Развод. Игра на выживание

– Здравствуй, – ответил Ромка таким тоном, что даже у меня по коже пробежал мороз.

Муж посмотрел на девушку, как на кучку дерьма на обочине дороги, с толикой брезгливого равнодушия.

Только Ромка так умеет, убить человека одним взглядом. Ему и говорить ничего не надо, достаточно посмотреть так, что ты сам себя со стороны видишь со всеми недостатками и мелочными стремлениями.

Не знаю, какой в глазах Ромы себя увидела Алиса, но она быстро стушевалась, бросила на меня злой, завистливый взгляд и отошла. Готова поклясться, что я заметила слезинки в ее глазах.

Приятно, но недостаточно, чтобы удержать меня.

Если до этой сцены у меня еще оставались какие-то сомнения, то сейчас я со всей ясностью поняла: не смогу делить Ромку ни с кем. Глупое влюбленное сердце не даст. Остается только вырвать и любовь, и сердце.

Развод!

Слово прогремело в голове погребальным звоном.

Мне выть хотелось, броситься на Алису, заорать: «Мое! Не трогай!»

Разодранная на ошметки гордость не позволила, самоуважение остановило.

Нельзя заставить другого человека любить. Остается лишь уйти и причинить ответную боль за обиду.

Вернусь в аэропорт, возьму билет на первый же рейс до Москвы, наревусь вволю, соберу вещи и позвоню адвокату.

Я хотела вернуться к машине, но внедорожник уже уехал.

Гадство.

Отошла на пару шагов от группки, обсуждавшей предстоящую игру. Достала мобильный, хотела вызвать такси. Приложение не работало.

Что за?..

Связь была, но приложение не открывалось. Я проверила остальные. Бесполезно. Выйти в интернет тоже не смогла. Полный комплект полосочек, дававший понять, что связь здесь есть, выглядел как насмешка.

Я оглянулась на Ромку. Муж смотрел на меня с насмешливым любопытством. Подошел ко мне, обнял крепко.

Раньше мне это нравилось. Ощущение принадлежности, что я – его. А сейчас не могла отделаться от мысли, что он Алису вот так же прижимал, и тварь тоже чувствовала, что она – его.

Не верила ему больше. Ни единому слову, взгляду и жесту не верила.

Зачем он Алису сюда притащил?

Больно мне сделать? Сделал.

Лбами нас столкнуть, чтобы дрались, как самки, за него? Нет, не бывать этому.

Как же тошно, невыносимо просто.

– Далеко собралась, Катюш? – спросил муж.

– Домой, – прорычала, уперлась ладонями в сильные плечи и попыталась его оттолкнуть. Бесполезно. Знала это прекрасно, но все равно до последнего упиралась. Плевать, как это со стороны смотрится.

– Разводиться, что ль? – От откровенной насмешки, прозвучавшей в Ромкином голосе, по коже побежали мурашки.

– Да, ненавижу тебя, – процедила, чувствуя, как глаза обжигают слезы.

Нельзя! Я сильная! Сильнее, чем он думает!

– Ночами другое говорила. – Иронии в Ромкином голосе только прибавилось. В уголках глаз сияли лучики морщин.

Ну почему даже сейчас он такой родной, самый близкий человек для меня во всем огромном мире?

– Теперь пусть тебе Алиса в любви признается, – прошипела змеей, меня колотило от злости. – Я уехать хочу.

– Поздно, Катюш, игра началась, когда мы сели в машину. Единственный способ вернуться домой – пройти ее до конца.

Он же шутит? Что за бред?

– Ром, я серьезно. Отпусти.

Вместо этого муж наклонился ко мне, поцеловал в лоб, зашептал горячо:

– Если отпущу, к Милославу побежишь? Со мной развестись поэтому хочешь? Ему тоже понравилось с тобой трахаться, коть. Даже отрицать ничего не стал сученыш.

Внезапно Рома прижал меня к себе намного крепче, еще чуть-чуть – и раздавит.

Я открыла рот, не зная, что сказать.

– Ром…

– Не веришь мне, Кать, и я тебе не поверил. Сначала.

Вспомнила про разбитые костяшки. Нет, он бы не стал. Ромка умеет держать себя в руках. Ему нельзя иначе. И со Славкой они столько лет дружат.

Господи, что я наделала? Ляпнула сгоряча, задеть хотела, а получается, что подставила человека, который вообще отношения ко всей этой грязи не имеет.

Не понимала только, зачем Милославу поддерживать мою ложь?

