Запретная симфония

Она начала быстро собирать вещи. Часть посетителей все еще наблюдала за ней, и Элина сгорала от унижения. А хуже всего, что незнакомец с голубыми глазами ни на секунду не отрывал от нее взгляд. Накинув куртку, Элина молнией вылетела из теплого уютного помещения на улицу. Лицо сразу же обдало холодным ветром, а потом, словно бед на сегодня оказалось недостаточно, на улице вновь пошел дождь.

– Черт! – громко сказала Элина. – Да за что мне такое!

Она запустила руку в карман пальто и вытащила сигарету. Затянувшись, она задрала голову и выдохнула. Струйка дыма медленно растворялась в воздухе, становясь частью этого города. Вот бы и она умела так растворяться. Распадаться на молекулы и собираться вновь, под стать требованиям, которые предъявляла к ней окружающая среда. Но, кажется, этот Петербурггородлюбви решил изжить ее любыми способами, как только она ступила на платформу Ладожского вокзала.

Крупные капли дождя упали на лицо, смешавшись со слезами. Она развернулась и направилась обратно на работу, чтобы забрать телефон и карты. Ночью там точно есть дежурный охранник. Потушив сигарету о металлическое мусорное ведро, Элина бросила последний взгляд в окно кафе и пошла прочь.

В этот момент Леннард встал со своего места и накинул пальто.

– Выйду на воздух, ты не против? – спросил он Веронику.

Та махнула рукой.

– Конечно. А что мы будем делать после кафе? – игриво спросила она.

Леннард улыбнулся.

– Все, что захочешь.

Он вышел на улицу. Когда дверь кафе захлопнулась, он завернул за угол и, спрятав белокурые локоны под шапкой, направился вслед за незнакомкой из кафе. Пусть Вероника сама разбирается, куда он делся. А у него появилась новая цель, которая на время сможет его отвлечь.

* * *

Элина провернула ключ и толкнула дверь. С лестничной площадки в прихожую упала тонкая полоска света. Она опустила сумку и сняла ботинки, отставив их в сторону. Как же она устала. Ей пришлось вечность умолять охранника пропустить ее в офис, чтобы забрать свои вещи. Он долго искал ее в базе данных (ее не включили, потому что она все еще работала на испытательном сроке), а потом грозно проводил до кабинета и наблюдал, что именно она забирала со стола. Хорошая новость заключалась в том, что телефон был на месте. Плохая – картхолдер она так и не нашла.

Обалдеть какой удачный день.

Она не стала включать свет в коридоре и не глядя закинула мокрую куртку на крючок. Неслышно ступая по деревянному ламинату, она направилась к себе в комнату.

– Я дома, – сказала она в пустоту, но вскоре остановилась, услышав странные звуки в гостиной.

Женя ведь еще не приехала? Тогда откуда идет звук? Элина напряглась. Она вслепую провела рукой по полкам и нашла металлическую ложку для обуви. Вооружившись ей, она медленно зашла в гостиную.

– Кто здесь? – вскрикнула она, резко щелкнув выключателем.

А потом замерла как вкопанная.

– Какого… – остановилась Элина на полуслове.

Словно в замедленной съемке она увидела два обнаженных тела, движущихся как единое целое и издающих приглушенные недвусмысленные стоны. У этого существа были длинные светлые волосы ее соседки и загорелая мужская спина. И лежали они на диване. На тот самом диване, где последние пару дней Элина так любила нежиться, уткнувшись в книгу.

– Эл! – вскрикнула девушка с длинными волосами, тут же прикрыв себя и мужскую спину покрывалом.

– Черт! Простите!

Элина выключила свет и пулей вылетела из комнаты, все еще держа ложку в руках. Ее лицо было краснее кремлевской звезды, если такого вообще возможно.

«Я ничего не видела, ничего не видела, ничего не видела», – говорила она себе, пробегая по коридору к спасительной двери. Однако она все видела.

И даже больше, чем хотелось.

Она зашла к себе и закрылась, а потом глубоко выдохнула. Женя должна была вернуться на пару дней позже! Хоть бы предупредила. Но, если подумать, Женя и не должна ее предупреждать – это ведь ее квартира, а Элина жила здесь временно. Да, конечно, было приятно развалиться на диване в гостиной, пока никого не было, но теперь она еще долго на него не сядет.

Стук в дверь нарушил ход ее мыслей.

