Одна на всех Великая Победа

– Мама, он же не уйдёт от нас? – обращалась, уже не сдерживая себя, она к Латифе апай.

Слёзы лились у Сулпан, и Гимай отвел её в комнату и попросил успокоиться. Ему нужно было посоветоваться со старейшиной Лукманом бабаем, медлить нельзя было: слухи могли дойти до колхозников и в деревнях могло начаться беспокойство в посевную пору.

Помолчав немного, Лукман бабай сказал:

– Видел я во сне – ребёнок в колодце плачет! Трава лечебная превращается в ядовитое зелье! Проснулся со страхом ночью, лежал долго, шайтаны разбушевались. Подумал – начнут путать гривы лошадей в упряжке и пожары устраивать! – вздохнув, задумчиво добавил:

– Вот она, беда, пришла какая! Кататься да резвиться на земле нашей враг хочет! Не бывать, Гимай, этому! Не бывать, сынок! Ты послушай меня, председатель! К ночи залегли туманы и выпала роса, значит, продержится хорошая погода в ближайшие дни. Ты наказ сейчас дай: пусть завтра перед работой колхозники к правлению соберутся, там всё приведешь в движение! – сказал мудрый старейшина.

– Мобилизация1! – произнёс Гимай.

– Вот там и проведёшь мобилизацию, народ подготовишь к таким новостям.

– Теперь на тебе не только колхоз, сынок, на тебе ответственность за Победу, сколько бы времени на неё ни понадобилось!

Когда председатель Гимай ушёл, Лукман бабай долго сидел, склонив голову, природа словно замерла, старик слушал тишину в страшном ожидании большой людской беды. Его тяготили воспоминания молодости – после возвращения с войны он узнал, что мать тяжело болела и умерла, бедная, в муках. Патшалар 2 отобрали за долги, и чтобы не досталось никому из новой власти, сожгли дом Лукмана. Его тогда приютила больная старуха-соседка, которая делила с ним еду и кров до своей смерти. Старик всегда радовался счастью поколения, не видавшему близко ужасов войны и не знавшему горечи потери.

Все звуки стали тише, вкрадчивей, затихли ветра, завершался сезон пения певчих птиц. Лукман бабай слушал тишину, и лишь иногда слышал он недолгую трель соловья, аукающий зов кукушки, доносящийся из лесных чащ. Заканчивалось цветение диких трав, уходило молодое лето, и ему на смену приходило урожайное лето 1941 года.

После произведённых трудов, когда оставалось только ждать урожай, в деревне устраивали пышное застолье, благодарили друг друга, соседей за помощь, затем молодёжь хороводила и в игры забавные играла, а трудовой люд сытно угощался, пел, плясал и радовался. Что же будет, когда кормильцы семьи уйдут на войну, как же женщины уберут урожай вовремя, всё поспеет, почернеет, сгниёт?! Останутся без припасов на зиму женщины и дети малые, голод начнётся в деревнях. Сидел Лукман бабай, так размышляя, пока темнота не опустилась на землю. В туманной пелене старику показалось, что бродят фигуры умерших людей и животные со страшными мордами, будто увести за собой хочет его нечистая сила, и поминай как звали.

– Неурочный час настал, шайтаны – черти гуляют над землёй, крутят и одурманивают людей добрых! – прошептал старик.

– А ну, пошли вон! – трижды сплёвывая, закричал Лукман бабай в темноту, помолился Всевышнему и зашёл в дом. Завтра будет тяжёлый день, председателю нужна помощь старейшины деревни в светлом деле победы!

Гимай собрал своих помощников, бригадиров поздно вечером в правлении колхоза. Мужчины все хотели ехать на мобилизацию в город, но предстояло решить до завтрашнего утра, кто в месяц – прибериху2 в колхозе останется. Хозяйство деревенское запускать нельзя, работа тяжёлая ложится на плечи тех, кто останется в колхозе.

– Председатель, всякий, кто подрос – могут на сенокос! Я с малых в поле работаю! – говорили мужики на собрании.

– Не то сено, что на лугу, а то, что в стогу!

– Худо будет, коли сена не будет! Скотину резать придётся, без коровы в деревне никак нельзя! – выкрикивали, соглашаясь с выступающими.

– За сенокосом и хлеб убирать пора придёт! – подхватывали другие.

– Я об этом вам и говорю, на оставшиеся плечи ляжет много работы, решить нам надо, чтобы и своя ноша не тянула, и, если помощь нужна будет, в других колхозах помочь сумели!

Расходились колхозники, обсуждая перемены, повезло, что дали день на сборы, ведь с других колхозов прямо с полей забрали мужиков. Охотники уходили в первую очередь. В тех семьях, где отцы уйдут на фронт, должны позаботиться об урожае старшие сыновья, без внимания и заботы землю не оставить.

Народ собрался возле правления, в эту пору в самом разгаре была заготовка сена и, если случались грозы, много хлопот доставляло ненастье косарям тогда. Во многих делянках сено не было смётано в стога, и колхозники спешили скопнить его до дождя. Если не успеют, после дождя снова разбирать копны придётся и просушивать сено заново. Ждали председателя, надеясь по сухой погоде успеть сено в стога поставить. Время подходило и досевать гречиху в поле, в летнюю пору крестьянам спешить приходилось.

– Председатель, дважды лета в году не бывает, – говорили колхозники, подшучивая, что время уходит, и всем скорее нужно идти по делам.

– В июле по полю густо, зимой в амбаре густо! – начинал уже волноваться народ.

– Солнце высоко встанет, работать тяжело будет, сам же ругаться будешь, председатель! – выкрикивали мужчины.

– Солнце без огня горит! Запечёт совсем! – возмущались женщины.

Гимай продолжал разговаривать с бригадирами, народ, хоть и возмущался, начал подозревать, что неспроста их председатель собрал людей. Все чуть притихли, когда вышел Ямал – помощник председателя:

– У вас только три работы: пахать, косить и сеять! Чего развозмущались! Занят он, – начал было он, лошадь дёрнула повозку, и Ямал чуть не упал, вызвав общий хохот собравшихся.

– Председатель, давай, скажи своё слово! – окликнули Гимая.

Когда вышел он, народ замолчал:

– Колхозники! – начал председатель.

– Погромче, мы не слышим! – крикнули откуда-то сзади.

– Люди! Люди! – ещё раз, уже громче начал выступление Гимай. – На нашу страну напал германский фашист, вероломно – ночью, когда добрые люди спали! Фашист вторгся на нашу Родину! По всей стране идёт всеобщая мобилизация! Парни, кому есть 23 года, бригадиры зачитают списки, завтра отправляются на фронт! Кто останется здесь, будет биться за урожай – труд в полях нелёгок, как труды ратные, важен для фронта! Кто останется – будет работать за двоих, за троих, а то и за четверых!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Перевод вооружённых сил из мирного состояния в полную боевую готовность; призыв военнообязанных в армию во время войны. 2 Патшалар – мн. ч., в царской России: наместники, начальники, правители какой-н. области

2

Июль, в народе существует несколько названий – грозник, страдник, сенозарник, макушка лета.