Виски сдавило от боли. Бред. Все это какой-то бред.

– Рома, что ты сделал?

Муж покачал головой, усмехнулся своим мыслям.

На глупые вопросы он не отвечает…

А мне никак не удавалось придумать неглупый. Мысли заметались в голове растревоженными осами.

– Тайга показывает человеку его истинное лицо, Кать. Ты увидишь себя, я себя, и мы оба поймем, чего стоит наш брак. Хочешь безболезненно развестись, чтобы остаться со своим любовником? Тогда садись в вертолет, коть. Откажешься… – Ромка сделал паузу, он не угрожал, но ему и не надо было.

Мое воображение все сделало само. У мужа достаточно средств и влияния, чтобы превратить мою жизнь в ад.

Муж подождал, когда я осознаю масштаб урагана, в который попала, а потом сказал:

– Выбор за тобой, Кать, решай быстрее, скоро взлетаем.

Отпустил меня и вернулся к вертолету. Пока мы разговаривали, остальные уже заняли свои места. Пилот готовился к взлету.

Выбор за мной. Но разве он у меня есть?

Глава 4

Обняла себя за плечи и пошла к вертолету.

Ромка занял мне место у окна. Кресла располагались по два вдоль бортов. Алиса сидела впереди и усмехнулась, когда я поднялась.

Разочаровалась, тварь?

Ты еще пожалеешь, что я не передумала.

Меня колотило от злости. В таком состоянии я могла наломать дров, поэтому села подальше и от мужа, и от его зазнобы, рядом с рыжим парнем самого задротского вида.

Ромка бросил на меня злой взгляд, но промолчал. А я быстрее нацепила шумоподавляющие наушники, чтобы ничего не услышать, если все-таки скажет.

Закрыла глаза, старалась дышать ровно и выкинуть все из головы. Надо успокоиться, нельзя поддаваться эмоциям. Неважно, как громко хочется выть и орать, вцепившись в волосы.

Перелет до базы занял около часа.

Пассажиры вывалились из вертолета, потягиваясь и осматриваясь. Женщины побежали делать селфи на фоне вековых кедров, обнимавших вертолетную площадку полукругом.

Я с тревогой рассматривала здания, больше напоминавшие казармы, чем туристическую базу. Столбы с прожекторами и камерами, дозорную вышку, оборудованную телескопами. Самую настоящую дозорную вышку, как в концлагере.

Охраны тоже было как-то слишком много для обычного квеста. Откуда-то из-за зданий доносился громкий собачий лай. Над базой жужжал коптер. Пролетел над нашей группкой.

Одна из женщин, симпатичная, чуть полноватая брюнетка, помахала ему рукой.

От лагеря к нам спешил плотный, высокий мужчина с внешностью древнерусского богатыря. Широкое лицо, руки-оглобли. Ростом он не уступал Ромке. Не хотелось бы встретиться с таким на узкой дорожке в тайге.

Сама тайга тоже не радовала. Меня успели уже пару раз укусить мошки. Над ухом звенел настырный комар, а в спортивном костюме было жарко.

– Привет, народ! – поприветствовал нас мужчина. – Меня зовут Николай. Я буду вашим проводником на маршруте.

Муж подошел ко мне и положил тяжелую ладонь на плечо. Тревожность сразу понизилась на несколько градусов. Я закусила губу, чтобы не огрызнуться и не сбросить его руку. Рядом с Ромкой моментально почувствовала себя в безопасности. И неважно, что между нами пропасть разверзлась, он родной мне, а остальные – чужие.

– План на сегодня такой: размещаемся в номерах, отдыхаем, ужинаем, отсыпаемся. Завтра первый переход. Ничего сложного, но попотеть придется, – продолжил Николай, дождавшись, когда привлечет внимание всех членов группы.

– За этим и приехали, – усмехнулся тощий, высокий мужчина, на вид ему было лет шестьдесят, в его улыбке проскользнуло что-то хищное и злое.

Я невольно подалась ближе к Ромке, инстинктивно ища у него защиты.

Глупо, мы не вместе больше. Наверно.

Николай нахмурился, ему явно не понравилось, что инструктаж прервали. Он посмотрел на нарушителя с таким видом, словно взял его на карандаш.

– Остальные гости уже прибыли, вы последние. Идемте, покажу, где ночевать будете.

Николай развернулся, как на плацу, и бодро зашагал к казармам. Гости подхватили багаж и засеменили следом.