– Эл, это я, – раздался приглушенный голос из коридора.

Элина осторожно приоткрыла дверь и смущенно посмотрела на свою соседку.

– Жень, прости, – начала она. – Я не думала, что ты приедешь сегодня. Если бы я знала…

– Да ладно, проехали, – сказала Женя и ворвалась в комнату. Она была в одном покрывале, завернутом поверх стройного тела. Ее длинные светлые волосы взмокли и прилипли к шее. Женя присела на краешек кровати и укоризненно посмотрела на Элину.

– Вообще-то я тебе сообщение оставила.

– Прости. Я не проверяла, – промямлила Элина, не смея двинуться с места.

– Бывает, – отмахнулась соседка. – Но в следующий раз все же проверяй телефон, вдруг тебе напишет кто-то важный. И вообще, как можно не проверять соцсети? Я делаю это каждый пять минут, если не занята чем-то другим… более интересным… – На лице Жени расплылась довольная улыбка, и Элина смущенно откашлялась. Женя обернулась к ней и снова заговорила: – Вообще-то я ничего такого не планировала. Мы ехали в такси из аэропорта и подумали, а почему бы нам не заскочить ко мне…

– Ясно, понятно. Не переживай, я ничего не видела. Совсем ничего!

Женя звонко засмеялась.

– Ты такая милая! Так уж и быть, прощу тебе это внезапное вторжение. Все равно Андрею нужно было уезжать. Мне казалось, мы друг другу надоедим за время моей командировки, но у нас словно бы случился медовый месяц, представляешь? Знаешь, сколько раз мы…

Элина слушала щебет соседки вполуха и не могла оторвать взгляд от изящных рук, которыми Женя виртуозно жестикулировала в воздухе.

– … и даже в море, представляешь? – продолжала Женя.

Не верится, как сильно изменилась ее подруга. Кажется, эти доски в Pinterest определенно работали, потому что сейчас Женя выглядела точь-в-точь как одна из ее картинок для вдохновения. Успешная, активная (и социально, и сексуально), полная жизни, с квартирой на Васильевском, доставшейся ей от бабушки в наследство. И посмотрите теперь на Элину, которая живет у той самой лучшей подруги на птичьих правах… Точно, будто Женя павлин, а Элина – общипанная курица…

– Эл? Але? Ты тут? – Женя озабоченно посмотрела на соседку, которая так и стояла у двери.

– Прости, – отмахнулась Элина. – У меня был очень сложный день. Очень, очень, очень сложный.

Женя легонько хлопнула по кровати, прося подругу сесть рядом. Элина села рядом и наконец отложила металлическую ложку в сторону. На ее коже остались следы, так сильно она ее сжимала.

Женя обняла ее за плечи. Элина могла чувствовать, как от подруги пахнет чем-то сладким, похожим на кокосовое масло, а жар ее кожи она ощущала даже сквозь свой накинутое сверху покрывало. Она постаралась не представлять детали того, что же происходило в гостиной до ее прихода.

Элина уткнулась лицом в ладони. Ее голос раздавался приглушенно, словно из тоннеля:

– Почему все так? Почему все идет наперекосяк? Неужели я ни на что не способна? А у меня еще и карточки украли. Что мне делать?

Женя погладила ее по спине, успокаивая.

– Эл, не отчаивайся. Понимаю, сейчас тебе тяжело. В свое время мне тоже было сложно в большом городе. Тебе нужно пережить адаптационный период. Вот увидишь, через год станет легче!

Элина застонала.

– Спасибо, успокоила, – саркастически сказала она, убрав руки от лица.

– Да не за что, – проигнорировала выпад Женя. – А насчет карт не переживай. Не забудь их заблокировать, а денег на завтра я могу и одолжить.

– Спасибо, – с благодарностью произнесла Элина. Она решила не рассказывать про инцидент с кольцом, чтобы Женя в ней полностью не разочаровалась.

– Вот только ты уверена, что не погорячилась с кредитом? Это ведь дорого!

Она мотнула подбородком в сторону электронного пианино, которое стояло у окна.

– Уверена, – серьезно произнесла Элина. – Без него у меня не будет возможности практиковаться каждый день. Сама понимаешь, занятие в студии стоит денег, а я играю на нем столько часов, что уже окупила половину его стоимости.

