СемьЯ

– Это ж и кому ещё такому «другому», интересно знать? – «Абьюзеру, конечно. Или что? Задела – своим резким отпрыгиванием? А вот не надо было… сокращать дистанцию! Или это я сама ещё – пресекла допустимые… полтора же ещё метра… по бокам? “Нет”. И… Да, вроде! Метр же – спереди. Два – сзади… Ну… да. Так и есть. Так ещё и… вьетнамские эти масочные флешбэки! Ух. Виноваты оба, но – и не я… первая».

– Неважно. – «Не говорить же ещё и тебе, что и ты ещё – Преследователь, напополам ещё и с тем, как Спасатель». – Который следом уже и за тобой придёт… А он – и не придёт, потому что: ты пойдёшь-уйдёшь – пер-вым. От меня. И!.. Куда… подальше.

– Или ты уже и сама решишь, как и решила, что станешь – ими… Одна! И в одну.

– В смысле? – «Так-так-так… Это что ещё сейчас будет – новая гипотеза?».

– Кто-то ж там вроде, и ещё ранее, говорил, что: Жертвой более – не станет и не будет. Не есть! Да и… Мне, может, тоже неприятны, как и эти твои слова, так и то, что я второй день уже почти вижу – в виде тебя, но и не тебя саму. Не говоря уж – и за эти вот ещё прямо и отбрыкивания от меня, как и глаза, полные страха… и сейчас, как у Бэмби!

– Они – всегда такие. – «И ты это – тоже знаешь! Родили меня ещё с такими – большими и… под блюдца. Ещё один, блин, сервиз. На праздник! И… Похвастать. А дальше… Дальше – пыль собирай за стеклом и в шкафу». – И эти… тоже. – «Серьёзно? Прям осмотр и… на людях? Не ищи вен – среди тату: их там нет! Впрочем, как и крови – в кофе и… наоборот(?). Нет, нет крови, а вот и кофе… Какао. Горячий шоколад! И зажаристый, прямо и зажаренный зефир, как зрачки. Их, к слову, и чуть проще найти, чем… “Дэвушка, какие у вас красивые шоколядные глаза. Говняные. Да! Ещё что-то?”. Я ж буду ещё и не я, если и что-то этакое не отчебучу». – Чистые кисти, Егор, не утрируй!

– Даже – и не начинал… – «Да. Но и на карточки передо мной – уже почти сел. Я, кстати, тоже на них. Всё ещё на скамейке… И вы точно уже – не гинеколог!». – Впрочем, как и досматривать полностью! Или уже и сама забыла, что и не только руки – хармятся?

– Провокатор! – «С ладоней бы и тогда ещё, что ли, начал; созвездия бы и среди месяцев, а там и лун поискал, или что, гороскопы, таро – херня, мы теперь по линиям рук читать заделались, в хироманты(?); чё уж сразу и за кисти рук-то уж хватать? На колено, а там и колени вставать… Встанешь – убью уже тебя я, а не костюмер, за белые штаны!».

– Что есть, то есть… – «А его это ещё и забавляет – поглядите-ка на него! Самоубийца». – Нечего было – и платье надевать! – «Начина-а-ается. Платье-рубашку надела. Не до пят застегнула. А ничё тот факт, что… фак: оно и так, и без того – чуть ещё и ниже-то колен и… Иди на хрен, вообще. Опять! Я в нём – ещё и по тёмный аллеям гулять пойду, вечером, ночью, будешь знать… Так и чтоб не только уже тебе – в нос коленкой… почти… но и так же прилетело!». – Эй!.. Так ещё и говорить, что: не для меня.

– Нечего было – на мотоцикле и машине за нами приезжать! – «Будто бы и в неё – все не поместились. И я знаю, не тупая, для чего и изначально ещё всё это задумывалось-затевалось, но и… Вы вообще видели этот мини, да, но и вэн-автобус? А изнутри?! Вот, то-то и оно. Сумка Грейнджер и палатка всё в том же Гарри Поттере – скурили табачный магаз и завод… в один же… заход!». – Тоже мне, взял в аренду… покататься! Думала ж…

– …пойдёшь пешком, только лишь бы… и потому что: не в штанах? Ну… да. Придумано хорошо – претворено хреново! – «Кто бы, блин, и говорил! Меня за столом, дома, постоянно ругали, что я ненормально, боком, за ним сижу, а и не ногами в нём. А теперь? Везут. Так ещё и с ветерком… И спрашивают потом: “Точно не хочешь ещё пока прокатиться?”. На сразу, блин, и какой-то, ха, “стенке”! Влево по ней. Вправо… Не вопрос! Ща, только, кишечник обратно вверну и… желудок верну на место. Капец! А, ну и куда же ещё затем без: “А я тебе предлагал – нормально сесть”. В платье! Мне и на двух, а порой и трёх ещё стульях – нормально так… проветривает-ся и там.., знаешь. И ладно же ещё – на таком… большом. А и не на той дистрофичной херне, которая ещё и под открытыми окнами пищит-визжит, как угорелая. Я бы уже и себя за это – не простила. Предательство! Ненавижу же их лютой… любовью. А так – лишь тебя одного».

