Вопреки

Ангел, обнажил меч.

За спиной открылся портал, и тот не поверил глазам. Из него вышла девушка. Ангел. Беременная. Ангелы не имели потомства уже более 300 лет. Их осталось на Овинге не более двух тысяч. Спящий ребенок поднялся в воздухе и поплыл в сторону портала. Детское сиреневое одеяльце соскользнуло и, намокнув, исчезло в водах рек.

Сначала сцепились их двойники, увеличенные в размерах от носителя в полтора раза. Сероватый астральный воин принца и белый, почти прозрачный, двойник ангела.

В местах, где сталкивались клинки, расцветали золотистые магические искры, долго оседающие на землю и впитывающиеся, как капли воды в пустыне. Там, где у ангела алела царапина, в атмосферу шел дымок, называемый в народе дыханием ангелов, способный спасти жизнь.

Как только девушка с ребенком на руках зашла в портал, тот закрылся. Энергия магического мира иссякла. Теперь они сражались физическими телами. Ангел, молодой и самоуверенный, дрался слишком отчаянно, не хватало опыта в схватах в не магических мирах. Прошло двадцать минут, и все было кончено.

Клинок Арвила беспощадно уперся в грудь крылатого. Меч того лежал на дне реки.

– Твоя жизнь моя, – не было смысла щадить юнца.

– Тарная эхраньяфо тулай, – обреченно прошептал тот и воспламенился.

Он знал, что у лорда смерти не хватит энергии блокировать последнее заклинание побежденного. Напоследок он поднял голову, и, язык всепожирающего огня облизнул подбородок противника, заставив отскочить и выбраниться на грязном овингском диалекте.

Арвил вернулся в квартиру, когда солнце над горизонтом стояло в зените. Сняв печать неприкосновенности, озадачился. Дверь со сломанным замком не открывалась. Еще раз ругнувшись, он мощно потянул за шаткую ручку и выдрал оную с корнем. Возмущенно посмотрел на несчастную, бросил, навалился на дверь с силой. Та не поддалась. Будто некто прибил ее изнутри гвоздями (не пожалел же металла) и шкафами загромоздил.

Через минуту послышалось шарканье, соседская дверь приотворилась на цепочке, из-за нее выглянул средних лет перепуганный мужчина.

– Вам кого? – поинтересовался он, за спиной маячила вчерашняя соседка.

– Добрый день. Дверь снова заклинило. Можно я пройду через ваш балкон? – цедил Арвил, про себя дико бранясь за то, что приходиться снова и снова тратить скудную в этом мире магию. Но вид здорового мужика с опаленной бородой и кровавым рубцом, усталого, грязного и злого не располагал к благодушным объяснениям.

Потребовалось усиленное внушение, о том, что перед ними стоит новый друг одинокой соседки, приятный и молодой человек.

Сосед некоторое время раздумывал, затем характерно зашуршал замком и открыл.

– Покорно благодарю, – рыкнул недовольно принц, бесцеремонно пройдя внутрь.

***

Она проснулась от толчка. Часы показывали одиннадцать. Вскочив, точно спринтер, бросилась в детскую, стремглав пронеслась по квартире, убедившись, что одна.

Схватив сотовый, набрала номер полиции, но телефон не реагируя, показал отсутствие сети. Поразившись, Марина пошла на балкон, где связь должна быть лучше и выйти не смогла! Проход загораживала невидимая стена. Предприняла несколько попыток и окончательно убедилась – этот урод ее запер. Ничего не оставалось делать, кроме как приготовиться к его приходу. Чем она и занялась.

Забаррикадировав как следует дверь, она нашла альпинистскую веревку, с которой ходила в походы и приготовила снаряжение. Затем в течение получаса методично просматривала шкафы и документы на предмет хоть каких-нибудь признаков присутствия в ее жизни Юльки. Не обнаружив ничего, выпила лошадиную дозу пустырника и все-таки переоделась. Умывшись, перекусив и сложив необходимые вещи и документы в рюкзак, села на диван в ожидании, прокручивая в памяти раз за разом вчерашние события. Голова шла кругом.

В четыре дверь кто-то дернул, и Марина, очнувшись от транса, вскочила на ноги и кинулась к балкону.

Проход освободился.

Она вышла на него, закрыв дверь на щеколду, сноровисто закрепила веревку на внешней обрешетке на альпинистский крюк и, сбросив вниз, зафиксировала вторую, более короткую, для подстраховки. Надев рюкзак, с ловкостью спортсменки перемахнула через ограждение, начав спускаться под возгласы игравших на площадке детей.