– Женя, – раздался из коридора мужской голос. – Кто повесил мокрую куртку на мое пальто?

Элина фыркнула.

Андрей. Как же он ей не нравился. Женя познакомилась с ним полгода назад на работе в пиар-агентстве, но Элина знала его лишь те два месяца, которые провела в Питере. Андрей казался ей самодовольным и напыщенным индюком (еще одна птица в их курятнике), а к тому же слишком ревнивым, но Жене нравилось, как он ухаживал. Его грубость она расценивала как признак маскулинности. Элина не могла судить подругу – кто она такая, чтобы это делать? Но в глубине души надеялась, что они расстанутся. И скоро.

Женя тут же вскочила с кровати. Перед тем, как выйти из комнаты, она обернулась.

– Кстати, мы привезли с Бали обалденные кусочки сухого манго, можешь взять на кухне, – а потом, подтянув покрывало, побежала в коридор.

– Андрей, не кипятись, это Элина вернулась! Ну чего ты? – раздался ее удаляющийся голос.

Элина закрыла дверь и подошла к окну. Дождь на улице уже прекратился, и куцые деревья вдоль Большого проспекта отбрасывали тонкие тени на тротуар. Сейчас они напоминали острые пики забора, которые окружали многоквартирный дом на Васильевском. Элина долго смотрела в одну точку, пока не заметила, как мелькнула чья-то тень. С высоты пятого этажа она могла бы поклясться, что человек был похож на того голубоглазого парня из кафе, но, наверное, ей просто показалось.

Она села на табуретку у окна и придвинулась к пианино, нежно проведя по белым клавишам. Знали бы родители, куда она потратила деньги, как только переехала, сказали бы, что она спятила. Хотя, они и без этого так о ней думали.

Элина надела наушники и взяла несколько аккордов. Чтобы ни случилось, завтра она во всем разберется. А сейчас у нее еще оставался час на музицирование. Она вспомнила, как на днях слушала композицию «К Элизе» в обработке молодого пианиста из Великобритании.

Пересобрать то, что старо, и сделать красоту на руинах.

Взяв первые аккорды, Элина закрыла глаза и растворилась в музыке.

* * *

Леннард зашел в квартиру и снял пальто, аккуратно повесив его на вешалку. На часах было почти за полночь. Пройдя в гостиную, он включил лампу на рабочем столе, а потом подошел к платяному шкафу. Он раскрыл створки и вытащил из кармана связку ключей, потом взял один из них и вставил в отверстие в выдвижном ящике. Там, где обычно хранятся галстуки или ремни, у Леннарда была своя особая коллекция. Даже при слабом свете лампы можно было видеть, как красиво переливаются все краденые украшения, которые он аккуратно раскладывал на бархатной обивке. Леннард еще раз взглянул на бриллиантовые сережки и аккуратно погрузил их в углубление. Словно они всегда были здесь.

Покой наконец-то окутал Леннарда с головы до ног. Даже сердце, кажется, стало биться медленнее. Он закрыл глаза, вслушиваясь в тишину комнаты. Надо наведаться к Марку и отдать часть трофеев. Пусть продаст те, которые Леннарду уже надоели. Марк может их переделать и продать почти в полтора раза дороже. Он мастер своего дела.

Заперев ящик, Леннард заглянул в ванную и снял рубашку, бросив ее в корзину для грязного белья. В его голове плескались волны спокойствия и полного удовлетворения. Умывшись, оп прошел в спальню, включив на дисплее смартфона плеер отложив его на тумбочку. Комнату заполнили звуки классической музыки.

Он устал. Ему пришлось проследить за незнакомкой до работы, а потом – до ее дома, чтобы понять, что из себя представляет его новая жертва. Кажется, с финансами у нее все в порядке, иначе она не жила в элитном районе на Васильевском. В его голове появился небольшой план. Так, игра, чтобы не терять сноровку. Поэтому надо выспаться, потому что завтра его ждет насыщенный день. Было уже поздно, а Леннард любил придерживаться графика. Но время на музыку у него всегда найдется. Тем более – на Бетховена. Он пропустил несколько композиций и остановился на «К Элизе». Вроде бы изрядно избитая, она влияла разум, заставляя дышать размеренно и спокойно.

Красота, скрытая в нотах древности.

Он закрыл глаза и растворился в музыке.

Глава 2

Ludovico Einaudi3 – Primavera

– Мама, я не могу.

