Взгляд пумы

– На меня объявили охоту наследницы Джейн Престон, последней хранительницы Кольца Проводника Бродячих душ. Эта дама была похоронена 27 сентября 1582 на кладбище около Шотли Гейт в графстве Саффолк, но никто из её шестерых детей не получил кольцо в наследство.

Полководец хмыкнул с усмешкой.

– Да, не без твоей помощи почти пять веков назад, завещание леди Престон было изменено, и некая русская под псевдонимом Серая мышка стала его наследницей, согласно воли усопшей Престон.

Македонец только скромно хихикнул.

– И это твой голос мы слышали с фантомом Мэри Вулверстоун на могиле матери в Шотли Гейт.

Варя укоризненно покачала головой, но не смогла сдержать улыбки.

– Тебе не понравилось кольцо Нефертари Меренмут? Любимой жены Рамзеса Великого.

Оба заговорчески рассмеялись, признавая, что их характеры и судьбы так похожи.

– Кстати! – Варя серьёзно посмотрела на собеседника. – Вик таже охотится за кольцом Проводника Бродячих душ. Он хвастался, что видел тебя в Мемфисе, когда, покорив Тир, ты принёс жертву на ступенях храма Апису и жрецы, после проведения обряда посвящения в фараоны, передали тебе в дар кольцо с рубином.

– Кольцо было, – серьёзно подтвердил полководец, – так что я им распоряжаюсь по праву. Был ли там твой Вик, можно проверить. Что касается судьбы кольца с рубином, то оно стало моим свадебным подарком бактрийской княжне Роксане. После моего ухода из плотного плана, кольцо Нефертари оказалось у сирийского купца, потом у викинга по прозвищу Эйрик Рыжий, затем, оно было военным трофеем предводителя ацтеков и попало на пальчик Тикучипо, дочери царя Монтесумы II, и тоже в качестве свадебного подарка. Испанцы отправили его на материк королеве, затем оно опять стало трофеем, но уже английского пирата Филиппа Вулверстоун из Шотли Гейт.

– И опять стало свадебным подарком? – угадала Серая мышка.

– Если бы все эти мужчины знали, какую власть они дарят будущим жёнам…

– Извини, а ты когда узнал об этом?

– Я знал о сильных артефактах ещё от Аристотеля, – Александр задумчиво посмотрел вдаль. – Во время посвящения в фараоны в храме священного быка Аписа, оракул назвал меня сыном Амона-Ра, а жрецы преподнесли в дар кольцо с рубином. Это не тайна, а вот о другом подарке тебе, скорее всего неизвестно.

Македонский царь испытующе заглянул в сознание собеседницы и продолжил.

– Я говорю о диадеме из минерала, который египтяне называли хамелеоном. Он менял окраску при разных углах падения солнечного луча. В полутемном храме это было очень эффектно.

– Так тебе намекнули на особенности кольца Нефертари, – догадалась Варя.

– Да. Диадема была с изображением женщины на колеснице.

– Признаться, я тоже не сразу догадалась, что нужно стоять на чём-то из дерева, чтобы кольцо на безымянном пальце правой руки начало взаимодействовать с обоими видами энергии в окружающем нас пространстве.

– В моё время даже для Аристотеля существовало единственное понятие энергии и материи.

– У нас их называют Светлой и Тёмной материями. Причём, они взаимодействуют друг с другом только на уровне сил гравитации. И наши астрологи утверждают что во Вселенной девяносто процентов Тёмной материи, и, пропорционально этому, больше такой энергии.

– Но тут я бы добавил, – усмехнулся полководец, – что воспринимать и управлять Тёмной энергией подвластно только рождённому в день Тхар. Во всех остальных случаях обладатель кольца с рубином становится только Проводником Бродячих душ.

– А Роксана? – не удержалась любительница истории.

– Она была смертной, – он улыбнулся, – но очень красивой и амбициозной. Когда, после свадьбы, я открыл ей секрет кольца, каждое утро она рассказывала мне о своих новых приключениях.

– Похоже на сказки Шахерезады!

– Ночей было гораздо больше… – искренне рассмеялся македонец, и золотистые кудряшки фантома окрасились голубой каймой.

Они помолчали, как два старых приятеля, кому есть, что вспомнить.

– В тонком плане есть чёткая иерархия силы и знаний, – неожиданно серьёзно произнёс полководец из Пеллы, – и высшие силы следят за сохранением баланса. Всегда помни об этом. Например, ты можешь разводить на подоконнике цветы или аквариумных рыбок, радоваться, так растут твои домашние питомцы, но если, заигравшись, они начнут бить посуду. Все забавы быстро прекратятся. Одним взмахом.

