Чужие сны

С раннего утра, Луиза готовила завтрак для себя и брата, корову она подоила ещё раньше, сняла сливки с молока вечернего надоя, как делала каждый день по утрам. Хотя Мухаббат и переехала в другой дом и жила своей жизнью, успокаивая себя тем, что дети её выросли, но мысли ее были о детях.

А соседка Кумуш, просила отдать Луизу в жёны своему сыну Батыру, просто пока она ждала возвращения мужа, Насыра. Но Мухаббат была матерью и конечно, переживала за своих детей. Когда она заговорила с дочерью о том, что Кумуш просит её в невесты своему сыну, Луиза категорически отказалась, ответив, что никогда на это не согласится. Мухаббат решила, пусть приедет Насыр, тогда она вновь поговорит с дочерью, никуда та не денется, под давлением матери и брата, конечно согласится. А там, как говорится, стерпится – слюбится.

После отъезда отца, Сардор как-то сразу возмужал, понимая, что теперь он в доме единственный мужчина и хозяин. Да и характер у парня был твёрдый, он всегда делал то, что считал правильным и спорить с ним было бесполезно. После того, как и мать ушла, Сардор осознал, что теперь он полноправный хозяин дома.

К своей сестре Сардор относился так, словно был её хозяином, придерживался строгих обычаев, не разрешал выходить на улицу без платка, тогда как другие девушки модно одевались, наводили макияж, а платки на голове и вовсе не носили. Конечно, Луиза тоже хотела и одеваться красиво, и… правда, природа не обделила её красотой и макияж ей был не нужен, а большие, серо-голубые глаза, с пушистыми ресницами, дополняли её красоту. Всевышний, наградил девушку и добрым характером и покорностью, что делало её непохожей на других.

Поев, Сардор вышел из дома и ушёл на работу. Луиза убрала с дастархана и тоже вышла, следом за братом. Они, конечно же, могли уходить вместе, тем более и работали неподалеку друг от друга, но Сардор считал, что мужчина не может ходить вместе с женщиной, даже если это его сестра.

После обеденного перерыва, Луиза отпросилась домой, у неё разболелась голова, от монотонного звука швейных машин в цеху. Хозяйка цеха ей не отказала.

– Да, что-то ты сегодня бледненькая, иди, конечно, утром придёшь, – сказала она.

Поблагодарив женщину, Луиза ушла домой. Несмотря на головную боль, девушка приготовила ужин, зная, что брат придёт с работы и его нужно будет накормить, да и самой поесть. Она каждый день откладывала с ним разговор о поездке в Ташкент, подсознательно понимая, что Сардор её всё равно в столицу не отпустит.

Глава 4

Днём калитку никто не запирал, выйдя из кухни, Луиза прилегла, выпив цитрамон и закрыв глаза, она уснула. Проснулась девушка от прикосновений чьих-то рук и открыв глаза, вскочила с кровати. Но крепкие объятия Батыра, не дали ей встать и она вновь упала на кровать. Парень, оказавшись на ней, тяжело дышал, лихорадочно поднимая ей платье, пугая Луизу ещё больше. Девушка от ужаса истошно закричала и стала отбиваться от Батыра, только ей никак не удавалось сбросить его с себя.

– Батыр акя! Что Вы делаете? Отпустите меня, умоляю Вас! Аааа! Мамочка! Пустите! Папа! Сардор акя! Отпустите меня! – брыкаясь изо всех сил, кричала девушка.

Но казалось, Батыр её не слышал, продолжая раздевать её, его бешеные глаза, полные желания, пугали Луизу. Она с ним не справлялась и наконец выбилась из сил. Вдруг тело Батыра обмякло и тяжёлым грузом легло на неё, прижав её к кровати. Безумные глаза Батыра потухли и его голова упала ей на грудь. Только тут Луиза увидела над собой брата, с окровавленным ножом в руках. Крик ужаса и отчаяния вырвался из её груди, она смотрела на Сардора безумным, испуганным взглядом, оцепенев от страха.

