О дивный чуждый мир

Римми совершенно неожиданно для себя взвизгнула и запулила боевым залпом прямо в окно. Там раздался громкий взрыв и звук бьющегося стекла, а через пару секунд портал схлопнулся.

Оба мага воззрились на окно с вернувшейся рамой и створками, снова ничем не отличающееся от соседнего. Нейр Мортестиг первым подошёл к окну и распахнул его. В жарко нагретую кухню хлынул прохладный ночной воздух из сада.

– Может, провести Красную Линию? – неуверенно предложила Римми, придя в себя. – Когда… Если проход снова возникнет, то с той стороны призрак хотя бы не сможет проникнуть к нам.

– Пожалуй, да, – задумчиво откликнулся нейр. – И лучше бы это было «если», чем «когда». В ваших знаниях я теперь ничуть не сомневаюсь, но лучше начерчу её сам.

– Так я пойду? – осторожно осведомилась Римми. – Уже очень поздно.

Мужчина отвлёкся от созерцания сада и вперился взглядом в девушку. Какая бы чертовщина ни происходила последние два часа, а нейр и сейчас оставался собой. В синих глазах мелькнула шальная искра, а губы – удивительно гармонично смотревшиеся на остальном, прежде незнакомом Римми лице – уже привычно изогнулись в усмешке. Он действительно был красив. Не смазливой, но какой-то тонкой благородной красотой. И ещё в его глазах читался явный опыт и хищное веселье.

– Ну неужели вы думаете, что после проведённой со мной бурной ночи я позволю вам отсыпаться на грубых льняных простынях? Всё же это я вас утомил ночным вызовом. Нет, Аримантис вей Дьечи, вряд ли вы выспитесь в своей халупе так, как в моей гостевой спальне.

– Что, даже не в вашей? – ляпнула Римми прежде, чем подумала.

– Если захотите прийти, я не буду запирать дверь, – невозмутимо ответил он. – Моя спальня будет напротив. Кстати, что вы предпочитаете на завтрак? Поверить не могу – предлагаю вам завтрак, не отужинав вас хорошенько накануне…

– Кофе и омлет, – только и смогла пролепетать Римми.

– Вы получите утром и то, и другое. Но прежде – крепко выспитесь, – снова усмехнулся нейр Мортестиг.

Александр, кажется… Да.

Глава 6

Орша

– Макс, я не сумасшедшая! – срываясь в истерику, в полный голос кричала молодая женщина на всю улицу, не обращая внимания на соседей. – Они там были! Сначала старуха, потом эти двое! Я это снова видела ночью! Это они сделали! Они устроили взрыв!

– Милая, – успокаивал её муж, невозмутимый бородач. – Это просто банки взорвались, варенье забродило, при такой жаре немудрено… Ты недосыпаешь, я давно говорил тебе ложиться раньше. Ну же, котик мой… Мы переехали, как ты и хотела, но до сих пор…

– Веста была активирована гостем! Они там были, Макс!

– Веста среагировала на взрыв, приняв его за громкий голос, – у её мужа, кажется, на всё было объяснение. – На камерах чисто, снаружи никого не было. Тебе просто привиделось…

– Да не снаружи!!.. – перешла на ультразвук соседка. – Они были внутри! Не внутри дома, но внутри окна! Камеры не могли это заснять!

– Дорогая, давай, может, снова сходим к психотерапевту? – неуверенно предложил бородач.

Женщина только взвыла, обхватив голову руками. О том, что в их доме что-то взорвалось ночью – то ли хлебопечка, то ли закрутки – в посёлке уже знали. Орша Вейстлен как раз возвращался от ветеринара, погружённый в собственные мысли. То, что показал ему Кэл утром, действительно стоило бутылки кальвадоса тридцатилетней выдержки. В те времена ещё было из чего его делать.