– Но есть же любимчики. – лукаво взглянула на собеседника любительница истории.

– Камешек в мой огород? – глаза македонца сверкнули. – Аристотель был для меня и наставником, и учителем, иногда даже – другом. Учителя хотят видеть своё продолжение в учениках, но когда ученики осознают свою силу, то могут перейти тот незримый рубеж, как заигравшиеся на кухонной полке котята.

– Поэтому наш мир так несправедлив?

– Просто нужно знать его истинные законы.

Лаконично ответил собеседник, исчезнув так же неожиданно, как и появился.

Глава III

Отпуск Орловой начался как-то неправильно. Она планировала заняться поисками неизвестных стихотворений Лермонтова, но попала в ловушку, расставленную кем-то из её врагов, ушедших не без помощи Вари, в тонкий мир. Кстати, тогда же, лет десять назад, Николай, её знакомый из Питера, назвал девушку из Геленджика Серой мышкой, за удивительную способность быть неприметной в каком-нибудь коллективе или на улице, и появляться в нужный момент, словно из маленькой норки.

Орловой вспомнилось это шутливое прозвище наверное потому, что теперь кто-то так же незаметно подкрался к ней, зная увлечения книгами, и, разбросав приманку, заманил Серую мышку в капкан. Она попалась, как любопытный мышонок, которого поманили запахом любимого сыра… Тонкий мир или духовный, как его называют, не отпускает ни на шаг, и с этим определением можно согласиться, только лишь с точки зрения того, что там обитают человеческие души. Но не только. Там не меньше нелюдей, чем в плотном плане. И они более изворотливы и агрессивны, поскольку, в реальном мире обычный человек эти энергетические субстанции не ощущает. Конечно, есть барьер между мирами, но есть пути его преодоления.

Пытаясь понять произошедшее, Варя бродила по Москве, и это успокаивало возбуждённое сознание. Столица, с вечно спешащими потоками людей и машин, как ни странно, приводило любительницу истории в привычный ритм, только спешить-то ей было некуда. Прошлый отпуск она провела в Питере, остановившись у Маши, с которой познакомилась лет пятнадцать назад, когда после первой сессии с девчонками из её группы поехала на каникулы в Египет. Воспоминания, нахлынули теплой обволакивающей волной. Варе захотелось спрятаться в какой-нибудь укромный уголок, чтобы остаться наедине со своими мыслями. С тех пор, промелькнуло немало времени, а событий и того больше.

В задумчивости стройная женщина в летнем деловом костюме сама не заметила, как оказалась на Спиридоновке. Когда же, шагах в десяти, замаячила реклама ирландского бистро с интригующим названием «Грейс», у Вари промелькнула мысль, что это знак, и не раздумывая, она вошла в небольшое помещение с массивным столом посредине и грубыми стульями, связанными морскими верёвками. В нишах стен виднелись какие-то старые бочонки, покрытые толстым слоем пыли старинные бутылки и картины морских баталий. Вдоль окон на улицу стояли темные массивные столики на 2–4 человек, напротив длинная барная стойка, а торцы помещения были украшены горным пейзажами. Всё было оформлено в темно-красных и зелёных тонах. По углам виднелись резные шкафы, расписанная посуда, даже с потолка свисали различные предметы, должно быть говорящие об Ирландии.

Орлова улыбнулась, вспоминая свою первую поезду на Изумрудный остров вместе с Иваном и Лизой. Сейчас у них уже двое ребятишек подрастает, а она всё одна, хотя, скоро тридцать три. В углу бистро, словно специально для неё, томился в ожидании гостей стол из чёрного дерева. Проходя мимо барной стойки, она заказала кофе по-ирландски, и устроилась в уголке, так чтобы всё видеть, но никого не привлекать.

Очевидно, вечерами здесь бывает многолюдно и шумно, а до обеда было спокойно и душевно. Негромкие лиричные композиции в народном стиле наполняли каким-то уютом почти пустое кафе. Гостье принесли бокал с черным напитком, скорее напоминавший коктейль из кофе, взбитых сливок, ликёра и коричневого сахара. После нескольких маленьких глоточков, молодой женщине в строгом летнем деловом костюме захотелось распахнуть полы пиджачка и прикрыть глаза. Некоторые так любят сооружать себе маленький мирок, где их будут окружать приятные мелочи и редкие встречи, что покидать его, ради каких-то шумных компаний, спортивных матчей или дискотек, просто неуместно.

