Двойной секрет. Медовая ловушка

Добро пожаловать в ад, Ева. День пятый. И он обещает быть еще более мучительным.

Глава 11

Когда один мужчина дарит тебе цветы – это романтика. Когда двое – это повод для подозрений. А когда эти двое – твои боссы, которые, возможно, причастны к аресту твоего отца, – это уже диагноз. Только вот кому именно – большой вопрос.

Сон преследовал меня всю дорогу до офиса. Яркие, почти осязаемые образы вспыхивали в сознании каждый раз, когда я закрывала глаза в метро. Их руки на моем теле, их губы на моей коже, их голоса, шепчущие мое имя…

Господи, надо взять себя в руки. Я не влюбленная школьница, а агент на задании. Хотя, если задуматься, разница не так уж велика – в обоих случаях преобладают гормоны и дурацкие решения.

К тому времени, как я добралась до бизнес-центра, мое лицо горело от смущения и недосыпа. В зеркале лифта отражалась бледная девушка с лихорадочно блестящими глазами и нервно закушенной нижней губой. Я попыталась придать своему лицу профессиональное выражение, но получилось что-то среднее между заторможенностью и паникой.

Прекрасно. С таким лицом я точно не вызову подозрений. Ни у кого и никогда.

Глубоко вздохнув, толкнула дверь офиса и замерла на пороге. На моем столе, аккуратно поставленный в хрустальную вазу, красовался новый букет. Не белые розы, как вчера, а композиция из экзотических орхидей глубокого фиолетового цвета.

Осторожно подошла к столу, чувствуя себя так, словно орхидеи в любой момент могли ожить и укусить. Рядом с вазой лежала маленькая карточка. Элегантный почерк, слишком изящный для мужской руки:

«Настоящая красота не кричит о себе, а заставляет замирать в восхищении. Как вы. Ф.О.»

Островский. Конечно. Кто еще мог бы так витиевато выразиться, чтобы сказать простое «ты красивая»?

Не успела я опуститься в кресло, как мой телефон завибрировал. Сообщение от Василисы:

«Доброе утро! Кирилл предложил сегодня сходить на выставку современного искусства. Там выставляется какой-то его друг. Можно? Он такой умный и культурный!»

А вот и сестринские заботы. Начинаю подозревать, что этот Кирилл – либо святой, либо серийный убийца. Нормальные парни не водят семнадцатилетних девочек на выставки современного искусства. Максимум – в кино на супергероев.

«Только в людном месте. И пришли мне его полное имя и фотографию», – ответила сестре.

В этот момент дверь кабинета распахнулась, и вошел Островский. Сегодня на нем был темно-синий костюм, подчеркивающий широкие плечи и узкую талию. Он выглядел свежим и бодрым, словно проспал не меньше десяти часов и проснулся под пение райских птиц.

В отличие от некоторых, кто ворочался в постели всю ночь из-за непристойных снов с участием начальства.

– Доброе утро, Ева, – его голос звучал мягче обычного. – Вижу, вы уже нашли мой скромный подарок.

– Скромный? – я невольно выгнула бровь. – Эти орхидеи выглядят так, будто их вырастили в секретной лаборатории с использованием ДНК инопланетян.

Он рассмеялся, и эти его знаменитые ямочки на щеках стали глубже.

– Ваша способность к точным метафорам восхищает меня каждый день, – мужчина подошел ближе, изучая мое лицо. – Но вы выглядите уставшей. Плохо спали?

Если бы ты только знал, почему…

– Просто… беспокойная ночь, – ответила, стараясь не смотреть ему в глаза, чтобы не вспоминать, как эти самые глаза в моем сне потемнели от страсти.

– Понимаю, – он кивнул с таким видом, будто действительно понимал. – Кстати, у меня есть для вас кое-что еще.

Он достал из внутреннего кармана пиджака конверт и положил его на стол рядом с вазой.

– Два билета на концерт симфонического оркестра сегодня вечером. Вивальди, Бах, Моцарт. Я помню, вы упоминали, что любите классическую музыку.