Ромка взял наши чемоданы и пошел за всеми. А я замешкалась, с тоской посмотрела на вертолет, напоминавший угрюмую стрекозу. Пилот как раз выбрался из кабины и обходил вертушку по кругу.

Интересно, если попрошу, он отвезет меня обратно на аэродром?

Идти к серым зданиям не хотелось ни капли.

– Ка-а-а-ать, – позвал Ромка, в голосе сквозило недовольство.

Поздно возвращаться.

Обняла себя руками и пошла за мужем.

На базе снова подумала, что слишком много охраны. Оружие тоже смущало, не винтовки от диких зверей, а пистолеты на поясе и дубинки. Зачем они им?

Я искоса посматривала на мужа. Ромка же первый должен был почуять неладное. У него инстинкты обостренные, заточенные на опасность. Опыта вагон. Но муж невозмутимо шел за Николаем, не подавая вида, что его беспокоит окружающая обстановка.

– Для семейных пар у нас отдельный домик, – сказал Николай, после того как разместил остальных гостей по серым приземистым казармам.

Не могла подобрать другого слова.

Алиса задержалась у входа в домик, где располагались комнаты для женщин, путешествовавших в одиночку, и проводила нас долгим, расстроенным взглядом.

Кроме нас, на игру приехала еще одна семейная пара, похоже, они прилетели раньше и теперь гуляли по базе, фотографируясь с елками, декоративными пнями и на фоне большого бревенчатого дома. Настоящего сказочного терема с резными наличниками и лосиными рогами, прибитыми над входной дверью.

Сначала я решила, что нам сюда, но Николай свернул за терем и повел нас дальше к серому невзрачному бараку.

Я обернулась, хотела получше рассмотреть теремок и едва не споткнулась от неожиданности. Из распахнутого окна за мной наблюдал мужчина с такими светлыми волосами и бровями, что его легко можно было принять за альбиноса. Он скользнул похотливым взглядом по моему телу, затянулся сигаретой, стряхнул пепел в открытое окно и крикнул кому-то в глубине дома:

– Одна ебабельная сучка у нас есть! – Он даже не старался говорить тише, прекрасно знал, что я его слышу, как и Ромка.

Муж повернулся к наглецу. Поставил чемоданы на тропинку. Николай не остановился, словно его возможная драка вообще не касалась.

Но драки не последовало. Ромка сложил пальцы в какой-то непонятный жест, показал «альбиносу», а потом хлопнул себя по плечу, мужик в окне сразу стал серьезнее:

– Извини, стрелок. – Альбинос перевел взгляд на меня, похотливые огоньки в глазах никуда не делись, по губам скользнула улыбка, полная обещания. – Увидимся, коть.

Я вздрогнула, услышав, как чужой мужчина называет меня прозвищем, которым пользуется только муж.

Что здесь вообще происходит?!

Глава 5

Ромка кивнул мудаку, поднял чемоданы и пошел дальше.

«Альбинос» затушил окурок о подоконник и выбросил его в траву. Закрыл окно и ушел.

– Ром, что это было? Ты его знаешь?

– Не переживай, Кать, Мирон тебя не тронет, пока я рядом, – ответил муж.

– А я переживаю, Ром, какой-то непонятный мужик называется меня… – запнулась, при муже я никогда не ругалась, я же идеальной старалась быть, а идеальные жены не матерятся, не храпят и в туалет не ходят.

– Ебабельной сучкой, – усмехнулся муж.

Я застыла у самого крыльца.

Рома никогда так со мной не говорил.

Николай отпер дверь и распахнул ее перед Ромкой.

Взмахом руки показал на соседнюю дверь, чуть дальше по крыльцу. Дом делился пополам.

– У вас будут соседи. К нам редко приезжают семейные пары, но в этот заход сразу две, не представляю, что из этого получится. – Николай бросил на меня внимательный, изучающий взгляд, посмотрел на терем, затем на моего мужа. – Роман Анатольевич, супруга может подождать вас на базе, у нас есть все условия для комфортного отдыха, бассейн, оборудованный пляж у озера, спортзал.

– Я сама хочу пойти, – произнесла быстро, пока муж и правда не решил оставить меня загорать.

Николай на меня даже не взглянул, он ждал ответа от Ромы.

– Желание супруги – для меня закон, – усмехнулся муж и вошел в домик.

Я быстро взбежала по ступенькам, когда поравнялась с Николаем, он едва слышно произнес, уже только для меня:

– Зря. – И сразу же громко добавил: – Ужин в семь.

Спустился с крыльца и ушел по тропинке. Солнечные зайчики, пробивавшиеся сквозь густые кроны деревьев, резво поскакали за ним.

