Человек без имени

– Красота, да? – прошептала я Луне, чувствуя, как сердце бешено колотится.

Кошка ответила недовольным мяуканьем. В этот момент к тротуару подъехало мое такси – сиреневая "Шкода" с потертым бампером. Водитель, бородатый мужчина в кепке, вышел помочь с багажом:

– Вам на Белорусскую, верно?

Я кивнула, вдруг осознав – это первое мое "да" в новом городе. Первое из миллионов, которые мне предстоит сказать здесь. Когда машина тронулась, я прижалась лбом к стеклу, наблюдая, как мелькают за окном незнакомые улицы. Луна наконец успокоилась у меня на коленях.

– Все будет хорошо, – сказала я ей.

Но больше – себе. Машина неслась по Садовому кольцу, и Москва за окном мелькала, как кадры немого кино. Луна, прижав лапы к сетке переноски, смотрела широкими глазами на этот новый мир. Высотки с зеркальными стёклами, в которых отражались тучи. Рекламы с мерцающими экранами. Деревья в золоте ранней осени, упрямо пробивающиеся сквозь бетон.

– Первый раз в Москве? – спросил таксист, видя, как я впитываю каждый образ.

– Да, – ответила я, не отрываясь от окна.

Мы проносились мимо сталинских высоток – величественных, как каменные великаны. Мимо стеклянных бизнес-центров, где за каждым окном кипела чужая жизнь. Мимо крошечных скверов, где бабушки кормили голубей, будто островки спокойствия в этом бешеном ритме. Луна внезапно мяукнула, когда такси резко затормозило у перехода – толпа людей стремительно перебегала дорогу, как стая птиц.

– Белорусская следующая, – объявил водитель.

Я кивнула, чувствуя, как сердце колотится чаще. Где-то там, за поворотом, меня ждала новая комната. Новый сосед, чьё имя я даже не запомнила. Новый маршрут: от дома до университета, который пока существовал только в моей голове. Такси свернуло, и в просвете между домами мелькнула вывеска «Белорусская». Затем мы свернули во двор.

– Приехали, – сказал водитель.

Луна потянулась в переноске, будто чувствовала: наше путешествие только начинается. А за окном шумела Москва – незнакомая, огромная, полная обещаний. Мы вышли из такси, и холодный московский воздух обжег щеки. Я крепче сжала ручку чемодана, поправила переноску с Луной на плече и посмотрела вверх – стеклянные балконы, этажи, окна. Тринадцатый. Лифт был тесным, зеркальным, и в его отражении я увидела себя – рыжую, перепуганную, с огромными глазами. Подъезд оказался неожиданно красивым – мраморные ступени, кованые перила, запах свежей краски. На стенах – старинные часы и зеркала в позолоченных рамах. Будто попала в другой мир, где даже подъезды выглядят как декорации из кино. Ключи действительно лежали под ковриком – холодные, чужие. Дверь открылась беззвучно. Квартира встретила меня тишиной и светом – бежевые стены, паркет, запах свежего кофе. Небольшая, но уютная. Я разулась, оставив ботинки на аккуратной полочке у входа, и на цыпочках прошла в свою комнату. Дверь была приоткрыта. Комната. Светлая, почти воздушная. Большая кровать с розовым пледом – будто кто-то знал, что я люблю этот цвет. Туалетный столик с зеркалом в резной раме. Маленький балкон, за которым виднелись крыши Москвы.

– Ну что, Луна, – прошептала я, открывая переноску, – похоже, это наш новый дом.

Она выскользнула наружу, потянулась и тут же запрыгнула на кровать, уткнувшись носом в плед. Потом обошла всю комнату, обнюхивая углы, и наконец устроилась на подоконнике, уставившись на город. Я села на край кровати, проверила телефон. Сообщение от «Соседа»:

«Буду поздно, работа. Ключи, как договаривались, под ковриком. Осваивайся.»