Придя после работы домой, Сардор со двора услышал отчаянные крики сестры. Дальше, всё происходило словно в тумане, не соображая, Сардор схватил со стола нож и вбежав в комнату сестры, увидел то, что творил Батыр, которого он считал близким другом. Сильный удар ножа пришёлся под левую лопатку, угодив прямо в сердце, отчего Батыр и умер, даже не вскрикнув, кажется и не поняв, что произошло. Бросив нож на пол, Сардор схватил тело бывшего друга и сбросил с сестры на пол.

– Одевайся и иди к матери. Никому, ничего не рассказывай, мне позор не нужен, – сказал Сардор, бессильно сев на кровать, с которой только что вскочила Луиза, стыдливо натягивая на себя платье и короткие, до колен, узбекские штаны лозим.

Луиза кинулась к выходу, испуганно глядя на тело Батыра, который лежал на полу лицом вниз и выбежала из комнаты. Девушку трясло, её просто лихорадило, зубки стучали и слёзы текли из глаз. Привыкшая повиноваться брату, она прошла двор, когда Сардор окликнул её, выйдя за ней. Луиза тут же остановилась и обернувшись, не смея от стыда смотреть брату в глаза, опустив голову, молчала.

– Не выходи в таком виде. Умой лицо, чтобы на улице тебя никто не видел плачущей. Скажи… этот гад… он ведь… не успел… он не тронул тебя? – спросил Сардор.

Луиза никогда не слышала такого тона брата, ей стало жаль его, в голосе брата, она почувствовала, насколько он любит её, бережёт и беспокоится о ней.

– Нет, Сардор акя, не успел… о, Аллах, стыдно-то как! – закрыв ладонями лицо и зарыдав, произнесла Луиза.

Сардор подошёл к ней и вдруг обняв, прижал её к себе. Он никогда этого не делал, никогда не прикасался к сестре, никак не проявлял родственные чувства, держа это глубоко в сердце. Предательство отца, сделало парня ещё более угрюмым и молчаливым.

– Простите меня, акяжон! Простите! Что я наделала! – в истерике закричала Луиза.

Кажется, только сейчас она поняла, что произошло на самом деле и что сделал Сардор, что его ждёт.

– Шшш… успокойся, сестра. Твоей вины в том нет. Ты всегда была послушной дочерью и сестрой. Послушай меня, Луиза? Посмотри мне в глаза, слышишь? – схватив сестру за плечи и встряхнув её, чтобы та успокоилась и прекратила истерично рыдать, сказал Сардор.

Всхлипывая, Луиза подняла голову и с отчаянием посмотрела на брата.

– К матери тоже не ходи… собирай свои вещи и уезжай из Карши! Тебе нельзя здесь оставаться, сплетни пойдут. Только перестали люди об отце говорить, теперь это… гад! Ведь жениться на тебе хотел… ты бы женой его стала, зачем же он… гад! – сквозь зубы, тихо говорил Сардор.

– Куда же я поеду, Сардор акя? У нас и родственников нет, – понемногу успокаиваясь, спросила Луиза.

– Куда… ну… в Ташкент поезжай. Всем скажу, что ты учиться уехала. А что? Сейчас июль месяц, как раз экзамены, вроде, в институтах начинаются… а что… может и правда поступишь. Аллах да не оставит тебя, сестра, – монотонно говорил Сардор, словно диктовал.

– Но, акяжон… а как же Вы? Что с Вами будет? Я не могу Вас оставить, нет! Я не оставлю Вас! Акаяжон! – обняв брата за шею и вновь заплакав, воскликнула Луиза.

Она понимала, что брату за убийство грозит тюрьма, правда, всей тяжести преступления она не могла знать, никогда с такими проблемами не сталкивалась. Сардор был более осведомлён о таких вещах, но и он не мог предположить, что за убийство ему грозит до двадцати лет. Тем более, мысль об адвокате ему бы и в голову не пришла.