– Что ты не можешь? – строго спросила та, наблюдая, как Элина нервно дергает заусенцы на руках.

Они сидели на кухне. Мама только что приготовила блинчики, аромат которых заполонил всю квартиру. Элина заехала в гости к родителям, огорчив их новостью, что рассталась с Олегом, своим парнем-флейтистом. Конечно, мама переживала и даже осуждала дочь, потому что в ее глазах Олег был очень выгодной партией. Он нравился абсолютно всем. И это раздражало. Кроме того, Элина поставила точку в их отношениях, потому что решилась на серьезные перемены в своей жизни. И сейчас, за завтраком, разговор повернулся именно в это русло.

– Я не могу там работать. Мне это неинтересно, – Элина старалась, чтобы ее голос не дрожал, но у нее плохо получалось совладать с волнением.

– Не понимаю, – развела руками мама. – Ты с отличием окончила школу, поступила в престижный университет на хорошую специальность, отучилась четыре года и вдруг решила все бросить. Мы выбили место в мэрии, чтобы после учебы у тебя была возможность сделать карьеру. Ты хоть понимаешь, скольких трудов нам это стоило? Отец всю жизнь работал не покладая рук, чтобы получить майора. Я работала тоже. Вся наша семья…

– Но я этого не хотела… – прошептала Элина под нос.

– Что, я не слышу? – начала раздражаться мама.

– Я этого не хотела! – громко повторила Элина, приподняв подбородок. – Мы договорились, что как только я стану финансово независимой, то сама смогу решать, что делать. Я отучилась четыре года и получила бакалавриат, но я не обещала, что буду учиться дальше или пойду в мэрию. Мне это вообще не нравится!

– Но чем же ты хочешь заниматься?

– Тем, к чему у меня лежит сердце!

– Сердце? Ты послушай себя! – мама Элины разозлилась не на шутку. Ее лицо покраснело. – И к чему же оно лежит, расскажи?

– Я хочу стать пианисткой. Ты сама это знаешь. Уже сейчас я даю частные занятия и неплохо зарабатываю…

– И как много ты заработала? – прервала ее мама, стукнув вилкой об тарелку. —Мы и тогда не могли позволить себе отправить тебя в другой город. Что изменилось в этот раз?

Это правда. Учась в одиннадцатом классе, Элина принимала участие в музыкальном конкурсе композиции и выиграла призовое место. У нее была возможность поехать на всероссийский конкурс и получить место в консерватории Римского-Корсакова, но этому не суждено было сбыться. Элина осталась в городе, отрезанная от своей мечты. Она знала, что родители не могли позволить ей жить и учиться в Питере. А она была несовершеннолетней и не работала. Но сейчас все по-другому.

– Вы не могли, но теперь я сама могу о себе позаботиться.

В комнате воцарилась тишина.

– Что ты задумала? – строго спросила мама.

– Я поеду в Питер, – сглотнув, прошептала Элина. – Я уже купила билеты и собираюсь поступать в консерваторию. У меня будет год, чтобы поднять свой уровень и заработать на обучение. А весной я сдам экзамены и поступлю.

– Кто будет тебя обеспечивать? У тебя нет ни квартиры, ни знакомых, ни-че-го! Как ты собираешься там жить?

– В Питере живет Женя, моя бывшая одноклассница. Я поговорила с ней, и она согласилась на время освободить для меня комнату в своей квартире. Я накопила денег на билеты, и у меня еще останутся средства на пару месяцев, чтобы как-то продержаться.

Мама поджала губы, с обидой взглянув на дочь. Ее глаза стали влажными от слез.

– Значит, ты все уже решила. Конечно, ты же самостоятельная и независимая. Зачем тебе обсуждать с нами свои планы, ты и так все знаешь. Подумаешь, весь город будет судачить, что ты бросила все, что тебе тут дали, и уехала заниматься не пойми чем в этом кошмарном городе! И помощь тебе наша не нужна, и о нашей репутации ты не думаешь…

– Боже, мама! – не выдержала Элина, стукнув чашкой о столешницу. – Что для тебя важнее, репутация или то, чтобы я пытаюсь найти свое предназначение?

Мама укоризненно покачала головой.

