Стрежень 2. Бессмертные

Кто-то опускался на колени, кто-то склонял голову, кто-то просто стоял, прижавшись лбом к стене.

– Они что, уходят в спячку?

– Да, – коротко ответила Сем, не отрывая взгляда от прицела.

Арен был ошеломлён. То, что он видел, выбивалось из всех известных ему шаблонов. Это было не просто странно – это казалось неправдоподобным, почти нереальным. Заражённые никогда не впадали в подобие спячки снаружи, на открытом пространстве. Обычно они уходили вглубь – в свои тёмные норы, в подвалы, шахты, канализацию. Там, где было тесно, влажно и чуждо свету. Но здесь…

С одной стороны – плохо, потому что значило: они не просто следовали инстинкту. С другой – если они спят значит…Они замерли прямо под небом. Стояли на виду. Спокойные. Без рёва, без хаоса.

– У нас есть шанс, – тихо сказала девушка, почти читая его мысли. – Но не больше получаса.

Арен сжал челюсти. Полчаса. В этом тишайшем аду – это было как миг между вдохом и смертью.

У заражённых был свой, пугающе упорядоченный ритм. Его обнаружили ещё тогда, в первые месяцы катастрофы, когда мир только начал рушиться, а учёные всё ещё пытались понять, с чем имеют дело. Их "сон" длился недолго – не больше получаса. Затем они начинали дёргаться, вздрагивать, метаться, будто на мгновение вспоминали, кем были, и вновь замирали. Всё это напоминало сбой в программе или ритуал, смысл которого так и не был понят.

Это выглядело жутко. Но сейчас – давало шанс. Для их маленького, уставшего отряда эти тридцать минут могли стать единственным окном, чтобы пробраться внутрь. При одном условии: если большая часть этих тел одновременно погрузилась в оцепенение.

Но подтверждений этому не было. И, как всегда, надежда оставалась только на "если".

– Рик, просыпайся, – скомандовал Арен неожиданно громко, чересчур для той обстановки, где каждый звук мог стоить жизни. Это было на него не похоже – голос дрогнул, выдавая то, что он обычно прятал за ледяной выучкой: напряжение, беспокойство, эмоции, с которыми в этот момент он не смог справиться.

В темноте что-то зашевелилось. На удивление, Рик поднялся почти сразу – без мычания, без жалоб. Встал в полный рост, словно и не спал вовсе, и уставился на Арена взглядом, в котором впервые за долгое время не было растерянности.

– Мы уходим.

– Хорошо, – протянул тот, медленно оборачиваясь. Затем наклонился, вытащил из груды хлама свой самодельный рюкзак – нечто между мешком и броней – и привычно закинул его себе на спину. Массивные руки легли на лямки точно, как на тренировке.

Он был готов. Без слов. Как будто ждал этого всю жизнь.

Арен повернулся к Сем, но та уже стояла, собранная и полностью готовая к движению. Он едва заметно усмехнулся. Их команда была маленькой, почти призрачной – но понимали они друг друга без слов, двигались слаженно, точно и без суеты. Если бы не этот проклятый апокалипсис, в разведке он бы были первыми. Или, возможно, их бы даже не с кем было сравнивать.

Девушка была всё в том же выцветшем камуфляже, словно ставшем частью её кожи. Винтовка – привычное продолжение тела – висела за спиной, точно закреплённая под плащом, у самой разгрузки. Она двигалась чётко, без лишних жестов, и Арену всякий раз это казалось почти неестественным. Всё – от положения оружия до очередности движений – она делала машинально, без задержек, будто вшито в рефлексы.

Наконец Арен проверил свое снаряжение, перехватил свой лёгкий автомат, поправил пистолет на бедре, глухо щёлкнул застёжкой кобуры и в последний раз всмотрелся в монокль. Их путь пролегал вдоль обломанных машин, между остовами ржавых кузовов, прямо к боковому входу в здание.

Они двигались в привычном для себя порядке: Арен шёл первым, прокладывая путь; за ним, в центре, двигался Рик – слишком громоздкий, чтобы его можно было по-настоящему спрятать; замыкала строй Сем, сдержанная, как тень.

Скрыть Рика было проблемой с самого начала. Потому маршрут они выбрали через просторные, открытые завалы, хоть они и не всегда вели строго в нужном направлении. Но пока таймер на запястье Арена отсчитывал оставшиеся минуты, тревога ещё не нарастала – он чувствовал, что у них есть время.

