Запретная симфония

И у него не получилось.

То ли у Элины опухли пальцы от спиртного, то ли она не снимала кольцо очень давно, но изящное ювелирное украшение намертво вцепилось в палец своей хозяйки и не поддавалось. Она отстранилась от Леннарда и посмотрела ему в глаза. Ее румяное лицо расплылось в пьяной улыбке.

– Что ты делаешь? – спросила она.

– А на что это похоже? – как ни в чем не бывало спросил Леннард. – Обнимаю тебя, сжимаю твою руку, чтобы ты не убежала к первому встречному в этом пабе.

– Я не убегу, – сказала она. – Я хотела бы быть с тобой. Всегда.

Она обняла Леннарда и уткнулась ему в грудь. Леннард обнял Элину в ответ и, положив подбородок на ее макушку, обреченно посмотрел на потолок, где хаотично плясали яркие огни.

За вечер он еще несколько раз пытался снять с влажных пальцев Элины кольцо, но оно никак не хотело соскакивать с ее пальца. Для Леннарда это было полнейшее поражение. Он впервые не знал, что делать дальше. Он помнил, как свободно кольцо болталось на ее пальце, проблем быть не должно! Игра в кошки-мышки должна была закончиться сегодня, и неудача нервировала его.

Элина выпила еще несколько коктейлей и теперь уже еле стояла на ногах, а Леннард, вместо празднования совего триумфа, полвечера отгонял от нее назойливых незнакомцев. Под действием алкоголя Элина вела себя совершенно по-другому, и это сбивало с толку. Потому что, наконец отринув все свое смущение и став собой, она казалась очень притягательной. Он не отрываясь смотрел, как она водила тонкими, изящными пальцами по своему телу, касаясь лица и убирая налипшие на лоб пряди; как она улыбалась каждому, с кем встречалась глазами во время танца; как ее просторная футболка прилипала к коже, демонстрируя изгибы тела, и то, насколько мало это ее волновало. Леннард в очередной раз помотал головой, отгоняя навязчивые мысли. Он взял Элину за руку и отвел к барной стойке. Элина запнулась о стул, и Леннард ее еле удержал. Она с благодарностью на него посмотрела.

– Ты мой спаситель, – сказала Элина, смеясь. – Еще чуть-чуть, и я перестану видеть разницу между стулом и грустным посетителем.

– Тебе не кажется, что пора уходить? Ты ведь работаешь завтра?

Элина наморщила нос.

– Вот блин, точно. А я уже решила, что все закончено. Да, надо куда-то ехать.

– Куда-то? Скажи свой адрес, я вызову такси. Поедем вместе.

Она медленно помотала головой из стороны в сторону.

– Нет, – вяло произнесла она. Ее язык начал заплетаться. – Я не поеду домой. У Жени опять ночует этот Андрей… в этих… в этих своих серых трусах… И гуляет по квартире как будто он уже там живет.

Элина на секунду задумалась, а потом продолжила.

– Пару недель назад я пришла домой и включила свет, а там было тако-о-е…

Она расширила глаза, словно эта картинка вновь встала перед ней во всей красе.

– Я больше так не хочу. Не хочу быть третьей лишней. Не хочу, нет, нет…

– Так куда ты поедешь?

– А поехали к тебе?

Леннард на мгновение потерял дар речи. Холодок дурного предчувствия пробежал по его телу.

– Нет, – твердо сказал он.

– Нет? – удивилась Элина. – Ну хорошо, тогда я останусь здесь до утра.

– Но ты не можешь, паб закроется через пару часов.

– Значит, потом пойду сидеть в другом кафе. Я не поеду к Жене. Я не хочу, чтобы она… она увидела меня такой.

И тут случилось то, чего Леннард боялся больше всего.

Элина начала плакать.

Она рыдала по-настоящему. Словно все эмоции, которые она пыталась сдерживать внутри, наконец-то прорвали плотину и вырвались неконтролируемым потоком.

– Боже, мне так плохо, – говорила она, держась за рукав Леннарда. Слезы смешивались с черной подводкой, оставляя на лице Элины темные дорожки, и она пыталась их вытереть, а потому хваталась за безукоризненную кремовую ткань водолазки Леннарда, оставляя на ней черные следы. – Я такая неудачница! Мне даже некуда идти! И я совсем одна! Понимаешь? И никто… никто не хочет мне помочь!

