Встретимся на мосту. Песнь любви и проклятия

На полу сидел большой, с котёнка, золотой паук, он угрожающе стрекотал, мигал разноцветными глазами и перебирал длинными тонкими лапками с крючками-коготками на конце. «Фу ты, паук! Просто паук, нечего тут пугаться, – успокаивала себя Виола. – В конце концов, я же лесная фея! Что ж я, с пауком не смогу договориться?» Она отдышалась немного и осторожно заговорила:

– Приветствую тебя, создание великой Флоры, – голос предательски дрожал, но Виола не останавливалась, – я не причиню тебе никакого вреда. Пожалуйста, успокойся, не надо так кричать. Я совсем не хотела тебе мешать. Я не знала, что в этом шкафу кто-то живёт. Прошу прощения.

Паук поморгал, стрекот прекратился. Одна из лапок задумчиво зависла в воздухе. И вдруг Виола услышала тонкий хриплый смех, вернее хихиканье, а потом ехидный голосок:

– Бояться! Фея бояться!

Виола выдохнула и вдруг почувствовала, что страх улетучился. Она улыбнулась и сказала:

– Да, ужасно испугалась, представляешь?

Паук радостно хихикал.

– Я Виола. А как твоё имя, волшебное создание?

Паук смолк, в нерешительности перебирая лапками.

– Лю, – услышала Виола.

– Просто Лю?

– Да.

– Рада знакомству, Лю. Могу я что-нибудь для тебя сделать?

Паук сложил лапки и опустил брюшко на пол.

– Голодна. Давно не есть. Очень.

– Так ты самочка, – обрадовалась Виола. Девочка девочку всегда поймёт. – Бедняжка… А где-же твой хозяин или хозяйка?

– Бежать. Забыть я. Грустно.

Паучиха печально вздохнула и заморгала цветными глазками. Виоле показалось даже, что эти глазки увлажнились.

– Так ты – фамильяр леди Коры! Мне жаль, что так случилось, милая Лю. А чем тебя кормила твоя хозяйка?

Виола села на край постели и наклонилась к паучихе, чтобы получше разглядеть. Лю потёрла голову передними лапками, как будто смахивала со своих восьми глаз микроскопические слёзы, и сказала:

– Хозяйка кормить лепестки цветы. Много цветы, букеты… букеты… Плохо. Лепестки плохо.

– А чем тебя накормить, чтобы тебе стало хорошо? – уточнила Виола. А про себя подумала: «Ну и скряга эта Кора. А ещё леди называется. Ей, видимо, цветы девать некуда было, решила своему фамильяру скармливать. Ужас какой!»

– Мясо. Кровь. Хорошо, – пискнула в ответ Лю.

Виола удивилась, но виду не подала. Она шагнула к двери каюты и сказала:

– Я поняла. Пойду поищу для тебя мясо. Только, пожалуйста, не исчезай никуда, дождись меня. Я скоро вернусь.

Вместо ответа золотая паучиха сложила под брюшко длинные голенастые лапки, закрыла глаза и застыла.

Виола отправилась в столовую на палубу третьего класса. С удивлением обнаружила, что уже время обеда, в зале было полно народу. Девушка окликнула стюарда и попросила упаковать ей обед на вынос и добавить в заказ одну сырую мясную котлету. Опасалась, что стюард начнёт задавать вопросы, но тот и бровью не повёл. Через несколько минут он принёс Виоле небольшую корзинку, в которой стояла пара горшочков с едой и лежало несколько свёртков с хлебом и закусками.

– Позвольте помочь вашей милости донести до каюты, – вежливо предложил стюард.

– Благодарю, я сама, – с достоинством ответила Виола.

– Всегда к вашим услугам, – ответил тот.

