На Другом Берегу Любви

Я и, правда, слишком напряжена, даже двигаюсь как-то неестественно, что меня невероятно бесит. Как не стараюсь, не могу справиться с этим состоянием.

Егор возвращается довольно быстро с двумя бокалами в руках. Я не спрашиваю, что в моем за фруктовый коктейль, его название мне все равно ни о чем не скажет, но выглядит аппетитно.

– За общее дело, – со всей серьезностью произносит Ветров, чокаясь со мной минералкой. Отпиваю напиток, ощущая, как по горлу растекается приятное тепло, и с каждым глотком меня действительно понемногу отпускает.

В какой-то момент я даже начинаю ощущать что-то особенное в этом безумии, происходящем вокруг, словно настроилась на общую волну: в светомузыке и звоне бокалов, в толпах посторонних людей, в девичьих призывных улыбках и мужских благосклонных взглядах. Только все они постепенно сливаются в единое пятно, и остаемся мы с Егором, застывшие друг напротив друга под звуки модного трека, льющегося из колонок.

– Лера… – шепчут его губы, а рука тянется к моему лицу, медленно заправляя прядь за ухо. Он склоняется все ниже, словно хочет что-то сказать, или… поцеловать? Да нет, не может быть. Или может? В продолжение репетиции, конечно. – Готова? – произносит, не достигнув считаных сантиметров. Только я от захлестнувших меня чувств, сразу и не понимаю, к чему я там должна быть готова.

В этот самый момент за нашими спинами и вырастает Илюхин, естественно, не признавший во мне свою недавнюю жертву. За ним появляется и Злата.

– Травка?! – шевелятся на ее шокированном лице напомаженные губы.

– Вы что, вместе?! – с опозданием доходит и до Илюхина, только в отличие от Златки, эта новость его, вроде как, даже радует. – Выходит, все-таки оценил наш подарок? – придурковато ухмыляется Вадим.

– Отныне Лера – моя девушка, – звучит твердо и уверенно, что и я, не знай всей правды, была бы готова поверить. – Прошу относиться к ней с должным уважением, а еще извиниться за вчерашнее.

Полоснув лучшего друга укоризненным взглядом, Егор приглашает нас всех через черный ход выйти на улицу, где обстановка для разговора на порядок комфортнее.

В пустом тихом переулке никого кроме нас четверых не оказывается. За время, пока мы были в здании, на город опустилась ночь. Небо заволокли тучи. А еще поднялся небольшой ветер, того и гляди разразится гроза.

Поежившись, я обхватываю себя за плечи. Егор притягивает меня к себе и бережно обнимает, отчего физиономия Златки приобретает ни с чем несравнимое выражение. Стоит, сложив руки под грудью, раздувает ноздри, от злости аж пятна по шее пошли.

Только Ветров плевать на нее хотел. Войдя в роль, будто невзначай он трется носом о мой висок и томно шепчет в ухо: «Ну вот, а ты боялась. Все пройдет, как по маслу».

От его теплого дыхания по коже бегут мурашки. Я смущаюсь, но ради достоверности заставляю себя заглянуть ему в глаза. Они светятся озорством, а еще в этот самый момент кажутся невероятно счастливыми.

– Ну, раз такие дела, – мнется Вадим, подбирая слова. – Ты это, Лер, прости, что так вышло, и мы про тебя забыли. Я думал, посидишь немного, и отпустим. А потом как-то все завертелось. В общем, предлагаю начать сначала. Ну как, мир? – неожиданно протягивает он мне свою крепкую ладонь, и я уже готова ответить, но тут в дело вступает разъяренная Злата, со злостью ударяя Вадима по руке.

– Какой еще мир? Вы что тут с ума посходили? – брызжет слюной в сторону Илюхина, и тут же срывается на Егора. – Ты и эта деревенщина? Серьезно?! – шипит от бешенства, будто ей нанесли личное оскорбление.

