Звезда по имени Аурита

– Может ещё кофе? – спросил он.

– Нет, спасибо, – отодвинула я кружку в сторону, – Мне пора домой. Меня ждёт сестра.

Кроме Степана, работали ещё два сторожа. По возрасту они годились мне в дедушки. Я называла их по имени – отчеству.

– Ты откуда такая? – спрашивали они весело.

– С севера! – также весело отвечала я им.

В четверг, когда все уже разошлись по домам, Стёпа позвал меня пить чай и смущённо протянул мне коробку с мармеладом:

– С праздником 8 марта тебя! Я не смогу тебя поздравить. Я не буду в этот день на смене.

– Спасибо! – поблагодарила я его, очень удивлённая, – Очень мило с твоей стороны.

Мы смотрели друг на друга и улыбались. Вдруг он очень осторожно взял мои руки в свои. Я пришла в замешательство. Стёпа покраснел, а я убрала руки. Мне нравились знаки внимания, которые мне оказывал молодой сторож, но и немного раздражали. Мне никогда не приходила в голову мысль о каких – то отношениях с ним. Кроме того, я не любила неуверенных в себе мужчин, так как сама страдала от неуверенности.

В кабинете у пожилого инженера Гавриила Степановича я попросила разрешения воспользоваться его печатной машинкой, чтобы напечатать текст для курсовой работы. И так как он не возражал, то после окончания работы, я отправилась в его кабинет и стала печатать, вслух произнося фразы. Пришёл Стёпа, сел напротив и стал задумчиво смотреть на меня. Шёл десятый час ночи. Я засобиралась домой, чтобы успеть на автобус. Стёпа стал суетиться, чтобы меня кто-нибудь довёз до дома. Он вышел из кабинета, так как услышал, что кто – то подъехал к воротам автобазы. Я вышла из бокса и увидела, что этот кто – то был сам начальник Ромашин. Он с удивлением посмотрел на меня. Я зашла к Стасу, забрала у него газеты и пошла на остановку. Через какое – то время подошёл Николай Дмитриевич. Мы поздоровались и сели в один автобус. Оказалось, что мы жили в соседних домах.

Когда я на следующий день пришла на работу, то увидела, что все, в том числе и Лида как – то странно на меня смотрели. Наверное, все уже знают, что я вчера здесь была до 10 часов вечера. Никто, кроме Гавриила Степановича не знал, что я печатала на пишущей машинке. Как бы начальник не подумал, что у нас со Стёпой какие – то отношения. Я зашла в большой бокс. Там ещё работали мужчины. Я, как обычно поздоровалась с ними, и они расцвели в улыбках. Молодые парни лет 18-19 удивлённо посмотрели на меня. Они меня ещё не видели, поэтому и удивились, что привычную им старую уборщицу заменяла молодая. В умывальне невысокого роста мужчина попросил у меня стиральный порошок. Он был весь в мазуте, и когда снова появился передо мной, то я едва узнала его. Он сел в один из стоявших в боксе джипов и подмигнул мне. Я услышала, как его назвали Мишей. Он и начальник ремонтировали машины. Причём в боксе стояло два джипа. Когда я зашла, Николай Дмитриевич на всю громкость включил песню «Коко Джамбо».

После работы я решила проведать Иринку и поздравить с женским праздником. Она обрадовалась моему приезду и предложила остаться у неё. Я согласилась, потому что время, проведённое с дорогой моему сердцу подругой, одно из самых лучших в моей жизни. Мы вспоминали счастливые деньки своего незабываемого детства, делились переживаниями настоящего времени. Нам с Иринкой всегда есть о чём поговорить. Мы понимали, что такая дружба, как у нас с Ириной встречается редко. С каждым годом мы замечали, что она становилась крепче и крепче. Даже наши родные сёстры не были нам так близки, как мы друг другу. Может это объяснялось разницей в возрасте. У неё сестра старше на десять лет, а у меня младше на пять лет. В наших судьбах было много общего, и это ещё больше сближало нас.

Вечером мы решили съездить в деревню к её родителям. Семья и домашний уют в доме подруги напомнили мне о моём родном доме. Немного взгрустнулось, захотелось поцеловать маму и поздравить с весенним праздником. Мы устроили небольшой праздничный ужин, выпили белого вина и разошлись по комнатам. Родители Иринки жили как – то уединённо и не устраивали больших празднеств.