Снова пригнувшись, он перебежал под перевёрнутым грузовиком, скользнул вдоль корпуса и замер, вглядываясь в узкий просвет между двумя столкнувшимися и сгоревшими машинами. Там, в полутьме, уже шевелилось что-то неестественное – первый ряд заражённых. Их было много. Слишком много для начала.

– Рик, идёшь первым, – бросил Арен, выглядываяиз-за остова ржавой машины, не оборачиваясь.

Слова были адресованы громоздкой фигуре, почти лежавшей посреди грязногоасфальта. Он почти не шевелился – будто не понимал, что делает в этом открытом, незащищённом месте. Узкие обломки сгоревших машин не могли скрыть его полностью.

– Но… – начала Сем, почти шёпотом.

Арен резко обернулся, посмотрел на неё исподлобья. Его взгляд был тяжёлым, как выстрел. Он не повышал голос, но в каждой черте лица читалась жёсткость.

– Рик идёт первым. Я указываю маршрут, мы – за ним. Он прикроет нас, если что пойдёт не так.

– Он будет как слон в посудной лавке, – процедила Сем сквозь зубы. – Только посуда – это зараженные.

Арен ничего не ответил. Рик что-то пробурчал в ответ – то ли в знак согласия, то ли с ноткой протеста. Разобрать было трудно: интонация потерялась на фоне перепалки между Ареном и Сем. На миг показалось, будто они поменялись ролями – теперь уже Сем держала оборону, защищая Рика от решения, которое Арен собирался навязать любой ценой.

– Это приказ, – отрезал он наконец, холодно, безапелляционно, ставя точку в разговоре.

Он снова выглянул из-за искорёженных обломков и замер. В нескольких десятках метров начиналась плотная гряда заражённых – неподвижных, но пугающе многочисленных. Они были близко. Слишком близко, чтобы медлить. Слишком много, чтобы надеяться на второй шанс.

Сем молча придвинулась ближе, скользнула под его локоть и, не говоря ни слова, стала рядом, используя короткий армейский плащ как импровизированное укрытие.

При таком количестве заражённых ни о каком огневом контакте речи быть не могло. Один выстрел – и всё кончено. Звук разнесётся, и на них сбегутся все, кто способен двигаться. В такой ситуации лучше самому выстрелить себе в голову, чем проверять, насколько долго можно убегать от толпы.

– Рик, – негромко окликнул Арен и сам чуть согнулся, чтобы его голос не разнёсся слишком далеко.

– Видишь вон ту тёмную дверь, в глубине, за колоннами?– Сейчас покажу тебе маршрут, – сказал Арен спокойно, вымеряя паузу между словами. Огромная туша Рика слегка сдвинулась с места, и его голова поднялась – ровно настолько, чтобы заглянуть из-за края покорёженного кузова.

– Вижу, – медленно ответил Рик, всматриваясь туда, куда указывал его командир.

– Понял, – отозвался Рик, не сводя глаз с точки назначения.– Отлично. Но идти ты будешь не напрямую. Сначала – к той красной машине слева. Видишь? – Рик повернул голову и утвердительно кивнул. – Потом к жёлтой, чуть дальше, правее. И только оттуда – прямо к двери. Всё понял?

– Мы пойдём следом. Что бы ни случилось – держись маршрута, никуда не сворачивай.

– Рик пойдёт по маршруту, чтобы не случилось, – повторил он почти машинально, как мантру.

– Вставай. И вперёд. Времени у нас мало.

Огромная туша Рика, тяжело хрустнув суставами, перевернулась на живот, и поднявшись на четвереньки, наконец, встала в полный рост. На фоне серых силуэтов застывших заражённых его фигура казалась чудовищно громоздкой – как чучело, вырванное из сна. И всё же он пошёл. Переваливался с ноги на ногу, как будто каждое движение давалось через силу, но шагал – точно по маршруту.

– Ты сраный ублюдок, Арен, – прошептала Сем из-под капюшона, не отрывая взгляда от Рика.

Но в голосе её не было ни злости, ни упрёка – только тихий, сухой смех, в котором сквозило что-то вроде признания. Как будто в этот момент она поняла ход мысли Арена, приняла его решение… и, по-своему, даже уважила.

– Следи за заражёнными. Мы выйдем через двадцать секунд, – сухо бросил Арен, не обращая внимание на ее реплику. Он был сосредоточен на Рике, на каждом его шаге.