Ни имени, ни подробностей. Только «работа». Я потрогала розовый плед – мягкий, пушистый. Может, он и правда купил его для меня? Или это просто совпадение? Луна мурлыкала на подоконнике, а за стеклом зажигались огни – огромный город, в котором теперь есть мое окно. Наше окно. Я достала из рюкзака дневник и написала: «День первый. Мы дома. Пока не знаю, что будет дальше, но кровать удобная, а Луне нравится вид из окна. Кажется, всё будет хорошо.» А где-то за стеной тикали часы, напоминая: завтра – день в новом мире. Но сегодня – можно просто лечь, укрыться розовым пледом и смотреть, как за окном гаснет московский закат. Я набрала номер мамы, свернувшись калачиком на кровати. Луна устроилась рядом, наблюдая, как я кручу в пальцах край розового пледа.

– Привет, мам, – голос сам дрогнул от неожиданной нежности.

– Ариш! Ты доехала? Как комната?

Я огляделась и улыбнулась.

– Тут… нереально здорово. Огромная кровать, балкон, и даже плед розовый – будто специально для меня. А вид из окна… Мам, тут весь город как на ладони! Огни, крыши…

– А сосед? – настороженно спросила мама.

– Его нет, на работе. Но оставил ключи.

Мама вздохнула – тот самый, облегчённо-грустный.

– Главное, чтобы тебе было хорошо.

– Будет, – пообещала я, хотя сама ещё не верила в это до конца.

После разговора я разослала Соне и Кириллу одинаковые сообщения:

«Приехала. Комната – сказка. Москва огромная. Боюсь/восхищаюсь/не верю, что это реально.»

Соня ответила сразу:

«Фото в студию!»

Кирилл – только через час:

«Рад за тебя. Держись там.»

Я постояла под горячим душем, пока вода не смыла с кожи дорожную пыль и дрожь в коленях. Кухня оказалась крохотной, но уютной. Слева – узкая столешница с электрической плиткой и чайником в горошек. Посередине – круглый стол с двумя стульями, на одном из которых лежала гитарная струна. Справа – холодильник, весь увешанный магнитами и детским рисунком. Я подошла ближе. На листе бумаги кривыми буквами было выведено: «Полина с братиком». Мальчик и девочка держались за руки, у обоих – огромные улыбки до ушей.

– Значит, у тебя есть сестра, – прошептала я, будто обращаясь к невидимому соседу.

В комнате я неспешно раскладывала вещи, Луна тем временем обживала подоконник, прижимаясь к стеклу. Я прилегла, укрывшись розовым пледом. День первый. Я здесь. А в соседней комнате по-прежнему стояла тишина. Часы на телефоне показывали 14:29.

"Нужно бы пройтись погулять", – подумала я, потягиваясь.

Луна, свернувшаяся калачиком на подоконнике, лениво приоткрыла один глаз, будто спрашивая: "Ты серьёзно?"

– Да-да, нужно сходить на разведку, – сказала я.

Я надела голубые джинсы, белую футболку и розовый бомбер – мой любимый комплект для важных дней. Луна недовольно мяукнула, когда я закрыла дверь, но я пообещала ей вернуться с угощением. Красная площадь встретила меня золотым сиянием. Кремлёвские стены, подсвеченные прожекторами, казались декорацией из сказки. Туристы фотографировались, смеялись, а я стояла посреди брусчатки, чувствуя, как сердце колотится чаще.

– Красиво, да? – спросила пожилая женщина с фотоаппаратом.

– Невероятно, – прошептала я, хотя слово не передавало того, что творилось внутри.

Арбат был другим – шумным, живым. Уличные музыканты играли на гитарах, художники предлагали портреты, а запах жареных каштанов смешивался с ароматом свежего кофе. Я купила крошечный брелок с кошкой – для Луны – и слушала, как девушка с виолончелью исполняет что-то грустное и прекрасное.

Тверская сверкала витринами. Я шла, задирая голову, разглядывая старинные здания с лепниной и современные неоновые вывески. Остановилась у кафе с ажурными столиками и заказала кофе – просто чтобы посидеть и смотреть, как мимо проходят люди. Пять часов спустя ноги горели, а в голове кружилось от впечатлений. Я села на скамейку у фонтана и достала телефон:

– Мам, ты не представляешь… – начала я, но голос дрогнул.

– Что, дочка?

– Она такая… разная. И такая красивая.