– Ты не думай обо мне, слышишь, сестра? Со мной всё будет хорошо. Я очень тебя люблю, не забывай об этом. Кроме тебя, у меня никого ближе нет. К матери не ходи, сам ей скажу. Пошли, вещи свои соберёшь, деньги я тебе дам, за это не переживай, я накопил денег и тебе на первое время должно хватить. Ты умная девушка, дай Аллах, счастье тебе однажды улыбнётся. Поступишь учиться, тебе в общежитии комнату должны дать, мне Хаким рассказывал, когда на каникулы из Ташкента приезжал, – говорил Сардор, уводя сестру обратно в дом.

– А со мной всё кончено… – подумал Сардор, входя в комнату, где лежал труп Батыра.

О том, что тот пытался изнасиловать его сестру в их же доме, Сардор решил никому не говорить, он бы не допустил огласки и позора, ему и отца хватило. Увидев труп Батыра, Луиза вскрикнула и прижалась к плечу брата. Но Сардор ласково отстранил её от себя и нагнувшись, схватил Батыра за плечи.

Парень вынес труп на веранду, милицию вызывать он не спешил, для начала, он решил проводить сестру, посадив её на такси до Ташкента. Ведь ей нужно было дать напутственные советы, научить её, как и что делать в Ташкенте. Об этом, Сардор лихорадочно думал, вытаскивая из комнаты труп. Луиза стояла, прижав руки к губам, чтобы не вскрикнуть и не заплакать, хотя слёзы сами текли из глаз. Ведь ещё утром, она и представить себе не могла, что столько всего необратимого произойдет с ней и с её братом.

– Значит вот почему у меня так тяжело было на душе, словно предчувствие беды… – подумала Луиза, стоя у стены и боясь пошевелиться.

– Чего встала? Сказал, вещи собирай! – окрик брата, привёл девушку в чувство.

Луиза открыла шкаф, взяла большую сумку, которую ей занёс Сардор и непонятно откуда взявшуюся в доме и стала бросать в неё свои вещи, которых и было не так много. Обновками девушку не так часто баловали, а когда сама стала работать, брат сам следил за тем, на что тратились деньги в доме и покупал лишь самое необходимое. Собрав свои вещи, она повернулась к брату и растерянно посмотрела на него.

– Всё взяла? На вот деньги, положи между вещами, чтобы не украли. По тебе никто и не подумает, что у тебя имеется такая крупная сумма. Подальше спрячь и пошли со мной, я тебя на такси посажу. Ранним утром в Ташкенте будешь, сейчас лето, светает рано. Деньги трать по-умному, попробуй поступить в институт, хоть в педагогический, или в институт иностранных языков, ты ведь в школе училась на отлично и английский учила, словарь взяла? Да и ещё… имя моё не позорь, оставайся такой же скромной и нравственной, не забывай меня. Может письмо пришлёшь… если устроишься там… в Ташкенте, – с грустью говорил Сардор, понимая, что письмо он не прочтёт, потому что будет уже в тюрьме.

– Как же я без Вас, Сардор акя? Что с Вами теперь будет? Давайте, может вместе уедем? – спросила Луиза, с опаской взглянув на брата.

– Я ещё не умер, никуда с тобой не поеду. Если Аллаху будет угодно, встретимся мы однажды. Обо мне не думай, о том, что произошло в доме, никто не должен знать. Я наказал его, забудь обо всём. Я в тебя верю, ты умная девушка, не подведёшь меня, не опозоришь нашу фамилию Исмаиловых, верно? – ответил Сардор, понимая, что от правосудия не убежишь и не скроешься, да и не по нему было прятаться.

– Никогда! Умру, но буду такой, как Вы меня воспитали, Сардор акя, верьте мне! Я никогда не дам повода, чтобы о нашей семье отозвались плохо, клянусь Вам в этом. Я так Вас люблю! – прижавшись к брату и заплакав, сказала девушка.