Варе вспомнился остров Клэр, часовня святой Бригитты в замке Бэльклэр, где она когда-то побывала с друзьями. Хотя это произошло как-то совершенно неожиданно и спонтанно, но потом оказалось, что ничего случайного в жизни любительницы истории не бывает. Девочка из приморского городка увлекалась книжками о путешествиях и пиратах, а в двадцать лет оказалась в тех местах, о которых читала с таким интересом. И тут всё закрутилось в реальности – пираты, сокровища, и Робин Гуд в юбке по имени Грейс О’Мэлли, с которой ей удалось поговорить в тонком плане. Хотя они родились в один месяц, но с разницей в 460 лет… Ведомая странными предчувствиями она помогла предводительнице пиратов Грайнэ О’Мэлли, по прозвищу Лысая Грайнэ, провести правильный обряд погребения и воплотиться в плотном плане, отыскав для перехода её фамильное колечко с авантюрином. Тогда же Варя узнала не только о коварстве и предательстве в тонком плане, но и о благородстве некоторых её представителей. И везде чувствовалось присутствие представителей Ордена Сынов Света разных уровней, от гловеров и флэшеров до лайтеров седьмого уровня силы.

Кофе по-ирландски остывал в бокале, а Серая мышка не выпускала его из ладоней, словно хотела сохранить тепло, как свои воспоминания, которые словно отражались в тёмной поверхности напитка с ирландским виски.

– Простите, позволите присесть за ваш столик?

Высокий молодой человек с приятным открытым лицом, лет двадцати с небольшим, стоял около её столика и пристально разглядывал Орлову. Похоже, сам от этого испытывал неловкость, от чего спрятал руки за спиной. Она чуть отпрянула назад от неожиданности, пытаясь вспомнить, где она могла видеть это лицо. Неожиданно парень широко улыбнулся, словно догадался или вспомнил что-то, и медленно положил на стол рядом с бокалом монету, тускло сверкнувшую в полумраке бара золотым отливом. Варя даже хотела отшвырнуть её, но, приглядевшись к выпуклому изображению, едва не вскочила.

– Золотой Нобль с Георгием, – медленно проговорила она, беря в руки увесистую монету и разглядывая со всех сторон, – чеканки 1540 года. Грайнэ?!!!

Молодой человек едва сдержался, чтобы не кинуться с объятьями к худенькой посетительнице ирландского бара. Та вдруг опомнилась от какого-то наваждения и вытянулась в струнку, вдавливаясь в спинку кресла.

– Назови своё имя… – как заклятье от демонов, растерянно прошептала она.

– Лысая Грайнэ, – расплылся в очаровательной улыбке парень, запустив ладонь с красивыми длинными пальцами в пышную шевелюру чёрных волос. – Не узнаёшь? Ты передала мне колечко с авантюрином лет десять назад в этом городе. Около часовой мастерской с названием «Лавка времени».

– Но так не бывает.

– А перед этим ты спалила двухмачтовый «Везувий», к одной из матч которого был привязан мой скелет с мечом в руке. Мне говорили, что тогда был знатный фейерверк на рейде бухты острова Клэр.

– А когда мы виделись последний раз? – всё еще не веря в такие совпадения, – прошептала любительница истории.

– Восемь лет назад у поворота на Кембридж дороги из Лестера в Шотли Гейт. Тогда твоих друзей – двоих ирландцев и русского – закрыли в гостинице, а цыганёнок залез в форточку с верёвкой и помог им выбраться. Машина в которой вы уезжали, остановилась на повороте. Ты сидела на правом заднем сиденье синей «Шкоды – Октавия».

Варя отбросила все сомненья и, выскочив из-за стола, кинулась в объятья парня с пышной шевелюрой. Видя эту трогательную сцену, девушка за стойкой позавидовала даме в деловом костюме, которая встречалась с таким красавчиком в их кафе. А эти двое, не обращая ни на кого внимания, сели друг против друга за угловым столиком и молча вглядывались в друг друга, отмечая знакомые черты и появившиеся отличия.

– Как ты меня нашёл? – Варя смущенно осеклась, но потом продолжила, – ничего, если я буду говорить с тобой, как с парнем, а то неудобно получится, если кто-то услышит женское имя.