Виола вернулась в апартаменты и накрыла себе обед на туалетном столике. Паучиха, не дожидаясь приглашения, забралась в корзинку, вцепилась передними лапками в один из свёртков и быстро уволокла его на пол. Растерзала бумагу и принялась с жадностью запихивать в маленькую алую пасть кусочки фарша из котлеты. Виоле даже показалось, что она слышит чавканье и хруст мощных челюстей.

Когда последний комочек фарша исчез в утробе золотой паучихи, она облизнула лапки, сыто икнула и вдруг завалилась на спину, лапки вытянулись в стороны, дрогнули и безжизненно замерли. Виола подскочила к фамильяру, упала рядом на колени и в ужасе тихо запричитала:

– Лю! Милая Лю! Что я наделала… Нельзя же сразу так много еды! Бедняжка…

Виола судорожно вспоминала, как можно оживить фамильяра, склонилась к безжизненному тельцу, чтобы на выдохе послать энергию… и замерла в изумлении. До её слуха донеслось ритмичное тоненькое похрапывание.

Слава тебе, Флора милосердная! Крошка Лю просто объелась и заснула. Виола почему-то расплакалась.

Минут через двадцать золотые лапки зашевелились, паучиха перевернулась и старательно умылась. Виола с умилением наблюдала за ней. Существо быстро вскарабкалось на туалетный столик, полюбовалось на себя в зеркало и уставилось всеми парами глаз на девушку.

– Я слышать. Надо платье, – раздался тонкий хриплый голосок.

Виола заулыбалась, закивала.

– Всё верно, – сказала она, – мне нужно подогнать под себя концертный костюм, вот этот, – Виола указала на плечики с чёрной искристой тканью.

– Хорошо. Люблю. Я делать платье.

– Ты умеешь создавать ткани?

– Да, я уметь, – ответила паучиха. – Я уметь ткань, платье, кружева. Я уметь ткань на зад и перед, – добавила Лю и почесала лапками кончик брюшка. – Старая хозяйка был красиво зад, красиво перед. Самцы любить.

Виола вспыхнула и прикрыла руками лицо. Вот уж неожиданно было узнать такие интимные подробности о леди Коре, да ещё от её фамильяра. А паучиха тем временем деловито распахнула дверцы шкафа, ухватила одной парой лапок плечики с нужным платьем, вытащила и разложила его на кровати.

– Надеть. Стоять. Кричать нет. Я работать.

Виола быстро переоделась в чёрный наряд, встала, раскинув руки, и зажмурилась. В принципе, она не очень-то боялась пауков, всё-таки она лесная фея. Но когда почувствовала, как по телу забегали сотни тонких паучьих ножек, чуть не взвизгнула. Сдержалась. Казалось, Лю рассыпалась на целую сотню маленьких паучков, которые щекотали, покалывали, шуршали по плечам, что-то подтягивали и тихонько стрекотали, словно целый цех крошечных швейных машинок. Виола понемногу привыкла к этим ощущениям и мысленно даже запела один из гимнов богине Флоре.

– Смотреть, – пискнула в ухо Лю.

Виола медленно открыла глаза и восхищенно выдохнула. Платье сидело идеально. Из зеркала на Виолу смотрела невероятной красоты девушка, сияющая юностью и чистотой. Волшебное мерцание ткани словно усиливало глубокий изумрудный цвет её глаз и добавляло блеска пшеничным локонам. Паучиха присела, уперев в бока среднюю пару лапок.

– Хорошо. Люблю, – пискнула она.

– О, благодарю! Благодарю тебя, милая Лю! – воскликнула Виола. – Ты самая волшебная мастерица в нашем королевстве!

Паучиха хрипло захихикала, было заметно, что она довольна комплиментом.

В дверь вежливо постучали. Виола открыла. На пороге стоял импресарио.

– Пора заняться делом, – сказал он, заходя в каюту. – Сегодня твой первый выход, надо репетировать.

Паучиха взбежала по брючине и устроилась на выпуклом животе Романо, прямо перед его носом.