– Всё, успокойся, сестра. Обещай мне, что никогда не будешь плакать. Мы всегда были сильными, выдержим и это испытание, которое нам послал Всевышний. И я тебя люблю… у меня кроме тебя никого нет, не забывай об этом, – обняв сестру за плечи, ответил Сардор.

– Что Вы? Как можно? – подняв голову и посмотрев на брата, искренне произнесла Луиза.

Сардор не струсил, не жалел о том, что убил этого мерзавца. Ни перед кем не собираясь оправдываться, он решил, что скажет в милиции, что убил случайно, мол, повздорили они и он даже не понял, как всё произошло. Сильный духом парень, он был готов ко всему, но не подумал о том, что удар ножом он нанёс сзади, а не спереди, что не могло бы произойти в обоюдной драке.

Остановив проезжающую мимо машину, брат и сестра сели в нее и доехали до автостоянки, где стояли автомобили и прохаживались водители, в поисках клиентов до Ташкента.

Как только Сардор с Луизой подошли чуть ближе к стоянке, их тут же окружили водители такси и стали спрашивать и предлагать свои услуги. Вдруг, Сардор схватил сестру за руку и отвёл в сторону. Водители тут же пошли за ними, но Сардор, обернувшись, попросил всех подождать и не надоедать.

– Я сестру провожаю на учёбу и она поедет с тем водителем, у которого пассажиры женщины! – громко сказал он.

– Укажон? В моей машине две женщины сидят, возьмём одного пассажира и тут же поедем, вон, в той Нескии поедем, с комфортом и кондиционер есть, и… – нахваливал мужчина, лет под пятьдесят, в цветной рубашке и тёмных брюках, вертя в руках ключи от машины.

– Хорошо, место одно займите, акя, мы сейчас подойдём, – ответил Сардор, уводя Луизу в сторону.

Серьёзный и властный вид Сардора, впечатлил водителя и он тут же отошёл от ребят, следом отошли и другие водители, видя, что пассажирка уже занята.

– Послушай, сестра, в Ташкенте будь осторожна и внимательна, сразу поезжай в институт, там, говорят, метро по городу ездит, это поезд под землёй, мне Хаким рассказывал и ещё он говорил, что в Ташкенте много соблазнов, знаешь, что это такое? – внимательно глядя в глаза Луизе, спросил Сардор.

Девушка наивно замотала головой.

– Разные кафе и парки, чтобы никаких гулянок, чтобы на уме у тебя была только учёба, поняла? Узнаю – убью! Ты меня знаешь! – строго и угрожающе, говорил Сардор, специально, чтобы Луиза понимала куда она едет и зачем.

– Да, Сардор акя, знаю. Верьте мне, я Вас не подведу и нашу фамилию не опозорю, клянусь Вам! – ответила Луиза, преданно глядя в глаза брата.

– Как доедешь до Ташкента, Хаким говорил, водитель отвезёт до места назначения, куда тебе надо. В институт поезжай и проси место в общежитии, как поступишь, напиши на адрес матери, сама понимаешь, мне надо ответ держать, я его убил, – отводя взгляд от сестры, произнёс Сардор.

– Сардор акя! Я Вас не оставлю! Это всё из-за меня произошло! Я скажу в милиции… – с отчаянием начала говорить Луиза, но Сардор с силой сжал локоть девушки, она поморщилась от боли.

– Тише! Молчи! Поняла? Об этом никто не должен знать, никто! И твоей вины в этом нет, Батыр получил по заслугам, другом ещё себя называл. Ладно, шофёр ждёт… кажется, я всё сказал. Деньги понапрасну не трать, только на еду, поняла? Знай, в Ташкенте нет никого, кто тебя пожалеет и даст кусок хлеба, если ты останешься без денег. Ты там останешься совсем одна… о, Аллах! Иди ко мне, сестрёнка… – привлекая к себе Луизу и крепко обнимая её, сказал Сардор.

