Истина

После завтрака мое ожидание было вознаграждено. Услышав звуковой сигнал мы все втроем сели напротив приемника и внимательно слушали каждое слово. На этот раз говорила женщина. Голос ее был слегка хриплый, но твердый.

«Вас приветствует Объединение. Наша организация – гражданская инициатива, направленная на урегулирование ситуации в стране. В это непростое время мы призываем вас, ни смотря ни на что, оставаться людьми и всеми силами помогать своим ближним. В свою очередь мы тоже предлагаем вам помощь и защиту. Если вы нуждаетесь в нас, но у вас нет возможности добраться до нас самостоятельно – сообщите свои координаты на любой радиочастоте. Все частоты прослушиваются круглосуточно. Корпусы Объединения находятся в городе Нью-Йорк, а пункт распределения в Ньюпорт Сентр, Нью-Джерси. На островах Манхеттан и Стейтен-Айленд организованы убежища и масштабы защищенной территории постоянно расширяются. Мы гарантируем безопасность в пределах островов. Так же, вы можете внести свой вклад в защиту и спасение людей вступив в наши ряды. Вместе мы восстановим порядок. Нью-Йорк. Второй Корпус Объединения»

Это был словно глоток свежего воздуха после долгого пребывания в затхлой пещере под землей. Слова из приемника вызвали во мне бурю самых разных эмоций. Я сидела и переводила взгляд с сестры на подругу, а внутри меня все ликовало. Это можно остановить! Это не конец света и люди не поубивали друг друга к чертовой матери! Есть те, кто справился с этим. Те, у кого получилось выстоять и сохранить разум. «… вы можете внести свой вклад в защиту и спасение людей вступив в наши ряды…, …гарантируем безопасность в пределах островов». Лишь одна мысль царила в моей голове в тот момент – нужно собираться и ехать туда прямо сейчас! На лице Эбби явно читалось то же самое. Мы вскочили с мест, направились в комнату, поспешно переоделись и стали собирать вещи в сумки. Так радоваться мне не приходилось давно и я тогда не заметила, что Джо не разделила нашего энтузиазма и продолжила сидеть за столом в кухне допивая свой чай. За то я вспомнила, что в бардачке машины у меня лежит старая дорожная карта и, собрав оставшиеся вещи в сумку, я направилась к «Роверу». Помимо карты я достала из бардачка толстый синий маркер, которым подписывала коробки с пирогами Джо, если мне приходилось их куда-нибудь отвозить. Разложила карту на капоте машины, отмерила на ней несколько примерно одинаковых отрезков пути и отметила точки, в которых мы бы делали остановки на ночь. В общей сложности дорога заняла бы примерно неделю, может чуть больше, если быть осторожными и объезжать крупные города. Но страх тогда не преобладал над нами, это была некая эйфория, азарт, если хотите. Полная решимости я вернулась в дом и мы с Эбби принялись относить наши скромные пожитки к машине. Тогда на крыльцо вышла Джо. Она подошла к «Роверу» и, глядя на карту, сказала:

– Может стоит рассмотреть другие варианты? – Она обратилась к нам, но перевела взгляд на реку. – На всякий случай.

– Какие это варианты? – Спросила Эбби, возвращаясь в дом.

– Например остаться здесь, мне бы хотелось остаться здесь.

– Что значит остаться здесь? В лесу? Собирай вещи, нужно уехать до полудня. – Я ни о чем другом уже и думать не могла, хотелось скорей сесть за руль и направиться на северо-восток, к столице мира. Карта лежала на капоте приковывая взгляд ярко-синей ломаной полосой, почти полностью пересекающей материк. – Нужно вернуться в город и попытать счастье в туристическом центре, там могли остаться газовые баллоны, спальные мешки. Может еще чего полезного найдем. Часов через восемь доберемся до Нампы и заночуем там, а завтра с утра двинемся…

– Мы же не знаем наверняка что там, Джейд. Может это старый сигнал, может там и нет уже ничего. – Она виновато опустила глаза и скрестив руки на груди отступила от меня едва на пол шага. – Я бы здесь переждала.

