Легенда о Фейри. Красавица

Брон поставила брауни на ноги.

– А твоя мама знает, зачем он едет?

Из всех, кто остался в мире, только Мегс догадалась, кто такие Брон и Джиллиан. Брауни, которая иногда помогала по дому и в поле, однажды, несколько лет назад, допустила оплошность и назвала Джиллиан по имени. Похоже, она родилась в мире Неблагих. Брон расстроилась, что придется покинуть башню, так как она стала ее домом, но Мегс встала на хрупкое колено и поклялась защищать принцессу Неблагих ценой своей жизни. Это убедило Джиллиан, и тогда у них появился союзник.

– Мама сказала, что слышала разговоры о новых ограничениях. – Глаза Ове округлились от страха.

Брон глубоко вздохнула. Новые ограничения означали новые законы против магии и существ, не являющихся сидхе. Она взяла Ове за руку и стала пробираться к выходу из поля. Нужно было переодеться, раз уж приехал мэр. Он обычно отчитывал Бронвин, когда она появлялась на публике в мягких кожаных брюках, которые ей так нравились.

Она пожалела, что ушла с поля. Там, среди посаженной ею пшеницы, Брон могла думать. Она закрывала глаза и почти ощущала своих Темных. Что бы подумал мэр, узнай он, что по ночам ей снятся два любовника, один с темными силами, а другой – способный освещать ночь?

Он пришел бы в ужас и, возможно, обвинил бы ее в колдовстве. Теперь в этом обвиняли всех. Колдовство, которое когда-то было ценным умением, стало причиной наказать любого, кто не соглашался с властью.

Когда Бронвин отправилась продавать свою пшеницу, повсюду были тела, разбросанные по обочинам дорог. Колдовство. Сговор. Неподобающий контакт с существами, не являющимися сидхе. Шептание имен Бека и Киана.

Все правонарушения карались повешением.

Ходили слухи, что те, кого повесили, были счастливчиками.

Джиллиан стояла на краю поля с суровым выражением лица. По случаю приезда мэра она надела строгое, но респектабельное платье, которое было совершенно непрактичным для работы.

– Где ты была?

Брон многозначительно оглянулась на посевы.

– Не будь такой дерзкой, девочка. – Джиллиан вздохнула и покачала головой. – Если бы твой отец тебя сейчас видел…

Он был бы в ужасе, но эта мысль вызвала на лице Брон подобие улыбки.

– Он бы потребовал сказать, где его дочь. Ну, если бы вообще заметил мое отсутствие. Мама пришла бы в ярость, а братья посмеялись бы.

– Тогда ступай, я вижу, малышка уже сообщила новости. – Она подмигнула Ове. – Возвращайся к своей маме. – Джиллиан протянула ей маленький контейнер. – Утреннее молоко в знак благодарности. И держитесь подальше от глаз. Чем меньше будут помнить о вашем существовании, тем в большей безопасности вы будете.

Ове кивнула лохматой головкой и побежала через поле с колосьями пшеницы.

Брон была на полпути к лестнице, когда Джиллиан ее догнала.

– Будь осторожнее. Если стражники поймают вас с Ове, держащимися за руки, они будут иметь полное право арестовать вас обеих.

– Тогда, возможно, нам следует что-то сделать со стражей! – разгневалась Брон.

Например, собраться вместе и показать, на что способна толпа.

Бронвин прошла в свою комнату и небрежным движением сбросила с себя одежду. Она распахнула дверцу комода и достала рабочее платье.

Джиллиан присела на край кровати.

– Может, наденешь голубое?

Голубое было лучшим платьем Бронвин, которое она надевала на свадьбы и праздники.

– Я не стану надевать его для мэра.

Брон ненавидела мэра за его похабный взгляд. Она выбрала рабочее платье, потому что оно прикрывало ее грудь и скрывало изгибы. Мэр искал жену и уже предложил Бронвин заключить союз. Она пыталась отговорить его.

– Не вспомнишь, в чем заключается твоя основная задача? – спросила Джиллиан.

Это была лекция, которую Брон слышала почти каждый день своей жизни в бегах.

– Напомни.

Джиллиан фыркнула.

– Однажды ты сведешь с ума пару мужчин. Я это знаю. Твоя задача – остаться в живых. Твоя задача – быть живой и дышать, когда вернутся твои братья.

Если они вернутся.

– Постараюсь не превратиться в труп в ближайшие несколько часов.