– Крошка Лю?! Откуда ты? – изумлённо воскликнул Романо. – Кора в спешке забыла тебя взять?

Лю вздохнула.

– Это она зря. Очень зря. Второй такой божественной твари она не найдёт, – продолжал импресарио. – Всё к лучшему. Я о тебе позабочусь, золотая малышка. А чьи это такие маленькие глазки блестят? – неожиданно засюсюкал Романо и погладил пухлым пальцем золотую спинку. Паучиха застрекотала, маленькие коготки зацарапали ткань. – Ладно, хватит сантиментов. Виола, бери ноты. Надо репетировать.

Глава 6

Виола стояла за кулисами и в щёлочку рассматривала зал ресторана и публику за столиками. Дамы в роскошных вечерних нарядах, кавалеры в смокингах негромко переговаривались, пили дорогие вина и угощались диковинными яствами. Большая люстра-коралл заливала мягким перламутровым светом зал, драгоценности на дамах, грани хрустальных бокалов и серебро приборов мягко поблескивали в этом волшебном уютном свете. На отдельных столиках, у дальней стены, стояли светильники-актинии, похожие на пушистые цветы больших хризантем. На небольшой сцене играл ансамбль эльфов – арфы, флейта, скрипки и маленькие барабаны.

Напротив сцены, в центральной части зала полупрозрачными занавесами была оформлена зона для особых гостей. Там, в свете гирлянд из сияющих морских коньков и звёзд, сидели за столом молодые мужчины в мундирах цвета лазури, расшитых золотом. Лица скрывали маски из золотой и серебряной кожи, расписанные защитными рунами. По правилам придворного кодекса представителям королевского дома, которые оказались лицом к лицу с подданными не во дворце, а где-нибудь в общественном месте, полагалось скрывать лицо за маской, чтобы защититься от возможной порчи и сглаза. Мерцающий полог отделял королевских особ от любопытных взглядов гостей ресторана, но при этом открывал самый лучший вид на сцену.

– Нравится? – спросил шёпотом Романо. Виола кивнула. – Рассмотри всё как следует, потому что со сцены разглядывать зал и публику уже не получится, свет в глаза. Выбери кого-нибудь, для кого будешь петь, так будет проще, и когда выйдешь на сцену, мысленно сразу найди этого человека в зале. Это такой якорь, чтобы не волноваться о том, что якобы поёшь непонятно для кого.

Виола слушала и выбирала, кто может стать для неё таким якорем сегодня, в час её дебюта, о котором знала только она сама и её импресарио. Взгляд всё время возвращался к компании молодых людей в мундирах цвета лазури, но внутренний голос подсказывал, что лучше выбрать кого-то другого, попроще. И тут она заметила за столиком у дальней стены юношу с глазами чёрными, как южное небо в безлунную ночь. Волосы его тоже были черны, крупными волнами спускались на плечи, которым как-будто было тесно в строгом сером кителе с пуговицами из драгоценных чёрных кристаллов. Юноша склонился, разглядывая светильник-актинию на своём столе. Виоле показалось, что он разговаривал с этим волшебным существом, и в ответ актиния меняла свой цвет и яркость.

«Пусть он будет моим якорем сегодня, – подумала фея. – Я чувствую в нём силу и твёрдость, как в горном камне. Для него и буду сегодня петь», – решила она.

Эльфы закончили мелодию, быстрыми паучьими движениями размяли длинные бледные пальцы. Ведущая скрипка быстро оглянулся на кулисы, встретился взглядом с Романо и коротко кивнул ансамблю. Музыканты заиграли вступление.

– Пора, Виола, – шепнул импресарио и тихонько подтолкнул девушку к краю кулис. – Дисоний тебе в помощь!

Не чувствуя ног от волнения, Виола шагнула на сцену. Луч белого мягкого света выхватил её стройную фигурку из темноты. Зал ресторана затих в ожидании. Под кружевной вуалью не было видно, как Виола закрыла глаза, представляя юношу, которого выбрала главным своим слушателем. Гости видели только красиво очерченные губы с тёмно-вишнёвой помадой.

