Полное собрание стихотворений и поэм. Том IV

«Воскресное утро, сдобренное женщиной…»

Воскресное утро, сдобренное женщиной, —Бледная попа из-под одеяла,Прекрасные радости – простая трещина,Но она ликовала, она страдала…Будем обедать в солнечном свете,А под вечер, когда поблекнет день,Будем смотреть кинофильм, как дети,Попивая вино, развивая лень…И я вновь в тебя въеду на жеребце мохнатом,И я вновь тебя, как город, займу,Перетряхну твои молекулы, каждый атом,Каждый твой волосок подыму…Ранним утром в понедельник женщина уходит,Пьёт торопливо утренний чай,На лице своём спешно порядок наводит,Уезжает в Бирму или Китай.Там среди иероглифов бродят мужчины,Там тарзанят, смеются, работают, пьют,До следующего воскресенья слиплись половины.Но спасибо, Христос, за воскресный уют!

Воспоминание

Жан Катала трубку курил,Парализованный, в кресле сидя,Жан Катала переводил,Мухи при том не обидя…Люси ему помогала жить,Люси тоже переводила,Некоторое время к ним заходитьМне очень нужно было…Славный Paris тогда пах углём,А югославы каштаны жарили,Мы о Париже всплакнём таком,Позже по нём ударили…Город великий быть должен с гнильцой,В меру облезлый, слегка разрушенный,Вот он и был – раритет такой —Город печальный, ветрами скушанный.А когда город – фонтаны и лак,Стёкла его помытые, —Думаешь: «Что за тщеславный дурак!Крыши зачем так крытые!»Здесь не живут, не прижав девиц,С задниц штаны им не стягивают,Нету энергий у ваших лиц!Ножки у вас подрагивают…Средневековый тогда ParisБыл пролетарским городом.Вот и Наташа идёт, смотри!Пьяная, очень гордая…

В дороге

Близ церкви, с сонными «Продуктами»Здесь обитает тихий «Хлеб»,Написанный большими буквами,А рядом – красный «Ширпотреб».Затем кусты, деревья хилыеИ километры пыльных рощ.О Русь моя, своими силамиЯ вырастал здесь, тих и тощ.

Глядя во двор

Вот обыватели – медведи…Ребёнок на велосипедеПересекает, клопик, двор.Вот жирной бабушки позор,Что волочит сардели-ногиИ круп коровы на себе…О обыватель! Слава, Боги!Что не подобен я тебе.Пьяней, болван! Ходи по кругу!Глыбообразный, как медведь,Имей в сто килограмм супругу,Детьми умеющий греметь,Вопи детьми, вози соплями,Еду тащи, носи горшки,Я – кто всю жизнь сражался с вами,И вы – зловонные кишки…

«Время втекает в раковину вечности…»

Время втекает в раковину вечностиИногда застаивается,Порой бурлит…Втягивает в себя наши страсти-мордасти,«Га-га-га!Плюф!Шпок-шпок», —Говорит.Время впендюриваетсяИ распендюривается.– А Вы верите в Бога-Отца,Сынок?– Я верю в спичечный коробок…

«Реальность жёсткая в шестом часу утра…»

Реальность жёсткая в шестом часу утра,От лампочек предутренние тени.Твои, скорее жёлтые, колени,Сырая мгла осеннего двора…Как неуютно! Как нехорошо!Зачем так неприятно и тревожно?До сей поры мне было жить несложно —Чего ж теперь такой пейзаж пошёл?

«Комфорт дипломатических приёмов…»

Комфорт дипломатических приёмовВблизи открытых плоских водоёмов.Разносит алкоголь официант…На деревах повязан красный бантИ лампочки весёлые моргают.Их тушат, а потом опять втыкают…Лужайка пахнет мясом и «петролем»,Все атташе пропахли алкоголемВоенные. А вот идет кузина,В руке её глубокая корзина,А в ней благотворительные чеки…Ликуйте, подопечные узбеки!Достанется вам дань гуманитарная,Машина будет куплена пожарная.……………………..Уж атташе, как древние драконы,Проспиртовались ровно по погоны,Они такие газы изрыгают,Что спичку поднеси, и запылают…

«Реки Иордан неглубоки…»

Реки Иордан неглубокиТяжёлые полосы вод,Всклокоченные пророкиВпотьмах проклинали народ…Фигура по водам ходила,Ступнями приклеенная.Вот, как это в древности было…Фигуры светились края.– Учитель! – Учитель! – Учитель! —Кричали ученики.И к ним обернулся СпасительНа самой средине реки…

«Вонючим праздником несёт…»

Ф.

