Операция «Шайтан»

На шее Фёдора хирург сотворил несколько ожогов с помощью раскаленного кончика пинцета. И без вопросов к особисту чем-то смазал их и закрыл лейкопластырем.

– А вот на подбородке у него тоже есть ссадина, – рассматривая фотографию человека, в которого должен был перевоплотиться Фёдор, сказал хирург.

– Где? – Майор с удивлением забрал у него фотографию.

– Вот, посмотрите сюда. Это, скорее всего, травма, полученная им в детстве. Хотя…

– А без «хотя», капитан, он перед тобой, инструменты тоже.

И тут же Фёдор почувствовал, как нечто твердое и горячее схватило его за подбородок, но двинуть головой, сильно зажатой в ладонях Фёдорцова, он так и не смог.

– Уу-у! – со стоном промычал он. И только после того, когда почувствовал, что его голову отпустили, с негодованием посмотрел на хирурга и спросил: – Зачем так долго держали?

– Рубец нужен. Сами понимаете, искусство требует жертв.

– Всё, закончили? – спросил особист.

– Вроде да…Теперь похожи, как близнецы.

– Как близнецы? – рявкнул майор. – Капитан, насколько я знаю, и у близнецов есть в чем-то разница, а здесь она не нужна, понимаешь.

Капитан еще раз взял фотографию и начал внимательно осматривать то ее, то лицо Фёдора.

– Так, так, – глубоко вздохнул он. – Вроде все перенес. Так, так… Здесь рубец, здесь тоже, тут рубец, здесь ожог, тут родинка… – и ткнув Фёдора под ухо, посмотрел на особиста. – Не у того, что на фотографии, родинка, а у героя.

– Убери, – приказал майор. – И быстренько, быстренько, времени совсем нет!

…Прапорщика из финансового отдела ждали недолго.

Увидев его, Фёдор чуть не вскрикнул от неожиданности и не вскочил со своего места: тот оказался копией великого артиста Михаила Пуговкина. Некоторые кинофильмы с его участием Кулибин видел по много раз: «Свадьбу в Малиновке», «Солдат Иван Бровкин», «Дело «Пёстрых»… Но это был финансист, прапорщик Нестеров.

– И как живется с таким лицом? – спросил у Нестерова особист.

– Прекрасно, товарищ гвардии майор. Все двери открыты, все улыбаются, даже генералы жмут мне руку и говорят, что я очень похож на Пуговкина. Но мы с ним не родня, – еле сдерживая улыбку, ответил тот. – Может, где-то в седьмом колене.

– Понял? – Фёдорцов посмотрел на Кулибина. – Так что, как видите, товарищ старший лейтенант, двойником можно жить и даже что-то от этого иметь. Например, уважение. – И с улыбкой посмотрел на прапорщика.

– А у вас ранение? – почти с отеческой заботой спросил Нестеров Фёдора.

– В передрягу попал, – вмешался особист. – Значит так, прапорщик, подготовьте на старшего лейтенанта Кулибина все документы по переводу его денег на этот счет, – и протянул тому сберегательную книжку Фёдора. – Человек задержится в Афганистане, в госпитале, потом еще неизвестно куда поведет его судьба, то есть куда направят доктора. Может, и не в госпиталь, а в какую-нибудь гражданскую клинику, и так далее.

– А я уже все приготовил! – И прапорщик выложил на стол несколько листков. – Осталось только подписать. А как быть со сберегательной книжкой?

– Сдадите ее мне.

– А-а, товарищ гвардии майор…

– Разговоры потом, – отрезал особист. – Сам вас вызову, когда будет нужно. О чем здесь шел сейчас разговор, знаем только мы трое. Если хоть одну сплетню услышу, то сами знаете, прапорщик, чем это может вам грозить. Вы свободны.

– Есть! – вытянулся Нестеров и выскочил из кабинета.

– И запомни, Фёдор Валентинович, – обратился майор к Кулибину, – это дело государственной важности. И второе, ничего не выполнимого нет, можно и в космос полететь, прыгнув вверх, – усмехнулся он.

Чай был крепким. Сделав несколько глотков, Фёдор посмотрел на блюдце с медом.

– Угощайся, он тебе сейчас особенно полезен, – кивнул особист. – Когда еще придется тебе таких сладких витаминов попробовать.

Он снова посмотрел на наручные часы, потом на будильник, стоявший посередине стола, потом на дверь.