– За деревенщину ты тоже извинишься, – настаивает Ветров.

– Не стану я ни за что извиняться. Она получила, что заслужила!

– Даже так? – Егор выпускает меня из объятий и выходит вперед, закрывая своей спиной. – А если твой отец узнает о том, как ты развлекалась с новым преподом в лаборатории?

В первую секунду ее глаза округляются от ужаса, но она быстро берет себя в руки.

– Ничего не было! У тебя нет доказательств!

– Уверена? – сохраняет спокойствие Егор, а мне становится так гадко. Пусть и ради меня, но не шантажом же выбивать из нее извинения? Да и раскаянием там вряд ли будет пахнуть.

– Ты этого не сделаешь, – тушуется Никонова, разом растеряв напускную храбрость, а в ее голосе сквозит нечто похожее на отчаяние.

– Не сделаю, конечно. Ведь ты извинишься. Язык не отсохнет, правда, Злат?

– Егор, не надо, – беру его за руку и тяну за собой, понимая, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет. – Пожалуйста, давай просто уйдем.

– Вот и вали, Травка! – выливает на меня Злата всю свою желчь. Ее карие глаза, подведенные густыми стрелками, блестят будто от бешенства, голос сквозит отборным ядом. – Тебе тут не место, еще не поняла? Напялила модные шмотки, и что? Ты все та же нищебродка из деревни и никому не нужна!

– Не суди по себе, – обрывает ее Егор и наконец разворачивается в мою сторону, собираясь уходить, чему я очень рада.

Правда, уйти далеко не успеваем. Нам в спину раздается гневное: «Да пропади ты пропадом!»

В руках снова искрит, и тут случается непоправимое. В небе гремят раскаты грома, а прямо перед нами в асфальт ударяет молния, образуя черную воронку.

Все происходит слишком быстро. Один шаг и Егора затягивает туда, как если бы он провалился в открытый люк, которого еще мгновение назад не было.

– Нет! Нет! Нет! – кричу, готовая прыгнуть за ним следом, но подоспевший Илюхин не пускает, вцепившись в меня мертвой хваткой. Еще и оттаскивает подальше. – Пусти, я его не оставлю!

Не знаю, как это выходит, но из моих ладоней тоже вырываются молнии, яркие, светлые. Тянутся подобно сияющей паутине за ним следом, встраиваясь в эту черную воронку, только она все равно становится все уже, пока и вовсе не исчезает.

– Нет, Егор, нет! Пожалуйста, не оставляй меня. Вернись, – падаю на асфальт, продолжая колотить по нему кулаками. И сквозь слезы не замечаю, как с неба обрушивается целая стена из дождя, смывая последние его следы.

* * *

Я не хочу никуда уходить, хоть давно уже промокла до нитки, и зуб на зуб не попадает. Совсем недавно здесь был проход, куда провалился Егор. Кто знает, вдруг он снова откроется? Илюхин видимо придерживается другого мнения, потому что подхватывает меня на руки, вытаскивая из образовавшейся лужи и, не спрашивая, затаскивает в свою машину.

– Оставь меня! – колочу его куда придется, но он будто не замечает, а еще пристегивает ремнем безопасности.

– Не оставлю.

– Я должна быть там.

– Не думаю, что Егор хотел бы этого. Сляжешь с воспалением легких, никому лучше не сделаешь, – настаивает он на своем.

– Но мы должны что-то сделать! Не сквозь землю же он провалился?

– Об этом я и хотел поговорить.

Удостоверившись в том, что я прихожу в себя и не стану убегать, Вадим захлопывает дверь. Дождь и не собирается утихать, в небе слышны новые раскаты грома, от которых я невольно вздрагиваю. Обойдя машину, Илюхин занимает водительское кресло, и переводит взгляд на мои ладони.

– Рассказывай давай, что это вообще было? Твоих рук дело?

– Моих?!