– Тебе двадцать лет, а ты все витаешь в облаках. Думаешь, стоит тебе только приехать в Питер, как у тебя все получится. Ты не ценишь того, что имеешь. Мы поддерживали тебя, отдали тебе все, что имели, а теперь ты от всего отказываешься… И от Олега ты отказалась, потому что для тебя он недостаточно хорош. – Она перевела дух. – Не представляю, что скажет отец, когда узнает. Он мечтал, чтобы ты работала в мэрии. Мы все об этом мечтали. И надеялись, что музыка останется просто хобби. Зачем вообще мы отдали тебя в музыкальную школу…

Она махнула рукой и тяжело вздохнула. Потом встала из-за стола, взяла порцию блинчиков и вывалила их обратно в кастрюлю.

– Даже аппетит пропал… Делай что хочешь, Элина. Но, решив так поступить, не жди нашей помощи. Ты будешь сама по себе.

Элина, не в силах совладать с эмоциями, кинулась прочь из кухни. Закрыв дверь комнаты, она медленно осела на пол. По щекам катились слезы. В горле образовался комок, который не давал вздохнуть. Она стала с остервенеем кусать губы и расчесывать кожу на руках, пока та не стала красной и прикасаться к ней было уже невозможно.

Элина слышала, как, сидя в гостиной, мама уже звонила отцу, чтобы рассказать, что же решила учудить их дочь. Но Элина не сдастся. Она должна это сделать. Если она не попробует, то будет всю жизнь жалеть. Но боже, как же больно в груди… как больно…

* * *

Элина ненавидела этот звук. Будильник надрывался уже десятый раз с интервалом в каждые пять минут, но она не могла заставить себя подняться с кровати. Ей снился кошмар: словно она пришла в кафе, а ей сказали, что ее кольцо запекли в пирожном, и теперь никто не знает, где его искать. И Элине нужно было надкусить каждое, пока она не найдет пропажу. Глотая слезы, она поедала пирожные, а за ней смотрели посетители кафе, все как один похожие на того голубоглазого парня. Этот кошмар продолжался всю ночь, и заснула она лишь под утро.

Она с трудом разлепила глаза. За окном было пасмурно, как и в остальные шестьдесят пять дней и восемь часов, что она прожила в этом городе. Элина лениво протянула руку к телефону и посмотрела на экран.

– Да за что мне это! Опять! – вдруг крикнула она, и, вскочив с кровати как ошпаренная, побежала в ванную комнату. В коридоре она чуть не столкнулась с Женей, от которой приятно пахло цветочными духами. Соседка лениво отбросила волосы за плечо и кремовую поправила блузку с объемными рукавами.

– Ох, Эл, – с напускной серьезностью сказала она. – Когда же ты научишься дисциплине? Серьезно, уже который раз…

– Что?

– Ничего, – повысила голос девушка, пытаясь перекричать шум воды в ванной. – Сегодня вечером ко мне приедет Андрей. Ты сможешь где-нибудь задержаться? Часов до девяти. Ну или если придешь раньше, в гостиной свет можно не включать.

– Дыыа, хорофо, – ответила Элина, чистя зубы. – Хорофего дня.

– И тебе, дурында, – улыбнулась Женя и выпорхнула в прихожую.

Элина схватила расческу. После бессонной ночи ее волосы стали напоминать птичье гнездо, но привести их в порядок не стоило труда. Раньше ее волосы были почти до талии, но она отрезала их перед отъездом, как если бы прощалась с чем-то очень важным. И, когда увидела результат, удивилась, почему не сделала это раньше. Хотя, в глубине души она знала ответ. До переезда она вообще мало что делала так, как ей хотелось. Как будто до этого жила в коконе, а мир проносился мимо. И сейчас ей нужно столько всего наверстать!

Однако, это оказалось болезненно. Ведь сейчас она была отстающей. Той, которая решила бежать за своей мечтой слишком поздно. Но ведь любой рост сопровождается трудностями, разве не так?

Она посмотрела на себя в зеркало и аккуратно подвела жирные стрелки: ярким макияжем она пыталась придать себе уверенности. Покончив с приготовлениями, Элина вернулась в комнату и надела тонкий черный свитер и брюки. Она каждый день подбирала одежду для работы, чтобы соответствовать коллегам, которые приходили туда как на подиум. Ей пришлось сильно раскошелиться, потому что здесь в два счета вычисляли иногороднюю, стоило только взглянуть на одежду.

На тумбочке она нашла несколько купюр. Элина мысленно поблагодарила идеальную соседку, и, схватив сумку, пулей выскочила из квартиры.