– Все, Фёдор, он идет. Понимаю, операция тебя ждет опасная. И если решился, то рискуй и никогда никому не показывай своего испуга. И еще запомни, когда твой двойник волнуется, то всегда начинает чесать указательным и средним пальцем нижнее и верхнее веки, глядя человеку, стоящему перед ним, в глаза. Это твой главный ключик.

– Не понял…

Дверь отворилась, и в кабинет вошел незнакомый мужчина, одетый в выцветшую полевую форму.

– Знакомить вас друг с другом буду только наполовину, – сдерживая улыбку, тихо сказал Фёдорцов. – Вы оба – Фёдоры, и всё, я вас оставляю, – и, отсалютовав офицерам, вышел из кабинета.

– Рад познакомиться с вами, – улыбнулся незнакомец и протянул Фёдору свою огромную ладонь. – Тем более мы тёзки, и Фёдорцов почти тоже. Для приличия я буду Ивановым.

– А я Кулибиным, – хотел было встать Фёдор, но тёзка, придавив его ладонь, показал, что не нужно этого делать.

– Разговор будет коротким и длинным одновременно. Звания моего вам знать не нужно, для вас я – представитель армейской разведки, – заговорил он, подошел к окну и, посмотрев в него, обернулся к старшему лейтенанту. – Фёдор Валентинович, вы хороший офицер, не раз проявили инициативу на боевых действиях, имеете несколько заслуженных боевых наград. Но теперь, перед возвращением в Союз, принято решение дать вам очень сложное задание, – произнеся последнюю фразу, незнакомец пристально посмотрел Фёдору в глаза.

– Если так нужно, вопросов нет, – выпрямившись на стуле, сказал старший лейтенант. – Я готов.

– Отлично. И, мы думаем, с этим заданием вы справитесь. Насколько я знаю, семьей вы еще не обзавелись. Извините, с вашим личным делом я ознакомился поверхностно, но это в скором времени исправлю.

– Какую задачу вы передо мной ставите? – Фёдор опустил взгляд, рассматривая крышку стола.

– Опасную. Некоторое время придется работать в тылу противника.

– Ясно, – вздохнув, Фёдор посмотрел на своего тёзку.

– Так надо. Времени у нас нет, Фёдор Валентинович. Складывается сложная ситуация, и если мы сможем повернуть ее в то русло, которое нам нужно, то меньше погибнет людей. – Достав из бокового кармана несколько черно-белых фотографий, он положил их перед Фёдором. – Узнаёте?..

– Что-то и не помню, когда это меня и с кем сфотографировали? – с удивлением воскликнул Фёдор, рассматривая на фотографии людей, окруживших его у бронетранспортера. – Да и афганскую одежду я никогда не носил, а только вчера…

– А кого-то из окружающих вас людей знаете?..

– Вот этого. – Фёдор показал пальцем на крайнего справа офицера, одетого в форму афганской милиции – Царандоя. – Наджибулла, он командир отряда Дех-Сабзской милиции вроде бы.

– Нет, у него должность другая, но то, что это Наджибулла, вы не ошиблись. И тот человек, похожий на вас, это не вы, но вы им станете завтра – Файзуллой Блэком!

Фёдор внимательно посмотрел на тёзку-особиста.

– Это командир небольшого отряда, собранного из бывших русских, не живших в Советском Союзе. Они – представители разных стран, плохо, но знают русский язык, сыновья бывших эмигрантов. Они друг с другом познакомились недавно. Имя ваше – Файзулла, оно тоже вымышленное. По их легенде, вы – бывший командир батальона этой дивизии, капитан Сергей Иванов, якобы дезертировавший в январе прошлого года на операции, прошедшей в Хосте. Вы против коммунистов…

– Это правда, что ли?

– Прошу не перебивать меня, Файзулла. Ваш отряд находится под покровительством одной из партий, которая пытается следовать идеям лидера иранской революции аятоллы Хомейни. Ее группировки находятся в различных регионах Афганистана. Но, несмотря на то что суннитское большинство афганцев относится к учению иранского пророка резко отрицательно, их поддерживают некоторые афганские антиреволюционные группировки, в частности Абдул Хака и Ахмад-шаха Масуда, потому что истоки этой поддержки находятся в одних руках.

– Так много информации сразу даете, – невольно хмыкнул Фёдор.