– О чем ты вообще говоришь? – Из дома, с сумкой на перевес, вышла Эбби. – Зачем нам здесь оставаться?

– Мне здесь нравится, здесь спокойно, а когда все уляжется мы бы вернулись домой и…

– Уляжется? Ты серьезно? – Я буквально фыркнула. Моя сестра, мой пример для подражания несет какую-то чушь! – Ты в курятнике головой ударилась? Там людей убивают, Джо! Собирай вещи и садись в машину.

Не грубить ей в такой ситуации было сложно. Я, как смогла вежливо, упросила ее собраться

побыстрей, ведь дорога нас ждала долгая и выехать нужно было как можно раньше. Не сразу, но она все-таки согласилась, хотя и раздражения своего не скрывала.

Мы сложили все продукты и вещи в багажник. Радиоприемник тоже прихватили, на всякий случай. Джоанна открыла курятник, попрощалась с каждой курицей и высыпала все зерно из мешков под навес. Окинув взглядом домик в последний раз, мы сели в машину и поехали в Спрингфилд. Джо категорически не нравилась идея поездки в Нью-Йорк. Она всю дорогу пыталась убедить нас в том, что в Спрингфилде безопасней, что это наш дом, а в «этом Нью-Йорке наверняка уже все разбомбили к чертям», но нас уже было не переубедить.

Добравшись до города я сбросила скорость и мы медленно, без лишнего шума, направились к «Форест Лейк», туристическому центру, что стоял на перекрестке не далеко от парка. В городе было пусто, но Эбби все время держала пистолет наготове. Подъехав наконец к магазину мы засомневались, что внутри еще хоть что-то осталось. Окна были разбиты, входная дверь смята, будто в нее въехали на автомобиле. Внутри тоже была полная разруха, но нам удалось отыскать спальные мешки, пару тонких пледов, пару шапок и кое-какое термобелье, правда оно нам было не по размеру. Так же мы собрали почти все оставшееся в магазине снаряжение: пять цепных карманных пил, газовые баллоны для плиты, посуду, термосы, пару складных ножей. В подсобке мы нашли два набора первой помощи, упаковку спичек и целую коробку карманных компасов из которых взяли три штуки себе на всякий случай. Погрузив все найденное в машину мы поехали в продовольственные магазины, в надежде найти что-нибудь съестное. Единогласно было принято решение не приближаться к нашим домам, дабы не видеть в каком они состоянии. Из четырех супермаркетов, в которых мы побывали, нам повезло только в двух. Мы нашли несколько упаковок кукурузных хлопьев, протеиновые батончики, кое-какие рыбные консервы и еще разную мелочь. Предметы личной гигиены вроде мыла, салфеток и зубной пасты мы тоже забрали. Еще я захватила несколько журналов, нашла две упаковки батареек для фонарей и пару бутылок содовой. Тех продуктов, что мы нашли, и тех, что у нас были в машине хватило бы на все путешествие и мы решили выезжать.

Проезжая мимо церкви мы обратили внимание, что ни преподобного Полсона, ни веревки на шпиле больше нет, а окна в здании заколочены. Эбби была за рулем и решила подъехать поближе. Она свернула на подъездную дорожку и вышла из машины не смотря на наши с Джо протесты. Вокруг, казалось, было пусто и тихо, но как только двигатель «Ровера» заглох мы расслышали гудение внутри здания. Эбби достала Беретту, я последовала ее примеру, взяла Зиг Зауэр и пошла за ней. Джо сжала в руках дробовик, но осталась в машине. Подруга уверенным шагом двигалась к церкви, но ее отвлекла свежая могила, расположенная почти у самого входа, и она остановилась. Руки у нее опустились, она встала на колени на против могильного камня и заплакала.