На работе всё шло своим чередом. Я очень быстро привыкла к ней и к мужскому коллективу. Из женщин были только Лида и я. Правда Степан начинал действовать мне на нервы. Он ходил за мной из помещения в помещение, но побаивался начальника. Поэтому делал это украдкой и оглядываясь по сторонам. Мне не нравилось, как он начинал смотреть на меня. Я не знала, как избавиться от его присутствия. Стёпа осмелел до такой степени, что даже попытался меня обнять. Я увернулась от его объятий, ухмыльнулась и уже собралась уходить домой, как он попросил:

– Посиди хоть немножко.

Я села в кресло и принялась листать газеты, не обращая на него никакого внимания.

– А что шеф домой не собирается? – спросил он.

– Не знаю, – ответила я, не отрываясь от чтения. Как будто я знаю, когда и что собирается делать Ромашин. Он опять ремонтировал свою серебристую иномарку вместе с владельцем джипа, Мишей.

– Ох уж этот шеф! – вздохнул Степан. Просмотрев газеты, я отправилась домой. Степа проводил меня до ворот. Он пытался вызвать меня на разговор, но я не стала поддерживать беседу. Стёпа тоже замолчал, но теперь меня стал очень раздражать его взгляд. ТОТ САМЫЙ, как у всех мужчин. Я решила, что буду теперь избегать встреч с ним, но мне почти никогда это не удавалось. Он стал считать и сообщать мне о том, сколько дней я проработала на автобазе, сколько дней осталось до моей «получки» и другие расчёты, касающиеся моей работы на автобазе связи. Выполняя свою работу, я выслушивала истории из его жизни, мало меня интересующие. Однажды Стёпа узнал, что я увлекаюсь литературой и предложил показать букинистическую лавку, где можно было приобрести недорогие книги. Предложение показалось мне очень заманчивым, и я уже хотела согласиться. Но вдруг я представила, что придётся о чём – то говорить со Степаном, и в последний момент передумала. Со своей навязчивостью он мне и на работе надоел. Узнав, что я долго стою на остановке в ожидании троллейбуса, Стёпа предложил мне деньги на маршрутное такси. Я вежливо отказалась. Может быть он парень и ничего, но что – то в нём меня отталкивало.

Работая в мужском коллективе, я даже не думала о том, чтобы как – то устроить свою личную жизнь. Это вовсе не означало то, что я решила записаться в девятнадцать лет в «монашки». Как и любая другая девчонка я мечтала о большой любви и обязательно счастливой. Но чем старше я становилась, то всё больше и больше теряла надежду её встретить. Счастливая любовь казалась мне чем – то недосягаемым и нереальным. Она была для меня просто несбыточной сказкой, которую я услышала в детстве и запомнила на всю жизнь.

На работе какой – то мужчина – водитель, показывая на одного парня, спросил меня:

– Вы случайно не за ним? Нет? А за кем?

– Ни за кем, – ответила я, едва взглянув на вымазанного в мазуте парня. Я принялась за работу, а они стояли всё на том же месте, как прибитые к земле. К ним присоединились ещё несколько мужчин. Они все проводили меня удивлёнными взглядами. А я мысленно ругала их за взгляды, скрывая своё смущение и думая, когда же наконец – то они все разойдутся по домам. Я хотела пройти мимо них, но вдруг услышала:

– Здравствуйте! А Вас как зовут?

Я назвала своё имя и хотела идти дальше. Отвечая на вопрос, я поставила ведро с водой на пол и собралась нести его дальше. Новый знакомый предложил мне свою помощь, и не дожидаясь моего разрешения, взял ведро в руки.

– Артур, – представился он, потому что я не поинтересовалась его именем. Мне совсем не хотелось с кем – то знакомиться. Я боялась, что повторится история со Степаном. Мы поднялись по лестнице, ведущей на второй этаж и остановились перед входом в помещение. Артур очень много говорил. Очень интересно и артистично. Мне показалось, что он решил ознакомиться с уровнем моего интеллекта. Я обрадовалась представившемуся случаю использовать в разговоре книжные фразы. Мне нравилось говорить книжным языком, но мало кто его понимал. Артур, улыбаясь, смотрел на меня, довольный моими ответами. Я с ужасом заметила, что разговор перешёл на театральное искусство. Мы с Иринкой год тому назад, когда я приезжала на очередную сессию, впервые в жизни посетили театр Оперы и балета. Великое произведение П. И. Чайковского «Лебединое озеро» произвело на нас незабываемое впечатление. На этом мои познания театра заканчивались. В разговоре с Артуром выяснилось, что я оказывается знала о театре ещё много интересных вещей.