К Леннарду и Элине кто-то подошел. Леннард узнал танцора, который полвечера ошивался рядом с ними.

– Что-то случилось? – спросил он, а потом перевел грозный взгляд на Леннарда. – Ты ее обидел?

«Черт-черт-черт», – выругался про себя Леннард.

– Мы в порядке, – ответил он, взяв Элину за руку. – Не лезь не в свое дело.

– Ты в порядке? – словно не расслышав, танцор наклонился к Элине. – Он что-то тебе сделал? Только скажи, и я…

– Я сказал, не лезь к ней, – вдруг рявкнул Леннард и толкнул его. Тот не удержался и упал на пол, зацепившись за чью-то рубашку. Посетитель паба, которого потревожили, оглянулся, а потом недоуменно уставился на Леннарда, расширив в ужасе глаза. Леннард сам встал как вкопанный.

Да вы, наверное, шутите.

– Это ты? – просипел Михаил, преподаватель экономики, у которого Леннард стащил сережки. Тот заорал, пытаясь перекричать музыку. – Какого…?

Он перевел взгляд на Элину, которая хваталась за водолазку Леннарда, пока тот с ужасом смотрел на Михаила.

Чертов преподаватель. Собрал все бары в округе!

– Сначала ты воспользовался моей Вероникой, а теперь пристаешь к другой? – взревел Михаил, подходя к нему ближе.

– О чем ты говоришь? – начал Леннард. – Я ее и пальцем не тронул.

– Ха! Она мне все рассказала! Что еле сбежала от тебя, мерзкий ты извращенец!

Леннард скрипнул зубами.

«Сучка, – подумал он про себя. – Не смогла простить, что я бросил ее в кафе».

– Мы уходим, – сказал Леннард, уводя Элину за собой в толпу.

– Что случилось? – непонимающе спросила она. – Кто этот мужчина?

– А ну вернись, блондинчик! – заорал Михаил и стал продираться сквозь толпу. Танцор, который ранее всеми силами добивался внимания Элины, уже поднялся с пола и тоже шагал в их сторону.

Проклятье!

На бегу забирая верхнюю одежду, Леннард выбежал на свежий воздух, придерживая за талию покачивающуюся от алкоголя Элину. На счастье, в десяти метрах от паба он заметил такси. Мужчина средних лет медленно двигался в сторону желтой машины. Практически подняв Элину над землей, Леннард рванул к такси, и, молча открыл заднюю дверь, помогая Элине сесть.

– Эй, ты что творишь? – заворчал мужчина на тротуаре.

– Ей срочно нужно в больницу, – пробормотал Леннард. – Она потеряла сознание!

Не дожидаясь ответа, он тут же сел следом и, закрыв дверь, заблокировал ее изнутри.

– На Петроградскую, – быстро сказал Леннард.

– В больницу не поедем? – уточнил таксист.

– Не поедем. Я заплачу наличными. Вдвойне.

Таксист пожал плечами и, отменив предыдущий заказ, показал поворотник, чтобы выехать на проезжую часть. Леннард оглянулся. Михаил и его новый друг стояли у входа в паб, оглядываясь по сторонам.

И как его угораздило вляпаться в такую историю?

– Куда мы едем? – еле слышно спросила Элина.

– Ко мне домой, – ответил Леннард. – Тебе нужно проспаться.

Элина улыбнулась и, положив голову ему на плечо, ухватилась за его руку. Леннард медленно закрыл глаза и съехал на сиденье вниз.

Ну что за болван. Как можно было загнать себя в такое положение?

Идиот.

Ночные огни города мелькали за тонированными стеклами, отмеряя вспышками света путь до Петроградской. Когда такси наконец-то остановилась у парадной, Элина уже мирно посапывала на плече Леннарда. Он легонько толкнул ее, и она медленно открыла глаза.

– Приехали, – тихо сказал он.

Расплатившись с таксистом, Леннард подхватил Элину за талию и, зайдя в парадную, помог подняться на третий этаж.

Просто дежавю какое-то.

Потом он открыл дверь квартиры и зашел внутрь. Элина к этому моменту была в отключке, поэтому ему пришлось кое-как снять с нее ботинки, придерживая так, что бы она не упала прямо здесь, в прихожей. А потом отнес ее в спальню и уложил на свою кровать с белоснежными подушками.