– Хорошо… – женщину била нервная дрожь, но она смогла взять себя в руки, поняв, что муж ей не верит, что бы ей там ни привиделось вместо взрыва. – А это… Как ты тогда объяснишь это, Макс?!

– А что это, Анничка? – недоумённо воззрился на круглый зелёный предмет её муж.

Анничка, точно, вспомнил полковник имя соседки. Хорошее имя, ласковое. Уже свернув к своему дому, Орша бросил последний взгляд на разыгрывающуюся семейную сцену. И застыл на месте. Макс, конечно, не мог этого видеть раньше вживую. Им обоим лет по двадцать пять всего. А вот полковник узнал сразу. Кэл хотя бы проникся, когда узнал, из чего был сделан напиток, что принёс Орша… А этим откуда знать. В руках у Аннички было яблоко. Крепкое, спелое, налитое зелёное яблоко.

Но полковник ничего им не сказал. Достаточно для него чертовщины на сегодня. Орша зашёл в свой дом и запер дверь. Надо прилечь на пару часиков, может, удастся поспать. Крепкий алкоголь с утра в его возрасте…

Принцесса, недовольная тем, что всю ночь провела взаперти – так ведь и утром злой хозяин не позволил выйти на улицу! – ожесточённо скребла стеллаж в кабинете. Ровно в том месте, где находилась замаскированная в нём потайная дверь. А ещё кошка уже умудрилась где-то выпачкать лапы в земле, причём цепочка следов обрывалась прямо у двери, как если бы любимица ходила в его тайник. Вот только это было невозможно: защита на тайнике стояла такая, что не то что кошка – самая мелкая козявка не пролезет. Да и за дверью пол бетонный. И в доме нет даже горшков с землёй.

Спать Орше резко расхотелось. А ещё вдруг захотелось вернуться к соседке Анничке и сказать ей что-нибудь ободряющее. Например, что он ей верит. В чём – непонятно, но верит. Просто успокоить симпатичную молодую женщину, у которой явные проблемы с доверием в семье. Кажется, у неё близнецы. Два мальчика четырёх или пяти лет. Самый проблемный возраст, тяжело. Особенно если муж-программист, с утра до ночи пашущий на правительство (многое, многое Орша успел выяснить о жителях посёлка), никак не помогает по хозяйству молодой жене.

Но они сами разберутся. А полковнику вдруг захотелось составить подробный отчёт, записать всё, что он увидел и услышал за это утро. Пусть отчитываться больше не перед кем, но привычка осталась. Хотя бы для себя. Чтобы позже перечитать на свежую голову.

Следующие два дня Орша провёл, занимаясь хозяйством. Неспешно и с удовольствием наготовил еды на неделю. Подолгу гулял утром и вечером, когда было не так жарко. Мониторил сети. Но Келлинн Бертл, похоже, действительно оказался не дурак – держал язык за зубами. Даже его поисковые запросы (сложно ли узнать, умея чуть больше, чем простые пользователи сети) у стороннего человека подозрений не вызвали бы.

На два новых трупика миниатюрных драконов, оставленных охотницей Принцессой на его подушке вечером третьего дня, он взглянул уже почти спокойно. Подумал. Хорошо подумал. Набрал Кэла.

Затем бросил случайный взгляд на смежный со спальней кабинет. А после бесшумно открыл ящик прикроватной тумбочки.

Потайная дверь в кабинете, надёжно замаскированная в стеллаже, за которой он прятал кое-какие архивы и остальное оружие, сейчас была распахнута настежь.

Мягко и беззвучно зайдя в кабинет (прямо балерина, не иначе, усмехнулся он), Орша Вейстлен взвёл курок пистолета и направил дуло на двоих подростков, невесть как забравшихся в его святая святых.

– Выходите медленно, по одному и с поднятыми руками, – чётко и медленно произнёс он. – Тогда я вас не трону.

