Брачный контракт

Дж. Кей

Брачный контракт

Джейсон и Элинор.

– Нет! – отрезал Джейсон Эллиот Вентворт, двадцать шестой герцог Ратнер. С презрением, которое даже не пытался скрыть, он рассматривал сидящего в кресле маленького человечка, до самого подбородка укутанного тяжелым шерстяным пледом.

– Подумайте, ваша светлость, – голос говорящего напоминал дребезжание старого потрескавшегося колокольчика, который вызывал лишь одно желание – заткнуть уши. – Это очень выгодная для вас сделка…

– Сомневаюсь, – процедил сквозь зубы Джейсон.

– Вы получите то, чего на протяжении нескольких десятилетий безуспешно добивались ваши предки, – сидящий в кресле человечек с трудом выговаривал слова. – И сделать для этого надо совсем немного… Всего лишь жениться на моей единственной дочери…

И в изнеможении откинулся на спинку кресла, закрыв глаза.

Сжав кулаки в бессильной ярости, Джейсон отвернулся к окну.

Черт бы побрал одного из его предков, со злостью думал молодой мужчина, глядя невидящими глазами сквозь мутное грязное стекло. И надеялся на то, что пятнадцатый герцог Ратнер, Джон Руперт Вентворт, сейчас переворачивается в гробу от проклятий своего потомка. Ловелас и отчаянный картежник, он промотал и проиграл почти все, что оставил ему его отец. И умер в возрасте двадцати пяти лет. Джейсон невесело усмехнулся – ему самому сейчас было столько же. Однако, не смотря на все свои похождения и многочисленные связи с женщинами, Джон успел сделать своей юной жене ребенка. Шестнадцатый герцог Ратнер родился почти нищим, не имея за душой ничего, кроме громкого титула. А родовые земли, которые должны были прейти ему со временем, распродали по кускам, чтобы погасить огромные долги его отца, пятнадцатого герцога Ратнера. И все последующие поколения – он сам, его сын, внуки, правнуки – все они положили свою жизнь на то, чтобы восстановить былое величие Ратнеров. По крупице, кусок за куском, они собирали вокруг их родового поместья, Лаундж – Холла, земли. Они собрали почти все…

Кроме одного участка земли, который вклинился в самый центр огромного владения Ратнеров, разделив Лаундж – Холл, словно яблоко, напополам.

Сколько раз его поверенные приходили сюда с предложением купить дом и эти несколько акров земли за любые деньги. И ровно столько же раз они получали отказ.

Сегодня он пришел сам.

Чуть повернув голову, Джейсон взглянул на владельца этого желанного куска земли, эсквайра Смита. Он выглядел так, как будто вот – вот умрет. Редкие седые волосы не скрывали желтой пергаментной кожи, обтянувшей череп. Глаза эсквайра ввалились, сквозь губы, сухие и потрескавшиеся, со свистом вырывалось хриплое дыхание. Казалось, он доживал свои последние минуты.

Джейсон скользнул глазами по полутемной сырой комнате, и гримаса отвращения исказила его красивое лицо. Этот дом был подобен своему владельцу. Точно такая же старая развалина с потрескавшимися от времени и отсутствия ухода стенами, грязными окнами, местами обвалившейся крышей. Этот дом посреди его огромного роскошного поместья выглядел так же нелепо и неуместно, как старая ворона среди белых лебедей. Скрипнув зубами, Джейсон пообещал себе, что снесет эту развалюху сразу же, как только земля перейдет в его собственность.

– Мы заключим брачный контракт, по которому моя дочь получит в качестве приданого эту землю, – проскрипел Смит, словно почувствовав тяжелый взгляд Вентворта, разглядывавшего его маленькую старую гостиную. Глаза эсквайра были закрыты, и лишь слабо шевелящиеся губы, с трудом произносившие слова, говорили о том, что он не спит. – Чтобы вы не развелись с ней через шесть лет, когда Элинор исполнится двадцать один год, я внесу в него пункт, по которому при разводе каждый остается при своих интересах. Она не будет претендовать на ваше состояние… А вы, ваша светлость, – мужчина закашлялся, на губах выступила кровь, – не сможете претендовать на эту землю…

– Я могу подождать еще немного, – мрачно заметил Джейсон, намекая на скорую кончину эсквайра. Выглядел тот совсем неважно.