«Я спокойна», – мысленно сказала себе Виола и запела, легко подхватив последнюю ноту вступления. Голос поплыл, заполняя собой зал, окутывая всех облаком гармонии и умиротворения. Всё стихло вокруг. Особые гости, скрытые от любопытных глаз мерцающим пологом, замерли, наклонившись вперёд, будто стремились приблизиться к источнику чарующего голоса. Тот самый черноглазый юноша в сером кителе смотрел на сцену не отрываясь, светильник-актиния на его столике еле мерцал, словно засыпая. Но Виола всего этого не видела, она пела не открывая глаз, и не потому, что слепил свет, а просто от волнения и страха. И при этом мысленно повторяла: «Я спокойна. Спокойна».

Допев третью песню, Виола склонила голову в поклоне и наконец открыла глаза. В зале стояла оглушающая тишина. Через несколько мгновений раздались аплодисменты. Плотным приглушённым потоком они хлынули из глубины зала к сцене, словно волна мощного прилива, и звучали долго и ровно. Невидимая рука взяла Виолу за локоть и утащила в кулису. «Молодец, девочка! – услышала она шёпот импресарио. – А теперь быстро уходим по служебной лестнице. Не оглядывайся. В коридоре никаких разговоров, руками ничего не трогать».

Виола послушно выскользнула вслед за Романо со сцены, сбежала по лестнице и вышла в коридор в служебной части корабля. Здесь она прислонилась к стене и позволила себе отдышаться. Только сейчас она почувствовала, как всё тело била нервная дрожь, каким рваным было дыхание. А ещё ей хотелось хихикать без причины. «Это от волнения! – поняла Виола. – А я-то думала, что справилась с этим». Она подняла руки к лицу, чтобы убрать наконец вуаль, и вдруг услышала совсем близко мужской голос:

– Леди Кора, вы божественны! Это вам!

Перед её лицом сиял пышный букет из экзотических цветов. Но не успела Виола и рта открыть, чтобы ответить, как рядом возник Романо и быстрым движением перехватил букет, загородив собой девушку.

– Премного благодарны, милорд, – заговорил он. – Будем рады видеть вас на наших концертах. А сейчас певице нужно отдохнуть. Доброй ночи, милорд.

Незнакомец ушёл. Романо подхватил Виолу за локоть и, не дав опомниться, втолкнул в кабину лифта, которая возникла в стене, а через мгновение вывел из лифта прямо в каюту леди Коры.

– Ну… теперь можешь кричать, смеяться, плакать, ругаться… Всё, что угодно. Это твой первый, настоящий, сценический мандраж, – весело заговорил импресарио, – имеешь право вести себя как дура.

Виола сдёрнула с головы чёрный парик и вуаль, закружилась по комнате, засмеялась и с размаху упала на постель.

– Поверить не могу! Я пела на сцене! Я пела перед королевскими особами!

Романо устроился в кресле и любовался своей подопечной. Паучиха Лю суетилась на туалетном столике, разливая по серебряным рюмочкам ароматный бальзам из маленькой фарфоровой бутылочки.

– Успех! Успех! Люблю, – пискнула паучиха и хрипло захихикала.

– Да, это успех, – добродушно проговорил Романо. – За это стоит выпить. Чудесный бальзам, между прочим. Специально заказывал его в одном местечке на южной границе королевства. Больше такого нигде не делают.

Паучиха подхватила одну рюмочку и в три прыжка оказалась рядом с Виолой. Та взяла рюмочку двумя пальцами.

– За твой дебют и наш успех! – произнёс импресарио и приветственно приподнял свою рюмку.

– Благодарю вас, господин Романо, и тебя благодарю, милая Лю, – с чувством ответила Виола и пригубила тёмно-синий напиток. Он оказался густым, как масло, насыщенным ягодными и фруктовыми нотами.