Джиллиан подошла к ней сзади, застегнула пуговицы на спине. Закончив, она развернула Брон лицом к себе и посмотрела на нее, разглаживая слегка волнистые края выреза.

– Иногда я радуюсь, что Торин спланировал свой переворот, когда ты была еще совсем маленькой, потому что теперь я бы не смогла выдать тебя за мальчика.

Брон улыбнулась, но в ее улыбке был сарказм.

– Я всю жизнь молилась о том, чтобы у меня была грудь. А теперь мне хочется быть тощей.

– Ты прекрасна именно такая, какая ты есть, – покачала головой Джиллиан. – Не позволяй нынешней дворцовой моде заставить тебя думать иначе.

Раздался стук в дверь. Даже стук мэра был назойливым, как и сам мужчина.

Джиллиан глубоко вздохнула.

– Я знаю, ты злишься, милая, но потерпи еще немного. Что-то происходит. Я пока не могу ясно это увидеть, но что-то изменилось несколько месяцев назад. Я почувствовала это. И до сих пор чувствую. Что-то грядет.

– Все может плохо закончиться, Джилли.

– Я прошу тебя.

Как, черт возьми, можно было отказать этой женщине? Брон кивнула, давая ей молчаливое обещание вести себя прилично. Джиллиан крикнула мэру в окно, что они скоро спустятся, и Брон последовала за ней вниз по лестнице.

Джиллиан была принцессой. Она могла бы выбраться. Скорее всего, она договорилась бы с Торином о своем освобождении. Торин искал союзников, отчаянно нуждаясь в них. Ему бы понравилось, что король Неблагих у него в долгу, но Джиллиан ее не бросит. Она искала выход для них обоих, и, когда это не удалось, Джиллиан Макайвер нашла для них дом здесь.

Как бы ни хотелось Брон взять оружие и попрактиковаться на мэре, она придержала язык.

Дверь открылась, и на пороге появились Миша и его вездесущая стража.

– Дамы, – поздоровался он, слегка поклонившись.

Брон слышала его. Даже в захолустной провинции требовалась вежливость. Ей стало интересно, будет ли он таким же вежливым, когда она его выпотрошит.

Брон сделала то, чего от нее ожидали, – реверанс, хотя и не такой глубокий, как хотелось бы мэру.

– Пригласите на чашку чая? – спросил Миша с улыбкой человека, знавшего, что вопрос был простой формальностью. – Во дворце намечаются новые захватывающие планы. Я решил рассказать о них моим любимым горожанам, пока эти планы не вывесили на площади для всеобщего обозрения.

Джиллиан выдавила из себя яркую улыбку. У Брон скрутило живот. Мэр вел себя так, словно это была потрясающая новость, хотя, скорее всего, это был новый и изобретательный способ убить тех, кого презирал Торин. Фейри голодали по всему миру, но Торин, похоже, был больше заинтересован в том, чтобы придумать способы избавиться от своих врагов.

– Конечно, мэр, пожалуйста, добро пожаловать! – Джиллиан пригласила его войти, грациозно проведя рукой по комнате, будто приглашала его во дворец, а не в унылую башню. – А ваша стража?

Миша сморщил нос, словно это было обычным делом – признавать их присутствие.

– Моя стража выполнит свои обязанности. Двое останутся снаружи, а один – в коридоре. Готовить для них чай не нужно.

По плотно сжатому рту стражника Брон поняла, что он с нетерпением ждал, когда его накормят. Похоже, даже стражники жили на пайках. Заметив, что она наблюдала за ним, он натянуто улыбнулся и кивнул. Брон подумала, что он почти разрешил ей не обращать на него внимания.

– Принесу чай, – сказала она, когда Джиллиан проводила мэра в помещение, которое можно было назвать гостиной.

Брон заварила чай и собрала оставшиеся у них хлеб и сыр. Было жаль тратить все это на мэра, который не походил на человека, пропускавшего приемы пищи.

– Как в этом году обстоят дела с урожаем? – поинтересовался Миша у Джиллиан.

– Лучше, чем в прошлом году. Боги благословили нас.

– Король будет рад это услышать. В этом году он просит дополнительно двадцать процентов.

Брон едва не уронила чайник. Дополнительные двадцать процентов после того, как уже забрал половину? Возмутительно!

Реакция Джиллиан была взвешенной.

– Дополнительные двадцать процентов, говорите? Боюсь, в таком случае наши люди будут голодать.