Я смотрела на огни, отражающиеся в воде, и думала, что Москва – как зеркало. В ней есть всё: и блеск, и трещины, и чьи-то отражения. А ещё – теперь в ней есть я. На обратном пути я купила Луне лакомство и себе – круассан. Лифт снова унёс меня на тринадцатый этаж, где за дверью ждала тишина. Сосед так и не вернулся. Я сняла ботинки, ощущая, как ноют ступни, и прижалась лбом к холодному стеклу балкона. Я здесь. Я гуляла по Красной площади. Я пила кофе на Тверской. Луна тыкалась в мои ноги, требуя внимания. Я улыбнулась и достала брелок.

– Смотри, это тебе. Теперь у тебя есть своя Москва.

За окном город сверкал, как шкатулка с драгоценностями. А я чувствовала себя одновременно крошечной и бесконечно значимой. День первый. Я уже влюбляюсь.

Глава третья

Первое утро в новом мире.

Утро началось с тишины. Я проснулась от того, что Луна устроилась у меня на груди, тыкаясь влажным носом в подбородок. Комната была залита мягким светом – розовые шторы пропускали солнечные лучи, окрашивая все в теплые тона. Я осторожно поднялась, чтобы не потревожить кошку, и направилась на кухню. Квартира была тихой, как будто застывшей во времени. Ни звука, ни признаков того, что сосед вернулся прошлой ночью. Может, он вообще не ночевал дома? На кухне я открыла холодильник – почти пустой, если не считать пачки масла, яиц и бутылки молока. Видимо, сосед нечасто здесь бывает. Я сделала себе простой сэндвич с маслом и сыром, поставила какао на плиту и уселась за круглый стол, разглядывая тот самый детский рисунок на холодильнике. "Полина с братиком." Интересно, где сейчас эта девочка?    Луна запрыгнула на стол, выпрашивая кусочек сыра, и я не смогла устоять.

– Ладно, только один, – прошептала я, отламывая крошечный кусочек.

После завтрака я быстро собралась. Джинсы скини – проверенные, удобные, мои любимые. Простая белая футболка – универсальный вариант. Косуха – на случай, если обещанный дождь все-таки начнется. Я оставила Луне миску с кормом, почесала ее за ухом и вышла, убедившись, что дверь закрыта. До вуза было идти всего двадцать минут – отличный повод разведать окрестности. Утро в Москве оказалось шумным, но не суетливым. Люди спешили на работу, машины гудели в пробках, но в воздухе витало что-то свежее, почти осеннее. Я шла, запоминая повороты. Парк через дорогу от дома – с лавочками и стайкой воробьев. Кофейня – пахло свежей выпечкой, надо будет зайти как-нибудь. Книжный магазин с витриной, полной новинок. Чем ближе к вузу, тем больше становилось студентов с папками и рюкзаками. Я ловила на себе любопытные взгляды – новая, чужая, но уже часть этого места. У главного входа висели списки. Я подошла, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. Воронцова Арина Сергеевна. Зачислена. Я закрыла глаза на секунду, впитывая этот момент. Потом достала телефон и сделала фото списка, чтобы отправить маме, Соне и… Кириллу. Я здесь. У меня получилось. Луна, наверное, уже заждалась. Пора возвращаться – но теперь уже не просто в чужую квартиру, а в свой новый дом. А вечером, может быть, я наконец увижу того самого соседа. Или нет. Но это уже другая история. Я вылетела со двора вуза, едва не подпрыгивая от радости, и в следующую секунду – бах! – врезалась во что-то твердое.

– Ой, прости! – выпалила я, едва не уронив телефон.

Передо мной стоял парень в темной худи, с рыжими вихрами, торчащими из-под капюшона. Он не рассердился, а только ухмыльнулся.

– Ничего страшного. Меня Антон зовут. Ты, видимо, поступила?

– Да! – я засмеялась, показывая ему фото со списком.

– Поздравляю! – его глаза блеснули. – Кстати, мы, кажется, в одной группе. Воронцова, да? Я видел твою фамилию.

Мы вышли на улицу, и он неожиданно предложил:

– Прогуляемся? Я тут недавно, еще толком ничего не знаю.

Парк возле вуза оказался уютным – дорожки, скамейки, деревья с уже желтеющими листьями. Антон рассказал, что приехал из Омска.

– Там, конечно, холоднее. В октябре уже снег, а тут – смотри, еще зелено.