«Преподобному Мартину Эскиллу Полсону. Наставнику и другу от благодарной паствы.» – гласила криво нацарапанная на камне надпись. Кто-то его похоронил. Эбби быстро совладала с нахлынувшими эмоциями, утерла слезы рукавом и поднялась на ноги. Она сделала еще несколько шагов к дверям и постучала. Через секунды двери распахнулись и навстречу нам из церкви вышли люди, чьи лица были нам знакомы. Это были наши соседи, горожане, которые уцелели и сплотились против безумия, охватившего город. Их было не много, человек пятнадцать, но было так радостно видеть их невредимыми. Вот уж чего мы не ожидали, вернувшись в город, так это встретить еще хоть кого-то живого. Они пригласили нас к себе, напоили горячим чаем и накормили, расспросили о произошедшем с нами и рассказали свои истории. Четверо были из Прихода, который посещала Эбби, они первые обосновались в церкви и они же похоронили Преподобного. После к ним присоединились и другие выжившие из нашего района. Они раздобыли провизию, небольшой генератор, даже где-то достали пару пистолетов и забаррикадировались в здании на какое-то время. Когда все утихло и город совсем опустел они стали выходить по необходимости, но жить остались здесь, все вместе. Нам они тоже предложили остаться, места под этой крышей хватило бы всем. Джо эта идея понравилась, она сразу же согласилась, даже не обсудив этот вопрос с нами. Мы же с Эбби отдали жителям церкви радиоприемник, рассказали об убежище в Нью-Йорке и попытались убедить их ехать с нами, но никто не согласился. Они все сочли это опасной авантюрой, которая не стоит таких рисков, тогда как здесь у них уже налажен быт и жизнь в опустевшем Спрингфилде безопасней поездки через всю страну. Подходящее время для отъезда к тому моменту уже прошло. До темноты мы бы никак не успели добраться до Нампы и наши соседи предложили нам заночевать у них, а заодно хорошенько обдумать их предложение. Места в церкви было полно, хватило бы поселить еще человек двадцать. Соседи обустроили ее как полноценное жилище. Тут были и двухъярусные кровати, и тумбочки, и парочка больших платяных шкафов. Генератор снабжал их электричеством, а в подвалах хранилось внушительное количество продуктов. Приятно было вновь оказаться в обществе людей – за все время в лесу мы как-будто подрастеряли навыки общения. Радостно было снова видеть добрые лица после всех кошмаров, снившихся нам в последние недели и логичным казалось решение остаться в безопасности, в кругу знакомых, в родном городе, но и меня и Эбби тянуло в Нью-Йорк. Не знаю почему, до сих пор не могу этого понять, но оставаться и ждать неизвестно чего я просто не могла, как Джо делать вид, что все хорошо, было для меня невообразимо даже. Мне необходимо было действовать, попытаться принести пользу выжившим, принять участие в восстановлении порядка, помочь всем, чем я только смогу. Мы с Эбби тогда обсуждали отъезд весь вечер, рассматривая все «за» и «против», но в итоге только больше уверились в своем изначальном решении. А утром мы проснулись от удивительного запаха яблочного пирога. В первые секунды после пробуждения мне даже показалось, что я снова проснулась дома, а все произошедшее только ужасно реалистичный жуткий сон. Мы с Эбби буквально вбежали в комнату, которую здесь отвели под кухню и увидели, как моя сестра угощает всех свежими пирогами и булками.

– Ничего себе! А нам что-то останется? – Спросила Эбби.

– Конечно, я для всех сделала! – Ответила сестра улыбаясь. – У них здесь такие запасы муки, что можно печь хоть каждый день!

И снова Джо оказалась в своей стихии. Пока мы завтракали, она подливала всем чай, рассказывала о своей пекарне, с нескрываемым удовольствием слушала похвалы в свой адрес и в адрес ее пирогов. Свои вещи она уже разложила на полке в шкафу, по-своему расставила посуду в кухне и ходила повсюду в своих домашних тапочках, будто жила здесь уже давно и вовсе не собиралась уезжать. А время шло, затягивать с отъездом я не хотела, так что после завтрака сразу пошла собираться в путь. Подруга, умыкнув пару булок с кухни, присоединилась ко мне, но Джоанна с нами не пошла. Когда мы с Эбби поторопили ее, она взяла нас за руки и потянула во двор.