Романо выпил свой бальзам одним глотком и, прикрыв глаза, прислушался, как бальзам расходится по телу. Паучиха просто макала в рюмочку лапки и слизывала с них ароматные тёмно-синие капли.

– Напомню ещё раз, девочка моя, руками ничего не трогай! Смотри, что тебе подсунули, – сказал импресарио и кивком указал на букет. Тот лежал на полу и на глазах чернел, растекаясь в лужицу мутной жижи неопределённого цвета. – Наверняка чёрный приворот.

Виола в изумлении наблюдала, как прекрасные экзотические цветы превращаются в омерзительное нечто. Паучиха спрыгнула со столика и быстро-быстро закружилась над мутной лужицей, превращая неудавшийся приворот в скукоженный комочек обгоревшей серой бумаги, подхватила его парой передних лапок, взбежала по стене к приоткрытому иллюминатору и выкинула.

– Приворот нет. Гадкий самец, – пискнула Лю и отряхнула лапки.

– Спасибо, Лю. Я поняла, Романо, – потрясённо прошептала Виола.

– Вот и славно, – ответил импресарио. – И вот ещё что, Виола, твой забег на этом ипподроме только начался, впереди ещё пять кругов, то есть пять выступлений. Будь собранной, внимательной. Ты – призовая лошадка. Расслабляться будешь после финишного гонга. Извини за такое сравнение. Отработаешь этот круиз и потом делай, что хочешь. Завтра выберешь себе образ на вечернее выступление, Лю поможет. Я приду после обеда, будем репетировать. А теперь спать. Если хочешь хорошо звучать, надо высыпаться.

– Я понимаю, – ответила Виола. – Я справлюсь.

Романо галантно поцеловал ей руку и ушёл. Виола разделась. Не найдя своей любимой ночной рубашки, вспомнила, что вещи остались в её каюте третьего класса. Надо будет забрать их завтра. Виола встала перед большим зеркалом и задумчиво смотрела на своё отражение, на своё юное прекрасное тело. «Такое тело и такой голос заслуживают самого лучшего мужчину», – почему-то пришла ей в голову мысль. Виола смутилась.

– Красиво зад! Красиво перед! Самцы любить сильно! – раздался восторженный хриплый голосок.

– Спокойной ночи! – нервно ответила Виола и торопливо забралась под одеяло.

Паучиха вздохнула с явным сожалением, хрустнула золотыми лапками и в каюте тут же погасли все светильники. Лю с тихим стрекотом скрылась в шкафу.

А в машинном отделении «Королевы Роз» истекали солёным потом маги-механики, снова и снова заставляя гроздья алхимических кристаллов выдавать энергию для движителей морского лайнера. Кристаллы сияли, искрили, но через какое-то время их излучение ослабевало, словно они уходили в сон. Но без их энергии «Королева Роз» могла просто застыть во внезапно затихших водах Красного моря. На несколько миль вокруг корабля стоял мёртвый штиль.

* * *

Утром Виола проснулась легко, наполненная радостным предчувствием чего-то невероятного, волшебного, хотя сама не смогла бы себе объяснить, чего же такого особенного она ожидала. Просто ей было хорошо!

После завтрака Виола собрала вещи. Перекладывая хрустальный шар, вспомнила, что скоро её родители откроют канал связи и захотят узнать, как у неё дела. «Как же я не хочу сегодня никаких разговоров с ними! – вдруг подумала Виола. – Опять будут спрашивать всякую ерунду и напоминать о том, о чём я не хочу сейчас думать. Не хочу!». Она решительно захлопнула крышку чемодана. Но потом задумалась и рассмеялась. Граф и графиня хотят удостовериться, что их послушная дочь сидит в каюте как запечная мышь, тише воды, ниже травы? Не будем их разочаровывать.