– Смотрите! – показывали они, щурясь на белом солнце и застыв на местах. –Сорвется!

Между четвертым и пятым этажами натянутая веревка дрогнула, сползая. Марина уперлась в шов, осознав ошибку. Декоративная обрешетка отогнувшись на 45 градусов, приняла почти горизонтальное положение, не выдерживала ее веса. Она не догадалась перенести центр тяжести на дополнительное крепление. А страховочный трос на хлюпкой обрешетке. Посмотрела вниз, оценивая. До четвертого этажа сантиметров семьдесят и как назло, не за что зацепиться.

Сделала несколько осторожных движений вниз. Решетка в тишине двора угрожающе заскрипела, двинулась и неумолимо накренилась, крюк предательски пополз дальше. Горячий ветер пахнул в лицо, и стало невыносимо жарко.

Еще одно осторожное движение, конструкция лязгнула и крюк с грозящим скрежетом сместился на двадцать сантиметров вниз, на секунду лишив равновесия и контроля.

– Измерское отродье! Да что ж ты делаешь, – выругались над головой, и, наклонившись с шестого этажа, потянули вверх.

Мгновенно потеряв опору, Марина почувствовала, что болтается в воздухе, задрала голову и посмотрела. Вчерашний незнакомец интенсивно тянул решетку к балкону, а затем, поймав взгляд неудавшейся альпинистки, пробасил:

– Закрепись, я тащу.

– А может подержишь, а я спущусь! – предложила она, пытаясь прикинуть, это какой силищей нужно владеть, чтобы с легкостью придерживать решетку и тянуть на себя. Очень хотелось спрыгнуть на пятый этаж, но благоразумие взяло вверх.

– Шансов, что сорвешься больше.

У кого-то было туго с юмором, но испытывать судьбу прыжками с шестого этажа как-то не хотелось. Она зацепилась за край и ахнула, разглядывая опалённую половину лица незнакомца со свежим рубцом от ожога.

– Ужас, кто вас так, тот с крыльями,– не удержалась от комментария, перебираясь с помощью чужих крепких рук внутрь.

И как только оказалась на твердом полу, мужчина тут же схватил ее за шиворот джинсовой куртки и будто котенка внезапно встряхнул.

–Ай! – вырваться не удалось.

– Почему я тебя спасаю? – глухо прорычал он, оттолкнув в угол так, что она чуть не шлепнулась на заднее место.

– Это лучше, чем убивать.

Она встала и, отряхиваясь, начала развязывать веревки.

– Сейчас пороюсь в шкафу, найду медальку, – огрызнулась она, потирая ушибленное место и поглядывая на незнакомца с опаской. – Дайте пройти.

Не сказав ни слова, Арвил толкнул балконную дверь, вырвав шпингалет с гвоздями, и протащил возмущенную обалделую от грубости девчонку в квартиру, с силой усадил на диван.

Она вытаращила на него глаза, хлопая ими, потирая пережатую руку и поглядывая в коридор.

– Вы с ума сошли. Что вы себе позволяете?

Достала телефон. Он рывком забрал его, раздраженно швырнул в угол. Ловко извернувшись, она поймала гаджет, дерзко отвела в сторону. С вызовом щелкнула языком, свирепо наблюдая за спасателем.

Мужчина снова наклонился, потянулся.

Вскочила на диван и выхватила из-за спинки спрятанный нож.

Взгляды остро перехлестнулись.

– Перейдем на ты, – неожиданно азартно сообщил он. – Мое имя Арвил Генуи Одвин. Я, – он замешкался, смерив ее оценивающим взглядом, и кажется, сменил гнев на милость. – Ты не должна меня бояться. Я твой провожатый.

– На тот свет?

Критически они оценивали возможности друг друга. Казалось, он совсем не замечал ножа. Глубокий ожог на лице вероятно причинял боль, но он вел себя так, словно его не существовало.

В следующую минуту, Марина и глазом моргнуть не успела, как оказалась на собственной спине на диване, придавленная мужским коленом в бедрах, со сведенными руками над головой.

Все произошло так стремительно, что она с бешено колотящимся в груди сердцем, захлебнулась от адреналина.

– Не впечатлил ни именем, ни званием. Вот крылья отрасти.

Незнакомец ухмыльнулся, нависая скалой над изящным девичьим телом. Отобрал нож, продолжая придерживать. Зрачки в мужских глазах расширились, и холодные глаза приобрели жизненный блеск.