Оцепеневший парень постарше не сдвинулся с места. Зато зарёванная девочка истерично взвизгнула и запулила в Оршу чем-то ослепительно красным и бесшумным, зажимая какой-то предмет в кулачке. Промахнулась, но позади полковника явственно запахло палёным. Какая-нибудь лазерная пукалка: при должной доработке даже детскую игрушку можно превратить в оружие. Отработанные рефлексы солдата Четвёртой Войны приказывали стрелять в ответ незамедлительно. Но Орша Вейстлен потому и заслужил эту пенсию, а не преждевременное надгробье – потому что прежде, чем стрелять, умел думать. Он предупредительно пальнул в потолок, и теперь взвизгнули, закрываясь, оба подростка. Одновременно с этим мигнул свет и включилось аварийное освещение.

– Выходите по одному, – ещё раз сказал Орша, держа их на прицеле. И на всякий случай повторил это на каждом из пяти Новых языков. А потом, подумав, и на староэрманском.

Дети переглянулись. Парень оказался смелее и сделал шаг вперёд, остановившись в проходе. Девочку он задвинул себе за спину.

– Не выдавайте нас, – безнадёжно попросил парень. – Я совершеннолетний, я теперь могу нести ответственность за неё…

– Какая сознательность, – усмехнулся Орша. – Разумеется, понесёшь. А раз совершеннолетний, то и по всей строгости. Ну, что вы там успели своровать? Показывайте.

– Мы не воры! – вскинулся парень. – Артефакт принадлежит Кирен, это семейная реликвия!

– Руки на виду, – оборвал его полковник. – И стой на месте. Девушка – три шага вперёд. Медленно.

Дети не осмелились перечить, и девушка наконец вышла на свет. Тростинка совсем, очень худенькая, бледная, а волосы очень красивого рыжего оттенка. Вот только прошла давно мода на такую призрачную тщедушность… Это раньше люди специально себя голодом морили, стараясь влезть в стандарты красоты. А эти двое… будто им досыта есть и не приходилось.

– Покажи, – кивнул Орша на зажатый кулачок девочки.

Та медленно его разжала. На ладошке сверкнула серебряная брошка со стразами. На оружие никак не тянет. И в арсенале Орши такого точно не водилось.

– Это не моё, – недоумённо посмотрел он на подростков. – Точно больше ничего с собой не прихватили? Но зачем-то же вы туда забрались? Чего хотели добиться этой выходкой? Или думали, что я вас не найду после?

– Господин, не выдавайте нас, – прошептала девочка. – Клянусь, мне больше терять нечего…

Сказано это было с такой безнадёжной тоской и отчаянием, что полковник на мгновение растерялся.

– Ну что мне, в тюрьму вас волочь, раз нашёл тут? – усмехнулся он. – Ладно. Раз ничего не стащили, заявлять не стану… Хотя как вы оба умудрились туда забраться, всё равно мне расскажете. А после отвезу вас к родителям…

– Нет!!.. – взвизгнула девочка и внезапно окуталась тем самым красным свечением, что ранее выжгло приличную дыру на обоях.

– Кири, не сейчас!! – бросился к ней парень, а на его ладонях уже разгоралось зелёное пламя, нейтрализовавшее красное свечение.

– Хорошо, к родителям, видимо, пока не поедем… – озадаченно протянул Орша. – А вот поговорить, деточки, с дедушкой полковником вам всё равно придётся…

И Орша Вейстлен запоздало осознал ещё одну вещь. Пусть дети его понимали, и он их тоже, а натренированный слух лингвиста опознать их акцент всё равно не смог. Ни в одном известном ему дистрикте так не говорили. И почему-то это показалось ему гораздо более интересным, чем их странная одежда или цветные потоки плазмы, которыми подростки управляли без каких-либо приспособлений.

Римми

Римми проснулась от восхитительного запаха кофе и, едва открыв глаза, сразу же наткнулась на два наглых синих сапфира в опасной близости от её лица.