Элина что-то неразборчиво промычала и затихла. Он сидел на краешке кровати, наблюдая за ее дыханием. Каштановые волосы растрепались по подушке, макияж наполовину смазался, а футболка задралась, открывая беззащитный пупок. Леннард ушел и вернулся через пару секунд, держа в руках бутылку оливкового масла. Потом взял руку Элины и уронил пару капель на ее палец; аккуратно растер масло по коже и потянул кольцо на себя. Оно тут же скользнуло ему в руки, словно уже давно ожидало такой возможности. Леннард смотрел на красный камень, и его накрыла волна спокойствия, которую он так отчаянно желал почувствовать.

Наконец-то.

Леннард еще раз взглянул на спящую девушку.

– Надеюсь, ты хоть немного повеселилась, – шепотом обратился он к ней. – Потому что после тебе самой придется разгребать все то дерьмо, что ты устроила со своей жизнью.

Он потянулся к ее животу и поправил футболку, закрывая голое тело. Элина что-то неразборчиво произнесла и повернулась на другой бок. Накрыв ее одеялом, Леннард сжал в руке кольцо и вышел из комнаты, закрыв дверь.

Глава 5

Philip Glass 8 – Morning Passages

В Питере снова шел дождь. Вот уже неделю над городом висели тучи, проливая на землю месячную норму осадков. Такие же тучи бушевали в душе у десятилетнего Леннарда. Сегодня, 31 октября 2010 года, его отца арестовали. Это был лишь вопрос времени, однако все равно случилось внезапно. Леннард не совсем понимал детали бизнеса, которым занимался отец, но знал, что его подставил его же напарник. Сергей Баззаров. Единственное имя, врезавшееся в память, которое он никогда не забудет.

Когда к ним в дом вломилась полиция, Леннард гулял вдоль лавок антикварного рынка на Удельной, высматривая, чем бы поживиться. Каждый раз, когда ему удавалось незаметно выкрасть какую-нибудь дорогую вещицу, в его теле поднималась волна удовольствия; она опьяняла, заставляя повторять это снова и снова.

Леннард уже понял, что белокурые волосы и голубые глаза играют ему на руку. А потому не стеснялся пользоваться своей внешностью, вытаскивая у сердобольных женщин кошельки, цепочки и браслеты. Но, во время одного из своих обычных обходов, он получил сообщение от отца на старенький телефон.

«Не возвращайся домой».

Он уже знал, что это значит. Отец предупреждал, что такое может случиться. Но куда теперь ему податься?

Оставшийся день Леннард слонялся по городу, пока наконец, под вечер, не вернулся в свой район. Он наблюдал за окнами квартиры, прячась в тени неухоженных, высоких кустов. Он больше не сможет вернуться домой. Все его книги, игрушки, учебники остались там. Он, конечно, мог бы попробоваться туда попасть, но не сейчас. Иначе его могли поймать и сдать в детский дом, куда он совсем не хотел.

Дождь был его другом, скрывая от посторонних глаз, но если он пробудет на улице еще пару часов, то может простыть. Окончательно продрогнув, Леннард перебежками добрался до парадной и юркнул внутрь. Аккуратно приподнял крышку почтового ящика и дернул на себя, чтобы не использовать ключ. В углублении, сбоку, была прилеплена записка, которую он должен взять в крайнем случае. Отклеив скотч от стенки, Леннард вытащил сложенный лист и развернул его, оставляя мокрые следы на бумаге. Это был адрес. Ни имен, ни телефона, хотя Леннард знал, кто там жил. Туда идти ему тоже не хотелось, но выбора не было: он замерз и хотел есть.

Через час Леннард стоял перед квартирой в одиннадцатиэтажном панельном здании где-то на окраине Питера. Его трясло от холода и голода. Воровать он умел, а вот как превращать ворованное в деньги – не знал. В карманах лежали добытые на Удельной сокровища: кольцо, медальон и антикварное зеркальце, абсолютно бесполезные в его ситуации.

Поднявшись на носочки, он дрожащей рукой нажал на звонок. С той стороны двери раздалось какое-то шарканье, а потом ему открыла пожилая женщина средних лет. Хоть он раньше никогда с ней не встречался, понять, кто это, было нетрудно – сходство оказалось очевидным.

– Не может быть… – прошептала женщина, глядя на ребенка в коридоре. – Откуда у тебя наш адрес?

– Мне его дал отец.

В коридоре появился полный мужчина в очках. Взглянув на мальчика, он тут же изменился в лице. Черты его лица стали жестче.

– Что тебе здесь нужно? – резко спросил он.