– Боюсь, что моя смерть не даст вам желанного результата, ваша светлость, – голос Смита стал еле слышен. – Элинор – сирота, и опеку над ней возьмет мой старый друг, настолько честный, что он даже пальцем не притронется к ее наследству. А что там будет дальше… Захочет ли моя девочка продать эту землю… И продаст ли ее вам… Это уж один Господь Бог ведает…

– Почему вы думаете, что я не обману вас? Не разведусь с вашей дочерью сразу же, как только вы умрете? –угрюмо поинтересовался Джейсон, надменно взирая с высоты своего роста на Смита.

Хриплый смех, похожий на воронье карканье, был ему ответом.

– Потому что вы дадите мне слово, ваша светлость. И я знаю, что вы скорее отрежете себе руку, чем нарушите обещание…

Джейсон еле заметно кивнул. Сидящий в кресле человечек, находящийся от смерти всего лишь в одном шаге, отлично знал, какое значение имеет для него этот несчастный кусок земли с обветшалым старым домом. И то, что он, герцог Ратнер, человек, который владел несколькими огромными поместьями в Англии и Шотландии, состояние которого было одним из самых крупных в королевстве, терпеливо слушал бредни какого –то нищего эсквайра, доказывало это. Ему нужна была эта земля, нужна, чтобы завершить дело, которое начали еще его предки. Собрать воедино все земли Лаундж – Холла и вернуть былое величие своему родовому гнезду, превратив его в символ могущества и богатства герцогов Ратнер.

Глядя на окаменевшее лицо двадцать шестого герцога Ратнера, эсквайр Смит не испытывал никакой радости по поводу того, что заставлял молодого мужчину принять свои условия. И Джейсон Вентворт напрасно думал, что он, Элайджа Смит, получает хоть какую –то выгоду от этой странной сделки. Совсем нет. Просто у него не было другого выхода.

Мужчина еле слышно вздохнул и на мгновение прикрыл глаза, чувствуя, как рот наполняется кровью. Жить ему оставалось совсем немного, но он, словно утопающий за соломинку, цеплялся за каждую минуту. Его удерживал страх, настолько сильный, что из –за него он не мог спать по ночам, умоляя смерть подождать еще немного. Его доченька, его Элинор, останется совершенно одна в этом огромном безжалостном мире… Кем она станет, если рядом не будет крепкого мужского плеча, на которое можно опереться? Нищенкой? Гулящей девкой? Кто защитит ее, если не силой своего кулака, то хотя бы силой своего имени?

От этой мысли у эсквайра все переворачивалось внутри, а сердце начинало бешено стучать в груди, грозя разорваться на части.

Идея выдать ее замуж очень часто приходила ему в голову в последнее время. Но оставался один вопрос – за кого? То, что они жили в самом сердце чужого владения, делало невозможным частые разъезды и посещения соседей. Бывали времена, когда они неделями не покидали родного дома. Сам он был уже не в состоянии искать дочери подходящего, по его мнению, мужа. Он мог бы довериться в этом вопросе Элинор, зная, что она сумеет сделать достойный и правильный выбор. Но… Его дочь была лучше знакома с сочинениями Платона и Сократа, чем с местными молодыми людьми. И, положа руку на сердце, совсем не блистала красотой…

Стоящий в нескольких шагах от него Джейсон Вентворт был даже лучше, чем он мог себе представить. И дело было даже не в том, что Вентворт был отпрыском знатного рода, уходившего своими корнями чуть ли не к самому Вильгельму Завоевателю. Совсем нет. И не в том, что он был богат, как Крез или хорош собой… Отнюдь. В стоящем посреди его убогой гостиной мужчине чувствовалась сила. Она проявлялась в каждом его движении, в каждом жесте. И в повороте головы, и в надменном прищуре светлых серых глаз, отливавших сталью, и в презрительном изгибе четко очерченных губ. Эта сила была настолько подавляющей, что Элайджа Смит на мгновение усомнился в том, правильно ли он делает, отдавая своего любимого ребенка в лапы этому хищнику. Но что, что он мог поделать? Кому мог доверить заботу о дочери? Все его родственники умерли, а друзья отвернулись, как только он потерял свое состояние. У него остался лишь этот клочок земли да старый полуразвалившийся дом… Теперь они станут разменной монетой, на которую он купит если не счастье, то хотя бы спокойное и обеспеченное будущее для своей любимой девочки.