– Не забивайте свою хорошенькую головку, – рассмеялся мэр. – Все будет хорошо. Король объявил о раздаче пайков для всех граждан. И он пересмотрел определение гражданства. Король и королева теперь всегда будут заботиться о сидхе.

Брон налила в кастрюлю горячей воды. Итак, у него получилось. Торин в конце концов объявил, что только сидхе являются истинными Благими. Брауни и тролли, дриады и лепреконы будут объявлены Неблагими и, следовательно, нежелательными. Они не получат никаких пайков. Любая земля, которой они владеют, будет конфискована. У них не будет никакой защиты.

Она прошла мимо стражника в холле. Он не заметил ее, иначе наверняка бы сдержал выражение своего лица. Когда мэр упомянул о том, что нужно избавиться от отбросов общества, лицо стражника стало свирепым, на нем появилось мрачное, мстительное выражение.

Единомышленник?

Брон сомневалась и уж точно не могла подойти к нему и сказать:

«Привет, я та самая мертвая принцесса Благих Фейри. Хочешь устроить переворот?»

Нет уж. Это подпадет под категорию «глупых поступков». Но если стражу мэра удастся склонить на свою сторону, то сейчас самое подходящее время для начала процесса.

Брон одарила стражника самой доброй, по ее мнению, улыбкой на свете и протянула ему бутерброд из мягкого хлеба с пряным сыром.

Взгляд стражника заблестел, но затем мужчина нахмурился.

– Лучше не стоит, мисс.

Он действительно был голоден. И уже не имело значения, на чьей он стороне. Брон сочувствовала этому человеку. Она тоже была голодна. У нее сводило живот, и она молилась о чем угодно, лишь бы прекратилась медленная пытка голодом.

– Пожалуйста. У нас еды более чем достаточно, и мэр ничего не заметит. – Брон сунула бутерброд ему в руку. – Я не смогу улыбаться, если буду знать, что у вас урчит в животе от голода.

Стражник улыбнулся, и выражение его лица смягчилось.

– Благодарю вас, мисс. В городе говорят, что вы и ваша сестра – добрые люди. – Он наклонился и прошептал: – Скажите брауни, чтобы спрятались. Покинули свои дома. Им нужно уйти в подполье. Он придет за ними.

Мужчина тут же выпрямился, его лицо стало красным, как свекла, будто он понял, что совершил государственную измену.

– Благодарю вас, сэр. – Брон кивнула и коснулась его руки.

С колотящимся сердцем она вошла в гостиную и молилась, чтобы не выдать свой гнев.

– А вот и она! – Мэр поднял голову, и в каждой черточке его лица читалось удовлетворение. – Прекрасная Изольда.

Брон была рада, что мужчина не знал ее настоящего имени. Ей было бы неприятно услышать его из его уст. Она поставила поднос на стол, радуясь, что незамужним женщинам положено быть застенчивыми. Он наверняка сочтет очаровательным тот факт, что она не смотрит на него.

– Посиди со мной, дорогая.

Ее охватила паника. Джиллиан неловко поерзала, переводя взгляд на окно, где виднелись силуэты двух стражников с высоко поднятыми копьями, которых Миша оставил снаружи. По ночам Бронвин снилась Джиллиан на одном из этих ненавистных копий.

Она села, стараясь держаться как можно дальше от мэра.

– Джиллиан, дорогая, можно мне поговорить с твоей сестрой наедине? – Просьба практически сорвалась с его губ.

Джиллиан выпрямилась, и Брон поняла, что ее терпение на исходе. Она должна была остановить ее.

– Пожалуйста, Джилли. Со мной все будет в порядке. Я справлюсь. В конце концов, быть хорошей хозяйкой – часть моей работы, верно? – Бронвин сделала особое ударение на слове «работа», поскольку Джиллиан недавно прочитала ей лекцию о том, в чем заключалась ее настоящая работа. Оставаться в живых.

Брон вздохнула с облегчением, когда Джиллиан, сжав зубы, встала.

– Если позволите, я поищу что-нибудь покрепче чая, если ваша честь не возражает.

– Отличная идея, – подмигнул мэр. – Найди, чем отпразднуем событие, дорогая.

У Брон внутри все перевернулось, когда она поняла, что сейчас произойдет.

Как только Джиллиан вышла за дверь, он придвинулся к ней так близко, что она почувствовала жар его тела из-под слоев одежды. Ни один настоящий деревенский Фейри не стал бы носить такую причудливую одежду, но мэру нравилось притворяться, что он направлялся во дворец, а не управлял маленькой сельскохозяйственной провинцией.