– Без проблем, – длинные пальцы его правой руки, коротким движением, слово скинули что-то в сторону, – кстати, и я тоже хотел тебя спросить, как ты меня нашла в этом огромном городе?

– Прости, я даже не думала искать, – призналась Варя, – живу в Москве давно, но чтобы вот так, запросто встретиться. Тут что-то не так. Так ты же был в Англии.

– Это мы были на гастролях. Я же цыган. Через родственников ездим с концертами по Европе. А ты как? Наших видела?

– Мэри Вулверстоун заглядывает, – она рассмеялась своей фразе, – как это ни странно звучит. А у тебя переход закрыт?

Парень с сожалением покачал головой.

– Мы можем поговорить втроём, если захочешь… Благодаря твоему щедрому подарку те двое ирландцев купили новый катер и приезжали пару лет назад в Москву. Купили мне хороший дом… Так что, если нужно будет остановиться, милости прошу…

– Вар. Всем табором? – широко улыбнулся парень.

– Ну, что-нибудь придумаем. Хотя я веду замкнутый образ жизни. В силу некоторых обстоятельств, для соседей у меня легенда одинокой деловой дамы, а на работе – библиотечного червяка.

– Всё это время?

Собеседница лишь коротко кивнула, давая понять, что эта тема для неё неприятна, но тут же перевела разговор в другое русло:

– Слушай, я не знаю, как тебя среди цыган зовут, – хихикнула Серая мышка – а то ляпну по привычке Лысая Грайнэ.

– Тогда свистни в два пальца и, что есть мочи, гаркни «свистать всех наверх!»

– В дурку посадят.

Оба рассмеялись, всё еще не в силах отвести взгляд в сторону.

– Богдан я теперь. Данный богом.

– Интересно. Привык?

Он вдруг грустно глянул на собеседницу, и она опять сменила тему разговора.

– Так как ты здесь оказался?

– Когда останавливаемся в Москве, заглядываю сюда. Что-то слышится родное в грустных песнях ямщика. Был буквально пару дней назад. По пятницам здесь живая музыка. Поют неплохо, да и общая обстановка нравится.

– А что сегодня с утра? – не унималась Серая мышка.

– По понедельникам мы вечером не работаем, так что, отдыхаем вместе с «богемой», а почему ты так настойчиво спрашиваешь? Что-то не так или я чего-то не понимаю. Скажи прямо.

– Узнаю Грайнэ, – улыбнулась Варя, но продолжила серьёзно. – Я сегодня держала в руках Книгу. Совершенно неожиданно. В центре столицы. На видном месте… Правда, у меня был соглядатай, которому Книга не открылась, я только начала воспринимать информацию, но поток оборвался.

– «Живая» Книга?

Орлова утвердительно кивнула.

– Теперь мне понятна твоя подозрительность. Только зачем ты мне это сейчас так открыто говоришь?

– Я прикрылась «плащом Исиды», нас видят, но не слышат.

– Понятно. Думаешь, что тот соглядатай всё подстроил и сейчас где-то поблизости.

– Да. Таких совпадений не бывает. Если я правильно понимаю ситуацию, то ему не дано прочесть все книги, поэтому будет сидеть в засаде и ждать. Один раз он у меня уже пытался украсть руну.

– Давний знакомый?

– Да. Теперь стал демоном.

– Ого! Ты умеешь находить достойных врагов. Готов помочь тебе любыми средствами. Вернее – делами. Особых средств у цыгана нет.

Он озорно сверкнул черными очами и встряхнул шевелюрой.

– Но если речь идет о том, чтобы вернуться в то золотое время… Я опять скажу тебе, где спрятано мое фамильное колечко с авантюрином, и ты сможешь ещё раз вернуть меня в плотный мир. И не обязательно цыганом. Вот моя визитка с координатами, если понадоблюсь, звони в любое время.

– Спасибо. – Варя хотела назвать О’Мэлли по имени, но лишь благодарно посмотрела цыгану в глаза.

Он широко улыбнулся и, приподняв подбородок, гордо встряхнул чёрной шевелюрой, подобно тому, как это делала Грайнэ, откидывая назад рыжие волосы, стоя на капитанском мостике.

– А если мы вместе с Мэри Вулверстоун обнажим шпаги против твоих врагов, то будем стоить сотни.