Тот жедвигался, как гигантский медведь, неловко, шумно, но при этом неуклонно. Ещё немного – и он рухнет либо прямо на асфальт, либо на пару заражённых, дрожащих у обломков машин. Арен знал, что делает. Но от этого легче не становилось.

Наконец Рик добрался до красной машины, стоявшей как раз на краю первого ряда заражённых. Те обходили её стороной, оставив вокруг нечто вроде кольца – примерно три метра свободного пространства, чистого, словно выжженного.

Дальше, чуть по диагонали, метрах в пятидесяти, виднелась следующая точка маршрута – жёлтая машина. И к ней вела такая же пустая полоса – чёткая, узкая, как проложенная кем-то заранее.

Заражённые, будто подчиняясь какому-то неизвестному правилу, не заходили на эту тропу. Три метра шириной – вполне достаточно, чтобы Рик прошёл, не задев ни одной из искривлённых, дрожащих фигур.

Об этой особенности Арен помнил, а вот Сем, похоже, напрочь забыла. Заражённые терпеть не могли яркие цвета. Или, скорее, вели себя странно при их виде – обходили стороной, сторонились, словно те были чем-то запретным, отталкивающим. Сравнение с нечистой силой было бы чересчур поэтичным, но по-другому и не скажешь.

Именно поэтому, когда на этой территории собралась такая плотная масса заражённых, они почему-то не заполнили пространство между разноцветными машинами. Напротив – словно выстроились по периметру, оставив проход, ведущий ровно туда, куда и собирался пробраться Арен со своим уставшим, но ещё держащимся отрядом.

Кажется, сегодня им в кои-то веки повезло.

Отведённое время вышло, и Арен с Сем двинулись следом за Риком. Первым пошёл Арен, Сем задержалась на пару секунд, отступив на несколько метров, чтобы сохранить дистанцию.

Они двигались полуприсев, стараясь не шуметь, перекатываясь с ноги на ногу, контролируя каждый шаг и не теряя из виду громоздкую фигуру Рика. Тот уже дошёл до жёлтой машины и, кажется, немного замешкался – оглядывался, неуверенно переводя взгляд в сторону тёмной двери, к которой должен был идти дальше.

Арен инстинктивно потянулся к рукояти армейского ножа, немного согнувшись – словно предчувствуя, что Рик может пойти не туда. Но тот всё же двинулся вперёд, как было задумано, и продолжил путь в сторону красной машины.

Наконец Рик добрался до двери и тяжело опустился возле неё, словно его вес стал вдвое больше. Он что-то вытащил из-за пазухи —, похоже, еду – и начал жевать, медленно, не спеша, как будто забыл, где находится.

В этот момент Арен почти полностью расслабился. План сработал. Самое сложное позади. Осталось только пройти оставшиеся метры – и всё. На таймере ещё оставалось около десяти минут, и, судя по всему, твари всё ещё пребывали в том же оцепенении, что и раньше, будто застыли в одном мгновении.

Но Арен не собирался испытывать судьбу. Он пригнулся ниже и ускорил шаг, стараясь как можно быстрее добраться до Рика.

Дойдя до жёлтой машины, Арен резко сменил направление и почти бегом рванул к двери. До Рика оставалось не больше двадцати метров. Пространство между ними заполняли покачивающиеся силуэты – тела заражённых, дрожащие в тревожной тишине, словно в ожидании. Они не двигались, но в каждом был затаённый импульс, как в натянутой струне перед резким звуком. Они напоминали конвейер – жуткий, живой, безмолвный.

Рик, словно не замечая угрозы, дожёвывал что-то вроде шоколадного батончика – откуда он его только достал? – и с ленивой небрежностью отбросил обёртку в сторону.

Позади, бесшумной тенью, двигалась Сем. Арен краем глаза увидел её силуэт – и замер. В самой периферии обзора что-то изменилось. Покачивание тел стало другим. Слишком чётким. Слишком синхронным.

Эти твари…

Проснулись.

Первым среагировал Рик. Он всегда по-своему ощущал заражённых – инстинктивно, не как человек, скорее как зверь, обнажившийся в нём в минуты угрозы. В этот момент он перестал быть тем неповоротливым великаном с детским выражением лица. Его тело напряглось, позвоночник выпрямился, руки вышли из-под куртки и медленно разошлись в стороны, будто он готовился к броску.

Он уловил их – проснувшихся. Тех, кто начал медленно раскачиваться, вытягивая руки вперёд, будто во сне тянулись к призрачной цели. И в следующий миг всё пространство, словно подчинённое единому импульсу, пришло в движение. Заражённые качнулись, как единая масса, как гигантская волна, поднявшаяся и покатившаяся в их сторону – не быстро, но неотвратимо.