Когда? Когда я это упоминала? Я вообще не говорила с ним о музыке… Или говорила? Черт, я уже ничего не помню.

– Это очень… неожиданно, – произнесла, разглядывая билеты. Они были на хорошие места в партере.

– Спонтанность – сестра гениальности, – Феликс подмигнул. – Заеду за вами в семь.

– Я не соглашалась идти, – возразила, пытаясь вернуть контроль над ситуацией.

– Но и не отказывались, – парировал Островский. – А жизнь слишком коротка, чтобы откладывать удовольствия.

В этот момент в кабинет вошел Пушкин, и температура в комнате словно упала на несколько градусов. Его взгляд мгновенно остановился на новом букете, затем на конверте с билетами и наконец на Островском, который стоял подозрительно близко к моему столу.

– Доброе утро, Ева, – он кивнул, полностью игнорируя коллегу. – Феликс, у тебя есть пять минут? Нужно обсудить договор с японцами.

– Конечно, Саша, – Островский бросил на меня быстрый взгляд. – Подумайте о моем предложении, Ева. Я уверен, что вы примете правильное решение.

Они удалились в кабинет Пушкина, оставив меня наедине с экзотическими орхидеями и непрошеными воспоминаниями о сне. Я потерла виски, пытаясь сосредоточиться на работе, а не на странном поведении боссов и уж точно не на их руках, губах и…

Хватит, Ева. Работа. Сосредоточься на работе.

Через два часа боссы наконец вышли из кабинета Пушкина, их лица были напряженными, как будто они спорили.

– Ева, – Пушкин остановился у моего стола, – мне нужна ваша помощь с презентацией для инвесторов. Вы можете зайти в мой кабинет через пять минут?

– Конечно, – кивнула, доставая блокнот.

Как только он ушел, Островский наклонился над моим столом и произнес вполголоса:

– Не забудьте про наш концерт. Я не приму отказа.

И когда это концерт успел стать «нашим»? Между первой и второй чашкой моего утреннего кофе?

– Должна напомнить, что вы мой начальник, а не парень, – холодно ответила. – И я сама решаю, куда и с кем мне идти вечером.

– Разумеется, – он улыбнулся, ничуть не смутившись. – Именно поэтому я и сказал, что уверен в правильности вашего решения. Вы же разумная девушка, Ева. И знаете, что отказываться от прекрасной музыки, хорошего вина и интересной компании было бы нерационально.

А еще нерационально засматриваться на губы своего босса, представляя, как они целуют твою шею. Но это не мешает мне делать именно это прямо сейчас.

– Я подумаю, – сухо ответила, вставая и направляясь в кабинет Пушкина.

Александр Сергеевич сидел за компьютером. Когда я вошла, он указал на стул рядом со своим.

– Присаживайтесь, Ева. Нам нужно доработать эту презентацию.

Села рядом, стараясь сохранять профессиональную дистанцию, но кресла стояли так близко, что наши плечи и колени почти соприкасались. Каждый раз, когда он наклонялся к экрану, я ощущала тепло его тела и легкий запах парфюма, который кружил голову.

– Что вы думаете об этом слайде? – мужчина повернулся ко мне, и наши лица оказались в опасной близости друг от друга.

Я думаю, что если бы ты знал, что мне снилось этой ночью, то не сидел бы так близко.

– Слишком много текста, – выдавила, стараясь сосредоточиться на работе. – Лучше заменить часть информации графиками или диаграммами.

– Хорошая мысль, – кивнул, а затем, словно случайно, его рука коснулась моей, когда мы одновременно потянулись к клавиатуре. – Простите.

Но он не выглядел виноватым. Напротив, в глазах промелькнуло что-то похожее на удовлетворение, когда он заметил, как я вздрогнула от этого прикосновения.

Когда мы закончили, Пушкин откинулся в кресле и посмотрел на меня с легкой улыбкой.

– Вы делаете эту презентацию намного лучше, Ева. У вас отличное чувство стиля и структуры.