Вонючим праздником несёт,Игрушек чепухой,Пирог распотрошённый ждёт.Портвейн стоит густой…А вот и тёмный виноград!А вот и крем-брюле!Я – молодой аристократ,Ты – Золушка в золе…Однако в полночь перейдётК тебе моя судьба,Контесса юная ведётНа поводке раба.Черты ужасные зимыВидны в моём окне.От Питер Брейгеля чумыКак убежать бы мне!О Питер Старший, погоди,Вот я тебя сотру!Контессу взяв за две грудиНеистово ору…

Туристы

Немного спермы на постелиВ сезон туристский – Новый годНет, не в вульгарном Коктебеле,Но в Лондоне, коль повезёт!Но в Гамбурге! А то в Берлине!Он, волосатый, словно жук,Она, трясясь на армянине…И он, вдруг выскочил из, вдруг!Стирайте простыни, германцы!..Здесь девка русская была,И с армянином танцы-шманцы…Она, святая, провелаИ армянина… довела…Туристы, харакири дети,Икрой из самолётных брюхВываливаются на рассвете,Их алкоголь внутри протух…И я, который музыкален,Членистоног и многоног,Заглядываю в сотни спален,Неспящий Бог, конечно, Бог…

«Архитектура умирает…»

Архитектура умирает,Лишь храмы Господу стоят.Христианин порочный знает,Что в храме всё ему простят.Он жёлтую закупит свечку,Зажжёт, поставит и замрёт.Господь ему простит овечкуИ ту сиротку не зачтёт,Которую он испохабил,Когда он в армии служил.Господь с креста ему простилИ хватку за кадык ослабил.

«Уютные московские квартиры…»

Уютные московские квартиры,Где старый хлам, где у диванов дыры,Где книги жёлтые в слоях столетней пыли,Где вы рожали, спали и любили…Храня своё старинное добро,И из подушек падало перо,И крошки булок падали под ноги,И были вечера ваши убоги…

Вид из окна

Идёт пацан, везя ногамиОгромный город, тучи, мрак.Асфальт провис под башмаками,А в голове – ареопаг.Сверлящих мыслей панегирик,Печальных знаний колесо,И смерть с блестящею косойВ пейзажах раненых Де Кирик…Идёт пацан, согбенный хлопчик,Сутулый хлипкий дилетант,Не раз свалившийся на копчикНе путать с гением… талант…

В церкви утром

Архиепископ, наслаждаясь,Читает текст, совсем седой.Архимандрит стоит, касаясьПочти что потолка главой.Таскают два семинаристаСвечей почтенные тела.Тепло, светло и очень чисто…Толпа смутилась и вошла…В фуфайке нищенка слепая,Согбенная, костыль в руке,Прошла, как будто запятая,И тихо стала в уголке…Так это что? Предбанник бани?Что это всё? Чистилище?Где собрались в такие раниСреди иконок и мощей,Не выспавшись и всласть зевая…Нагружены своей бедойСтоят, крестясь и воздыхая,А воздух всё ещё ночной…Но церковь Божия, с оградойИ с воронами над тобой —Как будто капля виноградаВас отражает, Боже мой!..

Фараон из саркофага

Большой и старый работяга,Одетый в куртку, сапогиИ каску красную, бедняга…Рассвета нет ещё, ни зги.Как фараон из саркофага,Походкой каменной ноги,В моём дворе внизу шагает.Навстречу – персонаж второй,Но он с лопатою играет,А первый пришагал пустой…Приземистые и седые,Так старые, как башмаки,Вот работяги вековые,Экс-пролетарии простые,Пришли чинить нам утюги?Не электричество погасло,Но больше не течёт к нам газ!И потому сквозь грязи маслоОни бредут в который раз,Чтоб раскопать трубу в асфальтеИ над зловонной загрустить,Затем согнуться, и пенальти,В трубу зловонную забить…

«С телом школьницы послушной…»

Ф.

С телом школьницы послушной,Ты ко мне, моя Юдифь…Запорхнула, злой и душной,Словно бы к солдату тиф…Как погрома дочь нагую,Найденную под бельём,Я тебя исполосую,Надругаюсь, иссосу иОккупирую живьём…Ненависть мужчины к самкеНа тебя я навлеку,Продырявив твою ямку…В розовую влез кишкуИ варюсь в её соку…

«О шлюха грязная моя…»

Ф.