Глава IV

Всю дорогу домой Орлова вновь и вновь вспоминала всё что произошло сегодня. Первый день отпуска начался со встречи с незнакомой Книгой. Любительница истории заполнила тот синеватый оттенок видений, полученных от Книги, вернее – только обрывок. Если её предположение верно, и кошачий взгляд принадлежал Вику, то он наверняка пытался читать Книгу сам, и не раз, но, похоже, ему не дано. Если Книга почувствует непомерную жажду власти, то погибнет, но не откроет знаний недостойному их. Возможно поэтому, он даже не был уверен в том, что Книга настоящая, но теперь убедился в своих надеждах, а Серая мышка была отмычкой…

Как всегда по вечерам, автомобильные пробки вытягивались разноцветными вереницами из столицы за город. Кто-то пытался объезжать окольными путями, но Варя не суетилась, мягко подкатывая по нескольку метров свой «Форд» к бамперу стоящей перед ней машины. Многие водители рядом при этом смиренно слушали музыку или новости, а она прокручивала в памяти своё «кино».

Как Книга попала в запасники Рукописного фонда Ленинки, и как давно она там? Это пока загадка. Ясно одно, если там был Вик, он будет ждать «Читающую во тьме» около стеллажа с Книгой сколько нужно, поскольку понимает, что получить сокровенные знания он может только из сознания любительницы истории, после того, как она её прочтёт. Подземное хранилище – самое удобное место для засады, ведь там мастер ментального удара не станет применять «Копьё Осириса», а вот подчинить себе через «подсадных» кого-нибудь из сотрудников библиотеки тёмному по силам. Такие помощники у него всегда под рукой, и он умеет этим пользоваться.

Орловой вспомнилась Валентина, подсадная Вика, которую он выдавал за погибшую ранее Наташу, жену диггера по прозвищу Серый волк. Еще не став демоном, он практиковал этот способ борьбы чужими руками. Работает безотказно. Окружающие уверены, что перед ними знакомый, коллега или давний приятель, а тому уже подсадили другую сущность. Внешность таже, а человека, как подменили. М-да, у нелюдей свои приёмы в борьбе за выживание.

Движение по Дмитровке опять остановилось, и в заднем окне машины, стоящей перед «Фордом», появилось унылое детское личико. Для ребенка такое испытание было в тягость, что напомнило Варе её детство, когда какие-то взрослые дела не позволяли подвижной девчушке играть во дворе. Тогда её выручали книги. Серой мышке вспомнился приключенческий роман «Грануаль, королева пиратов». Очевидно, она так искренне улыбнулась своему детскому подражанию поведению юной пиратки, что мордашка в окне впереди стоящей машины тоже повеселела и превратилась в забавную рожицу. Варя приветливо махнула ей рукой и рожица исчезла.

Это напомнило любительнице истории, как она впервые отважилась провести обряд перехода в тонкий мир, используя гребень Хатшепсут. К тому времени она уже прочитала две Книги и смогла сделать это, опираясь только на интуитивные знания, полученные из Книг. Они хранились где-то в лабиринтах её памяти без осмысления или заучивания. Просто Варя знала все шаги, которые нужно пройти, как то, что солнце даёт тепло, а вода утоляет жажду.

К своему удивлению, любительнице истории тогда удалось не только перейти в ментал и отыскать там душу О’Мэлли, но и поговорить с ней. Наверное, всё получилось так просто, от того, что они были родственными душами. Вот и теперь, судьба свела их в кафе, названном именем королевы пиратов. Поверить в случайность такой встречи было трудно, но кто бы ни приложил к тому руку, у Вари на душе было так светло, что она не переставала улыбаться. Впрочем, сейчас следовало отодвинуть эмоции в сторону и подумать, как использовать такой шанс и не угодить в западню, приготовленную Виком… Ну, или кем-то ещё.

Ведь теперь Варя обладала знаниями четырёх Книг, и лезть напролом в расставленные сети, где лежит заветная Книга, она не станет. Мелькнула мысль о диггере, который не раз водил Орлову по лабиринтам тоннелей под центром столицы и Кремлём. Она надела телефонную гарнитуру и набрала на сотовом номер диггера.

– Привет, Серёжа. Это Варя. Есть минутка?

– Карлсон!

Диггер вспомнил старое прозвище любительницы истории, полученное ею, когда она впервые отважилась на вылазку в подземные лабиринты Москвы, и худышке никак не могли подобрать комплект старенькой армейской химзащиты, чтобы не перемазаться с ног до головы в, мягко говоря, не очень чистых тоннелях. Когда же костюмчик всё же удалось подвернуть, подвязать и застегнуть, внешний вид новоявленного диггера очень соответствовал герою сказки Астрид Линдгрен.

