рады твоему появлению на свет, – нежно молвила девушка, смотря в глаза совсем крошечной дочери.

Марина сквозь слезы пыталась подавить в себе грусть о потере Федора. Но теперь ее энергия и любовь будет направлена самому дорогому человеку на Земле.

Шли годы. Арина выросла красивой и образованной девушкой. Несмотря на общий достаток на фоне остального общества, девочка чувствовала грусть своей матери. Иногда даже когда они отдыхали на природе вдалеке от городской суеты, мама все также смотрела вдаль будто пыталась увидеть то, чего на самом деле нет.

Фотография майора все время наполняла воспоминаниями Марину. Ее сердце прекрасно помнит то, как юная Джульетта повстречала своего Ромео…

«Любовь во сне сама с собой играла,

Следя за бегом призрачных теней»

(Уильям Шекспир, «Ромео и Джульетта»)

Глава 6

«Всего один день неожиданностей может потребовать годы осмысления».

6 января 1939 года. Холодный и пронизывающий январский ветер все сильнее и сильнее дул в лицо Сергею Федоровичу Фомину. Толстая армейская шинель полностью сменила цвет в грязноватый оттенок от непрерывного снегопада. Сапоги поскрипывали от мороза, но оставались все такими же черными, как смоль на белом фоне. Ремень с табельным оружием немного сдавливал в области кобуры, но тем не менее подчеркивал важность его владельца. А головной убор и вовсе порой казался лишним из-за постоянных порывов ветра.

И вот он уже возле здания Генерального штаба РККА. Перед входом Сергей тщательно стряхнул с одежды снег. На проходной Сергей по обычаю поприветствовал дежурных своей приятной капитанской улыбкой. Его в лицо уже знали многие и порой даже шутили, что мол «будущий генерал идет». Но Сергей не обращал внимание на такого рода вещи, ибо ему даже в этом звании уделяли внимание уж точно не меньше, чем полковнику.

Поднимаясь на третий этаж, Сергей встретил лейтенанта, который в устной форме передал информацию о сегодняшнем закрытом совещании во главе с Шапошниковым. Уже будучи в своем кабинете, на рабочем столе, он увидел официальный документ, в котором было прописано ровно то же самое, что ранее поведал ему лейтенант.

«Присутствие обязательно. Значит, речь пойдет о моем путешествии, если это можно так назвать», – подумал про себя капитан немного призадумавшись.

Сергей попытался еще раз прояснить в памяти вчерашний день. Он мысленно хотел разделить информацию на публичную часть, то есть обсуждаемую, и скрытую. Потому что некоторые вещи все же имели сугубо личный характер. Сам по себе разведчик словно айсберг, выставляет на общий показ лишь малую часть того, чем он является на самом деле.

Взглянув на часы, он неспеша направился к кабинету начальника штаба. В коридоре он несколько раз поприветствовал идущих на встречу коллег по службе и остановившись у нужного кабинета еще раз прокрутил в голове последовательность истории, чтобы она выглядела более логичной и исчерпывающей.

– Товарищ капитан, – обратился к Сергею дежурный. – Проходите, вас уже ждут, – добавил он.

– Благодарю, Анатолий Васильевич, – обратился капитан к дежурному и постучал в дверь.

Получив устное разрешение, он вошел.

– Проходите, Сергей Федорович, – обратился к нему начальник генштаба, – Ну что же коллеги, давайте обсудим информацию, которую буквально только вчера вечером получил полковник Златов Виктор Иванович и потом заслушаем доклад товарища Фомина, – добавил он.

Сергей, несмотря на свое куда более низшее звание, не ощущал дискомфорта среди высшего офицерского состава. Он вел себя будто у него не один прямоугольник на петлице, а не менее трёх.

При всей своей сдержанности и умении не выдавать удивления на публике, он с весьма пристальным вниманием слушал доклад Златова. Речь шла не просто об очередной авантюре Европейской буржуазии, доклад имел прямую связь с тем, что довелось увидеть ему самому. Информация содержала не просто сухие выкладки, а результаты многолетних наблюдений за действиями членов Национал-социалистической немецкой партии (НСДАП) и столь популярной уже в кругах разведки организации Аненербе. Полковник рассказывал о поездках высокоранговых офицеров и ученых в Тибет и постоянные поставки грузов через немецкие порты. Обильное финансирование секретных проектов создавали общую картину, в которой отдавали немаловажную роль неким оккультным подходам ведения будущей войны.

Сидящие в кабинете внимательно осматривали фотографии, которые были сделаны разведкой и одна из таких сильно заинтересовала Сергея. На ней отчетливо был виден полукруг с неотчетливо видными символами. Далее речь пошла о том, что порты Германии за последние два года в несколько раз повысили уровень количества грузов. Было также замечено, что имеет место быть подземная логистика с сетью тоннелей, ведущих к главным городам. Это сильно усложняет оценку милитаризации, так как некоторые соседние страны негласно уже были интегрированы в общегерманскую систему.