Я все еще в шоке от произошедшего, но эти его нелепые обвинения заставляют мозг напрячься и работать активнее.

– Да, твоих, – смотрит на меня, будто инквизитор на ведьму. – Я сам видел эту электрическую паутину, которую ты запустила в воронку.

– Я не знаю, как это вышло. Ясно?! Но хорошо помню, что сама воронка появилась сразу после того, как Никонова наслала на нас проклятье. А где, кстати, она сама?

– Проклятье?! – усмехается Вадим, даже сейчас оставаясь слепым влюбленным ослом, защищающим свою Златку. – Да она просто обиделась, вот и ляпнула сгоряча. А потом, когда все началось, испугалась и убежала.

– Она сказала: «Пропади пропадом», и Егор тут же пропал. Так себе совпадение, тебе не кажется?

– Это уже не важно. Вопрос, что делать, и как его оттуда вытащить, – почесывая мокрый затылок, размышляет Вадим.

– Мы должны кому-то сообщить, обратиться в полицию.

– Ты нормальная вообще, Лер? Какая полиция? Если мы расскажем им то, что своими глазами видели, нас обоих в психушку упекут. Хотя, нет. Сначала на наркоту проверят, а потом упекут, – нервно усмехается, только вижу, ему совсем не до смеха. Держится, а сам места себе не находит.

– Тогда близким его надо сообщить. Может, тренеру?

– Ага, еще Горыныча нам сейчас не хватало. Не, – сразу отмахивается от этой идеи Вадим. – Он во всю эту потустороннюю фигню точно не поверит.

Глядя на стекающие по стеклу капли дождя и чувствуя свою абсолютную беспомощность, я готова разрыдаться с новой силой, но тут в кармане рубашки оживает мобильный.

«Тетя Марина», – сразу догадываюсь я. Вот же черт! Совсем забыла про время. Только какое все это теперь имеет значение, когда с Егором случилась беда?

– Ответь, – первым не выдерживает Илюхин и толкает меня в плечо, выводя из состояния оцепенения.

Мысленно я уже готовлюсь к тому, что скажу. Как стану оправдываться за свое опоздание. Но, стоит ответить на звонок, вместо ожидаемых обвинений слышу совсем другое.

– Лера, девочка моя, ты все еще здесь?

– Где здесь?

– В этом мире, где же еще, – как что-то вполне естественное выдает Марина. – Был такой сильный энергетический всплеск, что я подумала… – всхлипывает в трубку моя непутевая тетка, а до меня вдруг доходит, что разговор о жизни и смерти предстоял вовсе не о методах контрацепции. Она что-то знает и, возможно, сумеет помочь.

– Я-то здесь, но случилось кое-что очень страшное, – признаюсь, и по щекам с новой силой катятся слезы.

– Что конкретно?

– Егор, с которым я провела этот вечер, он пропал. – Так и знала, что портал снова открылся, – вздыхает Марина, вселяя в меня хоть робкую, но надежду. – Рассказывай все по порядку.

И я рассказываю обо всем, что получается вспомнить. Вот только по порядку не выходит, потому что мысли скачут с одной на другую.

– Сперва ударила молния, затем прямо у его ног образовалась черная дыра, в нее он и провалился.

– И про паутину расскажи, – подсказывает Илюхин, ставший невольным свидетелем нашего разговора.

– Да, еще кое-что. Из моих рук вырвалась святящаяся паутина, она тоже устремилась в ту воронку. Неужели я этот ужас и сотворила? Скажи, это я во всем виновата? – растираю по щекам слезы и остатки косметики.

– Паутина?! Это очень хорошо, Лера. Ты ведь не хотела, чтобы он исчез, так? Значит, неосознанно пыталась спасти, раскидать хлебные крошки. Ты ни в чем не виновата.

– Какие еще крошки? – не успеваю за ходом ее мыслей. Или это все потому, что мои собственные на эмоциях неповоротливы будто в тумане.