– Сколько лет, сколько зим…

– Как поживаете?

– Цветёт Наташа и не тужит, а Серый волк ей верно служит.

– Вы в Москве сейчас?

– Пока да. Через недельку собираемся в Радищево. У меня же там пчёлы.

– Значит, я вовремя.

– А что?

– Давненько мы не надевали «химки». Мой размерчик ещё остался?

– Варюха, ты серьёзно?

– А то!

– Берегу. У меня таких клиентов больше не было.

– Тогда вопрос… Помниться, когда мы ходили к «алтарю» под Успенским собором, ты говорил, что есть дорожка к Ленинке. А не прогуляться ли нам туда?

– О, как! Карлсон, ты растёшь в моих глазах.

– Ну, главное, чтобы из штанишек не вырасти.

– Я не о том. Забыла, что там газовую охранку поставили. Пара наших загнулась в том рукаве, только через неделю отыскали.

– И что же так охраняют?

– Так, там же «стакан Румянцева»!

– Серёж, ты для «чайника» попроще скажи.

– Ну, колодец или шахта заброшенная под Ленинкой. Кто-то нацарапал на карте, что 66 метров, но я, честно говоря не мерил. Пацаном лазал туда однажды, стены бетонные, глухо везде. А когда ребята на газ нарвались, туда вовсе перестали ходить.

– Вот мне туда надо. Очень.

– Ну ты даешь, «Карлсон». Там тупик, и обхода нет, стены трехметровые, только динамитом рвать. Веками надстраивали. При Грозном, на Ваганьковском холме была Опричная застава у стрелки двух дорог – на Смоленск и Новгород, потом – палаты Нарышкина. После пожара 1812 года – Горное правление, потом – Главный архив Коллегии иностранных дел, потом – дом Пашкова. Уже в двадцатом году прошлого века туда свезли частные библиотеки из разграбленных домов сбежавших после революции богатеев. В 1927 первый вестибюль отгрохали, в 1935 добавили станцию метро «Коминтерна». Теперь она «Александровский сад». Мы с пацанами искали щелочку из тоннелей метро – кое-что для твоей комплекции осталось.

– А до этого колодца доберёмся?

– А тебе зачем?

– Очень надо. Я потом расскажу. С меня причитается.

– Хочешь обидеть Серого волка?

– Нет, конечно!

– Тогда забудь про бабло.

– Хорошо, я тебя расцелую и Наташке не скажу.

– Другое дало, «Карлсон»… В среду устроит?

– Да.

– Тогда подгребай к «бомбарику» в 10:00.

– Хорошо. Перезвоню, если что.

Варя и не заметила, как дорога стала свободнее, и все поехали веселее. Свернув с шоссе на Афанасьевскую к коттеджному посёлку, уже через четверть часа, она поставила свой «Форд» в гараж двухэтажного дома с верандой, окружённого небольшим садиком с беседкой.

За два последних года Орлова привыкла быстро «переобуваться». Соседи знали её, как нелюдимую одинокую деловую даму, к которой и в гости-то никто не приезжал, а всем любопытным она «отводила глаза». Её дом стоял, словно нежилой.

На платной стоянке у супермаркета неподалёку от МКАД её «Форд» скучал весь рабочий день, пока хозяйка на такси уезжала по делам. За два-три квартала до своей библиотеки хрустальные туфельки Серой мышки превращалась в китайские тапочки без каблучков. До вечера компанию ей составляли старые друзья в самых разных переплётах.

Зато дома она отдавалась своей единственной страсти – познанию энергетических практик, особенностей переходов между мирами, занятиям йоги, чтению умных книг на старинных языках Востока, общению в тонком мире и путешествиям с выходом из тела.

Для большинства смертных такой образ жизни показался бы абсолютно бредовым и никчемным, но только не для Орловой. После необычного гребня, найденного в Египетском храме километрах в пятидесяти от Луксора, она поняла, что сама судьба выбрала восемнадцатилетнюю студентку первого курса МГУ, и ей уже не свернуть. И первый артефакт, называемый эзотериками Гребнем Хатшепсут, оказался в её руках отнюдь не случайно, ей при рождении было написано стать сначала мастером ментального удара, потом «читающей во тьме», затем получить второй артефакт, известный в иных мирах, как перстень с рубином или кольцо Нефертари. Впрочем, дальнейшей своей судьбы она ещё не знала, но читать знаки на своём пути Серая мышка уже научилась.