– Ваша светлость? – негромко позвал он Джейсона, понимая, что запросил слишком высокую цену за то, чем владел. И согласится ли герцог Ратнер отдать свою свободу в обмен на возможность воссоединить свои родовые земли в единое целое? И догадывается ли, как сильно зависит от его решения он сам? Ведь если Вентворт согласится на брак, пусть фиктивный, пусть ненадолго, он сможет, наконец, умереть спокойно, зная, что оставил свою дочь в надежных руках.

Джейсон медленно повернулся. Сказать, что он был в бешенстве, это значит – ничего не сказать! Ненависть к эсквайру Смиту, едва сидящему в убогом кресле с вытертой обивкой, переполняла его. Этот наглый человечек принуждал его вступить в брак с девчонкой, которую он в глаза не видел и не желал видеть! Он разглагольствовал о брачном контракте, как о свершившемся факте, и даже не думал, что он, Джейсон Эллиот Вентворт, может сказать «Нет»! Он считал, что у герцогов обычное дело – жениться на всяких нищих проходимках, не имеющих за душой ни гроша. Он хотел было уже послать ко всем чертям и эсквайра, и его дочь, но на мгновение задумался.

А кто, собственно говоря, заставляет его кричать на всех углах о том, что он женился?

Кто заставляет показывать обществу свою жену?

Кто заставляет его жить с ней в одном доме и спать в одной постели?

Да никто…

Эта свадьба ничего не изменит в его жизни. И, женившись на этой девице, он обретет над ней абсолютную власть и сможет делать с ней все, что захочет. Он поселит ее в одном из своих самых отдаленных поместий, например, в Шотландии. Заявит всем, что она его дальняя бедная родственница, а девчонке пригрозит, чтобы она никому и пикнуть не смела о том, что они женаты.

– Мой поверенный привезет вам завтра брачный контракт, – процедил сквозь зубы Джейсон, чувствуя себя зверем, загнанным в ловушку . – Пункт про развод будет включен в него…

Лицо Элайджи Смита озарилось неподдельной радостью.

Джейсон лишь с силой сжал кулаки, изо всех сил пытаясь сдержаться.

– Кроме того, я включу туда еще ряд пунктов, позволяющих мне в будущем оградить свое имя и свое состояние от любых притязаний вашей дочери.

– Элинор никогда ничего у вас не попросит, – упавшим голосом парировал Смит.

– Сомневаюсь, – отрезал Вентворт. – Обряд бракосочетания состоится через три дня. В нашей домашней церкви. Я буду ждать там только вашу дочь.

И это был приказ, а не намек.

– Могу я… – робко начал эсквайр.

– Нет, – отрезал Джейсон, не удостоив его даже взглядом. – Не можете.

Резко повернувшись на каблуках, он направился к двери.

– Ваша светлость, – донесся до него слабый умоляющий голос. – Прошу вас, не перекладывайте вину за то, что сегодня здесь произошло, на мою дочь. Не мстите ей… Она же еще совсем ребенок…

– Надеюсь, что после смерти вы будете вечно гореть в аду! – пробормотал в ответ Джейсон, хлопнув дверью.

1

– Эмма Элинор Смит, – молодой человек, стоящий перед ней, опустился на одно колено, – ты согласна стать моей женой?

– Что ты сказал? – рассеяно пробормотала девушка, переворачивая очередную страницу книги. Она его совсем не слушала. Юноша улыбнулся, опустив на землю и вторую ногу. Замерев в такой позе, он начал ждать, когда же она обратит на него внимание.

Однако она ничего не замечала, полностью погрузившись в чтение. А он, презрев все правила приличия, с восхищением рассматривал ее, думая о том, как же она изменилась за эти пять лет.

Он помнил ее невысокой толстой девочкой – подростком с туго заплетенными в косу волосами и испуганными синими глазами.

Сейчас же перед ним, изящно скрестив под собой ноги, сидела юная фея, не имеющая ничего общего с той неуклюжей застенчивой малышкой.

Светлые вьющиеся волосы девушки были небрежно сколоты на затылке. Несколько непослушных прядей обрамляли красивое лицо с прозрачной, лилейно – белой кожей. Она могла бы казаться бледной и бесцветной, если бы не темные брови и ресницы, обрамляющие яркие синие глаза. Юноша скользнул взглядом по вздернутому маленькому носику с тонко вырезанными ноздрями к ее алым губам и подумал, что скоро узнает, насколько сладок их поцелуй.

Дочитав очередную страницу, девушка на мгновение вскинула глаза. Но не увидела перед собой ничего, кроме заросшего травой поля и деревушки вдалеке.