Таких проявлений чувств к ней с его стороны, никогда не было. Луиза заплакала, прижимаясь к брату. Да и Сардор понимал, что скорее всего, они больше никогда не увидятся и словно прощаясь с сестрой навсегда, он впервые в жизни поцеловал её в нежные щёчки. Луиза, раскрыв свои серо-голубые глаза, ошарашенно смотрела на брата, смутив его этим.

– Пошли, я сам посмотрю, чтобы ты удобнее села в машине, – уводя девушку за руку к стоянке, сказал Сардор.

Крепкий, сильный, серьёзный, если не сказать угрюмый, Сардор прослезился, расставаясь с сестрой, но тут же отвернулся от неё.

– Она не должна видеть моих слёз, чего доброго, захочет остаться, – подумал парень, быстро стряхивая слезу.

Убедившись в том, что на заднем сидении сидят две женщина, одна старше другой, Сардор разрешил Луизе сесть рядом с ними. Вскоре, вернулся водитель, в сопровождении молодого мужчины, четвёртого пассажира и усадив его на переднее сидение машины, сам сел за руль.

– Онажон? Потаха килин (помолитесь), – обернувшись назад и обращаясь к женщине, что была постарше, попросил водитель, держа ладони перед собой.

– Бисмилляхи Рахмани Рахим… Чтобы наш путь был безопасным и светлым, аминь… – сказала женщина и все сидевшие в салоне машине, обвели ладонями лица.

– Аминь… – прошептал водитель, заводя машину.

Сардор стоял, засунув руки в карманы брюк и угрюмо смотрел им в след. Луиза, обернувшись, долго смотрела на брата и слёзы текли из её красивых глаз. Ей казалось, что она простилась не только с братом, но и со своим детством и юностью.

– Я ведь даже с мамой не попрощалась… простите меня, ойижон… – думала Луиза, испуганно посматривая в окно машины.

Девушка впервые выехала из дома, впервые осталась одна, всё ей казалось сном, но каким? Наверное страшным, ведь всё вмиг изменилось и ей было неведомо, что её ждёт впереди и было реально страшно. Теперь рядом с ней не будет ни брата, ни, тем более, матери, которая давно жила своей жизнью. Дети бывают эгоистичны, зачастую, не понимая своих родителей.

Конечно, отец не должен был их бросать, а мать, оставшись одна… она была молода, ей тоже хотелось счастья, хотелось, чтобы рядом было крепкое плечо. Соседи осуждали Мухаббат, считая, что она не должна была оставлять довольно взрослых детей одних. Если бы хотя бы сын был женат, да и дочь замужем, тогда можно было понять. Но Мухаббат – молодая женщина, она смалодушничала, оставив детей, думала о себе, что ж… такова была правда жизни, которую принимали.

Проводив сестру, Сардор пошёл прямиком в отделение милиции и спросил у входа, где можно написать заявление.

– Какое заявление, парень? Иди отсюда! – прикрикнул на него молодой человек в форме, который, видимо, дежурил на входе в отделение.

– Акя? Мне нужно, пропустите к начальству, – вновь попросил Сардор.

– Здесь тебе что, проходной двор? Давай, иди отсюда! – ещё более строже повторил милиционер.

– Акя? Да поймите Вы, я человека убил, сам пришёл, хочу признаться во всём, понимаете? – раздражаясь тупости молодого лейтенанта, сказал Сардор.

Лейтенант недоверчиво усмехнулся, но видя, с каким серьёзным видом говорит это парень, взял трубку внутреннего телефона.

– Товарищ капитан! Тут на входе парень стоит, говорит, что человека убил. Слушаюсь! – сказал молодой человек.

Потом, положив трубку, повернулся к Сардору.

– Проходи. По коридору направо, тринадцатый кабинет, тебя капитан ждёт, – всё ещё не веря, что убийца сам пришёл, с недоверием произнёс лейтенант.

Сардор прошёл в отделение, по коридору свернул направо и подошёл к кабинету.

– Ещё бы чёрную кошку… ладно, да поможет мне Аллах, – прошептал Сардор, постучав в дверь.

