Секс, страсть и смерть в Париже

Он сделал паузу, будто смакуя собственные слова так же, как недавно выпитый виски.

Её безразличный взгляд стал чуть более заинтересованным и сосредоточенным. – Однажды мы все растворимся, хотим мы этого или нет, – с ухмылкой произнесла Эдит, и циничная улыбка скользнула по её лицу. – Что за изумительный перстень, месье, – она взяла руку мужчины, аккуратно переворачивая её, чтобы получше разглядеть украшение.

– Эдит, этот перстень – наследие моей семьи, – прошептал он слегка усмехнувшись и поднимаясь, чтобы покинуть бар.

Эдит резко сжала его руку, и её голос прозвучал, как сталь:

– Ты куда-то собрался?

Он остановился, удивленно глядя на неё. В её глазах блеснул огонь, которого он раньше не замечал. Её хватка была крепкой, её намерение – твёрдым.

– Я знаю, кто ты, – произнесла Эдит, – я видела тебя там, в переулке, когда ты душил несчастную девушку с цветком в волосах. На тебе была маска, но я помню этот шрам и этот перстень на твоём мизинце.

Вилли замер. Его дыхание участилось, но лицо оставалось непроницаемым. Эдит не отступала, она изучала каждое его движение, каждое едва заметное изменение выражения лица.

– Ты знаешь слишком много, – наконец проронил он, и в его голосе прозвучала угроза, скрытая под слоем вежливости. – Ты думаешь, я позволю тебе меня шантажировать? – произнёс он тихим голосом наклонившись к ней. Эдит подняла подбородок, её губы изогнулись в дерзкой гримасе.

Моряк огляделся ища путь к свободе, но даже стены этого заведения, казалось, давили на него, не оставляя ни малейшей лазейки к спасению.

– Эдит, – сказал он, стараясь не показать тревогу в голосе, – ты не представляешь, с кем связалась. – Эдит рассмеялась, её взгляд стал стальным. Она чуть наклонилась к нему, так что он почувствовал аромат её духов.

– Мне плевать, – прошептала она. – У каждого есть свои тайны, и я готова раскрыть твою. Мне нужны деньги, и я их получу. Если ты не согласен, можешь пожалеть о том, что оказался здесь.

Эдит махнула рукой, подзывая двоих мужчин мрачного вида, стоявших у входа. Их тени вытянулись по полу как предостерегающие знаки, предвещая нечто большее, чем просто разговор. Он оглянулся, чувствуя, что попал в ловушку, из которой невозможно выбраться. Мужчины молча подошли ближе. Их лица оставались пустыми, но в глазах светился хищный интерес.

Эдит Руж встала и произнесла:

– Теперь на выход! – двое мужчин грубо подхватили моряка за руки и вместе с Эдит вышли из портового бара. Солёный ветер с моря обрушился на них. Ночной воздух был напоен звуками волн, разбивающихся о пристань, и криками чаек, несущихся в темноте.

– Ведите его туда, на то судно, – произнесла она с ухмылкой, глядя на моряка. Двое мужчин подтолкнули его в спину, заставляя шагать быстрее.

Ветер морского бриза заставил его кожу покрыться мурашками, когда они приблизились к пристани. Судно, черный силуэт которого угадывался вдоль береговой линии, покачивалось на волнах, словно ожидало их. Оно казалось давно заброшенным, никаких огней, лишь слабый контур в лунном свете. Эдит шла уверенно, едва заметная ухмылка играла на её губах. Сопровождающие мужчины, смотревшие на него с холодной отрешенностью, были как сторожевые псы. У него не оставалось иного выбора, кроме как двигаться прямо, следуя по намеченному пути. Они прошли по шаткому пирсу, и вот он уже ощутил под ногами покачивание палубы, когда оказался на судне. Неожиданно он получил сильный удар в лицо. Ощутив вкус крови на языке, он попытался ответить, но следующий удар сбил его с ног.