– Вот что девочки, вы поедете без меня. – Джо поджала губы и внимательно посмотрела нам в глаза. Она сжала в руках наши ладони и тяжело выдохнула, будто силясь не разрыдаться. – Я останусь дома.

– Мы не можем ехать без тебя… Что с тобой такое? – Мы переглянулись.

– Оставаться здесь вы тоже не хотите. Это (она обернулась на церковь) – решение проблемы. Я останусь здесь с ними, а вы езжайте в Нью-Йорк.

Мы молчали. В голове не укладывалось, как можно в такое время оставить друг друга. Зачем ей это? Что она несет?

– Зачем тебе здесь оставаться? – Наконец спросила я. – Что вообще здесь делать? Все время прятаться?

– Я не хочу туда, вот и все. Меня совсем туда не тянет, а вам, я знаю, ужасно хочется поехать. Я всю ночь об этом думала. Возможно нам с вами нужно на какое-то время расстаться, так будет лучше. Звучит это совсем не так, как я планировала. В общем я останусь дома, а вы решайте сами – это ваша жизнь, живите, как знаете… Простите меня, опять не так прозвучало…

– Нет, это очень плохая идея. – Поддержала меня Эбби. – А если здесь что-то случится? Мы ведь даже не узнаем в порядке ли ты!

– Я буду в порядке, обещаю. От дробовика я не откажусь, кстати, если ты не против оставить его мне.

– Я не против…

– Ну вот и хорошо. Мы с вами справимся с этим. Не пропадем. – Она снова сильно сжала наши ладони, после чего крепко нас обняла и повела обратно в здание. Мы шли молча, у меня было чувство, будто от меня хотят поскорей отделаться. Забрав вещи мы погрузили их в машину. Джо упаковала нам с собой пирог и налила в термосы горячего чая. Я снова и снова пыталась ее переубедить, но она была непреклонна в своем решении остаться. И тогда мы договорились, что если у нас с Эбби все получится, то мы вернемся в Спрингфилд в январе. Это ее устроило. Стоя у машины я еще раз раз вопросительно посмотрела на сестру, надеясь, что она в последний момент передумает и поедет с нами, но она только улыбнулась и покачала головой. Так глупо мы расстались. Я буду помнить тот день до конца своей жизни и сожалеть о том решении еще очень много раз.

III

– Вот как это понимать? Она же нас просто выпроводила! Что у нее в голове? – Мы с Эбби катили по трассе в сторону Нампы уже пару часов, а мне все время хотелось развернуть «Ровер», вернуться за Джо и силком запихнуть ее в машину. – Пару лет назад она сама просила меня к ней переехать! А теперь она решила, что нужно «на какое-то время расстаться», именно сейчас! – Мне не давали покоя слова Джо. Они были не логичны, а вела она себя так, будто мы навязали ей свою компанию и не хотели оставлять ее в покое. Эбби же забавляло мое негодование, она не восприняла слова моей сестры так остро как я и всю дорогу спокойно листала журналы.

– Это было когда? После… как там его… Джейсона?

– Джаспера!

– Ах да, Джаспера. – Она хлопнула себя по коленке. – Он же ушел от нее к той барменше? Да, точно. Ну ты же должна понимать, что ей было плохо и одиноко. Она нуждалась в твоей поддержке, вот и позвала тебя домой.

– Это я понимаю. Что мне непонятно, так это то, почему теперь она ведет себя так, будто я… обуза для нее?

– Ха-х, милая, с тех пор прошло много времени. Джаспер давно забылся, но ты так и осталась жить с ней. – Я посмотрела на нее с видом «и что в этом такого» и она продолжила: – Это тебе наплевать на свою личную жизнь…

– Мне не наплевать, она меня устраивает! Это разные вещи.

– Как скажешь. Но Джо не хотела жить в одиночестве до конца своих дней…

– А я, по-твоему, хочу?

– …Она надеялась-таки встретить хорошего мужика, завести СВОЮ семью. Не забывай, она ведь всю молодость положила на заботу о нас с тобой.