– Ты уже девушке надоел!

– Не мешай человеку работать!

Всё время пока мы с Артуром разговаривали, мужчины наблюдали за нами.

– У девушки хватить такта сказать о том, что мне пора домой, – ответил им Артур, и посмотрев на часы, обратился ко мне, – Извините меня, Ниночка. С тобой было приятно пообщаться, но вот ребята напомнили, что мне пора идти.

Артур ушёл, пообещав продолжить беседу в следующий раз. Когда я закончила уборку в кабинетах наверху, то спустившись в большой бокс, увидела двух молодых парней. В том, что стоял на эстакаде под грузовой машиной я узнала парня, перепачканного в мазуте. Он уже давно слишком пристально смотрел на меня. Другой, блондин, сидел на корточках и курил. Его взгляд показался мне печальным, а лицо знакомым. Как будто мы уже раньше где – то с ним встречались. Они оба стали наблюдать за тем, как я работала и смущали меня. Мне даже захотелось поскорее уйти, не закончив работу в этом боксе. Что за глупые капризы? Я так и буду бегать от мужчин, как маленькая девочка? Пусть смотрят, если им так хочется! Я мыла полы и злилась на парней, что они не уходят домой. Мало того, что здесь брюнет с блондином, так мне ещё предстоит выдержать взгляды этого Стёпочки – растрёпочки. Но меня ждал приятный сюрприз. На больничный ушёл один из сторожей и дежурство поменялось. Поэтому Степан не вышел по обыкновению встречать меня. Я спокойно мыла полы в проходной и мой взгляд случайно задержался на окне. А может совсем и не случайно, потому что я увидела блондина. Он заглядывал в окно проходной. Наши взгляды встретились. Блондин замедлил шаг, а я перестала выжимать тряпку. Так несколько секунд мы безмолвно смотрели друг на друга. Как будто кто – то нажал на кнопку «пауза». Наконец мы оба очнулись и пришли в движение. Блондин зашагал дальше, постоянно оглядываясь, а я, выжимая тряпку смотрела ему вслед.

Брюнет всё ещё возился в боксе под грузовой машиной. Мы наконец – то познакомились с ним. Кроме того, что Стас не переставал ходить за мной по пятам и дышал в затылок, у меня теперь появился ещё один ухажёр Георгий. Брюнет стал расспрашивал меня о том, как я оказалась на автобазе. Это случилось, когда у Степана были выходные. Георгий попытался поухаживать за мной, и мы даже прогулялись вечером с ним, его другом и моей подругой Иринкой. Георгий был очень симпатичным и на прогулке осыпал меня комплиментами. Но после одного этого вечера, мы оба не делали больше никаких попыток сблизиться. Не сложилось у нас обоюдного интереса продолжать это общение, и мы просто остались хорошими друзьями. Скорее всего Георгию было нужен был другой уровень отношений, а не вздохи и прогулки при луне. Как – то Георгий попросил у меня деньги в долг, и мы разговорились про жилищные проблемы. Выяснилось, что он знает электрика Витю, у которого хорошие отношения с комендантом общежития и тот может посодействовать в получении комнаты. Мне очень хотелось жить отдельно от родственников, иметь своё жильё. Когда на следующий день Георгий возвращал мне долг, то во время нашей беседы каким – то другим взглядом смотрел на меня. Я старалась скрыть своё смущение, но у меня это плохо получалось. Он вдруг дотронулся до моих волос и произнёс несколько восторженных комплиментов. Я собралась было уходить, как вдруг Георгий сжал меня в своих объятиях и попытался поцеловать. Я оттолкнула его от себя и посмеялась над ним и хотела уйти. Его поведение было мне непонятно, так как вроде уже решили с ним, что встречаться не будем. Но Георгий схватил меня за руку и не отпускал. Я строго посмотрела на него и ему пришлось разжать руки.

С приходом весны я сменила свой гардероб. Дублёнку и берет из светлого соболя положила в шкаф, а вместо них достала пальто в форме трапеции и вязанную шляпку с небольшими полями, цветком и кисточкой сбоку. Всё гармонировало по цвету. Я посмотрела в зеркало, и сама не узнала себя. Обычно отражение в зеркале меня больше огорчало, чем радовало. Но скорее всего всё зависит от того, насколько человек сам себя любит и ещё от настроения. Не меньшее значение имеют взгляды окружающих тебя людей. Я почувствовала себя довольной, когда приехала на работу. Стёпа не сразу узнал меня. Георгий, как всегда весь в мазуте, помахал мне рукой, приветствуя. Пройдя в свою «бытовку» через большой бокс, я заметила, что мужчины собрались что – то отмечать. В раздевалке стоял мощный железный стол, и он был по – мужски накрыт. Кроме банки шпротов, половины буханки хлеба, бутылки водки и железных кружек стояла лишь пепельница, забитая до отказа окурками.