– Питер, – неуверенно позвала она, поднимаясь и тревожно оглядываясь по сторонам. – Питер…

Легкий смешок раздался снизу, и девушка удивленно опустила глаза.

– Питер? – она опустилась на колени рядом с ним, заглянула в теплые карие глаза. – Питер, ты что – то уронил?

Юноша счастливо расхохотался, и схватив ее в объятия, повалил на траву. Небольшой томик, который девушка держала в руках, отлетел в сторону.

– Элли, ты просто невозможна, – улыбаясь, Питер убрал с ее озадаченного лица светлую прядь. – Я сделал тебе предложение… Попросил стать моей женой… Но, – и тонкие губы юноши искривились в шутливой гримасе гнева, – тебе куда интереснее Платон, чем я…

– Что? – она замерла в его объятиях. Темные синие глаза заметались по его лицу, пытаясь понять, что происходит.

– Выходи за меня замуж, Элли, – повторил он, внезапно став серьезным. – Я люблю тебя. Я хочу провести с тобой всю свою жизнь. Конечно, я не так богат, как ты того заслуживаешь, – он на мгновение замолчал, – но, возможно, деньги – это не самое главное в жизни человека. Даже без них мы будем счастливы вместе…

И, заметив, что девушка никак не реагирует на его слова, с недоумением заглянул в ее лицо.

– Элли?

Но она смотрела мимо него пустым, ничего не выражающим взглядом.

«Этот день Элли запомнила на всю жизнь. Яркий осенний день, наполненный горем и безысходностью. Одетая в белое подвенечное платье, нелепо выглядящее на ее полудетской, еще не сформировавшейся фигуре, она ослепшими от слез глазами смотрела на лежащего без движения отца.

– Папа! Папа! – она трясла его за плечи, растирала руки, но он смотрел остекленевшим взглядом в серый, покрытый плесенью, потолок.

– Папа! Папа, пожалуйста! Папа! Не бросай меня! Прошу тебя! Папа!

Захлебнувшись от рыданий, она почти в обмороке повалилась на уже остывшее тело отца.

– Мисс Элли! Мисс Элли! – Берта, их единственная служанка, с трудом оторвала ее пальцы от рубахи покойника. Обняв девушку за талию, она подвела ее к креслу и усадила. Всунула в трясущиеся руки стакан воды. Бессмысленным взглядом Элли смотрела на стакан, совершенно не понимая, что с ним надо сделать.

– Ох, Боже! – всплеснула руками Берта. Подойдя к скрючившейся в кресле девушке, она поднесла стакан воды к ее губам, тихо уговаривая.

– Глотните, мисс Элли, вам станет легче.

Элли покорно отпила, и тут же закашлялась, поперхнувшись водой.

– Вам надо идти, мисс Элли, – мягко напомнила женщина, глядя на посеревшее от горя лицо девушки. И на мгновение прикрыла глаза, вознося молитву Всевышнему. Она молилась сейчас не за усопшего Элайджу Смита, а за его юную дочь, которая осталась совсем одна на свете. И уповала на то, что мужчина, который сегодня возьмет ее в жены, не будет жесток к ней.

– Куда? – тупо спросила девушка спустя несколько минут.

– В церковь, – терпеливо пояснила ей женщина, осторожно стирая катившееся по ее пухлым щекам слезы. – Его светлость уже прислали за вами карету.

– Зачем? – безразличным голосом поинтересовалась Элли. – Ведь папа еще здесь.

Берта с тревогой взглянула на нее. Уж не тронулась ли умом дочь эсквайра Смита? И терпеливо, как неразумному ребенку, пояснила.

– Его светлость герцог Ратнер сегодня женится на вас.

– Зачем? – она вскинула на Берту пустые глаза. – Папа умер… Зачем теперь какому – то герцогу жениться на девушке, которую он никогда не видел? Зачем мне выходить замуж за незнакомого человека? Кому теперь это надо?

– Мисс Элли… – растерялась Берта, сраженная ее логикой наповал. И даже не сразу нашла, что сказать.

– Мисс Элли, но таково было желание вашего папаши, – пробормотала женщина. – Такова была его последняя воля… Неужели вы откажетесь выполнить то, о чем он вас попросил?

Та в отчаянии затрясла головой.

– Пойдемте, мисс Элли, – она осторожно, словно девушка была из тончайшего богемского стекла, помогла ей встать. Бормоча слова утешения, она вывела покорную, безразличную ко всему, дочь эсквайра Смита во двор и усадила в простую, без всяких знаков отличия, карету. Кучер взмахнул хлыстом.