– Итак, моя дорогая, ты обдумала мое предложение?

Брон пришлось заставить себя улыбнуться. Она решила сделать вид, что простодушна и глупа.

– Я ни о чем другом и не думала.

С того момента, как мужчина, который годился Брон в дедушки, вежливо предложил ей выйти за него замуж, она старалась думать о чем угодно, только не о том, что этот старый козел ее заполучит.

– Тогда, может, объявим об этом завтра на празднике? – лукаво улыбнулся он.

– О, не знаю, сэр. Вряд ли из меня выйдет хорошая жена мэра. Я простая деревенская девушка. – Брон надеялась, что у нее будет больше времени. И надеялась, что этот мужчина найдет при дворе жену, которая ему больше подходит. Он провел там последние два месяца.

Мэр покачал головой и взял ее за руку. Его руки были влажными и мягкими, как у человека, который и дня не занимался честным трудом.

– Вовсе нет, моя дорогая. На самом деле ты неплохо образована. Как и твоя сестра. Твои манеры превосходят манеры простой деревенской девушки. У тебя есть все необходимое, чтобы стать мне отличной женой. Как только ты приведешь себя в порядок и оденешься подобающим образом, ты будешь очень хорошенькой. И прекрасно впишешься в мою жизнь. Мне нужно будет уехать, Изольда. Я говорил с самим королем Торином. Королевство меняется. Торин возвращает нам наше законное место. Правительство вампиров скоро признает его законным королем.

Брон была уверена, что слегка позеленела. Если вампирский мир признает Торина, остальные миры последуют за ним.

Если Миша и заметил ее состояние, то не подал виду, просто продолжил говорить своим самым претенциозным тоном.

– Видишь ли, король Торин интересовался нашей провинцией. Как только он увидит, насколько хорошо я исполняю его новые законы, он поймет, что я достоин гораздо более высокого места в правящем классе. Но прежде, чем я попрошу о новом назначении, мне нужно обзавестись женой и семьей.

– Не думаю, что это хорошая идея, мэр. – Бронвин запиналась, не зная, как выкрутиться.

Мэр изменился в лице и поджал тонкие губы.

– Ну, тебе и не положено думать, правда, дорогая? А знаешь, что я думаю? Мне кажется странным, что девушка твоего возраста до сих пор не вышла замуж и не родила детей. Тебе сколько? Двадцать пять?

Брон кивнула, не желая уточнять, что на самом деле ей двадцать семь.

– А твоя сестра старше, по крайней мере, лет на десять. Странно, что и она до сих пор не вышла замуж. – Мэр наклонился к ней, и от его слов у нее по спине пробежал холодок. – Некоторые люди в округе шепчутся, что твоя сестра не вышла замуж, потому что слишком занята магией. Мне не нравятся эти слухи, а тебе?

На глаза Бронвин навернулись слезы. Слезы гнева, страха и полного бессилия.

– Мне тоже не нравятся.

Из-за этих слухов Джиллиан вздернут, и никакая магия ее не спасет. Джиллиан могла бы попытаться и уничтожить нескольких наемников, но ее магия, как правило, больше помогала, чем защищала. И неважно, как часто Бронвин тренировалась с мечом, ножом и луком: ей не остановить войска в одиночку.

– Знаешь какой-нибудь способ опровергнуть подобные слухи?

Мерзавец.

– Никто в слухи про Джиллиан не поверит, если ее сестра выйдет замуж за такого важного человека, как мэр.

Он загнал ее в угол и знал это. Они будут вынуждены бежать, но не раньше сбора урожая. Все, что у них было, они вложили в эту пшеницу, и, пока не появятся деньги в карманах, ничего не оставалось, кроме как согласиться и молиться, чтобы планирование свадьбы заняло много времени.

– Отлично. – Довольный мэр откинулся на спинку стула. – Передай мне один из этих чудесных бутербродов, дорогая. И налей чайку.

Чувствуя себя одной из заводных кукол, которые кузен Данте любил привозить ей из мира вампиров, Брон, словно заведенная, принялась за дело. Передать бутерброд. Налить чаю. Сдержаться и не воткнуть нож мэру в шею.

– Видишь, ты все делаешь с таким изяществом! И впрямь превосходная жена. А я рассказал о тебе королеве. Какая ты красавица. Она очень хочет познакомиться с тобой, дорогая. Кажется, она планирует посетить нас в ближайшие несколько месяцев.