Меня попросили не убирать в раздевалке, и я ушла наверх печатать, думая, что за это время все разъедутся по домам. Когда я вернулась в бокс, из одной машины доносилась музыка. Георгий подошёл ко мне и пригласил меня на танец. Я не стала отказываться.

– Нина! – сказал мне Георгий, – Ты говорила, что тебе комната в общаге нужна?

– Да, а что? – удивлённо спросила я. Заявление о том, чтобы мне предоставили комнату, уже вторую неделю лежало в отделе кадров без ответа. Я и не надеялась получить комнату и даже на время забыла о ней.

– Витька! – позвал кого – то Георгий. К нам подошёл высокий молодой мужчина. Мы с ним здоровались, но я не знала его имени. Георгий объяснил ему, что я нуждаюсь в жилье. Витя внимательно его выслушал и потом сказал мне:

– Что же ты раньше молчала…

Было бы довольно странно, если я вдруг ни с того ни с сего, подошла к незнакомому человеку и рассказала ему о своих жилищных проблемах. Эта мысль позабавила меня. Я с интересом посмотрела на нового знакомого, ожидая от него новых чудачеств.

– Я живу в том общежитии и у меня хорошие отношения с комендантом.

– Мне сказали, что это – комендантша? – неуверенно заметила я.

– Да, – засмеялся Георгий и добавил, – Наша Баба яга!

В умывальню, где мы стояли и втроём разговаривали, зашли блондин с печальными глазами и Михаил-владелец джипа, который спрашивал у меня порошок. Он весело кивнул, поздоровавшись со мной. Блондин при этом удивлённо посмотрел в мою сторону и улыбнулся.

– Почему ты улыбаешься? – спросил Виктор, тронув меня за плечо. Я вдруг поняла, что чему – то улыбаюсь. Может быть я отвечала на улыбку блондина?

– Что Вы к ней все пристали? – рассердился Георгий и замахал на них руками, выпроваживая из умывальни. Я осталась наедине с блондином, который старательно мыл руки.

– Ну давай знакомиться, Нина, – весело произнёс он, делая ударение на моём имени. Ничего удивительного в том, что он знал моё имя не было. Я тоже слышала, как называли его парни на работе.

– А я знаю, как тебя зовут, – сказала я и посмотрела на него испытующим взглядом.

– Ну и как же? – усмехнулся блондин. Или мне это показалось?

– Никита, – ответила я, и мы с ним засмеялись, как будто произошло что – то смешное. Мы с ним разговорились. Нашу беседу прерывали сердитые просьбы Георгия. Он стоял в эстакаде под машиной и недовольно выкрикивал из – под неё:

– Никита, подай ключ!

– Никита, включи зажигание!

– Никита, проверь тормоза!

Я наблюдала за происходящим, едва сдерживая смех. Похоже Георгий меня ревновал. Никита включил автомагнитолу и пригласил меня на танец.

– Я тебе сейчас станцую! – вслед за приглашением послышался крик Георгия. В ответ на эти слова, Никита в рабочем комбинезоне станцевал нечто, похожее на брейк. Георгий раскрыл рот, потом опомнился, сплюнул в сторону и снова полез под машину. Виктор попытался передразнить танец Никиты, но у него ничего не получилось. А я вспомнила о нашем начальнике. Какое впечатление произвёл бы на него танец автослесаря? Я любила ставить себя на место других людей и с их точки зрения оценивать различные ситуации. Это было потрясающее шоу. Мужчины с завистью смотрели на движения Никиты. Меня сначала удивило, что блондин с печальными глазами, оказался таким раскованным. Если бы это произошло на какой-нибудь дискотеке, то я, пожалуй, присоединилась бы к Никите. Шоу закончилось, и я поаплодировала блондину. После этого, Виктор позвал меня в электроцех, где он работал. Очень часто по неизвестной мне причине, мужчины доверяли мне свои тайны. Вот и Витя почувствовал потребность поделиться своим прошлым. Я узнала, что он был женат, что у него растёт пятилетний сынишка, которого Витя очень любит. Вот он сидит и рассказывает едва знакомой девушке об измене своей жены, о разводе. Ему видимо хотелось узнать моё мнение.

