Любовь против правил

Что вообще происходит? Баскетбольную команду посетил ретроградный Меркурий, и они дружно решили свести меня с ума?

– Ладно, Самойлова, ты прощена. Только с тебя латте с соленой карамелью, – закинув сумочку на плечо, Танька спрыгивает с подоконника, который мы облюбовали с первого дня учебы. – И пончик, – вдруг добавляет она, направляясь в сторону аудитории. – Я видела в пекарне напротив универа появились вкусные пончики с клубникой.

– Договорились, – смеюсь я.

Поправляю горчичного цвета юбку, достигающую колен, беру свою сумку и пакет с документами, который папа забыл дома. Сама я больше никогда не спущусь к нему в тренерскую. Мало ли опять этот Стрельцов со своими странными желаниями. Поэтому отдам на следующей перемене.

Отхожу от подоконника и не успеваю поднять голову, как слышу знакомый голос.

– Ну привет, папина дочка, – Стрельцов собственной персоной, приваливается плечом к стене и посылает мне одну из своих улыбочек, в стиле “сегодня ты точно будешь моей”.

– Любитель книжек с сомнительным содержанием и ужасными манерами, – вздернув голову, смотрю на него уверенным взглядом.

Усмехнувшись, он отвешивает мне поклон.

– Простите несчастного, миледи. Нам простым смертным тяжело соответствовать вашему статусу.

– Что тебе нужно, Стрельцов? – прямо спрашиваю я.

Он прикладывает пальцы к подбородку, принимая задумчивый вид.

– Дай подумать. Ты сходишь со мной на свидание?

– С чего бы это? – не могу сдержать смешка.

– Любовь с первого взгляда, слышала про такое? Ну как в любимых девчачьих книжках. Буду твоим мистером Дарси.

– Твой случай тянет на Уикхема.

Стрельцов кривится, будто ему сама мысль об этом персонаже противна. А я удивляюсь, откуда он вообще знает героев этих книг, неужели кто-то вроде этого парня, читает классику? Неожиданно.

– Ненавижу манипуляторов. К тому же он альфонс.

– Самойлова, ты идешь или как? – кричит Танька, выходя из аудитории. – Я нам места… Ой, – осекается она, заметив рядом со мной Стрельцова. Взгляд подруги мечется от меня к Дану, а затем она улыбается словно Чеширский кот. – Простите, не буду вас отвлекать. Два пончика, Ксюха. Нам предстоит долгий разговор.

Предательница скрывается в аудитории, а я заливаюсь краской.

– Вот что ты за человек, Стрельцов? – подходя, гневно тычу ему в грудь пальцем. Он что, из камня сделан? Такие мышцы. – Каждый раз, когда ты появляешься рядом, я влипаю в неприятности!

– Я-то тут причем? – искренне удивляется он. – И вообще, я кофе тебе принес, в знак примирения.

Только сейчас замечаю у него в руке картонную подставку с двумя стаканчиками. От шока у меня открывается рот, но я быстро его захлопываю.

Дан вытаскивает один стаканчик из подставки, ставит свой напиток на подоконник, а затем берет меня за руку и вкладывает в нее мой. Я не знаю от чего теплее, то ли от кофе, то ли это ладонь Стрельцова, все еще обхватывающая мою, посылает по всему телу импульсы, от которых закипает кровь. А может это и вовсе от жары за окном?

Вздернув голову, смотрю на него упрямым взглядом пытаясь разгадать его мысли. Но Дан будто закрытая книга. Чтобы его понять, надо дойти до эпилога и поломать голову над сюжетом.

Внезапно меня кто-то пихает в плечо, да с такой силой, что руку пронзает острая боль. А в следующую секунду по животу и ногам разливается обжигающее чувство. И в этот раз я точно знаю, что это из-за кофе. Стаканчик падает на пол, я резко одергиваю руку и подпрыгиваю на месте. Низ белой футболки и горчичной юбка испачканы. Замечательно!

– Вот же дерьмо, – шумно выругавшись, Стрельцов, смотрит на меня таким дружелюбным взглядом, что впору вызывать спасателей. – Ты цела? У меня есть чистая футболка, могу одолжить, – как-то уж слишком участливо предлагает он.

Во мне же зарождается гнев.

– Может, ты еще отвезешь меня к себе домой и заботливо предложишь принять душ?

– Нет, ну если тебе так хочется попариться со мной в одной кабинке, – и снова у него такой тон, будто я должна влюбиться прямо сейчас.

– Нет, не хочу, – строго говорю я. – И никогда не захочу.

– От любви и от чумы, как говорится, – на его губах играет двусмысленная улыбочка, да такая самоуверенная, будто парень заранее знает, что выиграл.

Я не успеваю ответить, как вокруг нас собирается толпа зевак. Каждый смотрит на меня с неподдельным интересом и чем-то похожим на усмешку. Ну только этого не хватало! А кто-то и вовсе нагло отпускает шуточку, на тему моего внешнего вида. Пятно сделало свое дело, отправило меня в центр ненужного всеобщего внимания.

Хватаю рюкзак, и больше не говоря ни слова, несусь в сторону туалетов. Вряд ли, конечно, получится очистить рубашку, но там, по крайней мере, нет лишних глаз и противных голосов. Но дойти не успеваю, меня ловит Стрельцов, схватив за запястье, и заставляя, остановится.

– Держи, не выпендривайся. Она чистая, – Дан достает из спортивной сумки серую футболку и протягивает ее мне. Заметив мое замешательство, он буквально впихивает ее в мои руки. – Не знаю, что ты там себе придумала, Самойлова, но я бы не стал опускаться до такого дерьма. Уж завоевать сердце девушки можно и без пролитого стакана кофе.

На какой-то миг мы замираем вот так: его рука держит мою, а я моя его футболку. И смотрит он на меня таким заинтересованным взглядом, словно пытается что-то разглядеть. Я даже отчего-то теряюсь, правда, это секундное помутнение, которое быстро проходит.

– Самойлова, нужно особое приглашение? – слышу язвительный голос Маргариты Егоровны Мочаловой. Той самой мегеры, которая ненавидит меня с первого дня учебы. – Стрельцов, и вы тут. Я даже не удивлена, – я, наконец, одергиваю руку, поворачиваюсь и замечаю в глазах педагога не просто раздражение, а какую-то неприкрытую ненависть. Господи! Она окончательно меня внесла в свою тетрадь смерти? Не понимаю, чем я ей так не угодила.

– Самойлова, зайдите в аудиторию, если не хотите получить незачет в конце семестра. – Рычит Мочалова.

Дан ничего не отвечает. Он даже не обращает на преподавательницу внимания, будто она пустое место, так и продолжает нагло изучать меня взглядом.

Мочалова больше не ждет, хмыкает и удаляется в кабинет, с шумом захлопнув дверь. Я тоже не медлю, не хватало новых проблем с ней.

– Забери, – вкладываю футболку в руку Дана, и делаю несколько шагов назад. – Мне от тебя ничего не нужно, хотя нет, – делаю паузу, затем холодным, отстраненным тоном добавляю. – Если ты забудешь о моем существовании, будет неплохо.

Не дожидаясь его ответа, захожу в аудиторию. Почему-то меня не покидает ощущение, что это только начало.

Глава 08 – Дан

– Этот старик ненормальный! К концу учебного года, а может даже и семестра он нас погубит, – тяжело дыша, произносит Рома, наш защитник.

Он открывает бутылку и делает несколько жадных глотков.

– Впервые с того момента как начал играть в баскетбол, я подумываю бросить это занятие. У чувака реальные проблемы с контролем гнева. Кем он себя возомнил?! – вытирая мокрое лицо полотенцем, Андрей, наш нападающий, садится на лавочку и устремляет взгляд на выход из спортзала.

– Чертов всезнайка! Приперся из своего захолустья и считает, что может нас учить?

Я уже не знаю, кто это говорит, так как оперившись ладонями в колени пытаюсь перевести дыхание. Михалыч, он же проклятый тренер, который никак не может оставить команду в покое, сегодня чуть не убил нас на тренировке. И я не шучу. Вместо положенных двух часов, мы проторчали в зале четыре. Четыре мать его часа, я гонялся по спортзалу туда-сюда, словно собачонка, а к мячу на минутку, мы так и не притронулись.

Согласен, наша команда не может похвастаться какими-то высокими достижениями. Прошлому тренеру было наплевать на все. Мы изредка участвовали в городских или краевых соревнованиях и никогда не занимали призовые места. Для каждого из нас, баскетбол – скорее способ поддерживать себя в форме и занять пару лишних часов. Все. Финита.

Выиграли? Молодцы. Проиграли? Ну что ж, со всеми бывает.

Но такая политика больше не работает и меня это не устраивает. Я не собираюсь подчиняться какому-то психопату, возомнившему себя богом спортивных соревнований. Каждую тренировку несет какую-то ересь в стиле инфоцыганей “Спорт – это ответственность. Вы не сможете ничего достичь, если не будете сплоченно идти к общей цели – победе. Если вас что-то не устраивает, можете покинуть спортзал”.

Я бы с радостью вынес его барахло за пределы нашей галактики.

Продолжая сыпать ругательствами в сторону нового тренера, мы заходим в душевую, приводим себя в порядок, а затем выходим из университета.

– Слушайте, я позавчера стал на шаг ближе к нашей серой мышке, – ухмыляясь, произносит Олег Рудков.

Он закидывает сумку в свою машину и, облокотившись на приоткрытую дверь локтем, заливается соловьем. Олег тот еще бабник: девчонки ведутся, правда, не столько на его фэйс, сколько на тачку и деньги. Да и папик у Олега важная шишка в правительстве. А кто из девочек не мечтает отхватить лакомый кусочек? От него даже трое залетали, правда, я не знаю, реально или только на словах, но Рудков всех послал. Он вообще не парится на этот счет. И тут тренер прав, с ответственностью у нас у многих беда.

– Не знаю, что там было у них с Даном в аудитории, но она пулей вылетела оттуда, – он бросает на меня самоуверенный взгляд-подкол. – Стрельцов, чем ты так напугал малышку?

Парни переглядываются и поочередно начинают перешептываться, больше напоминая не команду баскетболистов, а кучку сплетниц. Дожились.

– Стал жилеткой, в которую можно поплакаться? – покручиваю на пальце ключи от байка.

Несмотря на то, что мы с Рудковым знаем друг друга чуть ли не с детства, спасибо влиятельным родителям, между нами всегда существовало чувство соперничества. Причем Олег старательно пытается стать первым, я же просто делаю то, что хочу. Если мне покупают байк, через несколько дней Рудков обзаводится крутой тачкой. Если же я пересплю с одной из ципочек универа, он не останется в стороне и трахнет ее подружку.

Но кажется, сейчас он сам впервые бросает мне вызов.

– Да мне даже делать ничего не пришлось, малышка была слишком напугана после вашего рандеву, – усмехается он. – Кстати, она очень даже податлива. Ты тоже оценил?

– Да ладно, ты завалил эту серую мышку? – удивляется кто-то из парней, я же не свожу взгляд с Рудкова. Ну чешет же, по глазам вижу, не было у него с этой Ксюшей ничего.

– Еще не дошли до этого, хотя кое-что было, – парни свистят, пинаются, словно мальчишки, а я отчего-то раздражаюсь. Может меня и бесит тренерская дочка, но больше выводит Рудков, который нагло пытается на моем поражении сделать себе славу. Хотя кто тут проиграл? Ха и еще раз ха.

– С такими как она надо быть аккуратным. – Добавляет Олег. – Пара свиданий и слащавых взглядов, букет цветов и задание выполнено, – он крутит в руках новенький айфон, самодовольно ухмыляясь.

– И она согласилась пойти с тобой на свидание?

– Естественно. Такие как она только и рады, когда на них кто-то вроде меня внимание обращает. – Хвастается Олег, а сам на меня поглядывает.

Парни дружно смеются на всю улицу, я же не могу отделаться от мысли, что правила нашей многолетней игры меняются.

Уверен, Олег врет. Начнем с того, что Самойлова подпрыгнула как испуганная лань, когда я устроился между ее бедер. Не скрою, даже в этой мешковатой одежде она привлекла внимание отдельных частей моего тела, но это здоровая реакция молодого организма. Однако, в одном Рудков прав: с ней видимо надо как-то по-другому пробовать. Обычные способы не прокатят.

И тут как по команде всевышнего, мой взгляд цепляется за хрупкую фигуру, выходящую из здания университета. Вот это удача.

Самойлова все в той же футболке с огромным коричневым пятном чуть ниже груди. Поспешно сбежав по лестнице, она устремляется к отцу, ждущему ее на одной из лавочек. Передает ему какой-то пакет и когда он кивает на испачканную футболку, Ксюха лишь отмахивается, будто это ничего не значит.

– Дан, ты с нами? – зовет меня Рома. – У Левчика сегодня тусняк.

А я и не слушаю никого, все еще смотрю на Самойлову. Попрощавшись с отцом, она поправляет свою монашескую юбку и, прижав к груди книгу, устремляется через дорогу в сторону библиотеки. Уже почти поднявшись на верхнюю ступеньку, девчонка оборачивается, будто почувствовав, что за ней следят. На нее налетает порыв ветра, и темные волосы Ксюши разлетаются в разные стороны.

И казалось бы, она выглядит до боли глупо и комично, но почему-то это забавляет, и в какой-то степени даже привлекает.

На разок, ради мести, привлекает.

Ксюша заходит в библиотеку, а в моей голове рождается план.

– Нет, пацаны у меня дела. Может, заскочу позже.

Закинув рюкзак на плечо, прощаюсь с парнями и только когда жму руку Рудкову, он как-то больно подозрительно смотрит на меня.

– Кажется, в этот раз я все же буду первым, – довольно изрекает он.

– Стабильность – залог успеха, помнишь, Олежка? – хлопнув его по плечу, перебегаю улицу.

На затылке чувствую пронзительный взгляд Рудкова, но мне плевать. Его ущемленному эго не помешает небольшая встряска.

На входе в библиотеку предъявляю студенческое удостоверение, а затем, кинув рюкзак на один из стульев, блуждаю между деревянных стеллажей. Как можно на добровольной основе проводить здесь время? Нос чешется от пыли, в глаза слезятся от недостатка света.

Заворачиваю за угол и вижу Самойлову. Она подставляет маленький стульчик, чтобы достать книгу с верхней полки. Но вот незадача, полы ту не особо ровные, стул шатается, и Ксюша вот-вот упадет. Так что я очень даже кстати, подхватываю ее, прижав к себе настолько крепко, аж сам в шоке.

Она распахивает глаза, ошарашено разглядывая меня. Тогда я поддаюсь ей и шепчу почти в губы:

– Твой мистер Дарси всегда рядом.

Глава 09 – Ксюша

Секундное помутнение рассудка, и мое сердце предательски дает громкий толчок в грудь. А от него словно маленькие электротоки расходятся по всему телу, скапливаясь где-то внизу живота. Раньше со мной такого не было, какое-то необычное чувство. Правда, я его от себя отталкиваю, а вместе с этим ощущением, и Дана.

– Немедленно отпусти, – даже повышаю голос, ерзая в его крепких руках. Воздух наполнился ароматом его парфюма с нотками цедры, напоминающий мандарин, сорванный с куста. В наших кругах такие мандарины были редкость, но иногда мы с родителями ездили к друзьям отца в Абхазию. У них дома росло несколько деревьев, и я всегда срывала мандаринки, поедая их прямо на улице. Безмятежное, приятное чувство. Почему-то оно ворвалось в мои воспоминания, хотя это же Стрельцов. Он и приятное – несочетаемые фразы.

– А если нет? – Дан лишь крепче прижимает меня, а потом и вовсе нагло касается губами моего лба. И делает он это так заботливо, словно я его невероятная драгоценность, которую он хранит аки зеницу ока. Я бы может и растаяла, наверняка все местные превращаются в мокрые полотенца, когда Стрельцов их вот так открыто лапает, но мое сердце занято хорошим, правильным парнем. И оно никогда не будет поддаваться на провокации.

Вместо ответа, начинаю щипать Стрельцова, и он сдается – ставит меня на ноги.

– Колючка ты, Самойлова, – говорит Дан, с легкой усмешкой на губах.

– Ну так держись подальше, чтобы не пораниться, – разворачиваюсь и устремляюсь к дальнему столику, ругая себя, что вообще потащилась сюда.

– А может я мазохист, – кричит он мне в спину.

– Тогда нам тем более не по пути, – отрезаю я, и выбегаю на всех парах из библиотеки.

Иду не оглядываясь, мысленно ругаю Мегеру Егоровну, вернее Маргариту, да какая разница как ее зовут? Ведь по ее милости я оказалась тут. На паре она так взъелась на меня, закидывала обилием вопросов, даже по теме, которую мы еще не изучали. Как итог, задала мне подготовить конспект, хотя во время лекций по логике у нас нет домашки, но Мочалову это не останавливает.

Успеваю дойти до лавки, как в кармане начинает вибрировать телефон. Вытаскиваю и сразу улыбка прилипает к губам, правда недолго длиться мое ликование. Усаживаясь на лавку, чтобы принять видео-вызов, и тут Стрельцов! Да когда же он от меня отстанет?

– У меня важный звонок, – намекаем ему, чтобы проваливал.

– “Любимый”, – читает он надпись на экране мобильного. – Фу, как приторно. Аж зубы заскрипели.

– Тогда сходи, съешь перчика, – киваю головой в сторону дороги, но Дан уходить не планирует. – Ты уйдешь или…

– Или, – он разваливается на лавке, но хорошо хоть на расстоянии держится, а не прилип. – Это общественное место.

– Хорошо, – выдыхаю громко. – Но если твое лицо окажется в камере моего мобильника, я попрошу отца прописать тебе сотню отжиманий.

– Фигня, – отмахивается он.

– Тысячу! – поднимаю ставки я.

– Ябеда, – хмыкает он, и наконец, отворачивается. Лицо у него недовольное, во взгляде раздражение и что-то похожее на усталость. Собственно, мне плевать. Пусть хоть треснет от злости, не мои проблемы.

Провожу пальцем по экрану, хотя понимаю, особого приятного разговора по душам не выйдет, не при чужих ушах.

– Ксюша, привет, – радуется Вовка, при виде меня. Волосы у него растрепаны, будто кто-то постарался сделать ежик. На фоне музыка звучит, голоса разные.

– Приветик, – пытаюсь выдавить из себя типично-милое выражение, и при этом не обращать внимания на Стрельцова.

– Как ты, душа моя? – я даже морщусь, раньше Вовка так меня не называл. И вообще он какой-то… уж больно веселый, радостный. – Смотри, мы тут с ребятами, – Хромин отводит телефон, и теперь передо мной предстает обзор происходящего.

Они дома у Люськи Субботиной, моей хорошей подруги, вернее бывшей лучшей подруги. Мы были не разлей вода, пока я не переехала. Люська на полном серьезе обиделась, что я якобы бросила ее одну в Екатеринбурге. Она меня, как только не умоляла остаться, даже к моему отцу приходила и просила, чтобы мне позволили жить в общаге или с ней на квартире. Вот только не учла момент, что я родителей не брошу. Плюс мы не в том положении, когда есть возможность жить на два города.

Люську мой отказ настолько зацепил, что она добавила меня в черный список по всем фронтам. Собственно, я уже не надеюсь, что мы вновь будем близки.

– Мы тут собрались отметить поступление с ребятами, – Вовка показывает на наших одноклассников, там реально почти все, не хватает пары человек. Они такие радостные, и Хромин тоже, счастья полные штаны.

– Ты там как, Ксю? – Люська, которая со мной не обмолвилась ни словом с выпуска, лезет в камеру и строит такие глазки, будто жизни без меня не чает.

– Нормально, – сухо отрезаю я. Настроение моментально улетучивается. Чувствую себя одинокой и никому не нужной.

– Надеюсь, ты смогла с кем-нибудь подружиться и не обедаешь в одиночестве? – типа участливо спрашивает Субботина. И Вовка главное, нет бы заткнуть ее, сидит молча салат поедает, с кем-то фразами обменивается. Зачем только позвонил? Унизить меня что ли? Показать, как им хорошо? Что жизнь не закончилась? Предатель.

– Я не…

– Я видела у тебя ни одного нового друга в вк не появилось. Я переживаю, Ксю, – Люська всегда была язвой, правда язвила она обычно всем вокруг, кроме меня. Мы с ней друг друга защищали.

Субботина начинает о чем-то вещать, а уже через пару минут, она теряет ко мне всякий интерес, переходит на остальных. Теперь я тут вроде пятого колеса, от которого пора бы избавиться. И Хромин главное, уже забыл, с кем на связи. Хочу убрать телефон и скинуть вызов, но сил хватает, лишь бы сдержать слезы. Все так легко разрушилось.

И тут неожиданно вмешивается Стрельцов. Нет, он, как и договаривались, в камеру не лезет, просто выхватывает из моих рук мобильный, затем быстро скидывает вызов.

Я молча жду, когда он откинет дурацкую фразу, начнет шутить или чего хуже, однако Дан лишь коротко спрашивает:

– Выпить хочешь?

– Чего? – я аж дар речи теряю от такого предложения.

– Секс, текила, рок-н-ролл – вот такая шутка, – он показывает большой палец.

– Ты о чем-то кроме секса думаешь?

– Может быть… – он делает загадочный вид, и прежде, чем я успеваю вставить свои пять копеек, добавляет томным голосом. – О тебе.

Его слова подвисают где-то в воздухе, и отчего-то заставляют, нет, не смутится, но улыбнуться. Я даже толком не могу описать эту улыбку и ее смысл, но мне вдруг становится приятно.

– Ну вот видишь, – Дан щелкает пальцем мне по носу, затем поднимается, накинув на плечи рюкзак. – Уже настроение есть. Я же говорю безотказная шутка. Ладно, мне пора. Еще увидимся, папина дочка.

Смотрю на его удаляющуюся спину и ловлю себя на мысли, что, в самом деле, больше не грущу. Выходит… Стрельцов только что… Пытался меня подбодрить?

Глава 10 – Ксюша

– Попалась! – Танька пинает меня в бок локтем, затем толкает в сторону кофейни, которая находится через дорогу. – Пошли, все расскажешь.

А я только и успеваю, кивнуть. И вроде рассказывать особо нечего, с другой же стороны, в голове такой хаос, что неплохо было бы немного разобраться.

Таня выбирает дальний столик у окна, усаживается поудобнее и смотрит на меня с таким любопытством, словно я ей обещала дать карту сокровищ. Честно сказать, мне даже немного не по себе. Чтобы куда-то деть руки, обхватываю стаканчик с капучино, а у самой перед глазами Вовка, его радостное выражение лица.

– Что у тебя со Стрельцовым? – не выдерживает Танька, заставив меня переключить спектр внимания от одного парня на другого.

– Ничего.

– Ага, я, что на дуру похожа? Парень, с которым ничего, не будет носить кофе к тебе на факультет.

– Аргумент, – киваю я. – Но у нас, правда, ничего.

– Да ну? – выгибает она бровь, и к своему кофе с пончиками даже не притрагивается. Все ждет новостей.

– В общем… – я рассказываю вкратце обо всем, опускаю только моменты, где Дан меня нагло лапал. О таком говорить не особо хочется, больно смущает. Терехина, конечно, то охает, то ахает, но в целом, реакция у нее не такая, на какую я рассчитывала.

– Лучше тебе держаться от Стрельцова подальше, – выдает она. Уж от кого, а от Тани я такого не ожидала. Нет, я и сама понимаю, что Данил – худший вариант из всех, правда обычно моя подруга такие варианты сама любит.

– Он тебе нравится? – кидаю последнее предположение.

Танька на такой вопрос аж закашлилась.

– Боже-упаси, – машет она руками. – Ты знаешь, – Терехина поддается вперед, и шепчет таким шпионским тоном, будто сообщает мне совершенно секретную информацию. – Я слышала, что на первом курсе он мутил с одной девчонкой и та залетела.

– Ого!

– Да! – щелкает Танька пальцами. – Но Дан отказался от ребенка, и она от досады кинулась под машину. Ее чудом спасли.

– Тань, ты какие-то жутики вещаешь, – поражаюсь я. – Ладно, беременность еще можно понять, но под машину-то зачем бросаться. Бред какой-то.

– Вроде как любила она его со школы и не готова была пережить потерю.

– М-да, – только и могу выдать я.

– Это я к чему, что ты у нас вроде нежная фиалка и если этот придурок западет в твое сердечко, будет больно. Такие как он не умеют любить, только трахаться, – изрекает философскую мысль Танька. Я отвожу взгляд, и делаю глоток кофе. Впервые согревающий напиток совсем не греет.

***

Вовка вечером мне присылает смайлик “спокойной ночи”, но я не отвечаю. Хотя не понимаю толком, что со мной: то ли обида в целом, то ли гордость кусает. Он поступил отвратительно. Такое я не готова простить, по крайней мере, не сегодня. Поэтому решаю какое-то время игнорировать Вову, дать себе возможность разгрузится.

В воскресенье у нас первый в моей жизни осенний пикник. Мама делает тосты, печет шарлотку и наливает компот в специальную бутылку. Папа привозит нас на пляж, где до сих пор купаются туристы.

Чайки скользят над водой, издают мелодичные крики и создают ощущение безмятежности, словно останавливая время. Я чувствую, как шум волн успокаивает мои мысли, и мне хочется, чтобы этот момент длился вечно – чтобы солнце запомнилось, как яркий завершающий аккорд этого дня, а вечер остался в сердце, как теплое воспоминание.

Мы сидим на пледе минут сорок, может больше, и родители как обычно начинают предаваться прошлому.

– А ты помнишь, как бесил меня? – смеясь, говорит мама, прильнув к отцу. Папа не обнимает маму, он скупой в этом плане, но зато улыбается. По лицу вижу, сейчас он тоже счастлив.

– Ты думала, я решил посмеяться над тобой, – рассказывает отец. Историю их любви я знаю наизусть, поэтому, когда они уходят дебрями в подробности, предпочитаю прогуляться.

– Вовке отойду позвонить, – обманываю их, ведь звонить мне по факту… теперь некому. А хочется оставить их наедине.

Поднимаюсь, и иду вдоль набережной, разглядывая как волны разбиваются на мелкую гальку, оставляя после себя причудливые узоры из камешек. Я бы может так шла, наслаждаясь приятным вечером, если бы не… мальчишка, который привлек мое внимание. Он выскочил на набережную, рубашка его была расстегнута, так словно кто-то сильно дернул и вырвал пуговицы. Темноволосый мальчуган лет десяти, пугливо оглянулся, и скрылся в переходе между двумя зданиями ресторана.