– Мне некуда идти, – произнес Леннард, комкая бумажку. – Мой отец, он… его…

– Что, его наконец посадили? – злорадно закончил за него мужчина. – Допрыгался! А мы говорили Лейле, что ничего хорошего ждать от этого типа нельзя! Бросил своего собственного сына!

– По крайней мере он заботился обо мне, а не сбежал, как мама! – яростно выкрикнул Леннард.

В коридоре повисла гробовая тишина.

– Сколько тебе сейчас? – спросила женщина.

– Десять. В марте будет одиннадцать.

– Одиннадцать… – повторил за ним вслух мужчина. – Мы можем устроить тебя в детский дом. Выйдешь через семь лет, сможешь жить самостоятельно.

Леннард покачал головой.

– А я не могу… не могу остаться у вас? – прошептал он.

Женщина инстинктивно прикрыла дверь, словно боялась, что ребенок мог забежать внутрь.

– Мы не приютим у себя сына бандита, – строго заявил мужчина. – Тебе здесь не место.

– Но ведь вы мои бабушка и дедушка! – взмолился Леннард. – Моя мама ваша дочь!

– Она нам больше не дочь, – отрезал мужчина, в то время как на глазах у женщины выступили слезы. – Она связалась с вором и мошенником, родила ребенка, когда мы настаивали на аборте, а потом бросила нас и укатила «делать карьеру»! Кто знает, чему научил тебя твой отец.

– Я могу заплатить! – захныкал Леннард, вытаскивая из кармана свои сокровища. – У меня здесь есть и кольца, и другие штуки. Я еще смогу добыть, если надо. Только дайте мне шанс.

Мужчина перевел взгляд на свою жену.

– Нет, ты видела это, Маша! Он предлагает нам ворованные вещи! Да по тебе колония для малолетних плачет! Убирайся отсюда!

Леннард покачал головой, вытирая заплаканные глаза. Мужчина ушел куда-то вглубь прихожей, пока женщина во все глаза смотрела на своего внука.

– У тебя нос и волосы, как у нее… – прошептала она. – Ты очень красивый мальчик. Но красота не сможет спрятать того, что у тебя внутри. – Она оглянулась, словно боялась, что муж ее подслушает. – Я могу дать немного денег, если нужно.

С этими словам женщина достала из кармана платья купюру и протянула Леннарду.

В этот момент вернулся дедушка, держа в руке кожаный ремень с пряжкой. Он с силой хлестнул им по рукам Леннарда, и тот вскрикнул от боли. По коридору покатились краденные сокровища. Купюра упала на пол, залетев под коврик.

– А ну прочь отсюда! – закричал мужчина. – И забудь этот адрес! Здесь тебе не место!

Он вскинул ремень для нового удара, и Леннард со всех ног бросился по ступеням вниз. Он пробежали одиннадцать пролетов, ни разу не остановившись. Только на первом этаже, переведя дух, он понял, что за ним никто не гнался.

Его накрыло дежавю. Ему было холодно, голодно и болело все тело. На руках осталась красная полоса, где дедушка хлестнул его ремнем. Дедушка. Надо забыть это слово. У него больше никого нет. Он один во всем белом свете.

Спрятавшись в углу парадной, Леннард решил переждать дождь. Он все еще думал о купюре, которая залетела под ковер, но не осмелился подняться туда еще раз. Опустив руки на колени, он начала думать. У него осталось последнее место, куда бы он мог пойти.

За окном уже было темно, а часы показывали полночь. Марк зачитался в кровати, пока вся остальная квартира была погружена в тишину. Родители и его младшая сестра мирно посапывали в другой комнате.

Вдруг в дверь постучали. Но постучали очень тихо, словно боялись ненароком разбудить. Родители не проснулись. А звук повторился. Сгорая от любопытства, Марк слез с кровати и прошел в прихожую. Поднявшись на носочки, он заглянул в глазок. Он узнал того, кто стоял за дверью, и провернул ключ в замке.

– Лео, что ты здесь делаешь? – с удивлением спросил Марк. – Ты вообще видел, сколько времени?

Леннард прошел в прихожую, стуча зубами. Из соседней комнаты тут же появились родители Марка, заспанные и растрепанные. Увидев Леннарда, они удивленно переводили взгляд с одного на другого.

– Леонард, что случилось? Почему ты на улице так поздно? – спросила мама Марка. – И почему весь дрожишь?