– Успеете осмыслить всю эту информацию. Для этого у вас двенадцать часов. Завтра вы будете «убиты» на пагманской операции, с вами все ваши сослуживцы здесь, в дивизии, на плацу, попрощаются. Ваше тело, как «груз 200», будет отправлено самолетом домой, в тот город, в котором вы выросли, воспитываясь в детском доме. В тот же момент вы, как командир душманского отряда по имени… – Офицер замолчал и направил указательный палец на Фёдора, требуя продолжить фразу.

– …Файзулла Блэк, – сказал Фёдор.

– Правильно. Ваш отряд, в смысле душманский, в неравном бою с шурави будет потрепан. То есть вам не дадут спокойно перейти из долины Чарикара в уезд Пагмана. Вы будете контужены, потеряете на какое-то время память. Но она со временем восстановится, вам помогут некоторые ваши подчиненные в отряде. Одного из них вы недавно сопровождали в ущелье Дех-Сабза.

– Армейского офицера Николая?!

– Нет, это Фарид. Других вы не должны знать. Здесь список всех членов вашего отряда, прошедшего в Пакистане диверсионную подготовку в провинции Пактия. – Офицер протянул ему сложенный вчетверо листок. – Вас готовили в другом лагере, находившемся в провинции Ку-Нар. Это вы вспомните нечаянно, когда вас познакомят с журналистами информагентства «Эйдженси Афган Пресс». Оно находится в Пакистане, и там, перед выходом в Афганистан, вы встречались с одним из журналистов радиостанции этого агентства. Вы будете давать им интервью, как русский дезертир, который находился якобы в одном из отрядов перебежчиков в Панджшере. В этом интервью вы будете хвалить одного из полевых командиров Ахмад Шаха, за то, что тот не убил вас в бою, а помог вылечиться после ранения и дал вам свободу выбора, где жить и чем заниматься. Фамилию его вы не помните, пострадала память, но зато нечаянно вспомните одного из журналистов по имени Шабир или Ахтар. Это обязательно должно произойти перед тем, как они включат микрофон для записи вашего интервью.

– Шабир или Ахтар… – повторил Кулибин.

– Да, я напоминаю, Фёдор, у вас была контузия, повлиявшая на вашу память, и поэтому вы можете их спутать. А как по-другому, вы были знакомы с ними всего несколько часов, когда они брали у вас интервью. Понятно?.. Хорошо. Далее, радиостанция, на которой они работают, называется «Радио свободного Кабула».

– Понятно…

– У вас хорошая память? – Армейский разведчик исподлобья посмотрел на Кулибина.

– В смысле?.. Там или вообще? Вообще-то не жалуюсь. В школе, когда учился, запоминал стихотворение после третьего прочтения.

– Хорошо. Теперь вам необходимо выучить вот этот текст…

Глава 5

Амнезия

Сколько ни готовишь себя к чему-то, всё чаще происходит не так, как рисуешь себе эти события. Фёдор по-разному пытался представить себе бой, который должен был состояться в ущелье Пагмана, но его воображение все время обращалось к одной и той же схеме: засада душманов, обстрел ими колонны, атака его взвода, и – обмен. Но ожидаемый бой не произошел ни в начале перевала, ни посередине, ни на выходе из ущелья. И, что самое интересное, Кулибин был единственным человеком из своего подразделения, кто ожидал схватки, и как же нелегко ему было не показывать этого.

Солдаты, сидевшие рядом с ним на броне, шутили, смеялись, курили. Для них это был обычный рейд с отрядом Царандоя, по правительственной дороге. Афганская милиция проверяла свои посты на разъездах, на дорогах в кишлаки, а советские солдаты – опорные пункты, в которых расположены их подразделения.

На разъезде царандоевцы, двигавшиеся впереди колонны, остановились, наблюдая за караваном из двадцати верблюдов, шедшим по другому берегу озера в сторону кишлака, расположенного за следующим перевалом. Фёдор, насколько позволял ему восьмикратный бинокль, рассматривал колонну с верблюдами, несшими на себе большие тюки. В принципе, он прекрасно понимал, что определить, везут они оружие или что-то другое, очень сложно. Хотя есть одна небольшая подсказочка, она заключается в том, как ведут себя сопровождающие караван люди. По плывущей с перевала пыли они должны были заметить движующуюся к ним колонну бронетехники. А если увидели, и у них есть что-то запрещенное, то караванщики должны как-то это спрятать – среди камней, в зарослях, ну, или готовиться к защите груза.

Обычно если в караванах перевозится оружие, мины, снаряды, то посередине его должны идти вооруженные люди, которые в любую секунду готовы вступить в бой.