Машина, в которой ехала Луиза, ехала по дороге, выехав из города. Вокруг пустыри, вдалеке поля и холмы, жилые посёлки, правда, дома расположены далеко друг от друга. Монотонная езда утомляла, Луиза вспомнила, что очень голодна, в обед ела мало и с собой ничего не взяла.

– О, Аллах! На плите суп остался! – едва не вскрикнула девушка, вспомнив, что не выключила плиту с ужином, который готовила к приходу с работы брата.

– Что с тобой, дочка? На тебе лица нет, – спросила женщина, сидевшая рядом с ней, в тёмном платье с длинными рукавами и в светлом, большом платке на голове.

– Я плиту забыла выключить… там суп кипит… что же теперь будет? – с испугом глядя на женщину, спросила Луиза.

– А воды в казан много налила? – спросила женщина.

– Ну… как обычно, не так и много, ведь только брат и я… кому много готовить… всё сгорит теперь, да? – с надеждой, что женщина её успокоит, спросила Луиза.

– Не волнуйся, дочка, брат же домой поехал? Выключит плиту и поест суп, – ответила женщина.

Потом полезла в сумку, что держала на коленях и вытащила лепёшку. Отломив от неё кусок, она протянула Луизе.

– Дорога долгая, поешь. Небось и поужинать не успела. И чай тебе налью, сейчас… – женщина снова полезла в сумку и вытащила термос, открутив крышку, она налила в неё горячий чай и держа крышку термоса маленьким полотенцем, протянула девушке.

– Держи, горячий, осторожнее, не обожгись, – сказала женщина.

– Спасибо… мне неловко… – смутившись от такой заботы, ответила Луиза, но всё же взяла из рук женщины крышку термоса с горячим чаем.

Машина ехала быстро, дороги были неровные, порой и вовсе без асфальта, конечно, пить чай и не пролить его, не получилось. Чувствуя себя неловко, Луиза всё же съела кусок лепёшки и выпила оставшийся чай, затем вернула женщине крышку от термоса и снова поблагодарила её.

– До Самарканда доедем, там и поесть сможем, там и базарчик есть, с самаркандскими лепёшками, и столовые с горячей едой. Ничего, даст Аллах, доедем до Ташкента. К младшей дочке со своей сестрой еду, в гости. Месяц назад замуж её в Ташкент выдали, да. Сначала учиться уехала, там будущего жениха и встретила, зятя моего, значит. Страшно было, старшую-то дочь, в Карши замуж выдала, у меня четверо внуков от неё, сына женили восемь лет назад и у него трое детишек. А вот младшую, решили выучить на учительницу в Ташкенте. Кто же знал, что судьба её там будет, но на всё воля Всевышнего, значит Аллаху так было угодно. Один раз на свадьбе и были в доме сватов, в старом городе они живут, на Чорсу, дом у них большой, даст Аллах, дочка счастлива будет, душа за неё болит. Все дети рядом, а моя Сурайё в Ташкенте, – вытирая набежавшую слезу, рассказывала женщина.

Луиза молча слушала, да и что она могла ответить.

– А ты зачем в Ташкент едешь? – вдруг спросила женщина.

– Учиться еду, в институте хочу учиться, – Луиза растерялась, не ожидая, что ей начнут задавать вопросы.

– Как же тебя, такую красавицу, родители в столицу отпустили? – спросила женщина.

– Отпустили… – опустив голову, ответила Луиза.

– К Самарканду подъезжаем, мне заправиться надо, – прервал их разговор водитель.

– Вот и хорошо. Мы ноги разомнём, лепёшек сватам купим, в Ташкенте такие не продают, да и поесть бы… три часа ещё ехать. К сватам голодными не стоит приезжать, – сказала женщина, поправляя платок на голове.

Луиза проголодалась, но решила, что купит что-нибудь подешевле и посытнее. Правда, не знала, что именно, в столовые девушка никогда не заходила. Машина свернула к заправке и остановилась.