Если бы не количество вооруженной охраны и дома-казармы, здесь было бы мило. От свежего кедрового воздуха кружилась голова. Деревья поскрипывали и шептались, как в старой сказке.

Но расслабиться и насладиться природой не получалось.

Я вошла в домик и закрыла за собой дверь. Внутри пахло как на даче, но обстановка была вполне приличная, как в стандартном отельном номере. Ничего лишнего, но все необходимое в наличии.

Ромка успел скинуть футболку и расстегивал ремень, чтобы снять джинсы.

Я облизнула сухие губы, залипнув на голом торсе мужа. Снова неподконтрольная реакция. Неуместное сейчас возбуждение пощекотало низ живота.

Но стоило подумать, как по Ромкиной смуглой коже водят пальцы Алисы, очерчивая каменные мышцы, изучая татуировки и шрамы, и мне захотелось выть от боли и острой, невыносимой ревности.

Конечно, иногда я думала, что муж может мне изменять. Долгие командировки, частые задержки на работе наводили на определенные мысли, но я всегда гнала их прочь. Ромка никогда не давал мне повода усомниться в собственной верности.

Наверное, поэтому я так сильно переживала теперь. Ромка выстроил вокруг меня стену, огородив от всего страшного и плохого. С ним я всегда чувствовала себя защищенной. А сейчас эта стена рухнула, и я сама приложила к этому руку.

Может, признаться, рассказать, что соврала? Поздно. Милослав солгал тоже.

Меня в тугой узел скручивало от страха, любви и чувства утраты. Мы еще не развелись, не поставили точку, а я уже сгорала от потребности в Ромке. Мне было физически больно без его поцелуев, объятий. Просто хотелось прижаться к нему, вдохнуть родной запах, разреветься. Он бы обнял, усмехнулся и сказал, что все будет хорошо. Наверное, я бы даже поверила. Наверное…

Глаза защипало. Я не бросилась, не обняла.

– Ром, ты не ответил. Ты знаешь этого мудака? Почему ты с ним какими-то масонскими знаками обменялся, вместо того чтобы по-человечески за свою женщину набить морду? – Голос дрожал от злости и обиды.

– За свою, может, и набил бы. А ты все еще моя, Кать? – Ромка невозмутимо снял джинсы вместе с трусами. Бросил одежду на стул у письменного столика и пошел в ванную.

Ублюдок, ненавижу!

Выбрал, значит. Алису выбрал. Вокруг нее стену теперь выстраивать будет, ее в безопасности держать.

Не могла больше находиться в одном с ним помещении. Кислорода не хватало. Я задыхалась от обиды, ярости, которая бушевала внутри, ноя по привычке гасила ее, чтобы скрыть от Ромки свое настоящее лицо. Хотя теперь и неважно это.

Выбежала на улицу, громко хлопнув дверью.

Пошла куда-то, не видя ничего из-за слез, побежавших по щекам.

Некуда здесь идти, но хотелось побыть одной. Успокоиться.

– Вы меня не сфотографируете?! – Меня окликнула миловидная девушка. Молоденькая совсем. Лет двадцати, с роскошными светлыми волосами до середины ягодиц, личиком сердечком, и такими ясными, голубыми глазами, что смотреть больно. Стройная, как балерина, и такая же гибкая, как выяснилось буквально через пару минут, потому что я взяла ее телефон и согласилась сделать фото. Нужно было отвлечься от горьких мыслей.

Девушка сделала арабеск на фоне леса. Эффектно и красиво.

– Меня Ника зовут, а вас? – спросила она, забирая у меня телефон.

– Катя. И давай на ты, я еще недостаточно старая, чтобы мне выкали.

Ника улыбнулась, раскинула руки в стороны и проворковала:

– Хорошо здесь, да? Поскорее бы завтра. Мне этот тур подруга посоветовала, сказала, что здесь другим человеком становишься. Можно жизнь заново начать.

– А она не рассказывала, что конкретно нас ждет?

Ника покачала головой.

– Нет, нельзя. Нам тоже дадут подписать бумаги о неразглашении. Никому не рассказывать о бойцовском клубе, что-то типа такого. – Девушка беззаботно рассмеялась.

Я постаралась улыбнуться в ответ.

Ну, хотя бы теперь я знаю, что один человек выбрался отсюда живым.

Это мысль почему-то не обрадовала, а лишь усилила тревогу.

– Кать, хочешь со мной к озеру сходить? Коля сказал, что за базой озеро есть.