– Доброе утро, госпожа маг, – ухмыльнулся нейр Мортестиг. – Надеюсь, во сне вы видели исключительно меня.

– Много чести… Доброе, – буркнула Римми, не придумав, как достойно парировать, и потому немного смутилась. Потому что да, было дело… Не этой ночью, но пару дней назад нейр снился. – Я вообще-то запирала дверь и надеялась, что вашего гостеприимства хватит на то, чтобы не вламываться без спросу.

– Ну, это же мой замок, какие для меня могут быть преграды, – очаровательно улыбнулся он. – К тому же ваш охранный контур ну просто позорно слаб, Аримантис вей Дьечи. Такое чувство, что вы и не думали ставить серьёзную преграду, а так, шторку повесили. Ну, или красную тряпку для быка.

– А вы со своей тряпочкой, смотрю, не расстаётесь, – Римми снова заметила на его шее изящно повязанный алый шилькетовый платок. Голой грудью нейр больше не сверкал, а был полностью одет. – Она для вас что-то значит?

– Нет, я надеваю её исключительно для вас. Не теряю надежды, что она вам пригодится для очередной нарядной иллюзии. В них вы смотритесь почти так же хорошо, как сейчас в моей постели.

Римми только вздохнула, закатив глаза. Непробиваемый тип.

– Кажется, самое время для завтрака, – нейр поставил на кровать поднос.

– Спасибо, – нехотя буркнула Римми. Это был действительно приятный жест. – Кстати, который час?

– Одиннадцать.

– Так поздно? – удивилась девушка. – Я никогда обычно столько не сплю…

– Ну, я же обещал, что выспитесь. Ах, да, и ещё я применил на вас заклятье сладкого сна, чтобы вы точно не проснулись раньше времени, и я успел бы осуществить с утра все свои коварные планы.

– И какие же? – Римми потянулась за протянутой чашкой кофе и одновременно откинула одеяло, садясь в кровати.

И тут же взвизгнула, нырнув под него обратно и натянув по самые уши. Добротной и скромной ночной рубашки, в которой она ложилась спать, на Римми не было. Да и удобных хлопковых трусиков под ней тоже.

– О, да, вот эти, – довольно расплылся в улыбке мужчина.

– Вы! Вы!.. – Римми аж задохнулась от переполнявшего её возмущения. – Да как вы посмели меня раздеть! Да ещё усыпить заклятьем!

– Я к вам и пальцем не притронулся. И всё, что вы показали мне сейчас, вижу впервые, – откровенно забавлялся нейр. – Надо сказать, впечатлён открывшейся картиной… Развоплощение, Аримантис вей Дьечи. Этому-то ещё учат в университетах?

Нейр Мортестиг щёлкнул пальцами, и тяжёлая портьера сначала побледнела, затем быстро истончилась и наконец совсем исчезла.

– При должном умении можно растворить одну ткань, не задев другую. Так что под одеяло я к вам руками не лез. Только магией. Кофе остывает, пейте.

Римми прожгла его злобным взглядом, но высунула руку и приняла чашку.

– Дайте мой плащ. И выйдите уже, ради всех богов.

– Боюсь, этот ваш бабушкин винтаж постигла та же участь. Ваша унылая одежда причиняла мне душевные страдания.

– Я вам и физические причиню! И в чём вы мне предлагаете отправляться домой? – вспылила Римми. – Мне вообще-то работать пора! На вас, кстати!

Нейр только многозначительно дотронулся до своего алого платка и глаза его хищно прищурились. Мужчина чуть дёрнул бровью и склонил голову, задавая немой вопрос.

– Я на вас сейчас кофе вылью, – процедила Римми.

– И будете немедленно облиты тыквенным соком. М-мм, почти наверняка таким же сладким, как ваша кожа. Я заодно попробую и то, и другое. Я вас предупреждал, Аримантис вей Дьечи, что отвечу на любую вашу угрозу. Ешьте, пока не пришлось кормить вас с рук. Или вы предпочитаете с других мест? Омлет ещё горячий, но я мог бы потерпеть ради такого…

Римми поняла, что этот раунд она проиграла, а потому сочла единственно верным решением проигнорировать мага вовсе.