Насыщенный, гипнотизирующий, такой, что дышать стало нечем и кровь прилила к перепуганному лицу. Ее окутал терпкий пряный мужской запах его кожи.

–Я сейчас умру от вони, – простонала она со страхом, понимая, что все эти запахи несмотря на свою едкость привлекательны для нее. Игнорируя факт едва уловимых изменений в глазах противника, превосходящего в силе и ловкости.

Арвил с секунду молчал, глядя, словно гончая на добычу. Затем забрав нож и телефон, круто отпустил. Отошел на пару шагов, принялся ходить по залу туда-сюда под удивленным взглядом, а затем развернулся.

– Твоей дочери уже нет на Земле.

Слова вызвали неожиданную реакцию. Она начала хватать ртом воздух, задыхаясь, и, только согнувшись пополам, быстро и часто задышала, из глаз хлынули слезы.

Мужчина возвел глаза к потолку.

–Я не сказал, что она мертва.

Но и эти слова подействовали не так, как он ждал. Вскочив на ноги, девчонка рванула в прихожую и схватила со стены саблю.

– Не приближайся! Убью. Я олимпийская чемпионка, – заорала она, отступая на кухню.

– Ти-ше, – он успокаивающе, в примирительном жесте развел руки, только сейчас осознав, как ловко его повели. – Я друг. Друг.

Она схватила во вторую руку нож с тумбы, которым разрезала скотч, баррикадируя вход.

– Твоя дочь жива, – Арвил шагнул к ней. – Я спас тебя вчера и сегодня. И не причиню зла.

– Тебе что-то нужно.

– Я пришел помочь. Ты же хочешь вернуть ее?

–Как узнал про нападение?

– Мое задание перехватить убийцу и защитить тебя. Я не знал, что у тебя есть дочь, – голос звучал обманчиво спокойно и мягко.

Неторопливо он наступал и в габаритах квартиры казался огромным великаном.

– Зачем?!

– В моем мире, ты важная, очень важная персона.

–Нет, не это. Зачем она им?

–Я не знаю. Мое дело сопроводить, обеспечить проход, доставить по месту назначения.

– Куда? – ей в копчик уперся кухонный подоконник.

– Овинга. Город Аравилат, – мужчина остановился, перестав двигаться, как только сабля уперлась в кожаный камзол, отмечая сменяющиеся выражения на недоверчивом личике девчонки. – Я единственная твоя связь.

– Отойди, – потребовала она, не зная чему верить. – Почему нельзя звонить?

– Из-за иллюзии.

Он послушно сделал несколько шагов назад и оперся о дверной косяк, протянул сотовый.

– Если ты позвонишь в полицию, тебя запрут в психушку, и ты больше не увидишь дочь. Никто не поверит и не вспомнит, что она была у тебя, – Арвил отпустил телефон. –Позвони людям, кому доверяешь, и которые не лгут тебе. Только аккуратно.

– Может быть это снова какая-то магия! – Она прищурила глаза, пытаясь понять, врет он или нет, почуять подвох. Набрала номер матери, продолжая недоверчиво держать саблю наготове. Послышались гудки.

– Алло?

– Тетя Варь, это я.

– Здравствуй, солнышко, как у тебя дела? – оживилась та в обычной для себя радостной манере.

– Скажи, – от волнения запершило в горле. – У меня Юлька, Юля есть?

– Какая?

Пара секунд показались вечностью.

– Подружка, что ли? Не знаю никакой Юльки. А что?

Марина нажала кнопку отключения, пораженно уставившись в пустоту. Опустила оружие и уселась на табуретку. Затем посмотрела на Арвила, ожидавшего ее решения, расстроенно потерла лоб.

– Допустим, я верю тебе.

***

–Как твое имя? – спросил Арвил, пока она ставила на плиту чайник и доставала из холодильника снедь.

– Все зовут Мар, – ответила, стукнув тарелкой с нарезкой из колбасы и сыра о стол.

– Есть братья, сестры?

Постаралась не смотреть на фотографию висящую на стене, где Руслана держала на руках в роддоме новорожденную Юльку. Теперь без Юльки.

– Я единственный ребенок в семье.

– Замужем?

Марина насупилась, подозрительно глядя на Арвила, на фоне, которого на кухне казалось, не развернутся.

– Может паспорт показать? Двадцать лет, не замужем. К чему этот допрос?

– Обычная беседа.