Леннард потупил взгляд.

– Моего отца увезли в больницу, – соврал он, – а у меня нет ключей от дома. Мне негде ночевать.

Марк похлопал одноклассника по плечу и повернулся к маме.

– Мы же поможем ему, мама? Он мой друг! А друзей не оставляют в беде.

Леннард поднял на нее свои большие голубые глаза, моля о помощи. Лицо женщины смягчилось.

– Конечно, мы поможем. Но для начала заварим горячего чая, чтобы ты согрелся. Потом можешь сходить в душ, и Марк даст тебе одну из своих пижам. Почему ты плачешь, милый?

Леннард не мог сдержать слез. Ведь это был первый раз за долгое-долгое время, когда ему предложили помощь.

* * *

Элина проснулась от звука дождя, стучавшего по окну. Голова раскалывалась. Повернувшись на бок, она тихо застонала.

Боже, что произошло вчера вечером? Она совсем ничего не помнила. Вернее, помнила, что вчерашний день оказался паршивым. Начальница сообщила о сокращении, квартиру для съема она так и не нашла, а вечером напилась в мексиканском баре. Она вспомнила, как какой-то парень весь вечер околачивался возле нее, а потом Леннард притянул ее к себе, и она почувствовала его руки на своей талии и тепло его губ…

Она распахнула глаза и тут же подскочила с кровати, отчего голова наградила ее очередной порцией резкой боли. Она посмотрела вниз, на свою одежду. На ней все еще была белая футболка и короткая юбка, что означало… Хотя это еще ничего не означало. Надо бы уточнить у Леннарда, как именно закончился их вечер, пока не стало совсем неловко.

Она поднялась с кровати, озираясь по сторонам. В комнате было чисто и настолько идеально, словно она оказалась внутри каталога IKEA. Низкий комод, ковер, белая деревянная кровать с серым покрывалом и белоснежными подушками, на которой Элина с ужасом заметила следы от своей туши. Она подняла взгляд. На стене висели рекламные плакаты. Встав с кровати и подойдя ближе, она от удивления открыла рот – снимки принадлежали Леннарду, который позировал для обложек модных журналов.

Первое, что поняла Элина – она наконец-то увидела фотосессию Леннарда в нижнем белье, которую так отчаянно искала на портале агентства.

Второе – он не мог выглядеть настолько сексуально. Это шутка? Может, фотошоп?

В дверь постучали, и на пороге появился Леннард. Он был в спортивных штанах и без футболки, а капли воды с мокрых волос падали на его бледную кожу. Элина нервно сглотнула, понимая, что в жизни он выглядел еще лучше, чем на фото, что, конечно, просто невозможно.

Так не бывает.

Ее взгляд скользнул по татуировке над пупком, но она тут же подняла глаза, решив, что лучше умрет, чем позволит себе еще хотя бы раз посмотреть на это тело.

– Ты проснулась, – спокойно сказал Леннард.

Что-то изменилось. То, как он произнес эту фразу. Отстраненно, равнодушно.

Хоть Элина и выпила лишнего прошлым вечером, она помнила их поцелуй. И была уверена, что ее чувства взаимны, но сейчас эта уверенность пошатнулась, словно ветер подул на карточный домик. В его глазах была пустота. Ничего, что говорило, что между ними сохранилась хотя бы мимолетная искра. Она тут же вспомнила его лицо в Эрмитаже, когда спросила об отце.

– Я… да, я проснулась, – запинаясь, сказала она. – Если честно, мало что помню… У нас же… ничего не было?

Леннард покачал головой из стороны в сторону.

– Не в моих привычках пользоваться девушкой, когда она еле стоит на ногах.

Элина густо покраснела.

– Благородно. Я могу принять душ?

Леннард отрыл дверь шире, приглашая ее следовать за ним. Элина тут же смущенно отпустила голову и сделала пару шагов ему навстречу. Ванная у Леннарда была такой же безукоризненной, как и спальня. Белый кафель с черными вкраплениями, душ с прозрачной перегородкой (ну конечно!), белые полотенца.

– Это точно твоя квартира, а не номер в отеле люкс? – не удержалась от комментария она. – Никогда не видела, чтобы кто-то жил в таком идеальном месте.

Губы Леннарда тронула легкое подобие улыбки.

– Приму за комплимент, а не намек на отсутствие фантазии, – ответил он. – Ты будешь кофе? Могу еще сделать тост.