– Но и кто ж ещё знал, что для тебя и это – не станет и не будет, не причина, короче? Как и для меня – насквозь пропотевшие вчерашние вещи, стирка-уборка почти и всех «нормальных» вещей сразу, чтобы тупо лишь дома остаться, а и не искать альтернатив, как и, на крайний случай, но и взятое платье… с туфлями. Додумалась же!..

– Чувствовала, не иначе. – «И именно “жопой”, да(?). По-любому!».

– Да-да… Но и я – не виновата! – «Подпись ещё и печать, что ль, такие создать?».

– Как и я. – «И где там эти шутки про: в нашем расставании виноваты двое – ты и твоя мать, свекровь ещё, то бишь; в нашем же случае – и тёща, нет, именно тёща и… к тем же шуткам-шутейкам за… шестьсот шестьдесят шесть, нахрен, не меньше, опять же».

– Эх… – «Ну, давай уже, вставай! Мне, и впрямь, уже неудобно. И не только потому, что на нас, так или иначе, но и все смотрят, а ещё и потому, что и ты смотришь на меня. Так и снизу вверх! Из нас двоих – я низкая и маленькая… Не отбирай мой хлеб!».

– Оль. – «Я не стану твоей женой!.. И отсутствие кольца тут – ни при чём».

– М? – «Я не хочу тебя ещё больше пачкать – прекрати уже сам искать мои глаза».

– Может?.. – «Ну да!.. А то мне и мелкой с видеокамерой – мало было». – Ты чего?

– На нас… все… смотрят. – «А ещё: фоткают и снимают. Стервятники! Так ещё и с камерами. Охренеть, просто! Впрочем, и мы тоже сами весьма интересно смотримся: друг напротив друга.., серый заяц и белый кролик. Кто-то – потерял Алису. Кто-то – Волка из “Ну, погоди!”. А кто-то и… Сейчас терпение потеряет – под и всеми этими ожидающими… чего? Предложения? Его лишь только и иногда рождает спрос! В остальном же… Предложения – рождают его. Ваших уже рук и… сердец. Добрый вечер!».

– Ладно тебе! Это – из-за аквагрима и… – «О-о-о… Если бы это было – из-за узнавания и тебя». – Блин, точно!.. Прости. Забылся. Сейчас-сейчас… Сейчас всё будет!..

«И

просто,

блять,

развернул

скамейку:

вместе же

со мной!

А-а!..

Видать, ещё никто и ничего здесь, как и отсюда, не пиздил! Впрочем, она же ещё и сама – дубовая, прям… из порубленных поленьев. Как раз – для таких же ещё дубов, как… этот. Что ещё вчера говорил что-то о спине, а теперь, вот, даже и не надорвался. А и надо было всё, видно, так бы, глядишь, и мозги ещё на место встали… Ненормальный!».

– Готово! – «Что. Именно? Твоё тело и по частям?! Я ещё и к этому – не готова».

– З-зачем? – «Ну, как же ж, жертва! Это ты и уже произнёс, просто я резко слух утратила – под пульсом, бьющим прям по вискам от натуги ещё и твоей; я, блин-малина, сколько и ещё, по-твоему, вешу, ко всему же тому; или ещё подумал, а я уже и додумала, так ещё и в мыслях затем произнесла?». – И, думаешь, так – меньше пялиться будут?..

– Какая разница, если уже и сама – не у и видишь этого? – «Нас всё-таки выпрут из этого парка, а мы даже ещё ничего не стырили! Вот ведь… людская-вражинная доля: только бы и взять, что не так лежит или стоит, коль уж и у самих не взяли. Впрочем, поэтому-то ещё и можно-льзя, ведь и… потом проснётся: “Да как можно? Злом на зло!”».

– О-кей… – «Благо, и нет ещё Родины-матери, к которой все идут, а и не все – по холму лезут, но и пионеров мы тут, знай нас же, облагородили-увековечили… собой. Но хоть и не изувечили же всё, верно?.. И замешали же ещё – всё подряд и в одном! Может, тут где-то ещё и Годзилла бродит? Хотя и при чём здесь?..». – Так и о чём ты хотел?..

– Могу я вернуться? – «Так сразу?.. А и чего мелочиться, да! Во всех смыслах».

– Ещё не забыл, что и сам мне говорил, когда я уходила… и ушла? «Ты всегда сможешь сюда вернуться! Я буду тебя ждать». Ты – единственный, первый и последний, кто так говорил и именно сказал: и к кому я ещё сама, действительно, хотела вернуться…

– Но – не смогла. – «Скорее: не успела! Но кому это и уже нужно, верно? Мои россказни, так ещё и о том, что я не сбегала и сюда, «на три весёлых буквы», куда бы именно меня ещё и следовало прям послать, а… и прилетела подумать, чтобы затем…».

– Не могла. – «И до того… как».

– А «сейчас»? – «Могу ли? Смогу ли?.. Хм… “Хочу”!».

– Не у меня же и нужно спрашивать это! Как и пущу ли уже и именно я… обратно?