И это было чистой правдой, сестра, буквально, заменила нам родителей, а у нее самой никакой опоры не было. Может она действительно не хотела выразиться так резко, но я понимала, что именно она имела в виду. Она учила нас жизненным мудростям, которые познала сама. Не было никого, кто мог бы ей с этим помочь. Конечно, мы с Эбби не сидели у нее на шее. Мы выполняли работу по дому, сами делали уроки, сами зарабатывали себе на карманные расходы стрижкой газонов и мытьем соседских машин. И, как я уже упоминала, окончив школу, я осталась в Спрингфилде еще на год, чтоб помочь ей открыть пекарню с лучшими пирогами в Орегоне. Но, разумеется, этой нашей помощи было мало и самое сложное Джо делала сама. Она была для меня примером во всем, такая целеустремленная, никогда не падавшая духом, не смотря ни на что. И к своему стыду я осознала, что за всей это напускной уверенностью и спокойствием скрывалось одиночество, а я этого не замечала.

– Можно было сказать мне об этом, так ведь? В лицо! А не молчать в тряпочку. Я мысли не читаю!

Эбби только пожала плечами и мы сменили тему. Перешли с семейных неурядиц на обсуждение возможных вариантов дальнейшего развития событий в мире.

Дорога была практически пуста, только пара семейных седанов проехали нам на встречу, набирая скорость, но каждый раз Эбби на всякий случай брала в руки Беретту. Радио в машине каждые два часа транслировало послание от Корпусов Объединения. Текст всегда был один и тот же, только голоса менялись. Проехав больше половины пути, мы свернули на лесную дорогу и, скрывшись за деревьями, остановились перекусить, размять ноги и заправить машину. Лес шумел тысячами звуков. Тут был и ветер, шуршащий кронами деревьев, и пение птиц, и стрекотание насекомых в траве. Было свежо и тепло, так что нам хотелось остаться в том лесу подольше, но до темноты нужно было добраться до ночлега и Эбби, сменив меня, села за руль. Небо над нами было ясным, но яркое осеннее солнце стало клониться к горизонту, так что мы немного ускорились. В настежь открытые окна машины врывался ветер и трепал черные густые кудри Эбби. Она так и не научилась правильно ухаживать за ними и зачастую просто связывала их в тугой пучок. А я всегда немного ей завидовала, мои волосы никогда не отрастали даже ниже плеч и, чтобы выглядеть прилично, мне приходилось стричься коротко. А она, в свою очередь, завидовала моей короткой стрижке, о чем говорила мне при каждом удобном случае. Это, наверное, единственное, в чем мы друг друга не понимали.

К вечеру, миновав все маленькие городки, что встречались на нашем пути, мы достигли пригорода Нампы. Здесь, на мили вокруг, в воздухе висела синеватая дымка и стоял стойкий запах гари. Город был окружен тлеющими полями и объехать его вокруг, как и остаться здесь на ночлег не представлялось возможным. Нам пришлось проехать прямо через центр рискуя попасться кому-то на глаза, хотя вряд ли в этом городе еще хоть кто-то остался. В горле першило, а глаза слезились от дыма не смотря на закрытые окна машины. Мы выехали из смога, только когда оставили Нампу позади миль на десять. Пришлось еще пол часа добираться до Маунтин-Хоума, окружного центра округа Элмор, и уже оттуда мы доехали до небольшого водохранилища возле которого, в густом пролеске, мы наконец остановились. Уставшие настолько, что даже не хотели есть, мы уснули прямо в машине на передних сиденьях, о чем на утро, разумеется, пожалели.