Заслушав доклад, начальник штаба попросил по возможности прокомментировать то, что было услышано. Сергей, используя возможность, огляделся. И только в этот момент в самом углу кабинета заметил сидящего мужчину, молчаливо наблюдающего за процессом. Не вдаваясь в подробности неизвестной личности, он вернул свое внимание к фотографиям.

– Товарищ Фомин, я смотрю, вы хотите прокомментировать, – прервал начальник штаба.

Сергей кивнул, приподнялся и подошел к доске с фотографиями.

– Уважаемые, товарищи. Хочу начать свой доклад со слов, которые вы скорее всего часто слышите на подобных закрытых и, возможно, даже открытых совещаниях. Войне быть и у нас осталось не так уж много времени, – начал вступительную речь Сергей и прокашлявшись, продолжил. – Некоторые снимки, которые предоставил полковник Златов мне знакомы. Не буду томить вас догадками и предположениями. Эти редкие, но значимые грузы из Тибета не что иное, как технологии по перемещению в пространстве, – добавил он, взяв небольшую паузу, чтобы слушающие его офицеры немного пришли в себя от не совсем привычной услышанной информации. – Да, знаю, что звучит неправдоподобно, но все же прошу рассмотреть эту возможность, какой бы невероятной она ни казалась. Элемент, который вы увидите на фотографии под номером пять – это части арки, которые при правильной настройке переносят человека в любую точку нашего и не только нашего мира. Товарищи, я лично сам вчера проходил сквозь точно такие же.

После последней фразы сидящие офицеры подняли шум, пытаясь понять не шутит ли капитан. Некоторые даже произнесли не совсем приятные фразы, но увидев суровый взгляд начальника генштаба, умолкли.

– Продолжайте, товарищ Фомин, – сказал начальник Шапошников.

– Так вот. Этим технологиям не тысяча, а сотни миллионов лет. Понимаю, что звучит, как некая фантазия или что-то из ряда вон нелогичного. Но я говорю о том, что видел лично, – сказал Сергей и поочередно всматривался в глаза недоверчивым офицерам. Их сложно убедить в том, что какая-то неведомая сила может решить исход любого сражения, в независимости от качества противостоящей армии. – Подобное уже применялось после Первой мировой…

Глаза сидящих еще больше округлились, и они лишь поочередно крутили головы со стороны в сторону, пытаясь прийти к некому общему пониманию.

– Вы говорите про 1924 год? – переспросил начальник штаба.

– Точной даты не знаю, но в той операции погиб мой отец, борясь с неизвестным, – немного пониклым голосом ответил Сергей.

Вдруг, в дальнем углу послышался голос человека, которого капитан ранее не замечал.

– Да, Федор боролся до конца и победил ту тварь, отдав свою жизнь, – молвил неизвестный и привстав, направился к сидящим офицерам. Ему было лет пятьдесят, не меньше. А еще у этого человека прослеживалось отсутствие правой руки, что добавляло некоторого дополнительного внимания к этой особе. – Это произошло 23 августа 1924 года в тоннелях, простирающихся под Румынскими Карпатами. Я единственный, кто уцелел. Половина из элитного отряда погибла, не успев даже вступить в бой. А я, как видите лишился конечности и жив только благодаря отцу товарища Фомина, – добавил он.

– Евдоким Иванович, присядьте, пожалуйста, – прервал его начальник Шапошников. – Сергей Федорович, вам есть ещё что сказать? – спросил он.

– Думаю, что да, – продолжил капитан. – Может то, что я скажу для кого-то покажется чем-то из ряда неаргументированных домыслов, но все же послушайте. Если они смогут настроить врата, то смогут незаметно перенести диверсионный отряд в любую точку нашего тыла. Я еще раз повторюсь, эта технология мгновенно перемещает человека в любое место, заданное по неким параметрам символов поверх этой арки. Сопровождающая девушка перенесла нас из места под землей на вершины Уральских гор за одно мгновение. А теперь представьте, на что способен потенциальный враг, имея такое преимущество?

– Даже если это и так, то что вы, товарищ капитан предлагаете делать? – спросил один из сидящих рядом со Златовым.

– Разрушить их и как можно быстрее, – ответил Сергей и направился к своему месту.

Офицеры начали между собой переговариваться, пытаясь оценить потенциальную опасность. Но им было сложно поверить услышанному.