Он оказался разговорчивым и смешным. Говорил, что хотел бы работать с дикими животными, но пока боится медведей. Я рассказала про Луну, про то, как переехала вчера, про соседа-призрака.

– У меня тоже кошка! – оживился он. – Только я ее с собой не взял, оставил родителям. Зовут Грета.

Мы болтали о книгах, о странных привычках, о планах (я – открыть клинику, он – уехать в экспедицию). Через час он посмотрел на часы и вздохнул.

– Мне пора, обещал помочь другу с переездом.

Достал телефон:

– Давай номер? Напишу вечером.

Я продиктовала, а он улыбнулся.

– Тогда до завтра, одногруппница.

И исчез в толпе, оставив меня стоять с глупой улыбкой. ТЦ встретил меня шумом и запахом кофе. Я бродила по магазинам, но думала не о покупках, а о том, что я поступила, у меня уже есть знакомый, он напомнил мне Кирилла – но только более открытого. Купила Луне новую игрушку – мышку на веревочке – и вдруг получила сообщение:

«Привет, это Антон. Завтра в 10 первая пара – не проспи!»

Я рассмеялась и ответила:

«Только если ты меня разбудишь».

Потом заказала кофе и села у окна, глядя, как зажигаются вечерние огни.

День второй. Москва становится все теплее. Возвращалась я поздно – уже стемнело, хотя на часах было только девять. Фонари освещали дорогу, но между ними зияли островки темноты, и именно в одном из них все и произошло. Я шла, улыбаясь про себя, перебирая в голове впечатления дня: зачисление, встреча с Антоном, планы на учебу. В сумке болтались телефон, ключи от квартиры и паспорт – все самое важное. И вдруг – резкая боль в запястье.

– Сумочку давай сюда! – хриплый голос прозвучал прямо за спиной.

Я обернулась и увидела высокого парня в темной толстовке с капюшоном. Его пальцы впились в мою руку так сильно, что под кожей сразу побежали мурашки.

– Отстань! – вырвалось у меня, и я инстинктивно прижала сумку к груди.

Он не отпускал. Наоборот, сжал еще сильнее, пытаясь вырвать добычу. Его дыхание пахло перегаром, глаза блестели злостью.

– Отдай, не дергайся!

Я попыталась вырваться, но он был сильнее. В голове пронеслось: «Телефон, ключи, документы. Без них я пропала». И тогда я сделала единственное, что пришло в голову – Я крикнула. Громко, резко, изо всех сил.

– ПОМОГИТЕ!

Эхо разнеслось по переулку. Где-то вдалеке хлопнула дверь. Я вцепилась в ремень сумки мертвой хваткой, чувствуя, как кожа на запястье горит под его пальцами. Вдруг – Шаг. Ещё один. Из тени вышел высокий силуэт.

– Девушку отпусти. Или тебе кости придётся собирать, – голос прозвучал тихо, но с такой металлической холодностью, что грабитель мгновенно разжал пальцы.

Я вздрогнула, когда свет фонаря упал на моего спасителя: Светлые волосы, выбивающиеся из-под чёрного капюшона. Широкие плечи, резко очерченные тенью. Руки в карманах, будто он просто случайно проходил мимо.

– С-спасибо… – прошептала я, но он уже разворачивался. – Эй!

Он не обернулся. Просто растворился в переулке, как будто его и не было. Сердце колотилось, когда я влетела в круглосуточный магазин.

– К-корм для кошек… и эту шоколадку, пожалуйста, – голос дрожал.

Кассирша бросила на меня странный взгляд, но промолчала. Лифт на тринадцатый этаж казался слишком медленным. Я прижалась спиной к зеркалу, вслушиваясь в каждый скрип. Затем сразу вбежала в квартиру, захлопнула дверь и –    тишина. Только Луна, тыкающаяся носом в пакет.

Глава четвертая

Человек без имени.

Я стояла на кухне, сжимая стакан с водой, когда скрипнула дверь. Из полумрака коридора вышел он – высокий, светловолосый, с тем же холодным взглядом, что и в переулке. Только теперь я разглядела детали. Серые глаза, как дождь над Невой. Шрам над бровью, похожий на молнию .Черная футболка с надписью "Shut up and play".