– Домой вы сейчас не пойдёте. Всю необходимую одежду найдёте в шкафу. А вот работать мы с вами сегодня будем вместе. Боюсь, есть над чем, – наконец отбросил всю игривость нейр Мортестиг. – Буду ждать вас внизу, госпожа маг.

Вот как он умудряется сначала вогнать в краску, а потом как ни в чём не бывало переходить на серьёзный тон? Римми еле подавила желание запулить ему подушкой в спину. Остановило то, что он и с подушкой сможет придумать что-то неприличное… Или всё же стоило?

Наспех доев завтрак, Римми замоталась в одеяло и умылась в смежной ванной комнате. А потом обследовала шкаф и снова чуть не застонала.

Нет, жемчужно-серое платье было очень красивым. Никаких глубоких вырезов или просвечивающей ткани. Но при этом простым его было не назвать, скорее, сдержанный аристократический шик. И стоило оно наверняка баснословных денег. Шилькет, не какой-нибудь там шёлк или панбархат. А вот то, что предполагалось надевать под него…

Даже подаренный тётей комплект на фоне этого белья выглядел монашеским. Да не надевай она под платье вообще ничего – и то менее развратно будет выглядеть, чем в этом…

Округлив глаза и открыв рот, Римми разглядывала все эти алые ленточки, кружева и сеточки, даже не распознав назначение некоторых конструкций. Но других вариантов не было.

С горящими щеками она спустилась по широкой лестнице на первый этаж, в просторную гостиную. Нейр бросил на неё жадный взгляд. И Римми поняла, что он намеренно подобрал ей очень достойное дорогое платье и вот это… Ну, то, что под него. Назвать это бельём язык не поворачивался.

– Вам очень идёт это платье, госпожа маг. Я весь день буду гадать, что вы сочли для себя наиболее приличным – надевать под него остальное или же остаться… м-мм…

– В любом случае вы этого не узнаете! – выпалила девушка, пока не прозвучало слово «голой».

– Мне будет приятно думать о любом варианте, – ухмыльнулся нейр. – Но ставлю тысячу велленсов на то, что под платьем у вас ничего нет. Имейте в виду, если я не прав, то прежде должен буду убедиться воочию; верить на слово и разбрасываться деньгами я не привык. Могу на ощупь, если стесняетесь.

– Кажется, вы говорили, что нас ждёт работа, – сбивчиво напомнила Римми.

Получить сразу тысячу велленсов – это три месяца безбедной жизни! – было соблазнительно. Но не таким же образом!

Работа действительно была. Нейр с утра наведался в город, где и приобрёл платье и всё прочее взамен той одежды Римми, что не отвечала его представлениям о прекрасном. И случайно услышал вопли в одном из домов…

Пока не поднялась паника, он первым ворвался туда и сумел обезвредить то, что под покровом темноты проникло в город.

– Я не стал его уничтожать, хотел, чтобы вы прежде взглянули. А после планирую забрать его в свою лабораторию и хорошенько исследовать. Готовы?

Не понимая, о чём речь, Римми просто кивнула. Каким бы наглецом и пошляком ни был нейр Мортестиг, а рядом с ним почему-то было не страшно.