Виола зашептала заклинание, плавными движениями рук собирая из воздуха свет, искры цвета и энергию. И вот уже перед ней стоит двойник – образ скромной Виолы в дорожном платье. Ещё пара минут, и в этот образ загружены все возможные варианты разговора с дорогими родителями, вежливые приветствия, пожелания и прощания. Теперь в любой момент милая послушная Виола готова пообщаться с графами дэ Сэнт-Флорис и успокоить их тревоги, заверив, что помнит о своём дочернем долге, предана интересам семьи и соблюдает графскую честь. «А теперь гулять! – мысленно воскликнула Виола. – Хочу на солнце!».

На нижней палубе было много народу. После завтрака простые пассажиры выгуливали детей, обсуждали свежие сплетни и общих знакомых, жаловались на морскую болезнь и невкусную еду. Молодые ремесленники и студенты играли в карты и в кости. Пожилые пассажирки заняли все плетёные кресла и шезлонги, вязали бесконечные носки, шарфы и пинетки.

Виола бродила среди этого пёстрого, гудящего как улей, общества и чувствовала себя счастливой, свободной и очень взрослой. У неё есть чудесная работа, ею восхищаются аристократы, ей аплодируют принцы и герцоги, а в конце круиза её ждёт солидный гонорар. И главное – она сама себе хозяйка. Виола ещё не могла до конца это осознать, но чувствовала совершенно потрясающее ощущение уверенности и какой-то внутренней силы.

– Смотрите! Смотрите, там рыбки летят! – раздался восторженный детский крик. И толпа метнулась к краю палубы, чтобы увидеть это чудо.

Рядом с бортом «Королевы Роз» взлетали из-под тёмно-красной воды маленькие разноцветные рыбки и, пролетев несколько метров, уходили под волны. А следом взлетали маленькими петардами другие летающие рыбы, ослепляли яркими красками и вонзались в воду, как цветные булавки в бархатную игольную подушечку. Пассажиры восторженно ахали и толкали друг друга локтями.

– Ух ты! Там нарвал! Настоящий! – раздалось с другой стороны палубы. И толпа схлынула, собираясь на другой стороне палубы. Всем хотелось увидеть ожившую легенду – огромного морского зверя с телом дельфина и серебряным рогом во лбу. Виола тоже захотела увидеть нарвала, ведь до этого дня она знала о нём только из учебников да книг.

Считалось, что нарвалы с серебряным рогом жили когда-то давно, во времена первых правителей Иксора. В учебниках писали, что этих животных истребили в результате массовой добычи серебряного рога, который считается мощным магическим артефактом. А те особи, что смогли уцелеть, сами ушли из морей королевства, чтобы избежать гибели. Так это или нет – доподлинно не известно. Понятно было только одно: нарвал – волшебное существо, которое уже давно никто не видел. И тут такая удача!

Виолу сжала толпа. Со своей миниатюрностью у девушки не было никаких шансов увидеть что-то поверх голов. Она подпрыгивала, вытягивая шею, но всё было без толку.

– Живой нарвал!

– Какой огромный!

– Рог, вы видели его рог? Он сверкает! – неслись со всех сторон потрясённые возгласы.

От отчаянья Виола уже готова была расплакаться. И тут кто-то подхватил её под коленки и легко вскинул вверх. Девушка охнула и, чтобы не потерять равновесие, машинально вцепилась в то, что оказалось под руками. Она обнаружила, что сидит на плече какого-то мужчины и держится за фуражку на его голове. Но все мысли о пристойности и этикете вылетели из головы Виолы, когда в бордовых волнах недалеко от корабля фантастической молнией сверкнул огромный витой рог. Толпа взревела от восторга.