Угукнула в ответ.

Я плохо схожусь с новыми людьми – мама постаралась воспитать во мне неуверенную в себе, закомплексованную девчонку. Но возвращаться в домик к Ромке не хотелось.

Ника щебетала как воробышек. Рассказывала о себе, планах на будущее. Я узнала, что сюда девушка прилетела, чтобы решить, выходить замуж за парня, который сделал предложение, или повременить. У нее родители погибли год назад, и она пообещала себе, что обязательно научится жить самостоятельно, без их поддержки, и замужество казалось ей побегом от ответственности.

Озеро раскинулось под голубым небом, замкнутое со всех сторон древним лесом. Зеркальная поверхность горела на солнце. Мы нашли оборудованный пляж, устроились на лежаках под зонтиками.

Я больше слушала, чем говорила. Варилась в своих мыслях.

– Только представь, что здесь на много-много километров нет других людей, – проворковала Ника, с восхищением вглядываясь в лазурную даль.

– Это меня и пугает, если что-то случится, помощи ждать неоткуда, – мрачно ответила я, достала мобильный, показала Нике, что связи здесь нет.

Девушка беззаботно пожала плечами.

Хотела бы я так же радоваться. Но из головы не шла ссора с Ромкой, «зря» Николая и чертова Алиса.

– Ладно, пойду, ужин скоро, а я еще с дороги не переоделась.

– Я с тобой, – девушка легко подскочила с лежака, и мы вместе вернулись на базу.

Близился вечер, и людей на улице стало больше. Ника побежала знакомиться, я же, наоборот, поспешила в наш домик. Ддостаточно успокоилась, чтобы быть рядом с Ромкой и не осыпать его упреками.

На крыльце замерла. Дверь на улицу была приоткрыта, и я отчетливо расслышала женский голос.

– Рома, тебе же понравилось в прошлый раз. Ты говорил, что жена тебя не поймет, она не такая, а сам ее притащил. Зачем, Ром? Ей здесь не место. Отправь ее обратно, а я все для тебя сделаю…

Не чужой. Алисы.

Нет, хватит сдерживать эмоции, пора дать волю ярости. Ледяной, острой ярости.

Я открыла дверь и вошла.

Глава 6

Ромка стоял, засунув руки в карманы. На его лице играла насмешливая улыбка. Казалось, что муж думает вовсе не о словах Алисы, а о чем-то своем, намного более важном.

Девушка к встрече подготовилась, оделась как на панель. Легкий сарафан открывал все: ноги, плечи, грудь без лифчика.

Алиса стояла рядом с Ромкой, но не переходила невидимую черту, которую муж провел между ними.

Заметив, что я вошла, Алиса вздрогнула, но тушеваться и уходить явно не собиралась. Вздернула подбородок и посмотрела на меня с вызовом. Я прямо-таки ждала, что эта лахудра велит уйти мне.

– Да ты продолжай, не стесняйся, почему замолчала? Мне же интересно. Телевизора здесь нет, интернета тоже, скучно. А смотреть, как очередная шлюхандра пытается занять мое место, – занимательно. Занимательнее только спустить ее тощую задницу с крыльца, но маникюр жалко. – Мой голос даже не дрогнул, я выдала самую ослепительную из своих улыбок, вытянула руку перед собой и осмотрела ногти.

Жаль, некогда было сделать другой. Кроваво-красные, длинные и острые ногти не самый подходящий маникюр для тайги.

Алиса посмотрела на Ромку, весь ее вид просто кричал: «Заступись».

Ромка усмехнулся, покачал головой:

– Лиска, иди к себе.

Девушка приоткрыла рот, подкрашенные блеском губы сложились в букву «О», но Алиса ничего не сказала. Направилась к выходу.

– Ты про репелленты забыла, Лиска, всю жопу комары изгрызли. – Я не удержалась от язвительного замечания. Зря. Надо было промолчать, не хотела выглядеть перед Ромкой ревнивой бабищей, но и держать в себе яд больше не могла. Он меня саму убивал.

Алиса вышла из домика, не закрыв за собой дверь. Когда она проходила мимо терема, раздался одобрительный мужской свист. Алиса вздрогнула и ускорила шаги, почти побежала.

– Ка-а-а-ать, – протянул Ромка, останавливая фонтан моего красноречия и отвлекая внимание от любовницы.

Поздно, задрало меня притворяться хорошей.

– Что-о-о-о? – передразнила мужа и сразу же закусила губу. Ромка такое воспринимал, как детский сад – штаны на лямках. Уходил в глухой игнор.