– Здравствуй, «Вилли, бешеный пёс», – произнесла Эдит, глядя прямо в лицо моряка. – Помнишь меня?

– Кто ты? – выплюнув кровь, спросил моряк.

– Конечно, – саркастически произнесла Эдит, наклоняясь ближе. – Они всегда забывают. Такие как ты считают, что их злодеяния исчезают вместе с краденым. Но я помню, Вилли. Я помню тот день, когда ты уничтожил всё, что мне было дорого.

– Я не знаю, о чём ты говоришь, – с трудом выдохнул он, ощутив металлический привкус на зубах. Он прищурился, пытаясь сфокусироваться на лице женщины.

– Где мой сын, Вилли? Куда ты его дел? – спросила Эдит, схватив моряка за волосы. Он заморгал, чтобы очистить взгляд, и попытался сосредоточиться на её лице, врывающемся сквозь пелену боли. Где-то в глубинах его памяти всплыло её лицо, и море воспоминаний об этой женщине.

– Я не знаю! – его голос звучал глухо и бессильно. – Его забрали… Через мгновение лицо моряка озарила мрачная улыбка и он прохрипел:

– Я продал его.

Эдит замерла на мгновение, не веря услышанному. Ее рука дрогнула, но вскоре с новой силой впилась в волосы Вилли.

– Продал? – произнесла она, не сводя глаз с посиневшего лица пирата. – Кому ты его продал?

– Людям, которым он был нужнее, чем тебе, – прохрипел моряк, пытаясь высвободиться из ее захвата. – Они заплатили хорошую цену. Твой сын был молод и крепок, думаю ему нашли применение.

Эдит резко отпустила Вилли и отступила на шаг. Вдали раздался крик чаек, и судно продолжало раскачиваться под ногами, унося с собой надежду.

Вилли, довольный своей бесчувственностью, попытался подняться на ноги но один из мужчин вновь сбил его с ног. Затем выхватив кинжал, он с силой вонзил его в ладонь пирата пригвоздив его руку к палубе. Лицо Вилли исказилось от боли и унижения.

– Мне нужны имена тех, кому ты продал моего сына, – произнесла Эдит, её голос звучал холодно и безжалостно.

Пират с трудом поднял голову, сквозь пелену боли стараясь сосредоточиться на её словах. Её фигура стояла как непреодолимая скала на фоне тревожного качания корабля. Взгляд Эдит был направлен прямо на него, в нём пылал огонь, который мог жечь сильнее любого раскалённого железа.

– Ты думаешь, я так просто скажу тебе их имена? – проговорил он, стиснув зубы, его голос был хриплым, но всё ещё дерзким. – Твой мальчишка теперь принадлежит им, а ты, ты просто слабая женщина которая ничего не сможет с этим сделать.

Эдит медленно приблизилась к нему, её ярко голубые глаза сверкали ледяным светом. Она знала, как играть в эту игру, как делать так, чтобы страх просачивался в души мужчин, которые считали себя неуязвимыми. Едва заметная улыбка возникла на её губах.

– Я даю тебе последний шанс, – произнесла она, склоняясь так близко, что её дыхание смешалось с его. – Я могу сделать так, что каждый миг твоей жалкой жизни будет стоить тебе совсем недешево. – Её пальцы сжали рукоять кинжала, медленно прокручивая лезвие внутри его ладони. Пират закричал, боль пронзила его, он чувствовал как холодный пот стекает по его лбу. Его злой, упрямый взгляд застыл на лице Эдит. Его лицо выражало жестокую решимость, он казался непоколебимым, словно бросивший вызов разъяренному шторму.

– Молчишь? – произнесла Эдит, и в её голосе звенела холодная сталь. – Ну что ж…

Эдит махнула рукой мужчине, стоявшему рядом. – Режь ему язык. Всё равно он ему ни к чему! – мужчина шагнул вперед, в его руке блеснул нож. Вилли отчаянно пытался сохранить спокойствие но решительный взгляд Эдит пронзал его, он понял, что его время на исходе. В его сознании мелькнула мысль о тех, кому он передал её сына.