– Почему же не у тебя? А как же: «На чём мы там остановились, не напомнишь?».

– А это ты мне уже и сам ответь, одиночество!

*

Ну а когда всё же уже вернулись в столицу, «хорошего понемножку» да и «ничто не вечно… под ещё и той луной», вместе – начали видеться. Да, уже не так часто, но и всё же!.. Так и сами дети ещё – начали привыкать и прям прикипать к нему, часто ещё, меж делом, отпрашиваясь с «маминой работы», когда она ещё и сама брала их с собой, социализируя ещё и «собой», на папину. Когда – и вместе, опять же, гуляли. Пусть, вновь же, и чуть затемно, как и поодаль от центра, но и… Днём – тоже. Но и иногда! Впрочем, как и утром. У всех же ещё и из них – были свои дела и заботы. Под вечер, а там и ночь, «лиходеяли» так же, да. Бывало! Порой, ещё и сам забирал их – из специализированного частного сада и такой же школы, соответственно. Гулял с ними и на площадках. Не говоря уж и о том, что и периодически ещё защищал и именно младшую – от нападок «традиции», но и куда старого и старшего мышления: на манер и того, что она тоже человек и имеет право, как и все, гулять везде, а и не только на территории для таких же.

– К нам с собаками – нельзя! – Донеслось от выхода и входа голосом официанта.

– Какая… несправедливость. – Буркнула Дарина, откладывая свой телефон с очередным окончившимся видео про собак и их груминг, дрессировку, блокируя и экран. София же, только и покивав ей, а и до этого ещё так же с интересом следя, что происходило на экране, села ровно и потянулась за своим апельсиновым соком, когда же и старшая отпила зелёный чай. И всё бы ничего. Послеобеденная идиллия в пижамах! Почему нет? Кто ещё и когда встаёт. По каким и часам… Сова или жаворонок. Да и вот только они уже – сидели в кафе и… в пижамах. Ну а что и такого уж, опять же? Просто… так захотелось. Будто и только из кроватей ещё своих встали и спустились из дома в первое попавшееся же заведение: коль уж и не в самом доме. А кто и скажет, что проехали сначала на машине, потом, из-за пробок и желания быстрее где-то уже и оказаться малых, на метро и… вот, собственно. На месте. Е-гор! Он и скажет. Нет, сказал и бы, если бы надел ещё и сам пижаму, какую-то и фиолетовую ещё, походу, по среднему же всё арифметическому и по больнице, не выделяясь средь них и особо, но и не отделяясь от коллектива, а так, в серых трениках и чёрной футболке, серо-чёрных и кроссовках, самое малое и меньшее, на что он и уже мог рассчитывать, что они таки не затопчут его своими тапочками с такими же, в свой же цвет, помпонами: синим и красным, соответственно же.

– О чём… вы?

– Вон, видишь? – И старшая кивнула на происходящее уже и за стеклом кафе, впрочем, на нём ещё была его надпись, название с какой-то аппликацией чашки, но и меж линий тоже можно было кое-что рассмотреть. – Она – в очках. Со специальным поводком!

– Да-да… Ещё с собакой и палочкой! – Поддакнула София и, извернувшись, села коленями на красный диван; как ещё сама не слилась с ним.., но ретро-кафе – на то и «ретро», чтобы… не вспоминать вновь Ривердэйл, а и, как обычно, смешать, не взбалтывая; смотря и во все глаза за героями драмы. – Мама сказала, что это: помощник.

– Трость и поводырь. – Мягко поправила её Дарина и помогла снять тапочки, чтобы не пачкать мебель и заодно поудобнее-комфортнее устроиться, не думая, что и что-то там испортит-загрязнит: и что потом ещё придётся вытирать за собой; как делают ещё взрослые. Не и заранее не пачкают, а и… Им было этого не понять! Но и каждому – своё.

– Да. Она ж сама ещё – слепая! Ну, девушка, в смысле…

– А они…

– Посидите тут, хорошо? – «Ни разу ведь ещё не прокатывало, но и, может, сейчас? Но и не вкусняшкой же обучать, как собак Павловых, в конце концов! Так ещё и когда с отсутствием воспитания, манер и эмпатии – другой уж подъехал». – Какие-то проблемы?

– За правую. – Перевела его руку «для знакомства» в другую сторону… Дарина: не обязательно, к слову, было и сразу же прям хватать, тем более та ещё и не видела, могла и банально испугаться, но и коснуться для начала стоило, чтобы дать понять и знать о себе.

– Левая – ведущая! – Встала и уже слева от него ещё и София. «И ведь одному ещё богу известно – как ты хочешь его погладить и не можешь, да? Хоть и здесь вы, в этом – послушные, помощницы! Эх, ладно… Будь что будет. Драться ж мы – и не собирались».

– Как вы?.. Ещё и так бесшумно! – «Как ниндзя, да, чувак? О-о-о… Они ещё и не то умеют – на месте всё, правда, им и не сидится, но и это исключение… из всех правил».

– Лучше не тревожить и лишний же раз всё – этого пёселя! – «Правильно, малышня, ни себе