Бронвин передала мэру чай и помолилась, чтобы Джиллиан нашла что-нибудь покрепче. Ей это было необходимо. И ей придется бежать. Последнее, что Брон было нужно, – это встретиться с королевой. Она уже встречалась с ней – в тот день, когда та поклялась стать женой Бека и Киана. А затем королева Марис охотно легла в постель их дяди.

Мэр болтал без умолку, а Брон молилась о наступлении темноты. Сон был единственным местом, где она чувствовала себя в безопасности.

* * *

Лок занял свое место в дальнем конце стола, чувствуя, как по жилам разливается горечь.

– Не надо. – Шим сел рядом с ним, разглаживая чистую тунику, которую надел для этой встречи. – Ты знаешь, почему он это делает.

Король Фергюс восседал на богато украшенном троне, установленном в центре длинного стола. Это было почетное место в помещении, которое использовалось для приема гостей. Это был большой зал, где можно было устраивать банкеты или проводить переговоры. Давным-давно два трона поменьше для принцев королевства вынесли, оставив место только для короля.

Места, ближайшие к королю, были для людей, занимавших самые высокие посты. Естественно, Лок и Шим сидели в конце стола.

– Отец – идиот. Он выставляет нас слабаками.

– Так он и считает нас слабыми. – Шим вздохнул и посмотрел на тех Фейри, которых их отец счел более важными. Включая близнецов-Благих. – Он думает, что мы умираем.

Долгое время Лок думал, что Шим тоже умрет. Они не говорили об этом, но после той роковой ночи и последовавшего за ней долгого периода сна, к Шиму так и не вернулись прежние силы.

Маон, королевский сенешаль, подошел к ним сзади. Он задрал свой аристократический нос, отчего его голос стал чуть пронзительнее.

– Потому что вы двое, черт возьми, умираете, и вы это знаете. Это игра за власть. Если сдадитесь и найдете себе пару, ваш отец восстановит ваше законное положение. – Он слегка смягчился. – Никто не хочет вас видеть в конце стола. Вы должны сидеть рядом с ним. Ваш кузен Джулиан приведет вам пару в течение нескольких дней. Только скажите, и все будет сделано.

Гнев Лока немного утих. Маон, несмотря на весь свой снобизм, на самом деле был им предан. По-настоящему безжалостный человек легко позволил бы братьям умереть. Маон, скорее всего, стал бы королем, поскольку, по всеобщему мнению, Джиллиан была мертва, а Лок с Шимом бы умерли. И все же Маон давил на них, постоянно придумывая новые манипуляции, чтобы заставить их найти пару и жить дальше. В сценарии была лишь одна проблема.

– У нас уже есть пара. – Это был единственный ответ, который смог дать Лок.

Маон встал и скривил губы в насмешливой гримасе.

– Принцесса в башне. Слышал эту историю. И вы двое удивляетесь, почему вас посадили в конце стола. Вам повезло, что отец вообще позволил вам здесь находиться. У вас помутился рассудок. И скажите этому чертовому гному, чтобы он вел себя тихо. – Маон постучал по столу. – Да, мы все знаем, что ты здесь.

Писк Даффи был слышен во всем зале.

Маон отошел, заняв свое место среди важных персон королевства.

– Я пытался прокрасться незаметно. – Даффи поднял голову.

Шим подвинулся поближе.

– Это уже не важно. Вылазь. Все знают, что ты здесь.

Гном фыркнул, усаживаясь на стул рядом с Шимом.

– Не знаю, нравится ли мне, что о вас говорят.

Лок пожал плечами.

– Я знаю, что чувствую, но, похоже, это никого не волнует. – Он уставился на Благих близнецов. Они были такими, какими их представляла легенда. Идеальными по форме и содержанию. Они выглядели как настоящие близнецы. Ни у одного из них не было искалеченного лица, и все воспринимали их всерьез.

Лок скользнул рукой по левой стороне лица, касаясь покрытой шрамами кожи. Он украдкой взглянул на Шима, который побледнел, отвел глаза, чувствуя явную вину каждый раз, когда Лок напоминал ему о том ужасном дне.

– Итак, мы встречаемся с Ведущими? – Даффи подался вперед, со свирепым выражением лица наблюдая за дверью. Он использовал официальное название группы слуаг. Ведущие. Никто не хотел иметь дело с этими проклятыми Ведущими. Крошечные ручки Даффи сжались в кулаки. – Я с ними справлюсь. В конце концов, они всего лишь тени, верно? Воины Фейри справятся с ними без проблем.