– Товарищи, думаю, что на сегодня совещание окончено. Как будет дополнительная информация, мы вновь соберемся здесь и все обсудим, – обратился к сидящим военным начальник штаба. – Виктор Иванович и Сергей Федорович, вас попрошу еще остаться. Евдоким Иванович, вы также останьтесь, так как дело косвенно будет касаться событий 15-летней давности, – добавил он и взяв графин с водой налил себе в стакан.

Трое тихо ожидали, когда начальник выпьет воды и огласит тему их дальнейшего обсуждения.

– Товарищ Златов, основываясь на данных Вашей разведки, мы сможем определить куда был доставлен неизвестный груз, который капитан Фомин идентифицировал, как некую арку? – спросил Шапошников, скрестив пальцы и пристально вглядываясь в полковника.

– Во времена прошлых войн, различного рода эксперименты проводили в подземельях старых замков. Более того, активность вокруг таких мест за последние годы действительно возросла. Так что первым делом, я бы направил наше внимание именно туда, – ответил полковник.

– А вы что думаете, Сергей Федорович? – спросил начальник штаба у сидящего напротив капитана.

– С одной стороны аргументация полковника Златова логична. Но с другой, наш противник вовсе не дурак и продумал все наши возможные шаги наперед. Сами подумайте, область замков, различных энергетических объектов разведана относительно хорошо. Причем не только нашей разведкой, но и другими странами. А значит в случае прямого конфликта туда полетят бомбардировщики и сровняют все с землей. Так что я бы искал места, которые вдалеке от явных логистических цепочек. Я уверен, что они перестраховались на все случаи и подобные лаборатории скорее всего где-то в горной и труднодоступной местности, – ответил Сергей. – Более того, под землей находится огромнейшее количество подземных тоннелей, которые соединены между собой на десятки, а то и сотни километров. Я знаю, что говорю, так как лично своими же глазами видел. Думаю, что они выбрали место ближе к Альпам, где меньшая плотность населения, а значит и меньше любопытных глаз, – добавил он.

– Хм. И не поспоришь, – внезапно прокомментировал Златов, посчитав аргументы Сергея весомыми.

– Вы имеете хватку, как и ваш отец, – перебил Евдоким Иванович, обращаясь к Сергею. – В 1924 году нам пришлось идти три дня пешим ходом по Карпатам, пока добрались до условной точки входа. Никакая техника туда бы не заехала, так как дороги для транспорта отсутствовали. Но когда мы вошли внутрь, то увидели оборудованные гладкие ступени, которые делались явно не киркой и лопатой, – добавил он.

– Виктор Иванович, скажите пожалуйста, а с каких мест, больше всего приходит информации? – спросил Сергей у полковника.

– Не совсем понял вас, товарищ капитан, – нахмурившись переспросил полковник Златов.

– Разведывательная сеть. Из каких регионов, городов больше всего приходило информации за последние два года? – задал вопрос Сергей, подзабыв на мгновение, что перед ним сидел человек на три ранга выше по званию.

Златов пристально посмотрел на молодого парня, а потом на начальника штаба, ожидая реакции. Шапошников кивнул, дав согласие на раскрытие данных.

– Из восточной и северо-восточной части Германии. Со стороны юга у нас почти нет информации в силу находящейся рядом нейтральной Швейцарии, которая тесно сотрудничает с немецкой и итальянской разведками, предоставляя им важные материалы, – ответил Златов.

– Не находите это странным? – переспросил капитан.

– Я понял к чему Вы клоните. Да, действительно там может находиться то, что нас интересует, – ответил полковник.

– Виктор Иванович, мы сможем перенаправить наших агентов из, скажем восточной части в южную, чтобы те хотя бы внешне оценили местность на предмет нашего обсуждения? – спросил начальник штаба у полковника.

– Я сегодня же распоряжусь, Борис Михайлович, – ответил Златов.

– Хорошо, тогда считаю, что заседание окончено, – сказал Шапошников Борис Михайлович, привстав со своего места. – А вам, товарищ Фомин, стоит еще переговорить с Евдокимом Ивановичем. Возможно, он расскажет больше важной информации, связанной с операцией, в которой участвовал ваш отец. Ибо, как вы уже было выразились, ‘война неизбежна’, а потому времени у нас осталось не так уж и много, – добавил начальник штаба, сопровождая их к выходу.

Выйдя за двери начальника, полковник Златов подошел к капитану и сказал следующее:

– Вы очень хорошо соображаете, Сергей Федорович. Нам бы такие умы не помешали.

– Благодарю вас, товарищ полковник. Я обязательно подумаю над этим, – ответил Сергей.

– Вы не стесняйтесь. Хорошее место выделим, это уж точно гарантирую, – улыбчиво молвил полковник. – Ну ладно, хорошего вам дня, товарищ капитан, – попрощался он и направился к лестничной площадке.