Четверо из Ковчега. Современные стихи и проза №2

ЕСЛИ ПОВЕРИТЬ…

Ты увидишь рассветные крылья,если сможешь поверить закату —попроси, чтобы двери открылите, кто снова остались за кадром.Те, кто снова попали в туманностькарамельно-перчёного быта,прозябая в объятьях диванапод картиною криво прибитой.В декабре мало магии улиц,в декабре почему-то нет снега —потому чайник хриплой фистулойвырывает из рук том Сенеки…Что ещё в подсознанье осталось,до утра превратится в загадку.Собери себя по кристаллам,если сможешь поверить закату.

«В тиши заснеженных аллей…»

В тиши заснеженных аллейты прочитаешь эти строкии станет даль такой глубокойсквозь синеву прошедших лет.Замрут уставшие часыс щетиной инея на стрелках,вдруг по щекам прольются реки,смывая ледяную сыпь.А я озябшим снегирём,увидев схожесть силуэта,подумаю, что может где-топереиграл с твоим огнём.И задержавшийся январьлегко сотрёт обоим память,оставив на оконной рамесвет, что забыл больной фонарь…

Ладонь мороза сжала сердце

пустив в аорту низкий минус,и даже снег окрашен серым,с деревьев падая на спину.Спят крошки в мёрзнущей коробкеи видят, как назавтра перьяна клюве воробья короткомих унесут на двадцать первыйэтаж, где льдинки на карнизедрожат от волчих звуков ветра,и шифер плачется капризно,как сильно он заждался лета.Стряхнув с себя вечерний сумрак,его накроешь полотенцем,когда в финале скучных сутокладонь мороза сжала сердце.

ПО РАЗНЫМ ТОЧКАМ

Т. Г.

Мы в этом смутном январеразбросаны по разным точкам,но голос будет душу греть,не проверяя слух на прочность.И не мешает боль в ушах,что послана морозным ветром,единым воздухом дышатьна трёх десятках километров.Дрожат, как вены, провода,передавая график пульса,в надежде угадать, когдазвонок пробьёт шальною пулейседые двери январяи вновь мне описать поможет,как звёзды что-то говоряталмазным трепетом по коже…

ПЛАМЕНЕМ…

Ты забудешь меня ненадолго,я забуду тебя навсегда.Твой подарок пылится на полке —если выкинут, не беда.Но с чего я решил, что забудешь —может, даже не вспомнишь совсембез обычно-стандартных прелюдийи избито-штампованных тем.И вообще, ни к чему эти слёзы.что в блокноте чернилами лью,мне теперь ведь больше не сложно,как счастливому королю.Что прошло, то пусть пламенем синимдогорит без следа на ветру —так снежинки мне объяснили,на подушку упав поутру…

ЭТО ПРОСТО…

Всё, что было, на «до» и на «после»разделилось этой зимой,словно кем-то сигнал сверху послан,что пора возвращаться домой,где застыли озябшие книгиу холодной враждебной стены,где приятнее мышкою кликать,ручку шторой опять затемнив.Вновь жужжит надоевшая песня,поселившись на средних волнах,захлебнувшихся нотною пеной,и не важно, чья это вина.Отрекись от всего – это просто,не сложнее точек в кольце…За углом ждёт тебя перекрёсток,светофор без цветов на лице.

МЕЖДУ ПРОШЛЫМ И ГРЯДУЩИМ

На пограничной полосемеж твоим прошлым и грядущимпокажется сегодня всем,что воздух стал намного гуще.И здесь мороз не виноват,здесь откровение жжёт веныдесятком сотен киловаттежесекундных напряжений.А за окном уже светло —на подоконнике бумагапоманит тёплым ветром словв глубины мыслей саркофага.И станет трудно понимать,как уместить вновь на страницето, что навеяла зимас крамольным планом возвратитьсяспустя два месяца весной…Ну а пока лишь лёд на веткахне просит поскорее нольстать главной на шкале отметкой.В переплетенье серых тропмеж твоим прошлым и грядущимты стал похожим на сугроб,глядя, как в небе тают тучи.

«Февраль не может долго врать…»

Февраль не может долго врать,о правде говорить не может —как будто кислый виноград,болотная вода на коже…И повседневный перегар,осевший инеем на стёклах,размажет влагу ниагар,составив фон пейзажей блёклых.И даже станет сладкой соль,подчёркивая суть обмана,что, как бесстрастный ствол в висок,напоминает близость раны.Февраль готов переписатьто, что другие не хотели,но поздно греть замёрзший сад,взяв одеяло у метели…

НЕ СМОЖЕТ…

Апрель не сможет доказатьв пропаже луж твоей вины,и от досады беленыподбросит кляксами в тетрадь.И развязать гранит узлане сможет даже сталь пилы,и остаётся застелитьисчёрканную плоть стола.Закат, как красный плащ, обняв,накроет с головой теплом,и вдруг решишься напроломпойти сквозь ложный страх огня,что нарисован суетойв смешной попытке победить,пока на дно песок бежит,мешая будни с пустотой.Никто не сможет изменитьрисунки лиц в глазах зеркал,и потому не доказалапрель в пропаже луж вины…

