Его глаза. Мой суженный

– Что именно?

Его черная бровь иронично ползет вверх, а серые глаза прожигают холодными лазерами.

– Тачка твоя?

Я нервно взмахиваю рукой в сторону шикарного, наглухо тонированного, заведенного Мерседеса, злобно урчащего мощным двигателем.

– Тебе ее кто-то подарил? – тоже скрещиваю руки я и смотрю на него изучающе.

– Сядешь, может. И поговорим? – с непередаваемой интонации цедит он. – Холодно.

– Ладно.

Иван пропускает меня вперед и открывает дверь. Руки не подает, я неловко лезу на высокое сидение, поправляю пальто. Он с силой захлопывает дверь и идет на водительское место.

«Психанул что ли?» – догадываюсь я.

Мы трогаемся. Незаметно кошусь на него, стараясь не выдать себя.

Он сегодня в легком черном кожаном бомбере и брюках. Как же элегантен. Иван лезет во внутренний карман и протягивает мне портмоне с документами.

– Посмотри сама. Здесь паспорт, права, банковские карты, ПТС. В бардачке лежит страховка. На меня и водителя. Можешь все сфотографировать, отправь кому-нибудь, если тебе так спокойнее будет. Я не бандит и не собираюсь тебя обидеть. Не знаю, что ты себе навыдумывала.

Осторожно беру портмоне из плетеной черной кожи и расстёгиваю. С демонстративным видом изучаю документы: открываю паспорт, приподнимаю и делаю вид, что сверяю исходник с фотографией. Он недовольно поджимает губы. Оказывается, мы ровесники. Ему тоже двадцать четыре!

– Похож? – поворачивается он ко мне, заломив бровь.

– В принципе, да. – Я укладываю все обратно и отдаю ему. – Думала, ты старше.

– Расстроилась? – Иван украдкой бросает взгляд на меня.

– С чего? Просто удивилась. Машину тебе родители подарили?

– У меня нет родителей, я же говорил, что один.

Мы медленно едем по улицам. Я понимаю, что он не хочет спешить и как заколдованная смотрю на его красивые сильные руки с выступающими венами, лежащие на руле.

– Извини, пожалуйста, что значит – нет родителей? Они… Э-э-э…

Я не знаю, как закончить фразу.

– Да, они давно умерли и у меня нет семьи, как и говорил. Себя обеспечиваю сам, если ты об этом.