Она с отчаяньем вздохнула, пытаясь взять себя в руки, которые к тому же нервно подрагивали.

Арвил хмурился, наблюдая, как она режет хлеб.

– Откуда ребенок?

Остановилась, сжав кухонный нож в руке, и негодующе посмотрела на него:

– Какая разница? Зачем кому-то понадобился это все? А? Что это за место такое, остров?

– Нет.

В кухне повисла напряженная тишина, чайник пыхтел на плите, и со двора доносились пронзительные детские крики.

– Послушай, все произошедшее похоже на бессмыслицу, потому будь добр, не грузи, – проговорила она, стараясь успокоится. – Я даже не знаю, жива она или нет.

– С ней обращаются, как и положено с членами королевской семьи.

– Королевской! Семьи? – повторила Марина, чувствуя, еще немного и сорвется.

Он кивнул и встал.

– Скажи, я могу умыться, обработать это.

Раздраженно показала пальцем в сторону ванной, с сочувствием разглядывая рану на его лице. Закипел чайник, и она сняла его с плиты.

–Найдутся ножницы?

– Что ты хочешь делать?

– Побриться и подстричься, здесь жарко.

Она кивнула. Нынешним летом стояла невыносимая жара в тридцать и выше градусов тепла. Одежда у него далеко не легкая. Из плотной ткани бриджи, кожаный камзол, да еще и плащ с сапогами как-то совсем не вписывались в жаркий городской тренд.

Мужчина прошел в ванную и закрыл дверь.

Решила дождаться, пока он включит воду, чтобы позвонить. Взяла сотовый. Пройдя в зал, порывшись в шкафу, отыскала джинсы шурина и футболку. Поразмышляв еще пару минут, робко постучала в дверь, за которой до сих пор стояла оглушительная тишина.

Тихо щелкнул замок, и удивленный Арвил высунул голову.

Взрослое лицо оказалось идеально выбритым, на квадратном волевом подбородке совершенно здоровая кожа, каштановый волос коротко острижен.

– Десять минут, – забыв, что хотела сказать, произнесла Марина, разглядывая жесткие, помолодевшие черты.

Взгляд против воли сползал вниз на широкую грудь, где на золотой цепи висел медальон в виде плоской спирали в ромбе. Еще ниже, на кубики пресса. Еще ниже, на …

– Благодарю, – ответил он, взял стопку и закрыл дверь.

Послышался звук воды. Пока Марина ощущая, как нарастает жар в груди, прошла на кухню и плюхнувшись на табуретку, попыталась унять неизвестно откуда взявшееся беспокойство и присоединившееся к тревоге чувство полного фатума. Словно реальность брала свое, продавливала психику бытьем, настаивая на рациональных поступках. Медальон показался буквально знакомым. Будто бы она видела такой тысячи раз. Посидев минут десять, она вспомнила, что собиралась позвонить. Набрала заветные «02». В трубке послышались гудки.

–Дежурное отделение. Лейтенант Цвигридов слушает.

Открыла рот, но ответить не успела, связь с щелчком оборвалась. Телефон выключился.

Он стоял полураздетый, как великан, угрожающе вращая кистью руки.

– Ты вырубил телефон, – возмутилась она, пугаясь не столько свершившегося, сколько будущего.

– По-хорошему никак. Значит, как обычно, – тягостно вздохнул.

Вскочила с табуретки, опрокидывая ту, заметалась, попятилась от разводящего руки в стороны незнакомца. На лице отразился ужас от предчувствия, чего-то страшного, непоправимого.

Арвил произносил слова.

– Подожди! Остановись, – только и успела пролепетать Марина, отмечая, как голова вместе с комнатой кружиться, все вертится, кроме привлекательного, безжалостного чужака.

Он говорил и говорил, пока девушка не соскользнула в обморок, упав на ковер к его ногам.

Глава 2

Открыла глаза, не понимая, где находится, и кто парень, стоящий у шкафа в джинсах и помятой серой футболке. Часы у телевизора показывали полдвенадцатого ночи.

– Сильно ударилась, – присев на край дивана, он взял ее за руку, помогая сесть. – Как зовут, помнишь?

Парень ласково улыбнулся и горячей рукой сжал ладонь, благодаря чему стало спокойней.

Марина отрицательно покачала головой.

На лице того отразились тревога, пока она рассматривала на себе пенную кружевную сорочку на бретельках, призванную больше дразнить, чем скрывать. Поспешно натянула пододеяльник до подбородка, разглядывая поверх ткани его прокачанные мышцы на огромном теле, заботливое лицо.