– Нет! – выкрикнул он, уже не заботясь о тишине. Выпрямившись Арен, помчался к Рику, в руке сверкая сталью армейского ножа. В следующую секунду лезвие полоснуло по горлу заражённого, который уже тянулся к ним – чёрная кровь брызнула, тело захлебнулось и осело.

Позади раздались похожие звуки – Сем открыла тоже задействовала нож. Рик замер. Он смотрел на Арена, и в его взгляде появилось странное выражение – растерянность, непонимание, почти детская обида, как будто кто-то сломал правила, которые он едва начал осознавать.

– Рик! – закричал Арен. – Внутрь! Открывай дверь, заходи внутрь!

Рик обернулся. Посмотрел на дверь – та действительно была закрытой, почти нетронутой. Потом снова повернулся к Арену. Движения были тягучими, как в замедленной съёмке. В глазах – всё та же пустота, тот же вопрос: «Почему? Что происходит?»

Арен даже не сразу понял, что всё ещё держит нож, что рядом уже вставали ещё не до конца проснувшиеся заражённые. Он не смотрел на них. Он смотрел только на Рика. И снова закричал:

– Заходи внутрь! Открывай дверь, чёрт побери!

И тут что-то щёлкнуло. Внутри Рика – или, может, в самой ситуации. Его глаза изменились: мутная пустота исчезла, как испарина, и в зрачках снова вспыхнул тот самый инстинкт, что не раз спасал их всех. Он узнал этот момент – как тогда, когда впервые услышал, как просыпаются заражённые. Движения его стали резкими, точными, почти звериными.

Одним мощным ударом он вломил по створке двери. Металл вздрогнул и с треском отлетел внутрь, словно сделанный из жести. За ним, не теряя ни секунды, нырнул сам Рик, а следом – Арен и Сем.

– Вперёд! За мной! – рявкнул Арен, перескакивая через груду мусора. – В шахту лифта!

Они бросились вперёд, вглубь комплекса – по тёмным, пыльным коридорам, петляя между перевёрнутыми каталками, поломанной мебелью и обломками стен. Сзади уже слышались срывающиеся с цепи крики.

Арен отчаянно надеялся, что лифт будет открыт. Если створки окажутся заперты – это конец.

Они свернули за угол, промчались ещё один пролёт, потом другой… и наконец перед ними возник нужный проём. Он был здесь. Лифт. И – чудо – двери действительно оказались раскрытыми.

Внутри зияла чёрная шахта, и в тусклом свете фонарей, которые они с Сем успели включить на груди, было видно: кабины нет, пустота уходит вниз на десятки метров.

– Прыгай!

Сем уже влетела внутрь и почти скатилась в шахту, как только увидела раскрытые створки. Арен обернулся, жестом показывая Рику прыгать, но тот топтался на месте, не двигаясь ни вперёд, ни назад. Его огромная фигура заслоняла часть коридора, и он выглядел потерянным, словно ребёнок, забывший, где его дом.

– Прыгай! – крикнул Арен, срываясь, голос стал грубым, хриплым от напряжения.

Он метнулся к проёму тёмного коридора, светя фонарём. Оттуда вот-вот должны были появиться заражённые. Но их не было. Только странный шелест, отдалённое шевеление, словно за тонкой перегородкой копошились десятки тел, но не могли прорваться наружу. Это было странно и тревожно одновременно.

– Давай же, Рик! – Арен сорвался на крик.

– Я боюсь, – прошептал тот.

Арен сжал челюсти так, что заскрипели зубы. Конечно. Рик – всего лишь ребёнок, запертый в теле громилы. И, как назло, именно сейчас, в самую критическую секунду, он застрял в этом страхе.

Арен снова метнулся к проходу. Теперь звук стал чётче: они приближались. Возможно, всё же проснулись окончательно, или решились, поняли, что внутрь можно возможно еще что, плевать, времени больше не было.

– Рик, прыгай, прошу тебя! Я тебя никогда ни о чём не просил, просто… прыгай! Ухватись за трос и вниз! Иначе мы все погибнем!

Свет фонаря высветил лицо Рика – в нём застыла вина, страх, и какая-то медлительная тоска. Он не смотрел на Арена, он смотрел сквозь. Как будто в прошлое. Или в память.

И всё равно не двигался.