О шлюха грязная моя!О злая сука!Внутри тебя, моя змея,Что нынче сухо?Другой нещадно разрывалТебя, лихую,И вот цветок засох, завял…Дай поцелую!Подросшей шерсти мятый клокИ губ усталых,О мускулистых губ комок,Кровавых, алых…О шлюха грязная моя!Елозишь попой?Ну вот в тебе мой рог, снуя…Как бык с Европой…

Седых волос

Седых волос, по-волчьи серыхНастриг ты, Эдик, две горсти.Возьми в ведро их опусти,А после волосы спроси —Вас сколько волосы, о, сэры?!Ты начал жизнь ещё в те годы,Когда германский фюрер шёл,Пригнав к нам целые народы,Чтоб русский захватить престол.К нему выходит Сталин грубый,Даёт подножку, великан,И затрещали наши чубы,Прически фрицев и славян…Прожил ты, Эдик, чрез ХрущёваВ Америке, где правил Форд.Избрали Картера «святого»,Юродивого, право слово,И был он мягок и нетвёрд…Тебя любили твои жёны,Их телеса были красивы,Вы выходили на балконы,Великолепны и спесивы…Затем в Париж уехал праздный,В еврейском гетто обитал,Был и стремительный, и разныйТвоих годов девятый вал.Твоих волос, как твоих дней!..Ты на войну приехал стройный,О, элегические войны!Средь сербских девок и парней!..……………………

Нидерланды

Язык голландский длиннозначен,Как угри мокрые из водИз рта голландец достаёт,И каждый взвинчен и взлохмачен…О, Нидерландов полость злая!Зачем Испании они,Впотьмах лежащие у края?Наследство, Карл, назад верни!Зачем Испании лимоновПечальных Нидерландов спесь?Что герцог Альба делал здесь,Оставив кости легионовВ селёдочной стране тритонов?..

«Ты как очковая змея…»

Ф.

Ты как очковая змея!Как насекомое большое,Везущее в песке собою,Твой путь прослеживаю я.На нашей огненной постелиТвои следы окаменели.Здесь брюшком вдавленный гранит,Здесь, зад воздев, она лежит,Навеки окаменевая.Любя и громко проклиная…

«Металлургический завод…»

Металлургический заводРаскрыл свой огненнейший рот,Горит зубами золотыми,А я иду, пацан лихой.В авоське – ужин, мать с собойДала руками молодыми…Я третьей смены ждал как сна.Метафизические сгусткиЛетали, и плыла луна,Кривясь, лимоном, по-французски…Когда по улице я шёлИ разговаривал брат с братом,С ночным, блатным пролетарьятом,Слова как топором кололИ фразы подымал домкратом…Мне разговор был чугуном.Я не умел чирикать фразы.Металлургическим ковшомЯ отливал всё это сразу…Металлургические стразы,Горячих слов металлолом.В порнографическом соседстве —Вот, что я слышал в моём детстве…

«Все ящики истории задвинув…»

Все ящики истории задвинув,Закрыв тяжёлый кабинетный стол,Создатель, свои жабры срочно вынув,Гулять по небу облаком пошёл…Пока владельца в кабинете нету,Я проскользну, и ящики открыв,Такое вам устрою! Всю планетуВзяв, ядерной судьбою озарив………………………Спустился Апокалипсис белёсый,Проносятся: ребёнок, лев, газель…Как будто ярко-рыжие матросыДо визга разогнали карусель…

«Придёт Атилло длиннозубое…»

Придёт Атилло длиннозубое,Прикрыт окровавленной шубою,Приедет идолище плотное,Седое, злое, беззаботное.Буржуев пуганёт, как бич,Построит гуннов, как Ильич,И житель моногородов,Голодный, злой и исхудалый,Пройдёт сплочённою ВалгаллойСквозь вату европейских снов…Ужо тебе! Буржуй – Ваал!Ты столько благ насоздавал.И вот – ужасное Атилло,Пришедшее издалека,Как партизаны Ковпака,Европу чохом захватило…

Поэтесса

На exhibition «Красные варенья»Читают также и стихотворенья.Спиною к банкам юные выходятИ монотонно звуки производят…Вот ангелом, что с розовым бантом(Есть туфельки, подкрашенные губки…),Прелестная конфетка и фантом —К нам вышла ты, в миниатюрной юбке…И каждый оглушительно вздохнул,Поскольку мы узнали дочь порока.Порочный стол… порочный стул…Порочных глаз святая поволока………………………..Порочный на висок свалился локон…

«Во двор заходят два бомжа…»

Во двор заходят два бомжа.Спокойные и деловые,Не озираясь, не дрожа,Над мусором склоняют выи.Коллекционируют оне.Блондин – бутылки, рыжий – банки.Благопристойные вполне,Невозмутимые, как танки.Предприниматели страны,Чисты, и джинсы их опрятны,России вольные сыны,На её ярком солнце – пятны…