Добираться от Василеостровской до центра было мучительно, зеленая ветка в час пик всегда оказывалась перегружена. Люди втискивались с вагон, прижимаясь друг к другу, как селедки (или корюшки, она еще понимала, как правильно), отчего Элине приходилось расталкивать локтями слишком напористых соседей. Между станциями поезд резко дернулся и остановился, и женщина, стоявшая рядом, покачнувшись, легла на соседей, заодно наступив каблуком Элине на ногу. Та вскрикнула, и все глаза в вагоне устремились на нее. Словно это она была виновата в том, что нарушила их покой.

Наконец, через полчаса мучений Элина выбежала на Невский и с ужасом посмотрела на часы. Она опаздывала уже на двадцать минут, но все же в ее планах было как можно скорее вернуть кольцо, поэтому по дороге на работу она завернула взлосчастное кафе.

В помещении было тихо – лишь одинокие фрилансеры сидели в уголке со своими ноутбуками и медленно попивали утренний кофе из стаканчиков с трубочками.

«Наверное, не кофе, а новомодную зеленую хрень под именем матча», – подумала про себя Элина, оглянувшись по сторонам и нервно поправляя волосы.

Она подошла к кассе.

– Доброе утро! Я вчера оставляла свою вещь в залог, хотела бы забрать ее обратно, – пытаясь улыбаться, протараторила она.

Официантка оценивающе на нее посмотрела, ушла на кухню и через минуту вернулась. Как назло, за Элиной уже выстроилась очередь. Девушка мысленно молилась, чтобы ее кошмар не стал явью, и работница кафе не вернулась к ней со словами, что ее кольцо потерялось в одном из пирожных.

– Расплатиться сможете? – спросила девушка на кассе, вернувшись. Она держала в руке чек и кольцо с рубином.

– Да… да, конечно, – облегченно выдохнула Элина. – Наличными. И дайте еще капучино 0.2, пожалуйста, с собой.

Элина робко обернулась и с радостью отметила, что никто из посетителей, кажется, не обратил внимание на их странный диалог. Все присутствующие уткнулись в смартфоны и что-то свайпали.

Господи, храни Тик-Ток.

Элина оплатила вчерашний чек и наконец-то получила в руки кольцо. Надев его на палец, она сразу же почувствовала себя спокойнее. Круглый рубин, окаймленный строгой минималистической оправой, словно подмигнул ей, обещая, что сегодня удача будет на ее стороне. Элина вышла из кофейни, держа в одной руке стаканчик с горячим кофе, и вытянув вторую руку перед собой, продолжая осматривать кольцо. Казалось, что если она оторвет от него взгляд, то оно тут же исчезнет. Но когда она подняла глаза, из-за облаков вышло солнце, на секунду полностью лишив ее зрения. А потом в нее кто-то с силой врезался.

– Ох! – только и смогла вымолвить она.

Кофе вылился на куртку, ошпарив кипятком руки.

– Извини, ты не обожглась? – спросил кто-то.

Элина обернулась на голос от удивления открыла рот. Перед ней стоял вчерашний голубоглазый незнакомец из кафе. Загородив солнце, он смущенно улыбался.

– Мне так неловко, прости… – начал он.

Его голос был низким и хриплым, отчего по телу Элины побежали мурашки. Вчера в кафе она не слышала, чтобы он говорил.

– Э-м-м… все в порядке, – соврала Элина, не понимая, как вести себя в такой ситуации. Она смутилась. Он был слишком близко.

Слишком.

– Кажется, кое-кому совсем не повезло, – ответил незнакомец, показываю куда-то в сторону.

Она опустила взгляд на тротуар, где одиноко валялся коричневый стаканчик с надписью «Начни день ярко!»

«Ярче не придумаешь», – подумала про себя Элина.

– Это моя ошибка, – продолжил он. – Я куплю тебе еще кофе.

– Не стоит, – запротестовала Элина, вытянув руки перед собой. – Все в порядке, правда.

Незнакомец перевел взгляд на ее пальцы.

– Ты еще и обожглась… – с этими словами он коснулся ее кожи, и Элина тут же спрятала руки в карманы куртки.

Если что ее и обожгло, так это его прикосновение.

– Давай зайдем на секунду в кафе, – предложил он, открывая перед ней дверь.