– Те, что помогут найти к нему дорогу.

Глава 7

Метка дракона

Лера

Не проходит и получаса, как мы с Илюхиным оказываемся на окраине города по адресу, который скинула Марина. «Там сумеют помочь», – крутятся в голове ее последние слова. Неважно кто и как, я цепляюсь за эту единственную ниточку, как за спасательный круг.

А еще не перестаю думать о Егоре. Где он сейчас? Куда угодил, провалившись в ту дыру? Почему разжал руку? Не хотел и меня утащить за собой следом?

– Мы на месте, – рапортует Вадим, притормозив у высоких металлических ворот закрытой территории. – Только, судя по навигатору, это склад какой-то аптечной сети.

– Так и есть. «ЗдравоЗавр», – опознаю забавную эмблему с чихающим динозавром и градусником подмышкой. – В этой сети работает моя тетя.

– И что обычные аптекари могут знать о той чертовщине? – будто читает мои мысли Илюхин, вдали от Златки, оказавшийся вполне себе нормальным парнем.

– Может, не такие и обычные. Идем, – глубоко вздыхаю и выхожу на свежий воздух, тут же обнимая себя за плечи. Одежда на мне по большей части еще влажная, и даже легкое дуновение ветерка запускает мурашки.

Марина выбирается из такси, ненароком угодив туфлей прямиком в лужу, но будто не обращает на это внимание. Окидывает недовольным взором притихшего Илюхина и его спортивную наворочанную тачку, затем переводит взгляд на меня. В ее светлых глазах столько недосказанных слов и потаенной тревоги, что мне становится не по себе.

– Эх, Лера-Лерочка. Как не пытались мы с бабушкой тебя уберечь, а твой час все равно настал, – сгребает меня в охапку и всхлипывает, будто на войну провожает.

– Какой еще час? От чего вы хотели меня уберечь?

– От тех сил, с которыми ты сегодня столкнулась. Нужно было раньше тебе обо всем рассказать. Но что уж теперь.

– Если это поможет вернуть Егора, расскажи сейчас! – перехватываю тетку за руку, не позволяя отстраниться и снова ходить кругами от ответов. – Зачем мы здесь? Что тебе обо всем этом известно? – сыплются из меня вопросы, как из рога изобилия.

Марина бросает взгляд на Илюхина, давая понять, что этот разговор не для его ушей, и парень деловито складывает крепкие руки на груди.

– Даже не просите. Без ответов я никуда не уйду. Ветров мне, как брат, я за него хоть на край света…

– А если не на край света, а дальше, в другой мир со своими правилами и порядками, о которых тебе ничего неизвестно? – перебивает его Марина, хитро прищурив левый глаз. – Туда, откуда можно и не вернуться? Ради друга готов рискнуть?

Илюхин смотрит на нее, как на обезумевшую, и задумчиво почесывает затылок, вероятно, что-то прикидывая в своей голове.

– Я готова, – само собой срывается с языка. – Я должна вернуть его. Я справлюсь. Пока не представляю как, но просто чувствую, что смогу, пройду через любые испытания.

– Нет, Лер, не надо. Разве тот пропавший мажор того стоит? – отговаривает меня Марина. – Я серьезно, если ты войдешь в эти ворота, обратного пути может уже не быть.

– И я совершенно серьезно. Ты его совсем не знаешь. Егор действительно дорог мне. Я сделаю все, что от меня потребуется.

– Я тоже, – встает рядом со мной плечом к плечу Илюхин, в этот раз уже безо всяких сомнений.

Странно, еще вчера, сидя прикованной к батарее, я готова была его ненавидеть, от обиды называла про себя перекачанным имбецилом. Сейчас же, шагая в неизвестность, рада чувствовать в его лице хоть какую-то поддержку.