«Здесь листьев нет – застыли оболочки…»

Здесь листьев нет – застыли оболочкив неровном окружении деревьев,и очередь сороки ставит точку,деля пространство на любовь и ревность.И липкий шум осядет на одежденесказанным дыханием момента,и вряд ли солнце будет кожу тешить,предпочитая спрятаться за тентом —под ним мираж, проникший в мозг когда-тосреди обрюзгшей пустоты кварталов.Щемит плечо, предчувствуя отдачуот выстрела, что пустит горсть металлав упругий щит затерянной аллеи,что видится, как призрак, из оконца…День словно вымерший троллейбус,который в город больше не вернётся.

«Дрожат листки на троне стула…»

Дрожат листки на троне стулапод сильным ветром свежих мыслей,а дождь грозит из серой высиоблить развившейся простудой.И перерублены лужайкичешуйками седой брусчатки,в стекле замёрзли отпечаткитого, кому его не жалко.Пронзают землю пули капель,внедряя в лето вирус влаги,и незаметно тают знаки,что рисовал рассвет на кальке.И пусть печаль стекает с крышина полусжавшиеся листья —ты от неё сбежишь по-лисьи,когда закат письмо напишет…

ВОЛОКНА СЕРДЦА

Рвёт сердце на волокна чувство,что сам себе не дашь проснуться,когда в душе вдруг станет пусто,как у голодного на блюдце.И задержавшееся утропульс ожидания обманет,тайком подкинув каракуртак платку в расстёгнутом кармане.Назад отбросит мысли взрывом,рождённым от непониманья,что в зеркале давно всё криво,и на спасение дней мало.Пусть тонут от досады свечив уже ненужном им же воске —волокна сердца сны залечат,взобравшись к прошлому на плоскость…

ЗА КУЛИСАМИ

На небе нарисованы кулисы,за ними сцена, мрамором сверкая, —ты видишь это всё в глазах Алисы,попавшей не в то время в Зазеркалье.Деревья ветви пасмурно качают,и серость давит, обрывая листья:никто не ждал, что будет так в начале,все думали по-медицински чисто.Волнами вверх подброшенный корабликоставлен на задворках у фантазий,что наступают на свои же грабли,заставив море обитать в фонтане.На небе нарисованы кулисы,за ними солнце фонарём мигает —ты видишь это всё в глазах Алисы,но оболочка у неё другая…

«Плавится зелень в объятьях жары…»

Плавится зелень в объятьях жары,тают стихи с намёком на лень —месяц без строк для души как нарыв:ручка лекарством лежит на столе.Беглые рифмы уже не догнать,проще для новых бумагу найтии по утрам наблюдать из окна,как убивает людей никотин.Завтра объявит ветер войнутем, кто хотел избытка теплаи не хотел прохладу вернутьвместе с отсутствием в урнах стекла.Это лишь завтра – сегодня опятьсолнце рисует на коже загар…и так же сложно с метафор начать,как не уйти в комментарий за кадр.

«Туман повис прохладной паутиной…»

Туман повис прохладной паутиной,в тени застыли сонных клёнов листья —они похожи на индейцев лица,что спрятал за вигвамом полог длинный.И тонет звук гудков на перекрёсткахв твоих мечтаньях о бодрящем утре,которое несёт, как резвый скутер,в день необычный и предельно хлёсткий.В глазах мираж бумажного светилавернёт к загадкам, где ответы – осень,и призрак влаги на оконных скосахрасскажет весть подчёркнуто уныло.Капризной ложкой кофе разбавляя,читаешь повесть потускневших красоки вдруг увидится предельно кратковосход луны под громкий приступ лая.

«Мерцают звёзды искрами в камине…»

Мерцают звёзды искрами в камине,на стенах выступит роса,когда неслышно ночь тебя покинет,внутри меняя полюса.И злой будильник выстрелит по нервам,заставив сжечь тенёта сна,чтоб окончательно себя проверилты, свои мысли не узнав.Асфальт расписан временем прошедшим,и непонятно, кто кударешит бежать, когда над ним прошепчетслова об осени вода.Прокисший праздник собран по лекалам,в чужих грехах себя виня —спроси, зачем луна приют искалагде нет тебя, где нет меня…ЗОНТОМ ПО ПЛЕЧУ…Хлопнет ветер зонтом по плечу —он сегодня особенно прыткий,из руки вырывает открытки,не смутившись при этом ничуть.Стынут капли стеклом на глазах —мокрый запах дождя, а не слёзы,почему-то смахнуть их так сложно,словно в правде себе отказав.Через лужи пройдя, ощутишьедкий привкус досады подошвой —ты нарядный, примерный, хороший,а приметы – абстракция лишь.И, снимая в прихожей пальто,надевая жемчужность улыбки,ты поймёшь, для чего ветер прыткийпо плечу хлопал чёрным зонтом.

