Психотерапевт

– А я и не ложился, – выпалил он.

– Что?

Я опешила и подошла ближе. Вид у него был неважный: красные глаза, сам бледный, волосы взъерошены. Он выключил телефон и сполз вниз.

– Чем ты всю ночь занимался? – спросила я негодующе.

– Хотел наверстать всё, что не мог делать, пока телефон был у тебя.

– Как ты теперь в школе продержишься?

– Я не пойду, – сказал Арсений и закрыл глаза.

– Это не тебе решать! Ты пойдёшь! – рявкнула я.

– Я спать хочу.

В комнату вошёл Андрей. Я тут же пожаловалась ему:

– Представляешь, он даже не ложился! Сидел всю ночь в телефоне.

– Ты что, вернула ему телефон? – спросил Андрей с нотками обвинения.

– Да, вернула.

– Ну и что ты теперь возмущаешься?

– То есть это я виновата? Как он будет на уроках сидеть?

Андрей посмотрел на сына. Открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Арсений отвернулся к стене.

– Он должен отвечать за свои поступки. Не спал по своему желанию – пусть клюёт носом в школе, а не спит до вечера, – настаивала я, ожидая поддержки.

– Мне некогда с вами разбираться. Я и так уже опаздываю, – нервно сказал муж, а потом обратился к сыну. – Слушай маму. Вставай и иди в школу, иначе конфискую телефон и ноутбук.

– Да вы достали! – прорычал Арсений приглушенно.

– У тебя минута на то, чтобы встать, – сказал я и вышла из комнаты.

Времени на сборы оставалось всё меньше, и я превратилась в комок нервов. Мне самой хотелось лечь в кровать и ни о чём не думать. Ульяна и Костя спорили кто сегодня первый выйдет из квартиры, будто это был вопрос мирового значения. Пока я занималась младшими, Арсений всё-таки встал, но не разговаривал со мной. Я взглянула на его сонное лицо, и мне тут же захотелось обнять его и прижать к себе, как раньше, но я решила, что сейчас это будет неуместно и непоследовательно.

По пути из детского сада я купила препарат, который посоветовал психотерапевт, а дома поняла, что никуда не хочу ехать. Настроения уже не было. На меня нахлынула апатия, а тело стало слишком тяжелым, свинцовым и любое движение давалось с трудом. Голова стала ватная. Зачем собираться, встречаться с кем-то, выдавливать из себя улыбку? К чему всё это? К тому же внутри росла тревога. Ехать на встречу с другим мужчиной… А вдруг нас увидят? Да и какой смысл видеться с ним вне клиники?

Я упала на диван и разблокировала телефон. На экране высветились уведомления, что мои заказы в пути. Ах да, вчера я зачем-то заказала кучу одежды и косметики. Теперь пожалела – в этом нет никакого смысла.

«Алекс, привет. Извини, но я не могу встретиться», – отправила я сообщение.

«Доброе утро, Диана. Всё в порядке. Могу я узнать почему?»

«Если честно, нет ни сил, ни настроения двигаться».

«Это естественно при твоём состоянии. Но если ты передумаешь, обещаю, что буду обращаться с тобой бережно. Твой комфорт для меня на первом месте».

Это было очень мило. Он не настаивал, а ставил мой комфорт на первое место. Может, и правда стоит поехать. Увижу, как мои картины висят на всеобщем обозрении, а не пылятся в кладовке. Это лучше, чем сидеть и жалеть себя.

«Убедил. Ты был прав: одно слово может многое изменить».

«Убедил? Нет, милая. Ты убедила себя сама. Я лишь помог тебе вспомнить, чего ты действительно хочешь».