Фёдор достал подзорную трубу, найденную им в одной из операций, кажется, в Дех-Сабзе, и навел её на караван. Она была в несколько раз мощнее бинокля, поэтому, приблизив до максимума картинку с движущимся караваном, Кулибин начал изучать все интересующие его моменты.

Первым, что успокаивало, караван сопровождали всего шесть человек – двое из них шли впереди, один – посередине, остальные – в конце. Они о чем-то спокойно разговаривали, смеялись. Один в руках держал скибку арбуза, а может, и нет, но то, что она не похожа на оружие, это точно.

Фёдор постарался присмотреться к ношам верблюдов. На первом, судя по очертаниям груза, спрятанного под мешковиной, можно было предположить шерсть или материю. Нет, скорее всего, это шерсть, потому что сами по себе мешки очень большие, а верблюд легко поднимает свои ноги, идет быстро, оставляя далеко позади остальных животных. И только благодаря своему погонщику, который постоянно сдерживает его ход, он идет в караване.

На втором верблюде мешки небольшие, но их много – шесть, кажется, и более того, они уложены в сетку. На одном из мешков посередине дыра, но рассмотреть то, что из него выглядывает, очень сложно.

Караван остановился у шлагбаума афганцев. Те о чем-то разговаривают между собой. Один из караванщиков подошел к третьему с головы каравана верблюду, остальные еще только приближались к ним, и верблюд, опустившись на колени, лег на живот. Афганец вытащил из мешка несколько арбузов и отдал их вооруженным людям у шлагбаума.

Да, скорее всего, этот караван шел не из Пакистана, а из какого-нибудь соседнего кишлака и вез на себе шкуры животных или овчинную и верблюжью шерсть, арбузы, может, дыни, капусту.

– Джаг туран (капитан), туда идем? – спросил Фёдор у афганского офицера Наджибуллы, идущего к нему от своего бронетранспортера.

– Ней, ней, – заулыбался он, – пойдем туда, Федья. – И он показал пальцем влево, в сторону дороги, петляющей по уступам гор.

– А что там? – непринужденно улыбнулся Кулибин, спрыгивая с брони БМП и протягивая ладонь для рукопожатия.

– Ассалам алейкум! – тот обнял дружески шурави.

– Ва алейкум ассалам! – Фёдор тоже дружески похлопал по спине Наджибуллу.

– Чай сабз. – Милиционер подал флягу Фёдору, предлагая испить зеленого чаю.

– Ней, ней, ташакор, – уклонился от предложения Кулибин.

– А-а, – то ли с обиды, то ли просто так, широко улыбаясь, махнул рукой афганец и, сделав из фляжки несколько глотков, медленно, не спуская глаз с Фёдора, вложил её назад в подсумок.

– Майнс? – указывая на петляющую дорогу, поднимающуюся в горы, спросил Фёдор.

– Мины везде есть, Федья, – разглаживая черные усы и обтирая пыль с кофейного цвета от загара лица, рассмеялся Наджибулла. – Шайтан там.

– Исмаил Хан? – уточнил Фёдор.

– Нет, Федья, нет! – Наджибулла, таджик по национальности, очень хорошо знал русский язык. Не раз рассказывал Кулибину за чаем, что шесть лет учился в Душанбе, побывал в некоторых городах Советского Союза, где учились его кабульские товарищи, – во Львове, в Симферополе, в Краснодаре.

Но ни в одном из этих городов Фёдору еще не удалось побывать, поэтому тему этого разговора не поддерживал, а больше задавал вопросы о жизни Наджибуллы в Афганистане: чем увлекался в детстве, в юношестве, как живет его семья…

– А кто же тогда тот шайтан? – спросил Кулибин, доставая из кармана пачку сигарет «Ростов-на-Дону» и предлагая афганцу закурить.

– От Масуда идут, кахраджи.

– С чем это едят? – поправив на плече автомат, спросил Фёдор.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Notes

1

Кяриз – подземная гидротехническая система в городах и селениях Средней Азии и Ирана, совмещающая водопровод и систему орошения. Представляет собой подземный канал (глиняная горизонтальная штольня), соединяющий место потребления с водоносным слоем. Высота кяриза позволяет человеку передвигаться почти свободно.

2

Царандой (пушту – «защитник») – Министерство внутренних дел Демократической республики Афганистан в период с 1978 по 1992 г.

3

НДПА – Народно-демократическая партия Афганистана.