Морской зверь поднимал из воды мощное, серое в белых пятнах тело, словно хотел взлететь ракетой в голубое небо. Когда над волной показался край широкого блестящего хвоста, нарвал крутанулся веретеном и плашмя грохнулся в воду, поднимая вокруг себя стену сверкающих водяных вихрей. У Виолы перехватило дыхание от восторга. А зверь, словно специально, снова и снова поднимал над волнами то округлую спину, то голову с серебристым длинным рогом, то широкий мощный плавник. «Королева Роз» даже немного сбросила скорость и, казалось, всем корпусом немного наклонилась в сторону нарвала, как будто поклонилась морской легенде. Пассажиры ахнули и судорожно схватились друг за друга. А волшебный зверь издал оглушительный низкий рёв и стремительно ушёл в глубину. На поверхности моря осталось кольцо играющих воздушных пузырей.

Толпа на палубе нехотя начала расходиться. Мужчина аккуратно опустил Виолу на палубу. Теперь она могла рассмотреть своего неожиданного кавалера.

– Однако, сударь, это было слишком… смело, – стараясь изобразить невозмутимость, проговорила Виола. – Даже не знаю, благодарить вас или обвинить в крайней неучтивости.

Смелый взгляд, как вспышка невыразимой синевы, пронзил Виолу.

– Тысяча извинений, ваша милость, – услышала она почтительный голос незнакомца. – Очень жаль, что так получилось. Но, согласитесь, ради такого волшебного зрелища можно было хотя бы отчасти пренебречь правилами светского этикета.

Виоле показалось, что она слышит прекрасную музыку. А глаза… Флора великая, разве у человека могут быть такие синие глаза? На мгновение Виола потеряла дар речи и забыла как дышать.

– Я готов на коленях просить вашу милость о снисхождении, – серьёзно продолжал незнакомец. Он оказался молодым, статным, из-под форменной студенческой фуражки выбивались светлые кудри. Глаза сияли невероятной синевой, чёткая линия красивых губ и ровный, аристократичный нос придавали ему сходство с портретом одного из богов или какого-нибудь короля из древней истории.

Юноша опустился перед Виолой на колено. Она спохватилась и прикрыла рот ладонью, чтобы не охнуть. Наконец взяла себя в руки, вдохнула и со всем возможным достоинством ответила:

– Что ж, сударь, ваши извинения приняты. Благодарите за это волшебного зверя.

Парень улыбнулся ослепительно, и тут Виола не выдержала и рассмеялась. Он подхватил эту искру радости и тоже засмеялся. Поднялся, отряхнул пыль с коленей и уже совсем просто и по-доброму сказал:

– Меня зовут Илан. Позвольте узнать ваше имя, сударыня?

– Виола.

– Приглашаю вас прогуляться по этой чудесной обшарпанной палубе третьего класса, – продолжил он и галантно предложил свою руку. – Теперь мне есть, что рассказывать внукам, когда они у меня появятся. Я видел настоящего, живого нарвала! Это потрясающе!

Они неспеша пошли по палубе. Виола слушала, не переставая улыбаться. А Илан рассказывал, что едет в столицу учиться, что он уже на третьем курсе политехнической академии и собирается продолжить дело отца, талантливого мага-инженера.

– Я бы хотел пригласить вас прогуляться после ужина, если вы, конечно, не против, но по вечерам я занят – подрабатываю стюардом во втором классе, – говорил Илан. – Это очень удобно – не только путешествуешь, но и зарабатываешь, какие-никакие, а всё-таки деньги, лишними не бывают.

– Очень хорошо вас понимаю, – легко согласилась Виола. Ей ли не знать! – Спасибо за предложение. Только я тоже… подрабатываю в этом круизе и вечера у меня тоже заняты.

Илан понимающе кивнул и вздохнул с сожалением.

– Тогда… утро? Всё утро наше! У нас впереди ещё несколько дней плаванья, давайте гулять после завтрака, как сегодня. Если, конечно, вы согласитесь составить мне компанию. Ваши родители не будут против?

– Я путешествую одна. Так что мои близкие вряд ли будут возражать, – ответила Виола. – И ваша компания мне пока что нравится.