Я усмехнулась. Раз я этого хочу, надо собираться. Времени не так много, учитывая, что нужно ехать на другой конец города. Я надела выбранный вчера наряд и взглянула в зеркало. Новая косметика ещё не пришла, но хотелось перемен. Я порылась в нижнем ящике комода и вытащила плойку. Сколько она там пролежала без дела уже и не вспомню, но сегодня её час настал. Я смотрела на себя в зеркало, наблюдая, как прямые пряди превращаются в локоны. Мне идёт. Может быть, даже осветлю волосы на тон. Как раньше.

Дорога до кафе заняла почти час. Я уже отвыкла так далеко куда-то ехать, а ведь когда-то это было нормой. Кафе располагалось на первом этаже величественного здания сталинской эпохи. С улицы здание выглядело монументально – с массивными стенами и высокими окнами. У входа я помедлила. Интересно, он уже внутри?

Я вошла. Меня встретил просторный светлый зал, наполненный ароматом кофе и выпечки. Я окинула взглядом немногочисленных посетителей, сидевших за светлыми круглыми столиками. Алекса среди них не было. Одна из официанток подошла ко мне с вежливой улыбкой и предложила сесть за любой стол. Я кивнула и прошла к столу у окна, из которого открывался вид на памятник.

Проходя мимо одной из стен, я сразу обратила внимание на свои картины. Каждая аккуратно подсвечивалась отдельным светильником. Я мысленно поблагодарила Таню за такой подход. Картины не просто украшали стены кафе, сливаясь с интерьером, а являлись изюминкой, как будто весь интерьер создавался под них, а не наоборот. Я почувствовала, как жар прилил к щекам. Что бы сказал Андрей? Он считал, что всё и так видел. Но в таком антураже и со специальной подсветкой картины выглядели иначе.

Было уже десять пятнадцать.

«Я уже на месте. Жду тебе за столом у окна», – написала я Алексу.

«Подъезжаю. Уже совсем близко»

Я вздохнула и поправила волосы. Подошла официантка с меню.

– Я жду человека. Когда он придёт, мы вместе сделаем заказ, – сказала я и снова повернулась к окну.

Погода не радовала так, как вчера. Небо посерело и засыпало землю мокрым снегом. Я почувствовала, что оно давит на меня, опускается, и потерла лоб. Наверное, из-за погоды начала болеть голова. Напротив окна стояла припаркованная серая машина. Вместо одной фары у неё зияла дыра. Чёрная, глубокая. Мне показалось, что я смотрю в эту дыру слишком долго и почему-то не могу отвести взгляд. Где-то загудела сирена. Или это у меня в ушах? Мир будто замер, и я моргнула.

Я оказалась перед зеркалом. В ушах все ещё стоял странный шум. Медленно осмотрелась. Шумела вода, текущая из стилизованного под старину крана. Голова кружилась, я схватилась за раковину. Постояв так немного, я плеснула воду на лицо. Где я? Выключила воду и дернула ручку двери справа от себя.

Передо мной снова предстал зал кафе. Я прошла к своему столу. На кресле небрежно лежала моя сумка. Я что, оставила её без присмотра? На столе стояли две чашки с допитым кофе. Рядом – оплаченный счёт. Я опустилась на свое место. Кресло напротив пустовало. Открыла сумку – всё на месте. На экране телефона светилось время – двенадцать ноль-ноль. Я здесь уже два часа! Просто отлично. Я уронила голову на руки, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь. Но в голове будто всё заволокло туманом. Взяла телефон.

«Алекс, ты где?»

«Уже скучаешь? Стою в пробке. Надеюсь, успею на работу вовремя».

«Мы виделись? Я плохо помню».

«Ты шутишь? Может, мне вернуться к тебе? Конечно, виделись. Я уехал минут пятнадцать назад».

Я оторвалась от телефона. Мысли путались.

«Нет, не надо возвращаться. Мне уже лучше. Но я не понимаю, что происходит. Мне страшно».

«Это реакция твоего организма на стресс. Хорошо, что в такие моменты я рядом»

Да, он прав. Повезло, что во время провала со мной был психотерапевт.