Проспали мы около десяти часов. Давно рассвело и нам пора было уже двигаться дальше. Если бы мы выехали сразу, то еще до полуночи добрались бы до Каспера. Но, проезжая вчера через Маунтин-Хоум, мы заметили на окраине у дороги большой универмаг и решили, что не лишним будет в него заглянуть, ведь еда теперь удовольствие малодоступное, так что, наспех позавтракав консервированными бобами, мы поехали к нему. Улицы и в этом городе казались пустыми, но иногда вдалеке слышался шум машин и мы понимали, что мы здесь не одни. Я осторожно въехала на парковку универмага, проявляя чудеса маневренности, лавируя меж разбросанных продуктовых тележек и стараясь не зацепить разбитые машины, стоявшие там как попало. Я подъехала ко входу на сколько могла близко. Недалеко от универмага находился полицейский участок, разгромленный, а рядом с ним стояли две сгоревшие патрульные машины. Эбби с грустью посмотрела на них и прежде, чем мы вышли из «Ровера», она достала из сумки свой табельный пистолет, сняла его с предохранителя, передернула затвор и протянула мне. Я, конечно, предпочла бы что-то менее травматичное, шокер, например, или газовый баллончик, но возражать не стала. Стреляла я неплохо, но только по бумажным мишеням в тире, а вот в людей мне даже целиться не приходилось. Эбби вытащила из бардачка фонарь и первая направилась ко входу в универмаг, я следовала за ней, опустив пистолет и направив его в сторону, как она меня учила, но все время поглядывая на него с опаской, ощущая его тяжесть. Внутри было тихо, грязно, пусто и темно. Мы зашли в аптеку и набили карманы бинтами, жвачкой и маленькими тюбиками с антисептиком, так как больше ничего полезного для нас в ней не осталось. Из продуктов нам удалось найти коробку с сухим завтраком, пару порций куриного супа в банках, чипсы, крекеры и три маленьких бутылки с минеральной водой. Сложив все это в пакет, найденный на кассе, мы уже было двинулись обратно к машине, как вдруг услышали быстрые шаги гулко разносившиеся по пустому универмагу.

– Кто-то здесь посмел взять мое! – Мужчина буквально выкрикнул эти слова в пустоту. – Кто-то уже считай труп!

Эбби дернула меня за куртку и мы укрылись за стеллажами. У меня тогда так вспотели ладони от волнения, что мне казалось пистолет вот-вот выскользнет из рук. Шаги приближались, мужчина уже был не один. Сердце бешено колотилось, а Эбби как-будто сохраняла полнейшее спокойствие, она была решительна и сосредоточена. Велев мне оставаться сидеть за стеллажом, сама она на мгновение выглянула в проход и вернувшись ко мне сообщила, что их трое, но у нее есть отличный план, в котором она их вырубает, пока я прячусь. Мне план совсем не понравился, но оспорить его я не успела, так как незваные гости уже пожаловали на порог, а моя подруга ринулась в неравный бой. Она обошла их с другой стороны стеллажа и, судя по звуку, крепко приложила одного из них рукоятью Беретты по затылку. Одно тело повалилось на пол, в то время как два других рванули за Эбби в проход из которого они до этого вышли, только они не знали, что из-за дикого скачка адреналина я не пряталась, как мне велели, а сразу направилась за подругой. В тот момент я уже толкала огромный металлический стеллаж и поддавшись моим усилиям он с грохотом упал на них. С криком «ЭТО БЫЛ ДУРАЦКИЙ ПЛАН!» я подняла с пола пакет с продуктами, сунула в него пистолет, перескочила через стеллаж в проем и схватив ошарашенную подругу за рукав побежала к выходу. Но там, у машины, нас ждали еще двое. У одного из них был автомат и он уже поднял его готовый выстрелить, но Эбби его опередила. Она прострелила его руку и он упал. Второй, подняв ладони вверх, стал быстро отступать назад и в итоге побежал прочь. Я, все еще под адреналином, подняла с земли автомат и положила его в багажник. Парень с простреленной рукой опираясь на один локоть отползал от нас, но взгляда не отводил, ворчал что-то себе под нос. Я расслышала только «putas de mierda» и еще пару слов, которые литературным языком не описать. Убедившись, что все вещи на месте мы сели в машину и поспешили убраться из этого городка как можно дальше.