– Как после этого верить женщинам? – спросил Витя.

– Но ведь не все же такие, как Ваша жена, – тихо возразила я, – Кроме того, и среди мужчин много изменщиков, которые не способны хранить верность и предают своих любимых. Не надо равнять всех под одну черту. Когда -нибудь Вы встретите женщину, которая будет Вас любить и никогда Вас не предаст.

– Никогда не говори «никогда», – произнёс Виктор, задумчиво на меня посмотрев.

– При условии, что Вы будете любить и уважать эту женщину, – добавила я. Мне не нравилась эта тема разговора. Я ненавижу всякого рода измены и предательства. Это самая низкая подлость по отношению к человеку, который любит и доверяет тебе. Я считала, что изменщики слабохарактерные люди, не способные на настоящие чувства.

– Что – то Вы долго ходите, – прервал наш разговор, вошедший в бокс Георгий, и протянул мне свою руку, – Пойдём, Нина.

Мы вышли из бокса на свежий воздух. На площадке автобазы разъезжали на почтовой машине Миша с Никитой. Увидев нас, они остановились. Никита предложил мне прокатиться с ними. Я согласилась и села в машину. Мы ездили по огромным лужам и проверяли, как работает сцепление. Я заметила, что на крыльцо проходной вышел Степан. Мне было очень весело, но я всё же успела заметить его недовольное лицо. А ты думал, Стёпочка – растрёпочка, что я уже твоя? Он не стал долго задерживаться на крыльце и ушёл к себе. Мы, вдоволь накатавшись, заехали в бокс. Я почему – то совсем не торопилась домой. Мне нравилось внимание со стороны мужчин, да и просто захотелось пообщаться с новыми людьми. Девушке вроде бы неприлично сидеть в столь поздний час в обществе мужчин. Но я посчитала такое мнение за предрассудки. Хотя всё равно чувствовала себя неловко. Мне налили водки и так как я отказывалась пить, то мужчины дружно стали уговаривать выпить, чтобы двигатель начал работать.

– Пить одной? – в растерянности я посмотрела на них. Мне совсем не хотелось, чтобы на моём сердце лежал тяжкий груз вины за неработающий двигатель.

– Я выпью с тобой, – поспешил мне на помощь Никита, за что я ему была очень признательна.

На улице уже давно зажглись фонари, и автострада горела разноцветными огоньками мигающих фар автомобилей. Мужчины никак не хотели меня отпускать домой. Они просили меня немного подождать их, чтобы проводить меня до остановки. В этот момент зашёл Степан и начал кричать:

– Что Вы тут ресторан развели? Шеф скоро приедет машину ставить! Вы хотите, чтобы мне от Ромашина влетело?

Он повернулся в мою сторону и вдруг язвительно спросил:

– Тебя сестра дома не заждалась?

– Нет, – пожала я плечами. Мне вдруг так захотелось сказать ему что -нибудь обидное. Но пока я подыскивала выражения, в бокс вошёл Ромашин. Он сделал всем замечание, молча посмотрел на меня и вышел. Я почувствовала себя неловко и обвиняла себя в том, что поддалась на уговоры мужчин и осталась их дожидаться.

– Будет кому – то в понедельник! – вставил Степан и ещё раз, взглянув на меня, вышел. Шестёрка! Отвратительный, мерзкий тип! Как я могла раньше даже просто разговаривать с ним?

Тем временем Миша, Витя и Никита переоделись из грязной рабочей одежды в повседневную и предстали передо мной, как три богатыря. Георгия нигде не было видно. Я взяла Витю с Никитой под руки. Миша шёл впереди нас. Такой весёлой компанией мы отправились на остановку. Почти сразу же подъехал мой автобус. Я быстро со всеми распрощалась и хотела идти, как вдруг Никита остановил меня:

– Ты же едешь к нам в гости!

Пока я думала, что ему ответить, мой автобус отъехал от остановки. Я развела руками:

– Хорошо, я поеду к Вам в гости.

Мы с шумом вошли в маршрутное такси. Мы смеялись и шутили, а с Никитой даже поспорили.

– А вот ты сможешь сейчас спросить у людей, ходят ли в Африке в шапках? – спросила я блондина.

– А вот и спрошу! – сказал он, кашлянул в кулак и на весь автобус произнёс:

– Извините, а Вы не знаете, в Африке в шапках ходят?