«Тебе понравились мои картины?»

«Очень. Я фанат твоего таланта. Теперь жду приглашения на твою персональную выставку».

Я улыбнулась, посмотрела на холсты на стене и… встретилась глазами с Таней. Она стояла за стеклянным прилавком с дессертами и что-то говорила официантке. У меня внутри всё замерло. Она что, была здесь всё это время и видела меня с Алексом? Таня была хорошей подругой, но посвящать кого-то в свои дела я не собиралась. Я кивнула ей с натянутой улыбкой, встала и принялась одеваться. Таня вышла ко мне.

– Уже уходишь?

– Да, – неуверенно проговорила я, отведя взгляд.

– Рада, что мы увиделись, – сказала она звонким громким голосом. – Теперь я спокойна. А то по телефону мне казалось, что ты на грани. Но вижу, что всё прекрасно.

– Да? – удивилась я, не очень понимая, что она имеет в виду. – Спасибо.

– Ну пока, не пропадай только. Кстати, – она подошла к прилавку и взяла что-то, – вот наш новый рекламный буклет. Здесь твои картины видны на фотографиях. Возьми на память.

Я бросила взгляд на буклет и кивнула с благодарностью. Хотя в этот момент меня волновало только одно: что она видела?

– Спасибо, очень красивое кафе. Мне уже пора. Пока. – Я выдавила улыбку, махнула рукой и поспешила выйти.

Она видела меня с Алексом, но решила не осуждать. Это хорошо.

На улице шёл мокрый снег. Я покосилась на парковку рядом с кафе. Машины с разбитой фарой уже не было. Мне стало от этого немного спокойнее – не хотелось снова нырять в эту чёрную дыру.

Я вызвала такси, а в машине снова открыла сообщения Алекса и напрягла мозг. Сквозь туман в моей голове стали проступать расплывчатые картины.

Алекс опоздал, но это его ничуть не смутило. Он лишь извинился с лукавой улыбкой на лице. Даже не взглянув в меню, он тут же начал рассматривать мои картины, переходя от одной к другой. Я тоже встала с места и, прохаживаясь рядом с ним, наблюдала за его реакцией. На всех картинах я изобразила виды Италии: достопримечательности или живописные пейзажи.

– Ты была там? – спросил Алекс, рассматривая картину с изображение Колизея на рассвете.

– Нет, – сказала я с лёгкой грустью.

– Обязательно съездишь, если захочешь, – подбодрил меня Алекс. – Хотя ты так реалистично передаёшь дух этих мест, будто и правда там была. Ощущается воздух, как будто камень дышит. Я не раз летал в Рим на конференции и пару раз заезжал с соседние города.

Мы перешли к другой картине.

– М-м-м, как точно передана атмосфера узких флорентийских улочек. Эти кафе с настежь открытыми окнами. Я будто оказался там, даже чувствую запах пиццы.

Я рассмеялась.

– У тебя талант, без преувеличений.

– Ты меня смущаешь.

Алекс прошёл дальше.

– Только не говори, что это… – Он сделал паузу и задержал дыхание. – Помпеи! Я так жалею, что не доехал дотуда. Но очень далеко было ехать из Рима. Мне нравится древняя история и развалины.

– Правда? Мне тоже. Вот бы писать там с натуры, а не по фотографиям…

– Я рад, что у тебя есть мечты. Это говорит о том, что ты не сдалась. А это уже много.

Мы сели за стол. Мне польстила его оценка, только внутри кольнуло: жаль, что это не Андрей. Вот бы он говорил мне такие слова. Но даже секундная грусть не прошла мимо внимания Алекса.

– Что такое? О чём думаешь?

Я взяла в руки меню, потому что не знала, что ему сказать.

Он повторил:

– Не слышу ответа.

Я подняла глаза:

– Ты оценил моё творчество. Если честно, я даже почувствовала вдохновение. Но обидно, что близкие не допускают мысли, что это важно для меня.