– Они бестелесные мертвецы, Даффи. Сомневаюсь, что твой топор на них подействует, – заметил Шим.

Если Даффи вообще сможет поднять свой топор. Лок переживал за гнома. Не потому, что считал, будто Даффи сбежит в настоящей битве, а скорее потому, что знал: не сбежит.

– Пусть отец решит вопрос со слуагами.

Все трое повернулись к нему, на их лицах отразился шок. Гости рядом с Локом ахнули.

– Пожалуйста, ваше высочество, – взмолился один из них. Двое других оглянулись на дверь, словно сам факт того, что Лок произнес название тварей вслух, мог их пробудить.

Лок покачал головой.

– Я не привлеку эту нечисть сюда, произнеся ее название. Она уже здесь, так почему бы нам не сделать вид, что мы их не боимся? – Он наклонился к одному из мужчин-сидхе из деревни за дворцом. Медден был связным короля с жителями деревни. – Ты не знаешь, они пришли из пещер?

Слуаги жили в пещерах на берегу моря с незапамятных времен. Они, наряду с демонами-мироходцами, проникали в миры и покидали их, когда им заблагорассудится, хотя никто не понимал, как это делается. Это было строго засекречено. Чтобы узнать секрет, нужно было стать слуагом, а от них никто не возвращался. Лок бросил взгляд на коробку у своих ног. Она была полна всякого хлама. Безделушки из его путешествий. Дешевая брошка, которую он подобрал, несколько расчесок, набор карточек из мира вампиров. Он купил кучу ненужного барахла, но оно могло заинтересовать слуаг, которые жили ради таких странностей. Лок хотел отдать коробку отцу, но ему велели занять свое место.

Он полагал, что его навыки ведения переговоров никому не нужны.

– Я слышал, они из Благого мира, – объяснил Медден. Он переплел пальцы и оглянулся на дверь. – И у них есть новости.

Шим наклонился к нему.

– С чего бы им нам помогать? Слуаги не принимают ничью сторону.

Нет. Слуаги забирали людей. Они забирали жизни и рабов. Они забирали разложившиеся трупы, когда хотели поесть. Но они не принимали ничью сторону.

Словно волна, медленно разбивающаяся о берег, по залу пронесся внезапный холод.

Слуаги были близко. Лок знал это. В нем вспыхнула искра силы. Да, мертвые приближались. Это было странно, но он почувствовал себя более комфортно и расслабился, словно наконец-то нашел свое место. Он откинулся назад, устремив взгляд на двери.

– Мне это не нравится, – вздрогнул Медден. – Возможно, королю следует запереть дверь.

На лице Лока появилась улыбка. О, и он вдруг почувствовал, что проголодался.

– Без толку. Им не нужны двери.

Слуаги появлялись из стен, проскальзывая сквозь камень и дерево, будто тех не существовало. Они находили промежутки между ними и прокладывали себе путь. Сотня слуаг, казалось, возникла почти из ниоткуда. Они были бледны и похожи на призраков, и было видно, как каждый из них умер. Раны на теле слуаг были подобны драгоценностям для высокородной леди и олицетворяли красоту. Даже для Неблагих, которые понимали ужасы миров, слуаги казались чудовищами.

И все же Лок видел в них странную прелесть.

– Мы ищем короля. – Слуаги говорили как один, и от их голосов по залу прокатилась волна холодного воздуха.

Его отец встал вместе с Беком и Кианом Финнами. Каждый из них кивнул слуагам, не выказывая ни капли страха.

– Короли Благих Фейри приветствуют вас.

– Как и король Неблагих. – Отец Лока тоже кивнул.

Один из слуаг выплыл из толпы, которая теперь пришла в движение, сливаясь в единое целое. Этот слуаг, очевидно, когда-то был сидхе, длинные линии его тела выдавали его с головой. Кожа на его горле была испещрена крапинками и наростами – следы веревки, на которой он был повешен.

– Слуаги благодарны, что такие высокородные люди снизошли до разговора с нами. Король Беккет и король Киан, вы, возможно, и являетесь законными владельцами Благого трона, но не сидите на нем. Король Фергюс, ты правишь Неблагими, но ты нам не нужен. – Он резко повернул голову, не сводя глаз с Локлана. Все слуаги разом обернулись, словно огромная стая злобных хищных птиц. – Мы ищем Повелителя мертвых.