Я наблюдала за реакцией пассажиров. Никто даже не повернулся. Только какой – то пьяный железнодорожник ответил:

– Ходят.

Выйдя из автобуса, мы зашли в павильон. Денег у них на троих было немного. Они в растерянности посмотрели на меня. Миша и Витя ждали моего решения. Но я не любила распоряжаться чужими деньгами и не знала, что им подсказать. В этом не было необходимости, потому что Миша купил бутылку водки и белый пористый шоколад, который тут же протянул мне.

Общежитие мне понравилось. На этажах было сравнительно чисто. Кроме всего прочего, имелся даже лифт. Михаил пригласил всех к себе, на третий этаж. Комнаты, расположенные на нём, использовались, как гостиничные номера. Комната, конечно, меня не обрадовала. Мужчины успокоили меня, объяснив, что Михаил просто ещё не обжился и находится здесь временно. Он приехал продавать свой джип и застрял на целых две недели. Мужчины суетились, пытаясь мне угодить. Михаил вдруг тоже разоткровенничался и смущённый признался:

– Я чувствую, Ниночка, что не смогу остаться к тебе равнодушным.

Я много слышала о холостяцкой жизни, но познакомилась с ней в этой самой комнатке общежития. Миша неумело стряхнул крошки со стола полотенцем прямо на пол, поставил сковороду с жареным картофелем, банку с огурцами и бутылочку водки. Я положила на стол шоколадку, которую мне купили. Мужчины, то и дело говорили мне комплименты и хвастали друг перед другом. Все трое ухаживали за мной. Это было так приятно. Мне совсем не хотелось ехать домой, но было уже поздно. Мужчины стали уговаривать меня остаться и не ехать сегодня домой к сестре. Я согласилась, и мы с Никитой спустились на первый этаж к вахтёру, чтобы позвонить сестре. Мне пришлось обмануть Лину, сказав, что я осталась ночевать у своей подруги Ирины. Положив трубку телефона, я тяжело вздохнула, потому что врать мне совсем не нравилось. Никита успокоил меня и сказал:

– Если здесь будут спрашивать, кто ты такая, то отвечай, что моя жена. Моя фамилия Любич.

– Как – как? – переспросила я, – Любич? Хорошо, побуду сегодня Любич. Интересная фамилия.

Никита предложил сходить к нему в комнату. В ней только неделю назад поклеили обои на стены, в углу стояла неприкреплённая гардина, кровать и тумбочка. Он извинился за такое «убожество», как он выразился. Правда я забыла, что был ещё холодильник. Оказалось, что он тоже совсем недавно получил комнату и только начал обустраиваться. Когда мы вернулись, Виктор предложил посмотреть и его комнату, которая больше всех остальных напоминала жильё. В ней на полу лежали ковры, стояла широкая кровать, телевизор, холодильник, стол и многое другое, что у Никиты с Михаилом отсутствовало.

– Я осталась у Вас, но спать мы не будем, – заявила я им, когда мы вернулись в комнату Михаила. Соглашаясь, они дружно закивали головой. Витя тут же стал предлагать мне выйти за него замуж и начал говорить о том, что если он найдёт женщину, которая будет любить его и сына, то он в ней души не будет чаять. Тут же стал рекомендовать себя, как жениха образованного, интеллигентного и умеющего общаться с девушками. Может раньше я и думала о замужестве, но с приобретением работы у меня все мысли о замужестве куда – то улетучились. Когда Виктор вновь напомнил мне об этом, я посмотрела на окружающих меня мужчин взглядом потенциальной невесты. Мишу я сразу отбросила. Он был небольшого роста, выглядел старше своих тридцати трёх лет. Никита, конечно, молод, но некрасив. «С этим – то я точно дружить не буду», – подумала я, глядя на него. Оставался Виктор… Но зачем мне разведённый, да ещё с ребёнком? Нет, нет, нет. Я покачала головой. «Я просто очень хорошо провожу время». – подумала я. Но Витя меня заинтриговал сказав, чтобы мы пошли с ним к одному человеку, которому он рассказывал про меня. Я удивилась, но пошла с ним. Какой же ужас пришлось увидеть мне. Мы зашли в комнату, где на кровати около стола, заставленного бутылками сидел человек. Он склонил голову, из которой текла целая река багровой крови. Я села на подставленную Витей табуретку и едва подавила комок тошноты, подкатившей к горлу. Вот это ночь! Целая лужа крови на полу. Человек взглянул на меня, когда Витя сказал ему: