Поломка на краю галактики

Завтра приеду на работу и привезу Дженет маленький подарок. Заколку или носки. Она любит всякие странные носки – в крупную красную крапинку или с висячими собачьими ушами. Если она не захочет разговаривать, оставлю подарок около кассы и пойду на кухню. Рано или поздно она меня простит. Тогда я отвезу ее домой и расскажу ей всю историю про машину и моего папу. Про все, что он делал со мной и с моим братом. Как он нас ненавидел. И как Дон, когда сел в тюрьму, просил меня найти папу и сказать папе в лицо (и от его имени тоже), каким дерьмом наш папа был. Я расскажу ей про ту ночь на свалке. Про то, какое удовольствие я получил, видя, как машина, которую папа обожал, сжимается в ничто. Я расскажу ей, и, может быть, тогда она поймет. Расскажу почти все. Кроме того, что, когда я привез папину машину на свалку в Кливленде, его теплый труп еще лежал в багажнике. А когда Дженет простит меня, она снова приведет детей и мы с ними втащим шланг в гостиную, закроем двери, подсунем под них тряпки и откроем ржавый кран во дворе до самого упора. И не закроем до тех пор, пока большая пустая комната не превратится в море.

Ночью

Ночью, когда все уже спят, мама лежит в постели без сна, с закрытыми глазами. Когда-то в детстве она хотела быть ученым, мечтала изобрести лекарство от рака, или от простуды, или от печали. У нее были хорошие оценки и чистенькие тетрадки, и, кроме исцеления рода человеческого, она мечтала полететь в космос и увидеть действующий вулкан. Не сказать, будто в ее жизни что-то пошло не так. Она вышла замуж за человека, которого любила, работала в области, которая ее интересовала, у них родился милый ребенок – и все-таки ей трудно заснуть. Может быть, потому что этот самый ее любимый встал пописать час назад и не вернулся.

Ночью, когда все уже спят, папа босиком выходит на балкон выкурить сигарету и подсчитать долги. Он пашет как вол, пытается экономить, но каким-то образом все стоит чуть больше, чем у него есть. Человек без шеи, который сидит в кафе, уже одолжил папе денег. Скоро придется начать их возвращать, и у папы нет ни малейшего понятия, как именно. Покончив с сигаретой, он запускает окурок с балкона, будто ракету, и глядит, как тот шлепается на тротуар. Нехорошо мусорить на улице – так он каждый раз говорит сыну, когда малыш бросает обертку от мороженого или от конфеты, – но сейчас уже поздно, папа очень устал. И, кроме мысли о деньгах, у него в голове ничего нет.

Ночью, когда все уже спят, мальчику снятся утомительные сны про обрывок газеты, который прилип к его кроссовке и не хочет отлипать. Мама однажды объяснила мальчику, что сны – это способ, которым мозг пытается нам что-то сообщить, но мозг мальчика говорит невнятно, и, несмотря на то что этот бесячий сон возвращается каждую ночь вместе с запахом сигаретного дыма и застоявшейся воды, мальчику ничего не удается в нем понять. Он крутится в постели, в глубине души зная, что в какой-то момент мама или папа зайдут и укроют его, а пока надеется, что в ту секунду, когда ему удастся отлепить газету от кроссовки – если ему удастся, – наконец-то придет другой сон.

Ночью, когда все уже спят, золотая рыбка выбирается из аквариума и надевает папины клетчатые тапочки. Затем она усаживается на диван в гостиной и переключает телевизионные каналы. Больше всего она любит смотреть мультики и фильмы о природе и еще иногда Си-эн-эн, если есть теракты или катастрофы. Все это она смотрит без звука, чтобы никого не разбудить. Примерно в четыре она возвращается в аквариум. Влажные тапочки она бросает посреди гостиной. Ей все равно, что завтра утром мама сделает по этому поводу замечание папе. Она рыбка, и, кроме аквариума и телевизора, у нее в голове ничего нет.

Окна

Человек в коричневом костюме объяснил ему, что ничего не помнить – это нормально и врачи говорят, что просто нужно набраться терпения. Человек добавил, что врачи сказали так им обоим и что не помнить ничего и об этом – тоже совершенно нормально. Бывает после подобных аварий. Он попытался улыбнуться и спросил этого человека, не сказали ли врачи, случаем, как его зовут. Человек покачал головой и ответил, что, когда его нашли на обочине шоссе, при нем не было документов, но пока что он может называться Мики.

– Хорошо, – сказал он, – нет проблем. Пока что будем называть меня Мики.

Человек в костюме указал на пустые стены однокомнатной квартиры без окон.

– Не самая красивая квартира в городе, – сказал он, как бы извиняясь, – но для того, чтобы прийти в себя, самое оно. Каждый раз, когда что-нибудь припомните, – он указал на ноутбук посреди письменного стола, – записывайте вон туда, чтобы не забыть. – И наставительно добавил: – Память – она как океан. Вы увидите, потихоньку все всплывет.

– Спасибо, я очень ценю. – Мики протянул ему руку на прощание. – И, кстати, вы не сказали, как вас зовут. Или сказали, но я забыл.

Оба коротко рассмеялись, мужчина тут же пожал протянутую руку и сказал:

– Неважно, как меня зовут, мы точно больше не встретимся. Но если у вас возникнет проблема или вам что-нибудь понадобится – телефон на столе, просто наберите ноль, и кто-нибудь обязательно ответит, как в гостинице. Наша служба поддержки работает круглосуточно.

Затем человек взглянул на часы и сказал, что должен идти, сегодня его ждут на разных квартирах еще три пациента, а Мики, которому внезапно очень захотелось, чтобы этот человек не уходил и не оставлял его одного, сказал:

– Ужасно тоскливо, когда нет окон, – а человек хлопнул себя по лбу и сказал:

– Ой, как же я забыл.

– Это явно моя фраза, – сказал Мики, а человек в костюме ответил своим коронным смешком, подошел к компьютеру и нажал пару кнопок.

И тут же в двух стенах появились большие светлые окна, а в третьей возникла полуоткрытая дверь, через которую виднелась просторная, со вкусом обставленная кухня, где был столик, накрытый на двоих.

– Вы не первый, кто жалуется на жилье, – признался человек в костюме. – Поэтому наша компания позаботилась о том, чтобы разработать это новейшее приложение, создающее ощущение открытого пространства. Вон в то окно, – он показал на окно, появившееся над письменным столом, – видно двор и старый дуб, а из другого окна можно смотреть на шоссе. Оно очень тихое. По нему едва ездят. А дверь дает чувство, что у дома есть продолжение. Это всего лишь иллюзия, разумеется, но двери и окна синхронизированы, и за ними всегда одна и та же погода и угол освещения. Довольно гениально, если подумать.

– Потрясающе, – согласился Мики, – очень реалистично. Как, вы говорите, называется ваша компания?

– Я не говорил, – ответил человек в коричневом костюме и подмигнул. – Да это и неважно. Не забудьте: если что-то не так, да и вообще если у вас плохое настроение, просто поднимаете трубку и набираете ноль.

Проснувшись среди ночи, Мики попытается вспомнить, когда человек в коричневом костюме ушел, – и не сможет. Врачи, объяснил этот человек, сказали, что из-за повреждений после удара Мики может и дальше страдать от потери памяти и что если это не сопровождается тошнотой или нарушениями зрения, ему не о чем беспокоиться. Мики выглянет из окна и увидит, как полная луна освещает старый дуб. Он сможет поклясться, что из ветвей послышался совиный крик. На шоссе за другим окном он увидит далекие огни уезжающей фуры. Он закроет глаза и попытается снова заснуть. Среди прочего человек в костюме сказал ему, что стоит спать побольше, потому что воспоминания часто возвращаются в снах. Заснув опять, Мики действительно увидит сны, но не обнаружит в них никаких ответов, только себя и человека в коричневом костюме, карабкающихся на дуб. Во сне они будут выглядеть как дети, что-то их рассмешит, и человек в коричневом костюме, во сне одетый в джинсовый комбинезон, будет все время смеяться незнакомым смехом. Свободным таким, какого Мики никогда не слышал или как минимум не помнил.

– Смотри, – скажет этот человек Мики, свисая с ветки на одной руке и почесывая голову другой, – я обезьяна, я настоящая обезьяна.

Прошел месяц, по крайней мере по ощущениям, и почти ничего не изменилось. Мики так и не вспомнил никаких событий прошлого и продолжал забывать то, что случилось несколько минут назад. Ни один врач не пришел его осмотреть, но человек в коричневом костюме сказал, что в точечных медицинских проверках необходимости нет, потому что Мики все время под наблюдением и, если что-то будет не так, система немедленно отреагирует. Под дубом, который Мики видел из окна, время от времени останавливался белый пикап, а в нем сидели загорелый седой мужчина и стройная девушка с голубыми глазами, которая казалась моложе седого лет на двадцать. Они тискались в машине, а однажды даже вышли наружу, уселись под деревом и попили пива. В кухне за это время тоже ничего не изменилось. Там было большое окно, дававшее много света, но оно располагалось под таким углом, что из комнаты Мики сквозь него ничего не было видно. Мики устраивался перед ноутбуком, некоторое время разглядывал стены и ждал какого-нибудь воспоминания или мысли, которая возникнет из ниоткуда, – словно птица, садящаяся на дерево, словно седой и стройненькая, словно…

Сначала Мики подумал, что ему померещилось, – какое-то быстрое движение, бестелесная тень, мелькнувшая в проеме приоткрытой двери и исчезнувшая. Мики обнаружил, что прячется за кроватью, как ребенок, который боится ночного монстра. Теперь он ничего не видел, но слышал стук закрывающегося шкафа и как кто-то (или что-то) щелкает выключателем. Через несколько секунд нечто снова появилось за полуоткрытой дверью, на этот раз медленно. Женщина. На ней была черная короткая юбка и белая рубашка, и она держала в руках кофейную кружку с изображением солнца, вокруг которого было написано цветными буквами “Rise and Shine!”[7]. Мики все еще прятался за кроватью. Он вспомнил, что говорил человек в коричневом костюме, и понял, что, даже если встанет и начнет махать руками, женщина в кухне, видимо, его не заметит. Что эта женщина, собственно, не вполне существует. Что это просто проекция на стену, только для того, чтобы ему не было одиноко в маленькой комнате без окон. Сейчас женщина в кухне набирала кому-то сообщение на мобильном, и, пока она набирала, пальцы ее ног нервно постукивали по белому мраморному полу. У нее были красивые ноги. Мики попытался вспомнить женщину с более красивыми ногами, но, кроме той, которая в кухне, и стройной девушки в белом пикапе, не смог вспомнить вообще ни одной женщины. Та, что в кухне, отправила сообщение, допила кофе и исчезла из поля зрения. Мики подождал еще секунду и вроде бы услышал стук закрывающейся входной двери, хотя не был уверен. Он поспешил к письменному столу, схватил телефон, снова сжался в клубок за кроватью и набрал ноль. Усталый мужской голос ответил ему:

– Служба поддержки, чем могу помочь?

– На кухне, – зашептал Мики. – То есть проекция на стене кухни.

– В приложении?

– Да, – прошептал Мики, – в приложении. Там кто-то есть. Кто-то там живет.

В трубке он услышал, как усталый человек что-то печатает.

– Кто-то? – спросил усталый человек. – Вы уверены? Это должна быть девушка, Наташа, высокая, черные вьющиеся волосы.

– Да-да, – сказал Мики, – это она, просто раньше там никого не было, и это как-то неожиданно.

– Наш прокол, – извинился усталый человек. – Мы должны были сообщить заранее. Мы все время обновляем и улучшаем приложение, и в последнее время нам поступило немало жалоб от пользователей, что проецируемые комнаты всегда пустые и это вызывает у них чувство одиночества, так что теперь мы пытаемся добавлять чуть-чуть человеческого присутствия. Служба должна была сообщить вам об изменениях, не понимаю, почему они этого не сделали. Я внесу это в ваш профиль, кто-то получит по голове, я вам обещаю.

– Не надо, – сказал Мики, – реально, не надо. Не надо никому получать по голове, все в порядке. И вообще, может быть, мне сказали, а я забыл. Я же тут, потому что у меня проблемы с памятью.

– Не вопрос, – сказал усталый человек. – Так или иначе, от имени службы поддержки прошу прощения. Так или иначе, это должно улучшать пользовательский опыт, а не пугать пользователей. Нам важно отметить, что в данный момент это бесплатный сервис, но в будущем компания оставляет за собой право потребовать дополнительную плату за человеческое присутствие.

– Плату? – спросил Мики.

– Пока что никто не говорит, что мы будем брать плату, – сказал усталый человек, как будто защищаясь. – Но в будущем мы оставляем за собой такое право. Вы же понимаете, это приносит нам дополнительные расходы и…

– Конечно, – прервал его Мики, – это совершенно понятно. Смоделировать пустую комнату стоит всего ничего, но живого человека…

– Вы все понимаете, – приободрился усталый. – Это сложная история, особенно в таком приложении, где для каждой системы подбирается особый человеческий образ. Так или иначе, если вы почувствуете, что вам это мешает, не стесняйтесь позвонить нам в любой момент. Она как возникла из ниоткуда, так может и исчезнуть.

С появления Наташи время для Мики потекло быстрее. Ну, или медленнее. Зависело от момента. По утрам он просыпался чуть раньше ее и ждал, когда она выпьет свой кофе, а иногда съест тост или хлопья и напишет кому-нибудь сообщение или поговорит по телефону – видимо, с сестрой. Потом Наташа уходила на работу, и время начинало лениться. Тогда Мики пытался что-нибудь вспомнить, а иногда даже немножко рисовал – точнее, заполнял каракулями тетрадь в линеечку, которую нашел в одном из ящиков. Иногда что-нибудь происходило. Однажды на шоссе даже была авария: мотоциклист поскользнулся, и за ним приехала “скорая”. Седой и стройная тоже приезжали время от времени, тискались в машине под деревом и снова уезжали, но в основном Мики просто сидел и ждал, когда вернется Наташа. По вечерам она легко ужинала дома, всегда чем-нибудь простым – кажется, она не очень любила готовить. Ужинала она обычно после душа, босая и одетая только в майку и трусы. Мики смотрел на нее и пытался вспомнить – может, и он когда-то был знаком с кем-нибудь таким. Не с Наташей, с какой-то другой женщиной, у которой волосы были прямее, а ноги не такие красивые, – с женщиной, которую он любил или которая любила его. С женщиной, которая целовала его в губы или опускалась на колени и брала в рот его член, как будто это самое естественное поведение на свете…

Его разбудил телефон. Полусонный Мики снял трубку. Звонила служба поддержки – на этот раз женский голос, скучающий.

– Все в порядке? – спросил голос.

– Да, – сказал Мики, – все прекрасно. Вы просто меня разбудили.

– Прошу прощения, – сказал голос. – Вы под наблюдением, и ваш пульс внезапно участился, так что…

– Мне снился сон, – сказал Мики.

– Плохой сон? – спросил голос, на мгновение потеплев. – Кошмар?

– Нет, – пробормотал Мики, – наоборот.

– Можно спросить, о чем был сон? – спросил голос.

– Простите, – сказал Мики, – это слишком личное. – И повесил трубку.

Наутро, все еще в постели, он подумал, что, может быть, совершил ошибку, что, может быть, ему нельзя так вешать трубку. Вдруг они забеспокоятся за него, там, в службе поддержки, и отменят Наташу, – может быть, даже вообще отключат его от приложения? Может быть, стоит набрать ноль и извиниться, снова сказать, что все в порядке, он просит прощения за то, что повесил трубку, просто звонок разбудил его посреди ночи, и… Приоткрытая дверь в Наташину кухню со скрипом распахнулась. За дверью стояла Наташа в купальном халате и с совершенно мокрыми волосами. Она вошла в комнату Мики с кофейной кружкой в руке.

– Мне показалось, что я тебя слышу, – сказала она и влажно поцеловала Мики в шею. – Вот, я тебе кофе сделала.

Мики что-то промычал; он не знал, что сказать. Отпил кофе. Без молока, полторы ложечки сахара. Точно как он любит. Наташа сунула руку под одеяло и коснулась кончика его члена. Рука Мики задрожала, и он облился горячим кофе. Наташа сбегала на кухню и вернулась с пакетом льда.

– Прости, – сказала она и приложила пакет к тыльной стороне его руки.

– Не за что, – улыбнулся Мики. – Было приятно.

– Ожог-то? – улыбнулась в ответ Наташа. – Потому что если да, я могу привязать тебя к кровати, когда вернусь с работы, надеть свой кожаный костюм и… Прости, прости, я шучу.

Она еще раз влажно поцеловала его, на этот раз в губы, и проверила, как там обожженная рука. Потом глянула на свой мобильник и сказала, что должна бежать.

– Я заканчиваю в шесть, – сказала она. – Ты будешь здесь?

Стоило входной двери захлопнуться, как Мики выскочил из постели и попытался выйти в кухню. Проема не было, только стена, куда проецировалась кухонная дверь, которая теперь была распахнута, а не как все предыдущие недели. Пульсирующий ожог на руке Мики и кружка с желтым солнцем никуда не делись. Два пылающих доказательства, что все, вроде бы случившееся несколько минут назад, действительно случилось. Он набрал ноль, и ему ответил знакомый голос. Усталый человек – сегодня утром он звучал посвежее.

– Мики, – сказал ему усталый, будто старому другу. – Все в порядке? У меня тут написано, что ночью у тебя была тахикардия.

– Все прекрасно, – сказал Мики, – только… Эта Наташа, ты знаешь, из кухни в приложении. Утром она просто… Я понимаю, что это звучит несколько… экстремально, но она прямо вошла в комнату, физически, и говорила со мной.

– Поверить не могу, – сказал усталый, по-настоящему разозлившись. – Только не говори, что тебе и в этот раз не сообщили. Тебе никто не позвонил? Вчера вечером – сказать, что запустили новую фичу?

– Кто-то звонил, – сказал Мики, – но я спал. Может, она и пыталась мне сказать, а я просто был нулевой.

– Ясно, – сказал усталый. – Ты предпочитаешь не жаловаться. Я это уважаю, хотя такие отзывы очень помогают нам улучшить систему. Так или иначе, тебя вчера должны были уведомить о новом апгрейде, который позволяет “соседям” осуществлять реальные интеракции с пользователями, в основном вербальные, но иногда и физические.

– Физические? – переспросил Мики.

– Да, – продолжил усталый. – И это тоже. Пока что совершенно бесплатно. Это идет от пользователей. Многие говорили, что присутствие “соседей” разбудило в них острую потребность в человеческих интеракциях. Но очень важно помнить, что это всего лишь расширение существующего сервиса и, если тебе некомфортно, можно без проблем это отменить, “сосед” снова будет жить только в своих комнатах и…

– Нет-нет, реально, не надо, – сказал Мики. – По крайней мере, на данный момент.

– Отлично, – сказал усталый человек. – Я рад, что ты доволен. Мы запустили это в последние дни и пока что получаем просто замечательные фидбеки. Кстати, если захочешь, есть возможность заблокировать секс. Ну, знаешь, если ты чувствуешь, что это неуместно, или что все движется слишком быстро, или что…

– Спасибо, – сказал Мики, стараясь звучать корректно, – пока что у меня нет с этим никаких проблем, но если будут, хорошо, что такая опция есть.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Внесена Минюстом России в реестр иностранных агентов

2

Сахне – арабское название израильского национального парка “Ган ха-Шлоша”, известного своими теплыми озерами. – Здесь и далее примеч. перев.

3

“Найс гай” – синтетический наркотик.

4

Израильтяне нередко используют этот эвфемизм для обозначения арабов.

5

Младший (искаж. англ.).

6

Имеются в виду царь Давид и старший сын царя Саула Йонафан, библейский образец идеальной мужской дружбы.

7

“Воспрянь и воссияй!” (англ.).