Арен понял – не успеют. Свет скользнул по стенам, и где-то в боковом коридоре на мгновение показался первый силуэт. Заражённый.

– У нас нет времени! – закричал Арен, но не успел договорить.

Рик вдруг изменился. Его лицо стало другим – не испуганным, не детским. Он посмотрел на Арена прямо, впервые за всё время по-настоящему. В этих глазах было что-то большее – решимость? Прощение?

Он шагнул вперёд, схватил Арена за ворот с такой силой, что воздух вышибло из лёгких, и, не отводя взгляда, бросил его прямо в шахту.

Последнее, что успел увидеть Арен, пока летел вниз, – это массивная спина Рика, загораживающая проём.

Глава 2

Несмотря на шок и бурю эмоций, переполнявших Арена, он всё-таки сумел собраться. Его руки, движимые скорее рефлексом, чем сознательным усилием, ухватились за остатки троса, резко замедлив скорость падения. Он завис в темноте шахты, тяжело дыша, и, задрав голову, смотрел вверх, в чёрный проём, где постепенно затихали звуки битвы – урчание, яростный вой, и, наконец, оглушающая тишина. Рик их спас. Ценой, которую Арен не мог и не хотел сейчас осознавать.

Ещё несколько долгих секунд он всматривался вверх, будто ожидая чуда, какого-то знака, но сверху не доносилось ничего, кроме приглушённого, далёкого шевеления заражённых. И только когда снизу, из глубины шахты, донёсся глухой скрежет – словно кто-то провёл металлическим прутом по шероховатому бетону, – Арен наконец выдохнул, собрал остатки сил и начал спускаться вниз, медленно, метр за метром.

Сем была где-то внизу, и Арен надеялся, что с ней всё в порядке. Приказ никто не отменял. Они были слишком близко к цели, чтобы позволить себе роскошь скорбеть. Это он повторял себе раз за разом, убеждая себя продолжать двигаться вниз. Но эта мысль не облегчала груз на душе.

Рик… Тот самый огромный и неповоротливый Рик стал для него гораздо большим, чем просто членом команды, гораздо больше, чем инструментом для выживания. Почти… почти кем-то близким. Тем, кого Арен давно, с холодной беспощадностью, вычеркнул из своей памяти – лишь бы сохранить разум, лишь бы не сойти с ума от тоски и невыносимо горячих, запретных воспоминаний. И теперь этот рубец вновь горел, болел, возвращая давно забытое ощущение утраты, которое он так отчаянно пытался похоронить глубоко в себе.

– Арен! – Голос Сем, как всегда раздражённый и недовольный, эхом донёсся снизу. И если она ругалась, значит всё в порядке – шахта чистая, заражённых нет.

Кричать в ответ он не собирался. Пока Арен спускался, он не раз замечал боковые проёмы, тёмные и зияющие, ведущие куда-то в глубину здания. Кто мог скрываться в этих забытых коридорах, он даже не хотел представлять. Зачем лишний раз тревожить эту мёртвую, насторожённую тишину?

Фонарик он выключил ещё тогда, наверху, сразу после того, как ухватился за трос. Сем поступила точно так же – профессионализм, въевшийся до костей. Привычка. Инстинкт. Навыки никуда не пропали, каждое действие было отработано до автоматизма, а значит, они были живы.

Наконец, ноги Арена коснулись небольшого бетонного завала, перекрывавшего шахту снизу. Аккурат на уровне полуоткрытых створок лифта. Он замер, прислушался: чуть дальше, в темноте, кто-то ворчал и шуршал экипировкой. Сем явно перебирала и пересчитывала снаряжение – её извечный способ справиться со стрессом, привычная инвентаризация перед следующим шагом. Как бы всё ни сложилось, они были солдатами, а солдаты двигались от рефлекса к рефлексу, от задачи к задаче.

Арен мысленно усмехнулся, выбираясь из шахты в коридор и вглядываясь в его непроглядную темноту. На первый взгляд всё казалось тихим. Даже слишком. От этого становилось не спокойнее, а наоборот – тревожнее. Так бывает, когда замирает само дыхание пространства, словно что-то затаилось, чего-то ждёт. И именно этого чувства Арен боялся сейчас больше всего.

– Где Рик? – неожиданно громко спросила Сем, резко оборвав напряжённую тишину.

– Он остался, – коротко ответил Арен, пытаясь скрыть дрогнувший голос.

– Как «остался»? Что значит «остался»?