Почти до самого Каспера мы гнали, останавливаясь раз в три часа лишь за тем, чтобы сменить друг друга за рулем. Было решено не заезжать в город, а переночевать у озера Берлингтон. С шоссе его практически не видно и там нет построек, в которых могли бы жить люди. Но главным аргументом в пользу озера стала острая необходимость помыться. Добравшись туда, мы первым делом окунулись в его прохладную воду. Вода эта была не самой чистой, как, например, в речке у которой мы жили в том домике, но нас это не остановило. Потом, переодевшись в чистую одежду и перекусив крекерами с минеральной водой мы, на этот раз, разложили заднее сиденье «Ровера», убрав все вещи из багажника вперед, достали из сумки плед и очень быстро и крепко уснули.

Ранним утром мы снова отправились в дорогу миновав Каспер без каких-либо происшествий. Дальше путь лежал через Омаху, штат Небраска. Трасса была пуста. Только пара разбитых грузовых траков, стоявших на обочине и несколько сгоревших дотла придорожных кафе встретились нам за десять часов пути. К вечеру мы добрались до государственной зоны отдыха Фермонт, оставили «Ровер» в гуще деревьев у небольшого озера, а сами решили наведаться к явно пустовавшим домикам, ровным рядком стоявшим вдоль берега. Мне представлялось какими красивыми и уютными были эти дома еще пару месяцев назад, как в каждом из них кипела жизнь и как в одно мгновение эта жизнь рассыпалась в прах. «Дом там где сердце» – вспомнилось мне. Мой дом в Спрингфилде, пустой и холодный, как и здешние дома. Внутри все сжалось от мысли, что он и выглядит так же – с пустыми оконными проемами, сломанной дверью или, что намного ужасней, покрытый копотью и обвалившийся. А что стало с теми, кто жил здесь? Они убиты? Им самим пришлось убивать? Они бежали? Почему так вышло, что кто-то справился с изменениями произошедшими в июле, подстроился под них, (кто-то вроде нас с Эбби и Джо, прихожан в церкви, теми, кто вступал в «Объединение») а кто-то позволил ненависти, зависти и обидам захлестнуть себя, затуманить разум и впасть в безумие. БЕЗУМИЕ. Иначе я бы это не назвала. Нападать на своих соседей, близких, да на кого угодно, это ли не безумие? В любом случае нужно всегда оставаться человеком, но, похоже, для многих это слово – просто пустой звук. Волосы на затылке встали дыбом при осознании того, какое количество «людей» повело себя как дикое озлобленное зверье и сколь немногим удалось сохранить разум. Передвигаясь как можно тише мы по очереди обошли все дома вдоль озера. Все они были разгромлены, некоторые сожжены. Внутри домов почти не осталось целой мебели, не говоря уже о технике. Техники там не было никакой. Мародеры потрудились на славу – вынесли буквально все! Разросшиеся вокруг домов газоны скрывали в себе части выломанных оконных рам и битое стекло и, как мне показалось, несколько тел. Но пара домиков каким-то чудом все же сохранила свои окна и внутри все было в относительном порядке, не считая, конечно, битой посуды и отсутствия техники. Возможно дело было в том, что эти два дома были меньше остальных, а потому привлекли к себе меньше внимания. Как бы там ни было, в одном из этих домов мы решили заночевать. Вся округа была окутана тишиной, слышалось только тихое мерное шуршание подсыхающей листвы, движимой слабым осенним ветерком, не смотря на который в воздухе витал странный неприятный запах. Плотно заперев входную дверь и, на всякий случай, сложив к порогу осколки битой посуды, мы закрыли все окна в доме и в одной из спален устроились на ночлег. Легли на полу за кроватью. На случай если кто-то решил бы зайти в дом, он не застал бы нас врасплох увидев сначала в окно. Засыпала я в ту ночь тяжело. В голову лезли дурные мысли о домике у реки, людях в церкви, о сестре, о том что стоило настоять на своем и убедить ее поехать с нами. Сам собой всплыл образ Преподобного Полсона висящего на шпиле церкви. Я пыталась отогнать этот образ представляя себе осенний лес, который мы проезжали, горы и озера у которых останавливались и старалась поскорее заснуть с мыслью о том, насколько красив наш мир, но память каждый раз возвращала меня к горящим домам, разграбленным универмагам, парню с автоматом… заклеенному рту Преподобного…