– Хорошо, – тяжело вздыхает Марина. – Но сначала вы должны принести клятву на драконе, – с полной серьезностью кивает в сторону эмблемы со «ЗдравоЗавром», что вызывает у меня определенный диссонанс. Разве это дракон? Хотя, если присмотреться и включить фантазию, очень даже может быть. – Все, что за этими воротами будет вами увидено и услышано, за ними навсегда и останется. Клянетесь?!

– Клянемся, – произносим мы с Вадимом в один голос, уложив свои ладони на эмблему аптечной сети, выгравированную в форме герба на воротах. От соприкосновения с металлом, кожу на кончиках пальцев снова пощипывает, Вадим и вовсе стискивает зубы от боли.

– Что за чертовщина?! – дует он на ладонь, будто обжегся.

– Небольшое защитное заклятье. Если даже подумаешь проговориться и нарушить данную клятву, метка дракона сразу о себе напомнит, – устало улыбается Марина, набирая код на двери, и та беззвучно открывается, приглашая пройти внутрь.

Мы с Илюхиным переглядываемся и входим за ней следом. Минуем будку охраны и один небольшой склад, оказавшийся на деле бутафорским. А вот за ним нам открывается вид на старинный особняк, в окнах которого даже в этот час горит свет.

– Старшая ведьма ждет в главном зале. К ритуалу почти все готово, – выдает Марина как что-то вполне естественное.

– Разве это не твоя непосредственная начальница? – узнаю в окне знакомый силуэт, с копной темных волос, собранных на голове в нечто похожее на птичье гнездо.

– Так и есть, – соглашается моя тетя, – Но это не отменяет ее почетного звания. Быть старшей ведьмой непросто, сотни лет практики и колоссальная ответственность!

– Сотни лет? – недоуменно кривится Илюхин.

– И чем же вы здесь на самом деле занимаетесь, в своем «ЗдравоЗавре»?

– Всем понемногу. Скоро сами поймете.

* * *

Старинный особняк встречает нас полумраком, обстановкой в стиле графа Дракулы, скрипучими половицами и неожиданной прохладой. Или это я от страха и своей мокрой одежды так продрогла до костей?

Кое-где расставлены горящие свечи, только освещение от них так себе. Илюхин было врубает фонарик на смартфоне, чтобы получше осмотреться, но тот тут же гаснет.

– Что за фигня? У меня полный заряд был, а мобила сдохла.

– Никакой техники, – шепотом поясняет Марина, как если бы мы были в музее на обычной экскурсии. – В этих стенах особая энергетика, а еще глушилки на все случаи жизни, чтобы не вторгаться в магические процессы, не нарушать связь с другими мирами.

– И какой из операторов ловит в других мирах? – дурачится Вадим, пытаясь разрядить слишком напряженную обстановку.

– Никакой. Но знаете, как бывает. Уже и портал открыт, и мосты наведены, а тут прилетает одна дурацкая СМС, и все! Настройки сбиты. Днем с огнем не сыщешь, куда бедолагу закинуло, прыгай потом по мирам, собирай зацепки, а то и его останки.

– Останки? – хмурится Илюхин, нервно сглатывая.

Я и сама смотрю на свою родную тетку, будто впервые увидела. Только в голове у меня все еще не укладывается, что никакая она не сотрудница аптечной сети, а прислужница ведьмы. Или как это у них тут называется? А еще, что другие миры все-таки существуют.

– Так вот где ты бываешь, когда ездишь в свои бесконечные командировки? – не удерживаюсь от вопроса.

– Куда пошлют, там и бываю. Не всем же целыми днями в офисах сидеть, кто-то и в полях должен трудиться на благо вселенского равновесия, – с некоторой гордостью в голосе отзывается Марина, приближаясь к широкой лестнице. – Осторожно, ступеньки.

– Но почему ты никогда об этом не рассказывала? Тоже дала клятву?