– Ты о муже?

– Ну да.

– Я спрошу прямо. – Алекс серьёзно посмотрел на меня. – Ты о разводе не думала?

Я опешила.

– Давай не будем об этом.

– Почему же? Ты моя пациентка, и если я вижу, что кто-то мешают твоему эмоциональному равновесию, усугубляет твоё подавленное состояние, то спрашиваю: не хочешь ли ты устранить эту проблему?

– Я… Я даже не разрешаю себе и думать об этом. Слишком сильно его любила и мысль о расставании для меня смерти подобна. Сейчас, конечно, наша жизнь уже не та… И он не тот, что раньше. Но я уверена, что когда-нибудь наши отношения наладятся.

– Как раньше не будет, – отрезал Алекс с раздражением в голосе.

Мне даже стало не по себе от его взгляда. В нём промелькнуло что-то зловещее. По спине пробежал холодок, и я поерзала на сиденье. Подошла официантка:

– Уже выбрали?

– Венский кофе со сливками, – проговорила я.

– А мне двойной эспрессо, – сказал Алекс. – Может, хочешь десерт?

– Я на диете, – ляпнула я.

Он улыбнулся.

– Тогда всё.

Официантка забрала меню и удалилась. Алекс снова смотрел на меня лукаво.

– Ты отлично выглядишь. Тебе идёт эта прическа.

– Спасибо. – Я почувствовала, как жар прилил к лицу.

– Думаю, тебе бы ещё пошла красная помада.

– А ты эстет.

– Да, я ценю всё красивое. Поэтому и сижу здесь с тобой.

Я прищурилась, ища подвох в его словах. Но он был серьёзен.

– Ты достойна большего. И твой талант не должен пропасть. Подумай над этим.

– Я подумаю над тем, чтобы снова писать картины. Но дети и быт отнимают время. Хотя это отговорка. Было бы вдохновение…

– Оно у тебя будет.

– Откуда ты знаешь?

– Я умею читать между строк. А в тебе достаточно строк, чтобы разглядеть, куда всё идёт.

– Надеюсь, ты прав, – сказала я и после паузы продолжила: – Ну а ты? Ты один? У тебя нет девушки? Ты был женат?

Алекс ухмыльнулся и посмотрел в сторону:

– У меня нет жены или девушки, – сказал он ровно. – Понимаешь, я каждый день погружаюсь в чужие мысли и чувства, разбираю их по полочкам. Когда видишь людей насквозь, романтика исчезает – остаются только схемы, зашитые в сознании.

Алекс встретился со мной взглядом:

– Поэтому я никогда не искал ничего… серьёзного. Если знаешь, как человек устроен, заранее видишь все его страхи и слабости. Скучно. Предсказуемо.

Его голос звучал как у человека, уставшего от чужих секретов. Но в следующую секунду он улыбнулся, едва заметно, и в этой улыбке промелькнула искра, которую я раньше не видела:

– С тобой правда всё выглядит иначе. Хотя я и могу считать тебя, это не отталкивает, а притягивает ещё сильнее и заставляет меня чувствовать, что я живой.

Он сказал это тихо, почти шёпотом, и у меня внутри затрепетало чувство, будто я действительно могу быть для него особенной.

Я отпила кофе. Что я делаю? Кажется, он пытается соблазнить меня.

Алекс прильнул к столу, потянулся рукой к моему лицу.

– У тебя сливки на губах. Я бы, конечно, не против убрать их по-другому.

– Прекрати, – сказала я, но не сдержала улыбку.

Я отвернулась к окну, делая вид, что рассматриваю улицу.

– Кстати, как дела с сыном? Вернула ему телефон?

Я повернула голову:

– Да, последовала твоему совету. Только, кажется, зря. Сегодня он всю ночь не спал – сидел в телефоне. Из-за этого у меня с утра испортилось настроение. Я уже не вывожу.