– Спасибо, – попыталась улыбнуться в ответ, но вышло натянуто. – Если это все, я вернусь к работе.

– Почти все, – он помедлил. – Я слышал, Феликс пригласил вас на концерт сегодня вечером.

О, вот оно что. Ревность? Конкуренция? Или просто ему нужно чувство контроля?

– Да, – осторожно подтвердила. – Но я еще не решила, пойду ли я.

– Вы должны пойти, – неожиданно сказал босс. – Феликс отлично разбирается в музыке. И он… неплохой человек. Когда не ведет себя как самовлюбленный сноб.

Что? Пушкин рекомендует мне пойти на свидание с Островским? В какую параллельную реальность я попала?

– Я думала, вы не одобряете служебные романы.

– Романы? – он усмехнулся. – Я говорю о концерте, Ева. О культурном мероприятии. Не о свидании.

Но мы оба знаем, что Островский имеет в виду именно свидание…

– Конечно, – кивнула, вставая. – Я еще подумаю.

Вернувшись за свой стол, я обнаружила, что телефон разрывается от сообщений. Василиса прислала селфи с парнем, и это, должно быть, и есть тот самый Кирилл.

Глава 12

Начала внимательно рассматривать фотографию. Кирилл был светловолосым, с открытым лицом и скромной улыбкой, он выглядел безобидно. Но что-то в его взгляде заставило меня насторожиться. Что-то слишком… расчетливое для девятнадцатилетнего студента.

«Кирилл Андреевич Соколов, 19 лет, второй курс факультета программирования МТИ. Ты довольна? Мы идем на выставку!»

Московский технологический институт? Этот парень учится в одном из самых престижных технических институтов страны и при этом тратит время на мою провинциальную девчонку с амбициями будущей кинозвезды? Что-то здесь не так.

Я увеличила фотографию, вглядываясь в детали. На заднем плане было кафе. В дальнем углу, почти на границе кадра, я заметила мужчину, который показался мне смутно знакомым. Он сидел спиной к камере, но его силуэт…

Нет, этого не может быть. Мне просто кажется из-за паранойи.

– О чем задумались, Ева? – голос Островского вырвал меня из размышлений. Он стоял рядом со столом, держа в руках две чашки кофе.

Еще до того, как я его увидела, я почувствовала присутствие мужчины. Аромат – неуловимый, но мгновенно узнаваемый. Я помню тот флакон на его столе, когда искала документы в его кабинете.

Темное стекло с золотой отделкой, словно из сокровищницы арабского шейха. Поискав информацию в интернете, я чуть не подавилась, узнав цену – больше двух тысяч долларов. Духи, которые стоят как месячная аренда квартиры.

Но запах… Боже, этот запах.

Он раскрывался слоями, как самые сокровенные тайны. Сначала яркая вспышка бергамота, словно первое впечатление от улыбки Феликса. Затем теплая пряная волна кардамона и розового перца, заставляющая что-то дрогнуть внутри. И наконец глубокий, волнующий шлейф из сандалового дерева, серой амбры и мускуса, который оседал на коже и проникал в сознание, не отпуская часами.

Я, конечно, не знаток в ароматах и все это вычитала в интернете, но аромат действительно пугающе интимный, почти греховный в своей роскоши. Как и сам Феликс – многослойный, с тайнами, скрытыми за безупречным фасадом, но неотразимо притягательный.

– Просто семейные дела, – уклончиво ответила, блокируя экран телефона.

– Проблемы? – он протянул мне одну из чашек. – Черный, без сахара. Как вы любите.

– Спасибо, – взяла чашку, стараясь не коснуться его пальцев. – Моя младшая сестра в большом и незнакомом городе. Она… мягко говоря, склонна к авантюрам и сейчас на свидании с малознакомым парнем, я волнуюсь.

– Авантюры закаляют характер, – философски заметил Островский, присаживаясь на край моего стола так непринужденно, словно имел на это полное право. – Если только они не переходят в безрассудство. Сколько ей лет?