– Подожди – злобно прошипел он. Нож остановился в воздухе всего в нескольких сантиметрах от Вилли, и время, казалось, замерло.

– Твоего сына я продал графу Клоду де Лабьериз, морскому волку, капитану давно поднявшему чёрный флаг на своём корабле. Он хорошо заплатил, куда больше, чем кто-либо другой. – Он посмотрел на Эдит и по его губам скользнула холодная усмешка.

– Такие мальчишки, ловкие и шустрые, всегда в цене на пиратских кораблях! – продолжил он с насмешливым тоном.

– Тебе лучше забыть о сыне. Морской волк не возвращает своих покупок! – глаза Вилли сверкнули холодным блеском, и на лице застыла мрачная улыбка.

– Нет – прошептала она словно разговаривая сама с собой. – Мой сын не исчезнет в беспощадном мире пиратов.

– Я знаю на каком судне ты плаваешь Вилли и чем ты промышляешь, – голос Эдит стал хриплым и грубым, – я видела, как ты убивал эту девушку и если я расскажу, а я расскажу, ты знаешь, тебя повесят. – Пират смотрел на неё цепким взглядом в его голове проносились лихорадочные мысли, словно волны, бьющие в скалы. Он прищурился и не сдержав грубого смешка произнёс:

– Эдит Руж, мы оба звери под маской человечности…

– Принеси деньги и драгоценности завтра, – произнесла Эдит, её голос, словно эхо, растворился в тишине, пока она покидала ржавые остовы заброшенного судна. Она шла по дощатому трапу, который скрипел под ногами, затем выбралась на берег. Её спутники, молча шли следом, их лица скрывали тени, а глаза вглядывались в ночное небо, где ни одна звезда не обещала безопасности или спасения. Море становилось неспокойнее, Вилли остался сидеть, всматриваясь в глубину. Ветер усиливался, неся с собой солёные брызги, которые били в его лицо, будто напоминая о неизбежности судьбы, которую каждый из них выбрал.

Следующая ночь в портовом пабе была не спокойной: несколько мужчин не поделили карты на столе, и это стало лишь началом конфликта. В воздухе разливался запах крепкого рома. Старый моряк сидел в дальнем углу и заметно хмурил брови, наблюдая за происходящим. Его руки, изрезанные временем и соленой водой, нежно поглаживали бокал, пока разговоры становились все громче. Хриплые голоса, пропитанные морским воздухом и грубостью, раздавались по всему бару и музыканты, которые вначале старались заглушить нарастающий шум, наконец, прекратили играть. В эту ночь Эдит Руж выглядела несчастным созданием, потерявшимся во времени и пространстве. Каждый раз, когда дверь тихонько скрипела, её душа в предвкушении замирала, но надежда тут же угасала, как только становилось ясно, что входящий – не тот, кого она ждала.

К утру посетители бара стали медленно расползаться, морской ветер бил им в лица, принося с собой свежесть бурного океана и легкий привкус соли. Бледно-розовый рассвет едва начал затягивать небосвод первыми лучами, когда лодочники уже спешили к своим судам, а ранние пташки мирно щебетали в такт дыханию моря. Волны тихо шептали на берегу, а пустынные улицы городка наполнялись гулкой тишиной и запахом выпитого бурбона.

Некоторые из ночных завсегдатаев все еще держались, цепляясь за кружки словно за якоря в ночи. Их глаза тускло мерцали в полумраке бара, будто звезды, усталые от собственного сияния. Уставшая Эдит допивала свой бренди наблюдая за тем, как посетители, будто морские жители, неохотно покидают свое обжитое ночное убежище. Бар опустел, его двери тихо скрипнули разок, прежде чем вновь погрузиться в забытье до следующего вечернего открытия. Оставался лишь сладостный запах океана, что, смешиваясь с ароматом старого дерева, напоминал об ушедшей ночи.