Брови Алекса сдвинулись.

– Всю ночь не спал? – повторил он. – Слушай, Диана, может, это даже к лучшему.

Я нахмурилась:

– К лучшему? Он же вымотан.

Алекс чуть подался вперёд, понижая голос:

– Пусть занимается тем, что ему важно. Насильно ты его не удержишь. А если попробуешь, он только отдалится ещё больше. Разве хочется, чтоб он ещё сильнее замкнулся в себе?

– Но как же школа? – вздохнула я, вспоминая утренний скандал. – Что, по-твоему, мне делать?

Он задумался, на губах промелькнула почти ласковая улыбка:

– Да, школа, режим… Ты всегда будешь о нём волноваться. Но иногда лучше на время отпустить, чем весь день биться головой о стену. Поверь, он не делает ничего «против» тебя – просто ищет то, чего ему не хватает.

Внутри у меня всё сжалось. Я сама не знала, чего мне не хватает в отношениях с сыном.

Алекс, будто почувствовав мою растерянность, вновь улыбнулся.

– Я думаю, твой мальчик очень… способный. Он же твой сын. Ему стоит открыть побольше возможностей. Надеюсь, ты не будешь стоять у него на пути.

Слова прозвучали как-то медленно и чуть отдавали напряжением. Я подумала, что Алекс интересуется моим сыном больше, чем его собственный отец. Или он таким образом хочет расположить меня к себе?

Незаметно я добралась до дома – такси подъехало к моему подъезду. Я вышла, оглядываясь по сторонам. Не хотелось бы, чтобы кто-то из знакомых увидел меня. Сейчас дома спокойно обдумаю, что делать дальше: продолжать ли общение с Алексом, который явно хочет чего-то большего? Непонятно зачем ему это.

Дома я обнаружила Арсения. Спящим.

Ну и когда он успел прийти? И был ли вообще в школе? Я быстро переоделась, чтоб скрыть улики своего похода на свидание. Не стала его будить, потому что не хотелось ругаться. Если б не провал памяти, встреча с Алексом было бы идеальной. А как он рассматривал мои картины… Не из вежливости, он подробно спрашивал про каждую из них и оставлял комментарии. У меня даже возникла ностальгия по временам, когда мы с однокурсниками обсуждали работы друг друга.

Перед тем как пойти за близнецами, я разбудила Арсения. Сделать это было непросто.

– Ты был в школе?

Арсений хмуро смотрел на меня заспанным взглядом.

– Был.

– Не ври.

– Да я ушел с двух последних уроков. Там все равно физра и ОБЖ.

– Обещай, что это не повторится.

– Ну… ладно.

– Теперь делай уроки. Я пошла в детский сад. – Я развернулась и направилась к двери.

– А ты где была?

Я приостановилась.

– А что? Ходила в магазин.

– М-м-м, – протянул он.

Домой я вернулась с разбитыми надеждами на восстановление сил, потому что у детей начались сопли. Теперь никакого сада и ни минуты тишины в ближайшие дни.

Вскоре вернулся Андрей. Он вошёл с вопросом:

– Сегодня без происшествий?

– Ну как сказать… – вздохнула я.

Я накрыла на стол. В кои-то веки мы соберёмся за ужином все вместе. Андрей часто ел за компьютером, а Арсений предпочитал есть позже.

Все уже сидели за столом, кроме Арсения. Я отвлекалась на близнецов, постоянно подгоняя их, потому что они предпочитали разговаривать, а не есть. Арсений появился на кухне неожиданно.

– А это что? Твои картины? – услышала я и обернулась.

В руках у него был рекламный буклет, который мне дала Таня.

– У тебя из сумки выпало, – пояснил он.

– Дай сюда, – сказала я резко.

– Что это? – Андрей вытянул шею.

– Ничего, просто реклама.