– Выходите, я вооон туда подъеду после заправки, – сказал водитель, выходя первым из машины и показывая рукой на дорогу.

Мужчина, что ехал впереди, всю дорогу разговаривал с водителем, как оказалось, они в махалле жили по соседству. Женщины к их разговорам не прислушивались, это было не принято, да и неинтересно. Все вышли из машины, водитель вновь сел за руль и проехал к заправке, где машины разных марок выстроились в очередь в четыре ряда.

– Поспешим, время идёт. Вон столовая, а там лепёшки купим, – командовала старшая из женщин, которая и разговаривала с Луизой, тогда как её сестра всю дорогу спала, посапывая.

Луиза молча пошла за женщинами, а мужчина, четвёртый пассажир, ушёл в сторону туалета.

– Может и мы по нужде сходим? Ехать ещё долго, до самого утра, – обернувшись, спросила женщина.

– Вы правы, опажон, пошли. Потом до Ташкента остановки не будет, – согласилась её сестра.

Луиза же, просто постеснялась признаться, что ей тоже нужно в туалет. Помыв руки, они пошли к столовой, которая работала круглосуточно, находясь на дороге. Поев, женщины и Луиза пошли в сторону, куда указывал водитель. Его машина уже стояла, готовая ехать дальше…

Выехав из Самарканда глубокой ночью, машина набрала скорость и поехала по трассе. Вдали мерцали огоньки поселков, грозными тенями вдоль дороги стояли тополя, словно стражи, охраняющие свои владения. Пассажиры в салоне Нексии уснули, водитель смотрел на дорогу впереди себя, ему уснуть было нельзя, впрочем, он привык не спать ночами, так как очень часто бывал в дороге. Деньги зарабатывать было непросто, а в последнее время, стало ещё труднее.

Глава 5

Местные жители уже в открытую возмущались, что Горбачёв развалил Советский союз, правда, не понимали, что и как произошло. Но в тысяча девятьсот девяносто четвёртом году, поменяли деньги, теперь люди не носили с собой пачками сум-купоны, больше похожие на бумагу, а не на деньги. Да и нынешние деньги были не такими, как раньше, по всему Советскому союзу, к которым привыкли люди. Непонимание ситуации, когда зачастую людям хотелось выть от отчаяния, когда элементарно не было денег даже на хлеб, угнетало. Но люди не роптали, выживали, кто как мог, постепенно привыкая к переменам, произошедшим в России и докатившимся и до них и с годами, вроде, стало полегче.

Сон Луизы был беспокойным, ей снились кошмары. Батыр лихорадочно поднимал ей платье и спускал с неё лозим, потом брат, с окровавленным ножом в руке, почему-то смотрел на неё и неистово хохотал. А за ним стояла плачущая мать, с грудным ребёнком на руках. Девушка вздрагивала и просыпалась со слезами на глазах, потом вновь засыпала.

В Джиззак заезжать не стали, трасса вела через Сырдарью, Гулистан, Янгиюль, следом в Ташкент, куда водитель заехал ранним утром, часов в шесть.

– Холажон (тётушка) мы приехали, я вот девушку довезу до института, брату её обещал, а потом и Вас довезу до места, – обернувшись назад, сказал водитель.

Сидевший рядом с ним мужчина, остался в Янгиюле, где его высадил шофёр. Проехав Ипподром, водитель, никуда не сворачивая, поехал по дороге к улице Шота Руставели, мимо автостанции Самаркандская и Братских могил. Проехав мимо Фрунзенского торгового центра, возле парка Кирова, машина свернула налево и доехала до педагогического института.

– Приехали, дочка, вот он, педагогический институт, брат твой деньги за твой проезд заплатил, так что… багажа у тебя нет… – сказал водитель, обернувшись на Луизу.

Её растерянное, испуганное лицо смутило мужчину.

– Холажон? Благословите девушку, пусть благополучно поступит и осветит лицо брата и своих родных, – подняв перед собой ладони, попросил мужчина.