– Мисс Смит, – мужчина, сидящий в карете, обратился к ней, едва лишь они отъехали от дома. – Перед венчанием его светлость просили вас подписать брачный контракт.

Он протянул ей перо и несколько листов бумаги. Элли послушно подписала документы, даже не заметив, как несколько чернильных капель соскользнули с пера на ее широкую юбку.

– Спасибо, мисс Смит, – удовлетворенно улыбнулся поверенный герцога Ратнера, забирая из ее пальцев перо и документы. Быстро пролистав их и удостоверившись в том, то девушка везде поставила свое имя, он осторожно уложил их в кожаную папку.

И снова взглянул на нее. Да ей не больше пятнадцати, с удивлением отметил про себя мужчина, скользя глазами по пухлой неуклюжей фигуре юной невесты. А белое подвенечное платье, казалось, еще больше подчеркивало все ее недостатки – невысокий рост, круглый животик, широкие бедра. Он вспомнил утонченных элегантных женщин, которых постоянно видел рядом с Джейсоном Эллиотом Вентвортом, и вздрогнул. Герцог Ратнер еще больше возненавидит свою невесту, едва лишь увидит ее.

Мужчина глубоко вздохнул, чувствуя, как где – то глубоко внутри шевельнулась жалость к этой девочке. Но он тут же задавил ее. Его светлость платит ему большие деньги не за сочувствие к юным девушкам, а за работу. А она сделана только на половину.

– Мисс Смит, – он запнулся, пытаясь спрятать смущение за притворным кашлем. То, что он сейчас должен был сделать, совсем ему не нравилось.

– Его светлость герцог Ратнер возьмет на себя все расходы по вашему содержанию. Вы будете жить в одном из его поместий, на границе с Шотландией. Вы ни в чем не будете нуждаться… Но…, он на мгновение замялся, тщательно подбирая слова, – есть несколько незначительных условий…

– Вам запрещено использовать фамилию и титул его светлости. Запрещено хоть кому –то говорить о том, что вы являетесь женой герцога Ратнера. Его светлость пожелал сохранить статус холостого мужчины, и, поэтому, в обществе вы будете представлены как мисс Смит, его дальняя родственница. Вам так же запрещено обращаться к нему с какой – либо просьбой. Запрещено лично встречаться с его светлостью до вашего совершеннолетия. Запрещено покидать поместье, где вы будете жить, без его разрешения. Все ваши пожелания вы будете направлять мне.

И мягко поинтересовался.

– Вам понятно?

Но девушка совсем не слушала его. Казалось, что все происходящее вокруг никоим образом ее не касалось. Погруженная в свое горе, она смотрела ослепшими от слез глазами прямо перед собой. Нижняя губа была до крови прикушена маленькими белыми зубками, словно она изо всех сил пыталась сдержать рвущийся наружу крик.

– Мисс Смит, – повторил поверенный, пытаясь поймать ее взгляд. – Вы слышали, что я сказал, мисс Смит?

Вздрогнув, она непонимающе взглянула на него.

– Простите? – еле слышно прошептала она дрожащим голосом.

Поверенный глубоко вздохнул и терпеливо повторил все условия.

И на каждую его фразу девушка послушно кивала головой.

Карета остановилась.

– Я поведу вас к алтарю, – сухо сказал поверенный, помогая девушке выбраться наружу.

Она отшатнулась, так, словно он хотел ударить ее.

– Это должен был сделать папа, – и слезы снова покатились по ее щекам. – Но теперь уже все равно…

Поверенный нахмурился.

– Возьмите себя в руки, мисс, – резко сказал он и бросил тревожный взгляд в сторону открыто двери маленькой церквушки. – Его светлость совсем не желает видеть ваши слезы.

Девушка в ответ покорно положила свою маленькую пухлую ладошку ему на рукав.

Идя по проходу маленькой домашней церкви герцогов Ратнер, Элли не ощущала ничего, кроме тупого безразличия, сковавшего ее руки и ноги. Словно во сне, она смотрела на стоящего у алтаря высокого широкоплечего мужчину, который должен был стать ее мужем. Он даже не повернулся, лишь сделал шаг в сторону, освобождая ей место рядом с собой.

Священник начал церемонию.

Судорожно глотая слезы, она всеми силами пыталась понять, что говорит священник, но в ушах стоял лишь тихий монотонный гул.

Резкая боль пронзила ее руку, и она с удивлением опустила глаза. Длинные мужские пальцы капканом замкнулись на ее запястье.