– Дала, – останавливается и разворачивается ко мне лицом, глядя прямо в глаза. – Бабушке твоей. После того, как сестру потеряла, поклялась, что не стану тебя посвящать. Ты тогда еще маленькая была, и мы до последнего верили, что нет в тебе ее дара, что минует тебя судьба матери и ты сумеешь сама выбрать путь, прожить обычную человеческую жизнь.

Марина опускает голову, будто чего-то стыдится, а еще с опаской смотрит наверх, где нас ожидает старшая ведьма. Господи, ну и должность! Даже в мыслях звучит жутковато.

– Прости меня, Лер. Прости, что годами держалась на расстоянии, что не впускала тебя в свою жизнь. Что к себе из деревни не забрала, когда ты еще совсем крохой была, что мать тебе не заменила, хоть и могла бы, наверное. Тебе сейчас трудно меня понять, но поверь, так было лучше. Я хотела защитить тебя от всего этого, оградить. Ну сама посмотри, какая из меня мать с этой адской работой? Я же после выходки твоей матери и сама себе не принадлежу, вот уже много лет отрабатываю чужие долги.

– Она на вас что, кредитов что ли набрала и смылась? – ухмыляется Илюхин, но мы обе его почти не замечаем.

– Какой выходки?! – ранит меня в самое сердце. – Это же твоя родная сестра, и моя мама, пропавшая без вести. Как ты можешь так о ней говорить?

– Могу, Лер, – обхватывает меня за плечи. – Потому что никуда она не пропадала. Отчасти это был ее выбор.

– Но как?! – глотаю ртом воздух, будто рыба, выброшенная на берег. – Неужели и на этот счет вы с бабушкой столько лет меня обманывали? Сперва какой-то ведьминский дар, о котором никто не просил, теперь еще и это. Она что, бросила меня?

– Нет, Лера, нет, – тянется рукой к моей щеке, вновь намокшей от горячих дорожек из слез. – Милая моя, никто тебя не бросал. Твоя мама очень ждала тебя, и всегда любила. У нее в жизни никого дороже не было. Просто однажды она не смогла вернуться.

– Откуда? – разрывает меня от всей этой недосказанности, и того, что ответ на каждый вопрос приходится вытаскивать клещами. – Мама все-таки умерла? Она тоже была ведьмой?

– Ну почему сразу умерла? – улыбается Марина, глядя на меня, как на умалишенную, не понимающую простых истин. – Она просто в другом мире.

– Как и все покойники, – снова вклинивается в наш разговор Илюхин, и я наконец удостаиваю его прожигающим взглядом. – Все-все, молчу, – поднимает руки ладонями вверх, будто сдается. – В другом мире, так в другом мире. Только давайте без этих ваших ведьмовских штучек.

– Вы застряли там что ли?! – гневно доносится сверху, заставляя разом погаснуть свечи на первом этаже, и я невольно вцепляюсь в руку Вадима.

– Твою же… – застывает каменным истуканом и сам Илюхин.

– Идемте, – первой оживает Марина, и тянет нас за собой. – Все это потом. Надеюсь, у нас еще будет время. А старшая права. Если действительно хотите вернуть своего Егора, надо поторопиться.

* * *

В гостиной на втором этаже на удивление уютно: разожженный огонь в камине, который так и манит теплом, небольшой столик с чайной парой в цветочек, кресло, диван, укрытый шерстяным пледом. Не хватает только корзины с клубками и спицами для полноты картины.

Начальница Марины, деловая и вполне себе современная женщина средних лет в строгом брючном костюме на высоченных каблуках, как-то даже не вписывается в этот интерьер. Отвлекшись от созерцания языков пламени, она резко разворачивается и смеряет меня заинтересованным взглядом. Но еще большее ее внимание привлекает Вадим.

– Вот это улов, – подобно мартовской кошке ласкает взглядом его широкие плечи. – Кто это тут к нам пожаловал? Неужто прокурорский сынок, – щурит темные глаза, подходя все ближе и ближе, отчего Илюхин заметно напрягается.