Арсений сел за стол и взял вилку. Но перед тем, как положить еду в рот, проговорил:

– Так это ж то кафе, для которого ты писала картины. Это туда ты сегодня ездила?

Я смутилась и сначала не смогла скрыть своей растерянности оттого, что меня поймали с поличным, но быстро взяла себя в руки.

– Да, я там была. И что?

– Да ничего. Просто сказал, – сказал Арсений с набитым ртом.

– Что это ты решила поехать? – удивился Андрей. – А сама говорила, что поедешь только со мной.

Я посмотрела на Андрея с вызовом:

– Говорила. И ждала, что ты согласишься. Даже мечтала, что сам предложишь в один прекрасный день. Но чуда не произошло. Так что я решила поехать одна и хорошо провела время.

– Ну что ж. Поздравляю с первым шагом в новую независимую жизнь, – в голосе Андрея звучала едва уловимая нотка обиды.

Я хорошо знала мужа – его это и правда задело. Но почему? Я удивилась и почувствовала укол совести и сожаления. Мне правда было за что себя винить. Только это не отменяло того, что он и не планировал ехать. А теперь ему удобно ставить это в укор.

– Ты не собирался. Всё время говорил, что это бесполезное занятие, что ты видел эти картины и всё в таком роде! Не надо сейчас делать меня виноватой.

– А почему ты сказала, что ходила в магазин, если ездила в кафе? – вдруг выдал Арсений.

Его вопрос поразил и возмутил меня. С каких это пор он меня допрашивает? Будто нападает.

– Я ходила в магазин после кафе. А ты уже рассказал, как прогулял два урока?

Он замолчал и потупил взгляд. Андрей же не унимался:

– Ну, если тебе легче – отлично. Ждём следующий пункт в твоей программе гениальных идей.

Я вскипела. Хотелось кричать, но при детях попыталась сдержаться.

– Отстань, – прошипела и демонстративно отвернулась.

– Да, – поддакнул Арсений, вдруг встав на мою сторону, – вот я бы с мамой поехал посмотреть на картины.

– Арсений, ешь и не лезь, – недовольно проговорил Андрей.

Какой «замечательный» семейный ужин получился.

Уже лежа в кровати, я поняла, что скучаю по общению с Алексом. Он всегда знал, как поддержать, не то что Андрей.

«Привет. Не спишь? Все узнали, что я ездила в кафе. Сын устроил чуть ли не допрос».

«Привет, Диана. Для тебя – не сплю. Тебе не о чем беспокоиться. Конечно, у них возникнут вопросы – ты изменила привычный образ действий. Ты заслуживаешь лучшего. И я рад, что помогаю тебе в этом».

«Нас могла видеть моя подруга. Но она ничего не сказала. В общем, конспирироваться я не умею. Может это знак, что приключения не для меня?»

«Ты хочешь, чтоб я убеждал тебя в обратном. Поэтому задала этот вопрос».

«Ты видишь меня насквозь».

«Вижу не только тебя, но и ту, которую ты прячешь глубоко внутри».

«Жаль, я её пока не вижу».

«Всему свое время. Я покажу».

Глава 8

Часы показывали десять утра, а я продолжала ходить по квартире в пижаме. На меня снова наваливалась апатия и вселенская усталость. Но стоило прилечь на диван, как детям тут же приспичило попить, поесть, почитать. Когда они наконец отвлеклись на совместные игры без меня, я незаметно прокралась в кухню за дозой кофе.

Никогда не думала, что у меня будет трое детей. В моей семье, да и у нашего окружения было по трое, а то и по четверо. Я выросла в поселке в Пермском крае и была младшей из трёх сестер. Они старше меня на шесть и девять лет. Когда я уехала из дома в шестнадцать, мои сестры как раз вышли замуж, а потом обзавелись детьми, будто соревнуясь друг с другом.