– Семнадцать, – ответила, делая глоток кофе. Идеально. Крепкий, горячий, с легкой горчинкой. Именно такой, как я люблю.

– Трудный возраст, – он понимающе кивнул. – Беспокоитесь о ней?

Не поддавайся, Ева. Он играет с тобой. Это все часть плана.

– Немного. Она слишком доверчива.

– В отличие от вас, – мужчина улыбнулся, наклоняясь чуть ближе. – Вы никому не доверяете, верно?

Его лицо оказалось так близко, что я ощутила тепло его дыхания. Аромат «Imperial Majesty» стал интенсивнее, окутывая меня невидимым коконом. Базовые ноты сандала и амбры словно проникали под кожу, пульсировали в висках, оседали на губах.

Что-то первобытное, почти хищное проступило в этом запахе – как будто Феликс снял одну из своих безупречных масок. На мгновение его взгляд опустился на мои губы, и мне показалось, что он сейчас наклонится еще ближе… еще немного… и…

По телу пробежала дрожь, колени внезапно стали ватными, а в животе разлилось предательское тепло. Я непроизвольно облизнула губы и заметила, как расширились его зрачки, когда он проследил за этим движением.

Он что, видит меня насквозь?

– Здоровая доля скептицизма еще никому не вредила, – ответила, отодвигаясь, пытаясь восстановить дыхание и сбросить наваждение.

– Но и не делала никого счастливым, – он сделал паузу, выпрямляясь, но его глаза все еще изучали мое лицо с неприкрытым интересом. – Итак, концерт? В семь часов? Я заеду за вами.

Почему я вообще об этом думаю? У меня есть задание. Я должна искать доказательства их преступлений, а не ходить с ними на концерты. У меня куча дел, отец в беде, сестра непонятно с кем.

– Я еще не решила, – повторила, стараясь говорить твердо, но голос предательски дрогнул.

– Что ж, у вас еще есть время до вечера. Но знаете, Ева… иногда нужно позволять себе маленькие радости. Даже если жизнь кажется сложной и запутанной.

Сложной и запутанной? Если бы он только знал, насколько все сложно и запутанно у меня.

К обеду от связного пришло новое сообщение:

«Операция под угрозой. Держите глаза открытыми. Любая информация критически важна».

Отлично. Просто прекрасно. Операция под угрозой, а я даже не знаю, что это значит. Меня раскрыли? Отец в опасности? Или это просто способ заставить меня действовать быстрее?

Покосилась на кабинет Островского. Сейчас там никого не было, он ушел обедать с клиентом. Если я хочу найти что-то компрометирующее, это мой шанс.

Оглядевшись, быстро подошла к его столу. Осторожно выдвинула верхний ящик. Документы, ручки, записные книжки… ничего особенного. Второй ящик был пуст. Я потянулась к третьему, нижнему, но он оказался заперт.

Заперт. Интересно. Что же там такое, что требует дополнительной защиты?

Мой взгляд упал на флакон духов, стоявший на краю стола, «Imperial Majesty» в элегантной коробке из черного дерева с гравировкой. Тот самый аромат, который преследовал меня во снах.

Не удержавшись, я поднесла флакон к носу, не открывая его, но даже сквозь стекло запах был узнаваемым. На мгновение в голове промелькнуло непрошеное видение – как этот аромат впитывается в кожу Феликса, смешиваясь с его собственным запахом, как он меняется от тепла его тела… Поставила флакон на место, пораженная интимностью собственных мыслей.

В этот момент позади меня послышались шаги. Резко выпрямилась, едва успев поставить пузырек на место и отойти от стола, когда дверь открылась и вошел Островский. Он окинул меня удивленным взглядом.

– Ева? Что вы делаете в моем кабинете?

Думай быстро, Ева. Думай быстро.

– Я… искала документы по японскому контракту, – выпалила я первое, что пришло в голову. – Александр Сергеевич сказал, что они могут быть у вас.

Островский прищурился, изучая мое лицо долгим взглядом, от которого у меня по спине побежали мурашки. Затем его губы растянулись в улыбке, преобразившей его лицо.