«По-английски кричат вороны…»

По-английски кричат вороныпро машины, чуть-чуть картавя…уходя от своей погони,ты не в силах их слог поправить,не захочешь разбить витрину,что покажет твой путь обратно,но придётся осколки вынуть,как бы ни было неприятно.Ощущая толчок отдачиностальгии, что не утешит,позабудешь себя подначитьотчужденьем закрыть все бреши.В декабре сны души так колки,как раскаянье на морозе, —не жалея о том нискольковыйдет солнце знаком вопроса…КИЛОМЕТРЫТеряя километры высоты,под землю уползают облака,и будет небо чистое лакать,как молоко, щенок твоей мечты.Наполнят воздух стуком поезда,теряясь где-то в дымке за рекой,и продавца билетов в мир другойпоявится желанье повидать.И станет горизонт так невесомпод крыльями седого журавля,что тихо остановится земля,устав от бесконечных идиом.Опустят головы в траву цветыкогда, неся растерянность в руках,из-под земли восстанут облака,не видя километров высоты…

Сара Серткалиева

Осенний стих

Помятые осенью люди,Спешат по своим карманам,Как будто в большом сосуде,Промокшие тараканы.Зависли нелепо мысли,Дебаты уже ни к черту,На осень уныло вышли,А лето сбежало в шортахУныние бьет по лицам,И серые души стонут,Дрожат на ветру ресницы,И в каплях осенних тонут.Кричат под ногами листьяОт боли. Но их не слышно.Я вижу в окне флейтиста,Он музыкой в осень дышит.Мгновения жизни каждой,В блокноте запишет память:Ее не бывает дважды,Спешите улыбки занять!Не нужно брюзжать и злиться,И дождь обвинять в печали.О, серые, злые лица,Вы видимо бед не знали.

«Небо скрылось, звёзд не видно…»

Небо скрылось, звёзд не видно,В суматохе всё пропало.Я устала очевидно,Бога пьяного искалаИ споткнулась. ОбронилаСердце хладное на камни.Где же прежняя та сила?Или больно кто-то ранил?На душе усмешка только,Как-то намертво застыла.Верить, ждать, в том мало толка,Если всё вокруг не мило.Что сирень? И что рассветы?Мне без них уже привычно.Всё равно, как солнце светит,Жизнь сгорает будто спичка.В тишине моей печали,Не ищу ни сна, ни воли,Мои мысли здесь застряли,На краю себя и боли.

«Ты мнешь цветы под окнами у Бога…»

Ты мнешь цветы под окнами у Бога,Когда взирая взглядом полусонным,Идешь в туфлях, начищенных по головам.Пинаешь тех, кто кажется убогим,Кто издает от мук и жажды стоны,И кто не верит больше скуренным словам.Ты бьешь стекло речами в окнах Бога,Когда судить готовишься пропащих,В тени подъездов – прогнувшихся под мелочь.Не подставляй свой мир под мощи тока,И если чей-то под колеса мячик,На тормоз! «Не собирай в карманы щелочь!»И двери в Божий дом царапать глупо,Когда твердишь, что ты есть слово Бога,Свою чванливость, обращая в едким дым.Есть у Всевышнего в запасах лупы,Ему видней, кто мудр, а кто убогий,Он входит в наши сны, когда мы сладко спим.

«Я не люблю слова – неологизмы…»

Я не люблю слова – неологизмы,Они свой нос суют теперь повсюду.Я не люблю любителей цинизма,И всех, кто дружит с демонами Вуду.Я не люблю фашистские привычки,Татуировок, выбитых на теле,И тех, кто рвет зубами зубочистки,И яркий свет, в придуманном тоннеле.Я не люблю гламурные журналы,Надутый миф – полет на силиконе,И слишком уж, рекламные каналы,И не люблю прописанных в айфоне.Но я люблю роскошные тюльпаны,И запах талый раннею весною,И город наш, где есть свои фонтаны,Шашлычный дым, за тихою рекою.Люблю рассвет, и карусели в парке,Глаза твои, и классику Лучано,И бурю чувств без капельки помарки,Люблю все то, где нет игры обмана.

Моя устала голова

Моя устала голова. Не в силах вынести напора,Ушла в спокойные места, где нет кичливых, громких споров.В деревьях старых столько есть, непостижимого веками,И я под ними отдохну, без солнца жгучего лучами.Раздумий много, и ветра помогут их унесть подальше,Я восторгаюсь тишиной, в которой нет безбрежной фальши.Склоняя голову к стволу, теченье жизни в нем я слышу,И понесутся мысли вдруг, как стаи птиц шустрей и выше.Расправит крылья и закат, накроет все багровым цветом,Я наслаждаюсь глубиной, непредсказуемого лета.ШкафМир – это шкаф. И мы живем в шкафу.А ящики, в них можно заблудиться.Хочу быть вольной, перелетной птицей,Чтоб заполнять свободную графу!