В разговорах с мамой по телефону я только и слышала рассказы про внуков. Мои родители считали, что сестры в жизни состоялись. Не то что я. Меня торопили, спрашивали, когда выйду замуж, хотя мне было только двадцать. Я лишь смеялась – дети не стояли у меня в планах на ближайшее десятилетие.

Арсений родился в любви, хотя мы с Андреем его не планировали. Для меня он стал продолжением любимого человека. Я так сильно любила Андрея, что была счастлива носить его ребёнка и отодвинуть свои планы. С маленьким Арсением у нас сложилась сильная связь. Мы не расставались ни на минуту. Я старалась научить его тому, что знала лучше всего – рисованию. Явного таланта я у него не видела, но он сам просил рисовать с ним, и его навыки сейчас выше по сравнению со сверстниками. Но отдавая всю себя, я постепенно забывала о своих потребностях. Все жертвы, на которые я шла, тогда казались оправданными. Казалось, я выпадаю из жизни временно, но рутина постепенно поглотила и уже не выпустила.

Андрей тоже изменился почти сразу после рождения Арсения. Я не сразу это заметила – не было времени анализировать. Верила, что к маме он ездит из острой необходимости, задерживался на работе из-за важных дел, ведёт себя отстранённо. Ему не хотелось проводить время втроём. Из-за инфантилизма он не чувствовал себя родителем. Андрей видел в ребёнке соперника, а не своё продолжение. Обвинял меня, что не уделяю ему время, что сын для меня важнее. Потом он будто смирился, изредка выполняя отцовские обязанности. Но без энтузиазма.

На кухне я механически сделала себе кофе. Я пила черный без сахара, не получая никакого удовольствия. Скорее привычка. Раньше пила четыре-пять чашек в день, чтобы продержаться до ночи, а это значило примерно двадцать ложек сахара ежедневно. Я перестала добавлять сахар и лишила себя последней радости, но гордилась, что потребляю меньше калорий.

Из детской раздавались крики, которые я сначала игнорировала, но когда послышался плач, пришлось подняться со стула, а потом сидеть в их комнате на маленьком стульчике и контролировать игры.

Я достала телефон. На экране высветилось:

«Доброе утро, Диана. Как ты сегодня? Дети тебя не слишком утомили?»

Первая мысль: откуда он знает, что дети сегодня остались дома? Но, возможно, я упоминала об этом. С моими провалами в памяти я уже не могу быть ни в чём уверена.

«Доброе утро, Алекс. Пока держусь. Но ещё не вечер. А ты на работе?»

«На работе. Но если бы мог, уже был бы рядом с тобой, чтобы отвлечь тебя от рутины».

«Это всё, конечно, заманчиво, но у меня трое детей и муж, если ты помнишь».

«Помню. Вопрос в том, кто из них действительно заботится о твоём состоянии? Чувствую, что они оставляют тебя один на один с проблемами. Прости за прямоту, но мне не всё равно».

Интересно, это всё слова или он действительно такой участливый? Он знает мои слабые места.

«Это всё так. Но и ты вроде бы никогда не сталкивался с настоящей семейной жизнью, чтобы давать оценку моему мужу. Ты можешь знать это только от клиентов».

«Ты права, я не был женат. Но мне и не нужно было жить в браке, чтобы понимать, что такое одиночество внутри семьи. Я вижу его слишком часто. И, кажется, сейчас вижу его в тебе».

Меня слегка раздражало, что он знает о проблемах в моей семье и может этим пользоваться.

«Ты слишком драматизируешь. Всё не так плохо».

«Правда?»

Конечно, он был прав. Только я хотела найти оправдания и Андрею, и своему поведению с детьми.

«Мне неприятен этот разговор».

«Не бойся смотреть правде в глаза. Я с тобой. Ты не одинока».

«Алекс, зачем тебе это? Чего ты от меня хочешь?»

«Разве я чего-то прошу? Просто хочу быть рядом, когда ты во мне нуждаешься».