– Они в общей папке на сервере, – мягко сказал он. – Но мне приятно ваше рвение. Это говорит о профессионализме.

Он поверил? Или делает вид?

– Простите за вторжение, – выдавила виноватую улыбку. – Пойду поищу на сервере.

– Не торопитесь, – он сделал шаг в мою сторону, и волна аромата вновь накрыла меня с головой.

На этот раз я различила новые грани – древесная основа стала глубже, словно усиленная адреналином и теплом его кожи. Парфюмеры говорят, что настоящий аромат раскрывается только на теле, и теперь я понимая, о чем они.

– Раз уж вы здесь… может быть, обсудим наши планы на вечер?

Феликс снова оказался опасно близко. Мое тело предательски реагировало на его присутствие: пульс участился, дыхание стало поверхностным, а кожа покрылась мурашками. Взгляд мужчины опустился на мои губы и задержался там дольше, чем позволяли приличия. На мгновение мне показалось, что он сейчас преодолеет последние сантиметры между нами… и…

– Я все еще думаю, – ответила, отступая к двери и пытаясь игнорировать непрошеное разочарование от того, что он ничего не сделал.

– Вы слишком много думаете, Ева, – голос стал ниже. – Иногда нужно просто… чувствовать.

Чувствовать. Как в моем сне? Где ваши руки были повсюду, а губы…

– Мне нужно вернуться к работе, – резко ответила, обрывая опасную нить размышлений.

– Конечно, – мужчина кивнул, но его взгляд продолжал изучать меня с непонятным выражением. – До вечера, Ева. Я буду ждать вашего решения.

Когда вышла из его кабинета, то почувствовала, как ткань платья прилипла к спине от пота. Это было близко. Слишком близко. Но хуже всего было то, что аромат его парфюма, казалось, впитался в мою кожу, в мои волосы, преследуя меня неотступно.

Чертов сукин сын Островский!

Я могла поклясться, что все еще ощущаю тонкие древесные нотки, смешанные с теплым мускусом, когда делаю вдох. Словно невидимая нить связывала меня с ним, даже когда он был в другом помещении.

И с каждым вдохом я вспоминала тепло его дыхания на моих губах, опасный блеск в его глазах, напряжение в воздухе, которое можно было резать ножом… Потрясла головой, пытаясь избавиться от наваждения.

А что, если он подозревает меня? Что, если они оба подозревают? Что, если все это – цветы, комплименты, приглашения – просто способ проверить, кто я на самом деле?

Пришло новое сообщение от Василисы:

«Мы уже на выставке! Здесь ПОТРЯСАЮЩЕ! Кирилл так много знает об искусстве! И он познакомил меня со своими друзьями!»

К сообщению было прикреплено фото: Василиса стоит рядом с каким-то абстрактным полотном, а рядом с ней – Кирилл и еще двое молодых людей. Все улыбаются, выглядят совершенно безобидно.

Может, я действительно перестраховываюсь? Вроде нормальные ребята.

Но на фотографии я заметила еще одну деталь. На заднем плане среди посетителей выставки снова мелькнул тот же силуэт, что и на предыдущем снимке. Мужчина стоял спиной к камере, но его поза, линия плеч… Я была почти уверена, что это тот же человек.

У меня паранойя или это совпадение? Вряд ли. Но кто он? И почему следит за Василисой и ее новым другом?

Когда часы показали шесть вечера, я сделала глубокий вдох и достала телефон. Что бы ни ждало меня сегодня, я должна была сделать выбор.

«Я согласна на концерт. Встретимся у входа в филармонию».

Отправив сообщение, я поймала себя на том, что проверяю свой макияж в зеркале и думаю о том, не распустить ли волосы. Мысленно одернула себя. Это не свидание. Это задание.

Глава 13

Жизнь состоит из мелочей. Неожиданный поворот сюжета, незапланированный ужин, случайная встреча – и вот уже все идет совсем не по тому сценарию, который ты старательно репетировала. Особе