– Ты поскользнулась в душе и ударилась головой.

– Мы, что вместе?

– Я Арвил.

Он, подошел к шкафу и достал с книжной полки фотоальбом.

На фотографиях они в обнимку висели на обрыве горы в альпинистском снаряжении, в купальнике, загорелая и счастливая, обнималась с ним же на фоне моря, гоняли на квадрациклах по пустыне.

– Вызовем скорую?

– Не нужно, – испугалась она как огня, посильнее натягивая ткань. – Мне необходимо поспать. К утру все пройдет.

– Ты меня не разыгрываешь? – он всматривался в бледное лицо, убеждаясь, что все идет, как надо.

Сначала он испугался, что девушка не выдержала заклятия, на откачку ушло несколько часов. Ведь заклинание, как и любая магия, действовало на жителей немагических миров, как сильнее отравление.

Девушка повернулась к стене и, сомкнув глаза, укрылась с головой. «Парень» встал и вышел из комнаты. А она напрягая память, пыталась вспомнить хоть что-нибудь. Слезы подступили душащим хомутом к горлу, срываясь вниз. Она слышала, как он ходит по квартире, что-то делает на кухне. Затем вернулся, снял одежду, и диван, скрипя, звучно прогнулся под крупным телом.

– Спишь?

Она всхлипнула, смахнув на переносицу слезинку. Завозилась, и прильнула к нему.

Пару секунд Арвил молчал, а затем занес руку за ее спину и едва касаясь, погладил.

– Ни мамы, ни папы, ни себя, – всхлипывала она в полголоса, ощущая щекой, как его разогретая кожа становится влажной от ее слез. – Понимаешь?

– Давай, расскажу, кто ты, – с некоторой задержкой отозвался он, пока пальцы девушки, двигаясь по прессу из кубиков и кучерявых завитков вниз, не натолкнулась на преграду из его ладони, не пускающую далее. Чувствуя как другая рука Арвила соскользнув, опустилась на ягодицу, оглаживая округлость неторопливыми спиралями.

Марина подняла заплаканное лицо, вглядываясь в темноте в «своего» парня.

– Ты маленькая принцесса, – он бережно провел второй рукой по волосам, вбирая воздух в себя, – из далекой-далекой страны Аравилат. Со старой, как этот мир, Овинги.

– Смешные названия?

Арвил вернул ее голову к себе на грудь, не желая, чтобы она видела противоречивое выражение его лица.

– Смешные, – согласился он, расслабляюще поглаживая, борясь с порывом дать волю сильным пальцам, едва скользящим по обольстительным изгибам. Он вздохнул:

– Твоя мама была сильной королевой. Отец ловок. Хороший воин. А потом появилась ты.

Заерзала, переложив руку, повела пальцами неосознанно выписывая ромб, ощущая, как легкое рисование успокаивает и рождает намерение потрогать еще. Узнать, что там ниже, куда ее только что не пустили.

Он перехватил ее пальцы, ограничивая, ласково сдавил их, не давая шевельнуться, затем продолжил: – Тогда полчища моров терзали нас. Не подчинялись твари. Королева собрала армию. Война вышла кровопролитной, растянулась.

Снова вернул озорников назад, прижал так запальчиво, что не смог удержатся, бегло скользнул ищущими губами по ее гладкому виску.

Марина извернулась и носом уперлась в мужскую щеку. Рукой она коснулась его губ. От дразнящего прикосновения его языка облизнувшего чувствительные подушечки ее пальцев, острого прикусывания при проникновении их в рот, она сладостно замирала в возбуждении.

– Сыскался воин, поставивший условие своей победы. Он хотел корону. И она согласилась

Частое дыхание обожгло слух Арвила, оголяя все чувства разом, пока чужие пальчики исследовали шершавость его контуров губ, их обветренность, подвижность от звучащих слов.

– Не справедливо, как-то.

Арвил приглушено вздохнул.

– Это война, маленькая, – он продолжил ласкать девушку, неумолимо, начав нажимать на ее теле определенные точки. – И он выиграл, а потом всех уничтожил. Весь род. Пока не остался лишь один человек.

Сонно пробурчала она, пытаясь слабеющей рукой коснутся губ:

– Кто?

– Ты.

– М-м-м, я, – прошептала полусонно, заснув.

– Ты. И ты очень красива.

Некоторое время Арвил не шевелился, слушая манящие вздохи. Мысли вернулись к случившемуся.