– Мой отец не имеет к этому никакого отношения.

– К этому, может, и не имеет, – абсолютно бесцеремонно тыкает в него пальцем, проводя дорожку по рельефной груди, обтянутой светлой футболкой. – Ну да ладно. У нас с ним отдельные счеты, а твоя история только началась. Рассказывайте, с чем пожаловали.

Не успеваю я и рта открыть, Марина выходит вперед, закрывая меня своей худощавой спиной, словно мне что-то угрожает.

– У них друг пропал, в портал провалился прямо в центре за клубом. Сработало проклятье «Пропади пропадом». Готова отправиться и попробовать вернуть парня домой, – рапортует, неумело пряча волнение, будто солдат на плацу.

– Готова она, разбежалась! Только я тебя никуда не отпускала, – усмехается женщина, наслаждаясь своим превосходством. – И не отпущу, даже не проси. Мало того, что девчонку от меня скрывала столько лет, так еще и срок твоей отработки не вышел. А в «Пропади пропадом» места глухие, темные. То непроходимые леса и болота, кишащие нечестью, то пустоши на километры вокруг, да пыльные бури с мертвяками. Потеряешься, тебя-то саму кто назад воротит? – машет рукой, определенно оценив, как дружно округлились наши глаза. – Да ладно вам пугаться-то. Я еще ничего страшного и не сказала. А кому на роду написано там побывать, тот сам все прелести этого места по достоинству и оценит.

Понурив голову, моя тетка, кажется, растеряла последние аргументы. Спасибо, что хотя бы попыталась. Если честно, я от нее и этого не ожидала, чтобы вот так добровольно отправиться черти знает куда за неизвестным парнем. А тут она за один вечер в моих глазах из безумной трудоголички выросла до прямо-таки настоящего супергероя.

Все тем же указательным пальцем старшая ведьма отодвигает Марину в сторону, после чего впивается в мое лицо своим пронзительным взглядом. Меня и без того потряхивает, то ли от страха, то ли от холода, а теперь в ее опасной близости отчего-то и дышать получается с трудом. Естественно, о личных границах старшая ведьма и слыхом не слыхивала. Склонившись до неприличного близко, женщина ведет носом и принюхивается на собачий манер, отчего мне становится неловко.

– Надо же, как от нее магией-то несет! И как только раньше не учуяла. Тут и артефакты не нужны, дар сам наружу просится. Да только ведь не обучена она ничему, совсем пустая, незащищенная, и все из-за твоей недальновидности, – корит и без того пристыженную Марину. – Если только там на месте ее и обучат чему, – прикидывает что-то в своей голове, все еще сомневаясь.

– Я быстро учусь. Вы только помогите Егора спасти. Я на все готова, – не выдерживаю повисшего в воздухе напряжения. Нравится ей меня нюхать, так пускай нюхает на здоровье, лишь бы Ветрова вернуть помогла.

– Так уверена, что обратную дорогу найдешь, и не застрянешь там вместе с ним?

– Она и без обучения интуитивно успела проложить путь, вернется по следам своей паутины, – вступается моя тетка.

– Даже так, – вскидывает бровь ведьма. – Способная девочка. Это меняет дело. Вот, возьми, пригодится, – снимает с себя медальон на длинной цепочке, накидывая на мою шею. – Оберег от нечисти. И знай, там будешь уже не та ты, что стоишь передо мной. Другой мир, другой порядок вещей, другое тело.

– Я тоже за Егором пойду, – басит Илюхин. – Он бы меня не оставил, и я его не брошу.

– Ну уж нет, красавчик, не твоя эта история, – снова норовит к нему прикоснуться. – Уступи дорогу даме, у них дела сердечные, без тебя разберутся. А там посмотрим. Потребуется подмога, и тебя следом закину, но сначала подготовлю как положено.