И не кто-нибудь, а сам напуганный донельзя мэр Кнокпис провёл их в собственную роскошную спальню. Римми лишь хмыкнула, завидев жирного господина, что отказал ей в работе. Сам мэр лишь подобострастно кланялся. Теперь и ей, раз девушка пришла с самим нейром. Римми сразу увидела магическим зрением контур ловушки, установленной нейром. Он огородил ею пространство метр на два, а внутри металось с тихим воем нечто совсем невиданное…

Чёрное, круглое, плоское, со злобным красным глазком посередине. Лап у диковинного животного, казалось, не было вовсе, но оно с лёгкостью кружило по полу, постоянно натыкаясь на границы ловушки, за которые выбраться не могло. Спереди из-под него виднелись не то жвалы, не то пышные усы щётками, и они находились в непрестанном движении, словно неведомая тварь хотела сгрести в свою утробу всё, что отыщет…

Только у животных есть шерсть, перья или просто кожа. А эта тварь была покрыта незнакомым материалом. Гладким, матовым и очень ровным. Нет, животным это точно не было.

– Это… Что?.. Разумный артефакт? – выдала свою невозможную версию Римми. – Живой?

Но нейр совсем не стал смеяться над очевидной глупостью.

– Смотрите.

Маг вынул из кармана сюртука какую-то квитанцию, оторвал кусочек и бросил за контур. Тварь моментально развернулась и бросилась к бумажке, загребая её усами и отправляя в своё чрево. А ещё через минуту её единственный глазок, налитый кровью, моргнул и стал зелёным. Тварь замедлилась, вой её стал тише и протяжнее, и вскоре та заснула, остановившись.

Римми ошарашенно посмотрела на мужчину.

– Насчёт разумности я не уверен, но живой однозначно. Ну, какие будут версии, Аримантис вей Дьечи?

Римми сглотнула, боясь озвучить то, что первым пришло на ум.

– Ночью прорыв случился не только в вашем замке, – тихо ответила она. – И нам ещё повезло, что с той стороны не было демонов, только призрак. А в этом доме из портала вылезло… оно. И чёрт его знает, что ещё полезет дальше.

Мужчина кивнул, полностью удовлетворённый ответом.

– Поэтому у меня к вам, госпожа маг, два предложения. Первое. Вы забираете тысячу велленсов и немедленно уезжаете из Рате-Скуоля. Скоро здесь будет очень опасно. Я даже не стану лезть к вам под юбку и проверять наличие белья, хотя уверен, что некоторые предметы вы наверняка надели неправильно. Второе. Если это то, о чём я думаю, то этот тихий городок через пятьдесят лет будут изучать студенты на лекциях. Если ещё останется что изучать…

– Я остаюсь, – решительно сказала Римми. – Может, и про меня в учебнике напишут. Подарю его мэтру Шпинцу.

Александр Мортестиг внимательно посмотрел на девушку, выискивая страх или сомнения в её светло-карих глазах. Затем протянул руку к её сосредоточенному лицу и мягко убрал за ухо выбившуюся прядку.

– Вы начинаете по-настоящему мне нравиться, Аримантис вей Дьечи, – без тени улыбки сказал он.

Кэл

– Томми, признайся честно, ты просто вылил суп, потому что он тебе не понравился! – донёсся до Кэла раздражённый голос из открытого окна соседнего дома.

– Мамочка, он очень вкусный, честно-честно! Мы его весь съели, говорю же тебе! – лепетал оправдания его малолетний сосед.

– И всё остальное в холодильнике тоже?! – взвилась женщина. – Я тебе говорила, что с едой играть нельзя! Господи, на три часа тебя оставить одного нельзя… А окорок куда дел, собакам скормил?

– Не-е-ет! – затопал ногами мальчик. – Он же солёный! А собачкам такое нельзя, они от этого болеют! Мне дяденька ветеринар говорил! Мы сами всё съели!

Кэл довольно усмехнулся. Ну, хоть не зря говорил.

– Кто «мы»?! Я тебя заперла на ключ! Кто к тебе мог прийти! Погоди… Ты что, снова в форточку лазил?!

– Да ма-а-ам! – взвыл мальчик. – Я ж не пролезу! И не лазил я никуда, это из чулана костяная тётенька снова приходила, я тебе вчера говорил…

– Господи, какая ещё тётенька… – простонала соседка. – Джемс, кто-то приходил, пока меня не было?