Элина энергично закивала и, зайдя в ванную, прикрыла за собой дверь. Она взглянула в зеркало, и ее сердце ушло в пятки. Выглядела она просто ужасно. Тушь расплылась по щекам, на губе все еще была корка, а волосы взлохматились, отчего она стала похожа на двенадцатилетнего ребенка, который набегался до одурения. Она вздохнула и, сняв одежду, залезла в ванную. Душ привел ее в чувство. Смыв макияж, запах шотов и мексиканской еды, она взяла одно из белоснежных полотенец и насухо вытерла тело. Когда она решила надеть свои вещи, то поняла, что от футболки пахло настолько отвратительно, что лучше было пойти на работу в пиджаке на голое тело. Оглянувшись по сторонам, она с удивлением заметила, что на стиральной машине для нее уже была приготовлена футболка на смену. Она надела ее, ощущая неуловимый запах мяты. Его запах. Наконец, Элина вышла из ванной и робко направилась на кухню. Головная боль постепенно отступала.

Леннард поставил перед ней кружку с кофе и тарелку, а сам начал готовить для себя протеиновый коктейль. Он все еще был без футболки.

– Ты не будешь кофе? – спросила она.

– Я его не пью, оно не очень полезно для здоровья, – ответил Леннард.

У Элины на мгновение случилось дежавю, отчего она резко поморщилась. Леннард заметил это.

– Что-то случилось? – спросил он.

– Так… напомнило о прошлом… только, пожалуйста, не говори, что ты любишь матчу, я этого не переживу.

Леннард улыбнулся шире, и в груди у Элины зародилась маленькая надежда, что между ними еще что-то есть.

– Насчет вчерашнего, – начала она, размешивая сахар в чашке. – Спасибо, что не оставил меня и привез к себе. Честно, я не знаю, что на меня нашло.

– У всех в жизни бывает черная полоса, – добродушно ответил Леннард и включил миксер, который заглушил неловкую паузу в их разговоре. Элина доела тост и взглянула на часы на запястье.

– Черт! – крикнула она. – Я опаздываю на работу!

Она метнулась в спальню, схватила сумку, утрамбовала туда пропахшую алкоголем футболку и побежала в прихожую. Леннард последовал за ней. Он встал в проходе и облокотился об косяк, смотря, как она надевает обувь и накидывает пальто.

– Спасибо еще раз за гостеприимство, – ответила Элина, выпрямившись. – Я не знаю, что именно тебе наговорила, но клянусь, что я порядочный человек и обычно так себя не веду!

Леннард подошел ближе. Он нежно коснулся ее щеки, и по ее коже пробежали мурашки. Может, он все же поцелует ее? Элина прикрыла глаза, и через мгновение почувствовала его губы на своей щеке. Короткий поцелуй, который длился долю секунды. Она разочарованно выдохнула.

Все пропало.

Когда она уже выходила за дверь, Леннард позвал ее. Она тут же повернулась, затаив дыхание.

– Эл, я хотел сказать… – начал Леннард, и что-то в его взгляде говорило, что его раздирают внутренние противоречия. – Тебе не нужно столько косметики. Ты прекрасно выглядишь и без нее.

Она улыбнулась.

– Спасибо, Леннард, – просияла она. – Увидимся!

– Конечно, увидимся, – после короткой паузы ответил Леннард и закрыл за Элиной дверь. А потом нашел ее номер в телефоне и одним движением заблокировал.

* * *

Все выходные и оставшуюся рабочую неделю Элина провела как во сне. Она продолжала просыпаться, ходить на работу, сканировать документы, но с горечью осознавала бесполезность того, что делала. Какой смысл в ее действиях, если она уже точно не будет частью коллектива? Ксюша, тем не менее, тоже была не рада. Мария Олеговна передала ей задачи, которые раньше выполняли два экономиста, и теперь Ксюша не вставала из-за компьютера, пытаясь справиться с тонной работы. Она перестала нарядно одеваться и чаще приходя в офис в толстовке и с пучком на голове. Один раз Элина даже застала ее плачущей в туалете.

В последний день Элина подписала обходный лист, получила расчет и покинула стены здания. На ее счету были жалкие двадцать тысяч, которые она заработала с большим трудом. Она шла к метро через Дворцовую площадь и смотрела по сторонам. Остановившись перед зданием Эрмитажа, она обреченно вздохнула. Обидно, что всего пару недель назад ей казалось, что ее жизнь налаживается.