Арен не ответил. Он лишь замер на мгновение, пытаясь подобрать слова, которых, казалось, уже не существовало. В густой темноте очертания были едва различимы, но странным образом здесь, внизу, хватало какого-то тусклого, призрачного света, пробивающегося непонятно откуда. Глаза постепенно привыкали, и вскоре он уже мог разглядеть полуразрушенные стены, разбросанный мусор и Сем, которая застыла, держа в руках что-то из своего рюкзака и напряжённо глядя прямо на него.

– Он сделал свой выбор, – тихо проговорил Арен, отводя взгляд в сторону. – Мы на войне, Сем. А война не бывает без потерь.

– Ты его бросил? – спросила она снова, как будто не слышала его слов, и в голосе её прозвучала холодная ярость.

– Он сам так решил. Я ничего не мог сделать.

– Ты оставил его, сукин сын! – Сем сорвалась на крик, сделала резкий шаг вперёд, словно собираясь броситься на него, но Арен опередил её. Он резко шагнул к ней навстречу, схватил за воротник плотной куртки и с силой встряхнул, так, что у неё клацнули зубы.

– Он сделал свой выбор, Сем, – прошипел он, едва сдерживая ярость и отчаяние. – Это приказ, и это конец разговора. Тебе ясно, солдат?

Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза в упор, тяжело дыша, будто стараясь пересилить друг друга одной только волей. Наконец Сем первой отвела взгляд, зло дёрнув плечами, и молча сделала шаг назад, вырвавшись из его хватки.

Тишина вернулась снова – давящая, невыносимая. Но теперь в ней было нечто новое, тяжёлое и острое, что навсегда изменило пространство между ними.

Сем молчала, упрямо избегая его взгляда, но Арену на мгновение показалось, будто уголки её глаз подозрительно блеснули. Он не был уверен, заметил ли он слёзы или это был всего лишь обман зрения, игра теней и полумрака, наполнившего коридор. Впрочем, в такой кромешной темноте он не мог различить детали её лица – лишь контуры и силуэт, напряжённый, отчуждённый и одновременно до боли знакомый.

Сделав небольшой шаг в темноту коридора, Арен включил фонарь. Яркий луч резанул тьму, скользнул по стенам и высветил перед ними очередное помещение – тусклое, заброшенное, покрытое толстым слоем пыли и грязи. Обстановка здесь была такой же, как наверху: куски ветхой ткани, проржавевшее медицинское оборудование, разбросанные инструменты и мусор, отбрасывающий странные тени на облезлые стены.

Пыль была непотревоженной. Ни одного следа. Будто никто не заходил сюда годами. Казалось, даже заражённые избегали этого места, словно здесь обитало нечто похуже них. В воздухе висела вязкая, неприятная тишина, нарушаемая лишь тихим дыханием Сем и едва слышным потрескиванием старых лампочек под потолком, давно погасших и покрытых паутиной.

Арен осторожно провёл лучом фонаря по помещению ещё раз, стараясь убедиться, что никого постороннего здесь нет. Но чувство тревоги никуда не ушло, наоборот, только усилилось. Вся ситуация вышла из-под контроля – Арен не смог предусмотреть того, что только что случилось наверху. Теперь он мог полагаться лишь на себя и на оставшегося единственного союзника – Сем. Но, судя по её напряжённой позе и звенящему молчанию, даже это было сейчас под большим вопросом.

– Я заблокирую шахту, – сухо сказала Сем, извлекая из рюкзака несколько небольших зарядов и направляясь обратно к завалу.

Правильное решение. Жёсткое, безвозвратное, но полностью соответствующее протоколу. Там, наверху, были заражённые, и рано или поздно они найдут путь вниз, даже несмотря на героический поступок Рика. При этой мысли грудь Арена снова неприятно кольнуло, но он тут же отбросил её. На скорбь и сожаления ещё найдётся время – сейчас нужно было действовать.

Арен взялся за карту комплекса, развернул её на полу и начал сверять со схемой здания. Им предстояло провести быструю разведку и понять, куда двигаться дальше. По первоначальной информации, весь этот заброшенный медицинский центр служил лишь прикрытием – ширмой, за которой скрывался гигантский подземный лабораторный комплекс. Типичная стратегия старого правительства: размещать секретные объекты под густонаселёнными районами, прикрываясь гражданскими как живым щитом. Именно поэтому всё пошло не так, когда нулевой пациент, носивший кодовое имя «Вдова», выбрался на свободу. Вспышка заражения мгновенно охватила город, оставив выжженные руины и тысячи заражённых.