– Эмма Элинор Смит, – донесся до нее голос священника, – согласны ли вы стать женой его светлости?

И Элли почувствовала, как ладонь герцога еще сильнее сжала ее запястье. Не в силах оторвать взгляд от его руки, девушка тихо прошептала.

– Да…

Длинные сильные пальцы разжались, оставив на тонкой коже уродливые полоски темных синяков.

– Ваша светлость, – обратился священник к герцогу. – Согласны ли…

– Да, – властный глубокий голос не дал святому отцу закончить вопрос. – Я согласен взять ее в жены.

– Объявляю вас мужем и женой, – закончил брачный ритуал священник. – Можете поцеловать…

– Это лишнее, – отрезал герцог, и, резко повернувшись на каблуках, направился к выходу.

Элли не помнила, сколько простояла у алтаря, вот так, одна, бессмысленно глядя себе под ноги. Папа умер, и она осталась совершенно одна в этом мире. А человек, который взял ее замуж… Она была ему не нужна. Герцог Ратнер даже не взглянул на нее, не подал руки. Он не желал с ней иметь ничего общего, знать ее не хотел. Он согласился на этот брак только из –за земли, на которой стоял их старый полуразвалившийся дом. Лучше бы папа продал ему эту землю, в отчаянии подумала девушка, до боли сжимая в ладонях широкую юбку своего свадебного платья. Лучше бы оставил ее без наследства, а не отдавал бы во власть этому незнакомцу, который презирает ее.

– Сегодня вечером вы уезжаете в Эльсборо, – раздался рядом деловой голос поверенного. – Таково желание его светлости.

Элли удивленно вскинула голову.

– Но как же папа? – прошептала она. – Я…

– Его светлость обо всем позаботится, – перебил ее поверенный. – Собирайте вещи.»

– Элли? – голос Питера, в котором звучала тревога, вырвал ее из тягостных воспоминаний. С трудом улыбнувшись юноше дрожащими губами, Элли аккуратно высвободилась из его объятий и поднялась на ноги. – Ты не ответила на мой вопрос, Элли, – поднялся вслед за ней юноша.

Девушка бросила на него виноватый взгляд и подняла с земли книгу.

– Элли? – недоуменно нахмурился юноша. Эмма Элинор Смит не сказала ему «да». Но и «нет» она тоже не сказала.

– Элли?

– Прости меня, Питер, – прижимая книгу к груди обеими руками, попятилась от него Элли. – Я не могу дать ответ, на который ты надеешься. Прости.

И, повернувшись, торопливо пошла по полю к видневшейся вдалеке деревушке.

2

– Почему ты не женишься, Джейсон? – перевернувшись на живот, леди Элизабет Берч, виконтесса Лесли, положила голову на плечо Джейсона Эллиота Вентворта, двадцать шестого герцога Ратнера. Тонкие женские пальчики скользнули по его груди, обводя рельефы мышц. – Тебе тридцать лет и многие незамужние девицы поглядывают на тебя с интересом, мечтая прибрать к рукам не только твое состояние, но и тебя. Сказать по – правде, – и в ее голосе послышалась грусть, – я бы и сама не отказалась стать твоей женой. Герцогиня Ратнер, – мечтательно протянула женщина. – Это так чудесно звучит…

– Смею напомнить, дорогая, что твой муж еще жив, – отрезал мужчина. Взяв тонкое запястье, он оторвал ее руку от своей груди, пружинисто поднялся.

– Почему ты не хочешь об этом говорить, Джейсон? – она обхватила подушку, на которой только что лежал Джейсон, руками. Прижавшись к ней щекой, женщина задумчиво продолжала. – Ведь должна же быть какая – то причина у твоего категорического нежелания связать себя узами брака?

– Элизабет, – в голосе мужчины послышались стальные нотки. – Достаточно.

– Почему ты так злишься, Джейсон? – подняв глаза на потемневшее лицо Вентворта, удивилась женщина. Не глядя на нее, он сосредоточенно застегивал рубашку на своей широкой груди. По телу Элизабет волной прошла сладкая тянущая дрожь. Несколько минут назад длинные сильные пальцы, которые сейчас вдевали пуговицы в петли, ласкали ее тело, доводя своими прикосновениями до умопомрачения. Потянувшись, она ухватила его за рукав.

– Останься еще, – прошептала она голосом, хриплым от желания. И умоляюще добавила. – Прошу тебя…