– Будем надеяться. Больше ничего повторять не придется, – хрипло прошептал он, наконец, иступлено сжал ее, и больше не унимая себя, он в изнеможении зарылся лицом в темный волос, порывисто дыша ею, не отпуская ее от себя, до тех пор, пока сам не уснул.

***

– Ты проснулась? – спросил он из-за занавески сквозь шум воды, когда утром Марина заглянула в ванную.

– Ага, – хихикнула, ловко стащила с гибкого тела сорочку, и залезла внутрь, обняв его со спины.

– О, – он простонал, оборачиваясь. – Похоже, с этим ничего не поделаешь.

– С чем, – она прижалась упругой девичьей грудью, заскользила ладошками по намыленному торсу. Невинно подняла искусительный взор. – М-м-м? У меня к тебе наглое предложение.

Тот застыл, с подозрением разглядывая ее неестественно блестящие глаза, пылающие щеки и чрезмерно расширенные зрачки.

– Такое чувство, что ангельская иллюзия тебя пьянит, – произнес он задумчиво, пока Марина танцующе прошлась пальцами по его позвоночнику, талии, лукаво подразнила восставшее мужское достоинство и так не дающее покоя с ночи.

Его закружило от вожделения, от предлагаемого наслаждения, так бурно, что он бессильно прикрыл глаза. Шум воды показался громче, оглушая.

– Мар, остановись, – чуть слышно попросил он, открыв их, не зная каких богов проклинать за ниспосланное испытание.

– Это же сон, – она беззаботно промурлыкала, и как сплошное наказание, многообещающе вздохнула. – М-м-м, будет слишком-слишком приятно.

Он сдавленно простонал, понимая, что руки против воли опустились на тонкую талию, притиснув просящуюся, на неприличные радости, к себе на бедра. Как горячее тело хочет ласк, и желает этих же радостей.

– Если мы сейчас займемся этим, то никуда не поедем.

Замер, продолжая обнимать, он не действовал.

– Почему?

– На одном разе мы не остановимся.

Марина соблазнительно улыбнулась ему и, едва дотянувшись до кончика носа, чмокнула.

– Хочу посмотреть на переход.

Невесомо отступила и выскочила из ванной, завернувшись в полотенце.

– Не смей остывать, радость моя, – пошутила она, направившись на кухню готовить завтрак.

Арвил переключил выключатель душа на холодную воду, чуть ли не взвыв от перепада температур. Он никогда не сталкивался с побочным эффектом от перекрещивания заклятий иллюзий и сновидения памяти. Вероятно, они подействовали именно на нее так – нестерпимо порочно. Решил, когда выйдет из под студеных струй, наложит еще один сон на эту обольстительную шалунью, дабы других струй не потекло. Ведь одного раза определенно им будет мало.

Второй раз из забвенья она вынырнула в джипе. Ей снилось, что они едут за городом среди березовых рощ и редких зарослей кустарника. Усердно гудел кондиционер, охлаждая салон, негромко играла музыка. Марина осмотрела себя: джинсы, кроссовки и футболка с олимпийской символикой.

– Кажется, я уснула. Далеко еще? – спросила она, отмечая, как часы на капоте показывают семь вечера.

– Почти приехали.

Скоро они съехали с асфальта на проселочную дорогу, а через минут сорок выехали к озеру, заросшему тростником и кувшинками. Знойный ветер гладил водную поверхность, создавая мелкую рябь. У песчаных берегов росли крупные ивы, бугристыми корнями уходящие в воду. В тишине, не было слышно даже пения птиц. Только шелест травы и деревьев.

Марина посмотрела на него, затем на озеро, не понимая, в чем причина злости, но допытываться не стала, наблюдая, как он резкими движениями выкидывает дрова, уголь для костра, занявшись обустройством. Подошла и ласково коснулась напряженного плеча.

– Принеси сухих веток, если тебе не трудно, – попросил он, не обернувшись.

Девчонка побрела вдоль берега озера, пока не вернулась назад с венком, сплетенным из цветов, вместо веток и снова исчезла в забытье.

Очнулась она вновь уже ночью, спящей у костра, закутанная в два одеяла. Некоторое время она рассматривала величественное звездное небо над головой. Казалось, протяни руку и зачерпни звезды.

Рядом сидел Арвил, смотрел на костер и крутил во рту травинку. Лицо его было мрачным, взгляд ушедшим в себя.

– Сколько времени?

Он встрепенулся и посмотрел.