Ругаться с ним было невыносимо, потому что муж не отвечал мне никогда. В нашей семье не приняты были ссоры, переходящие в крики. Ромка гасил их сразу. Ледяным спокойствием и молчанием. Я могла в него хоть иголки тыкать, не ответит, пока не перестану беситься.

Но сейчас мне хотелось ссоры, хотелось орать, бить посуду, кричать, что он мне жизнь сломал, и прочую положенную в таких ситуациях херню. Выплеснуть наружу ярость, боль и страх.

– Хватит, Кать, если скажу, что трахал после штампа только тебя, поверишь? – спросил муж серьезно, внимательно вглядываясь в мои глаза.

Ярость моментально растворилась в океане надежды. Мне так хотелось ему верить. Просто безумно, до дрожи и глупых слез ответить: «Да». Броситься на шею и найти покой на широкой, родной груди. Я не ответила. Ничего. Не могла.

Рома кивнул моему молчанию и своим мыслям, будто получил подтверждение тому, что и так знал.

– Идем, ужин скоро. – Ромка подошел ко мне, обнял за ссутулившиеся, одеревеневшие плечи и повел на улицу. – Ты про репелленты тоже не забывай, Катюш.

Я вздрогнула, посмотрела на мужа. Он лукаво прищурился и вдруг дотронулся кончиком пальца до моей щеки.

– Вот, один раз уже цапнули.

Место под подушечкой Ромкиного пальца моментально зачесалось.

На миг через пропасть перекинулся хрупкий мостик, но все быстро прошло.

Трусы, наручники, Алиса, мои неосторожные слова про Милослава – все это теперь стояло между нами.

Базу окутала ночь. Включились фонари холодного дневного света, отрезав густой лес и сделав это место еще больше похожим на концлагерь.

На террасе терема стояли трое мужчин. Мирона я узнала сразу. Он затянулся сигаретой, сказал остальным что-то очень тихо. Его приятели посмотрели на меня. Их не было с нами в вертолете, и днем на базе я не видела никого из них.

Первый мужчина, высокий, черноволосый, с выбритым до синевы подбородком казался смутно знакомым. Я определенно видела его в столице, но никак не могла вспомнить где. Второго не знала, но он, как и Мирон, сразу вызвал неприязнь. Было в нем что-то опасное и злое. Если черноволосый мазнул по мне равнодушным взглядом и отвернулся, то второй еще долго смотрел нам вслед, изучал, будто прикидывал, сколько за меня можно выручить на рынке. Понятия не имела, чем он занимался по жизни, но мне он напомнил уставшего от жизни сутенера.

– Ром, кто это? Почему они живут отдельно от остальных? – Я решила на время засунуть свою ненависть поглубже. На базе происходило что-то странное. Что бы ни ждало нас в тайге – это точно не песни у костра под гитару после тяжелого похода и мастер-класс по ловле рыбы голыми руками.

– Завтра все узнаешь, коть.

– Что-то я уже не хочу ничего узнавать. – В голосе прорезался самый настоящий страх.

Ромка вдруг остановился.

– Кать, ты же помнишь, как я тебя учил действовать в критических ситуациях?

Мы стояли в паре метров от здания столовой, его безошибочно можно было угадать по запахам, доносившимся из распахнутых дверей. Жареного мяса, лука, свежих огурцов.

В животе требовательно заурчало, но я сосредоточилась на Ромкиных словах.

– Если меня схватят, не сопротивляться. Следовать указаниям похитителей. Если буду сопротивляться и проявлять агрессию, могу пострадать, – выпалила, как первоклассник, вызубренный урок.

Ромка окружил меня максимально надежной охраной, но он был слишком опытен, чтобы не понимать: любую охрану можно взломать. И тогда я окажусь один на один с противником. Муж научил меня некоторым приемам самообороны. Я могла вывернуться из захвата, знала, куда и как бить, чтобы вывести противника из строя. Необходимый минимум для женщины, которую могут попытаться похитить ради выкупа.

– А еще? – спросил муж. Меня пугала серьезность, с которой он спрашивал об этом.

– Ждать тебя. – Это было самое главное правило. Ни при каких обстоятельствах не рисковать собой, Ромка придет, выручит и сам разберется с мудаками, поднявшими на меня руку.

– Умница. – Ромка удовлетворенно улыбнулся, пошел в столовую, увлекая меня за собой.

– Ром, а что делать, если ты не придешь? Если ты будешь спасать… ее?