– Никак нет, мадам, – галантно поклонился домоправитель. – Желаете просмотреть записи с камер у входа?

– Нет. Выключись пока. Томми, ты меня своими фантазиями с ума сведёшь… – соседка немного успокоилась и выдохнула. – Ну, и что же за костяная тётенька у нас такая завелась, что мне теперь снова еду на неделю вперёд заказывать?

– Краси-ивая! Мам, у неё глаза как у оленя! И рожки пушистые! А костяная у неё вовсе не вся нога, как ты мне тогда книжку читала, а только копытца… Они честно пушистые, мам! Мягкие-мягкие!

– Кто, копытца пушистые? – устало спросила соседка.

– Да рожки же! А ещё она чувырла!

– Томми!!..

– Ну чего!.. Она сама так сказала…

Кэл улыбнулся детским россказням, но дальше слушать не стал и закрыл окно. В его детстве в чулане жил бабай, а теперь ему на смену пришли костяные тётеньки с рогами.

Молодой человек потёр глаза, встряхнулся. Ещё одна бессонная ночь. Взял со стола планшет, взглянул на количество уведомлений и лишь с раздражением отложил. Не до этого. Почти двое суток он безвылазно сидел в своей лаборатории, изучая… дракона, да. Так он решил называть это существо окончательно.

Препарировать единственный экземпляр было до обиды жалко. Но любопытство с каждым новым разрезом скальпеля пересиливало. У твари было два сердца, причём одно располагалось не в грудной полости, а в брюшной. Крохотные чешуйки, которые удалось отделить с огромным трудом, оказались даже не органикой. По крайней мере его оборудование не обнаружило в составе привычного кератина. По прочности чешуйки не уступали алмазу и графену, но ведь и углерода в них не было! Как при этом кошка умудрилась их прокусить?

Айрис проанализировала трёхмерную модель твари и с 98% вероятностью сообщила, что при такой массе тела относительно размаха крыльев летать она точно не могла. Зато должна была очень шустро бегать.

Пищеварительное устройство существа вообще повергло Кэла в ступор. Незыблемое правило для всякой живой твари, если она устроена чуть сложнее амёбы – цепочка «потребление питательных веществ – вывод продуктов жизнедеятельности» – тут, похоже, тоже не работала… Потому что выделительной системы у дракона не оказалось вовсе. Притом что желудок был и даже с остатками какой-то пищи. Куда оно всё шло?!

Кровь… Это была отдельная песня. И микроскопы, и анализаторы просто сходили с ума.

Кэл раз за разом пытался уложить в голове совершенно нелогичный и невозможный факт существования такой твари. Собственно внешний вид дракона его не удивлял. В конце концов, мало ли в каких неизведанных уголках ещё водятся древние реликты. Кто-то выродился, как те же динозавры в куриц, кто-то, наоборот, эволюционировал. Да те же василиски или рыбы с ногами, что остались лишь в сказках: мало ли в какую тупиковую ветвь свернула шутка природы, может, и они существовали на самом деле. Сказки же не на пустом месте возникли. Но вот по правилам анатомии и физиологии существовать эта тварь никак не могла.

Полковник просил не делиться этим больше ни с кем. Соблазн был велик, но Орша Вейстлен был убедительнее. Он вообще пришёлся Кэлу по душе. Очень непростой старик.

В последующие три дня в тишайшем Рэтскволле происходила какая-то чертовщина. У кого-то пропали вещи, и хозяева обвинили в том приходящую уборщицу. У других взорвался то ли баллон с газом, то ли ещё что, на почве чего семейная пара разругалась вдрызг и муж уехал, забрав детей. На пробежке Кэл встретил одного из своих клиентов, стоящим на подоконнике второго этажа с совершенно безумным взглядом. Кэл тогда оценил высоту и успокоился: если прыгнет, то отделается лишь лёгкими переломами даже при самом неудачном раскладе.