Юбилей

Над нашим юбилеем – свет,Восток алеет не напрасно,Так вспомним их, сквозь толщу летВ день замечательный и красный.Бурыгин, Гребнев и Червочкин,Золотарёв, Страдымов, Соков, —Идут таинственной цепочкойПо снегу, каждый – чёрной точкой,В страну восходов и истоков…Их поразительный парадПогибших за судьбу народаВеличественней год от года,Страшнее каждый год подряд…Над нашим юбилеем – снег,Скупой, сухой и чем-то хмурый,Он – родственник снежинок тех,Когда мы все прощались с ЮройНас никогда не усмирить,Мы будем страшными и злымиЛетать российскими святыми,Коль враг сумеет нас убить…Победа будет всё равно!Пусть Родина сейчас надменна,Она же примет нас смиренно,В слезах, коленопреклоненна,Как мать, признавшая сынов!

«О, как же дети монотонны…»

О, как же дети монотонны!И как скучны они, ей-Бог!..Куда как лучше многотонныйСо дна восплывший осьминог.Он двигает клешни-плутархи,Он ударяет в нос чернилом,Его ловили патриархи,В Завете Ветхом уже был он…А что ребенок – обезьянка?!..Нелепый получеловек…Мне интереснее из танкаИз люка вылезший узбек…

Несовершенство женщин и властей

Несовершенство женщин и властей,Их злобные и глупые натуры,Ох, не сносить героям всех костей!Им не поможет цвет адвокатуры…Нам камуфляж из розовых плечейИ лоскутков материи на чреслахНе заглушит зловония зверей!(А людоеды разместились в креслах…)У Вас такая жёсткая рука,Пусть кажется лишь стебельком ленивым.Вы – хуже палача из ВэЧека,Мне ваших глаз двухцветные оливыПереупрямить и переломить,Нет, никогда, зверёк, не удавалось!(А власть въезжает в Кремль руководитьПод общую тревогу и усталость…)

Подвал

Пройдём вдоль сыростей сухих,Гидроцефальных головастиков,Котов оскопленных, котих,(Вот весь в шерсти, ползёт он лих…)В Подвал, весь полный жутких свастиков…Где каждый хилый малолетМечтал о Дойчланд старых лет,Штурмовиком шёл драться весело,Мечтал погибнуть Хорстом Весселем…Баранки в лужицах мочи,Мочой воняют кирпичи,Но ты, подвал, с свободой дружен…Здесь был мальчишка осупружен,Играя с девкой во врачи…(А девки мякоть горяча!Играй, играй с ней во врача!)Здесь «мама», «жопа», «Света», «.уй»,Дыра со знаком восклицательным,Так на колени! И целуй,Целуй стену с лицом мечтательным!Подвал – ты родина мальчишки,А не отец, и мать, и книжки!И вот, оставив мерседес,Сюда вошёл, как в дикий лес,Мужчина в бабочке и смокинге.И, Господи, в каком он шокинге!И чётки он перебирает,И, улыбаясь до резцов,Он ходит здесь, в стране мальцов,И всё вздыхает он, вздыхает…

Акулы нападают на купающихся туристов

Египет. Туристы. Акула.Туристы. Египет. Вода.Из Красного моря надулоМогучих акул стада.И кушают пенсионеров,И, кровь их всосав как компот,Германских и русских старперовАкула немножко жуёт…Обглоданные как куры,Беспомощные старики.А нечего ездить здесь, старые дуры!И старые дураки!Как блохи скача по планете,Губители почвы и вод.Спасибо акулам на свете.Туристам, ну что ж, не везёт…

«Межрасовый секс»

О, жёлтая зима, как слёзы мавра,Катящиеся вдоль московских щёк!Арап со скальпом, резаным из лавра,Приди, о Пушкин, и уйди ещё!На мглистую табачную сонливостьЕго горячих абиссинских глаз,Наташи, белой, молодая живость,Привыкла отвечать не два, не раз………………………..Все остальное, в дебрях Интернета,Под рубрикой «межрасовый порно»Узнать об отношениях поэтаЛегко и даже может быть смешно…

«Я блаженно поскучаю…»

Я блаженно поскучаюВ этот день с самим собой.У окна я помечтаю,Глядя в город ледяной.Повздыхаю о мадоннах,Шлюх знакомых вспомяну,Что в страстях я многотонныхУжасающе тону,Я признаю и вздохну…Вспомню позы, вспомню складкиУвлекающих одежд,Неустанных шлюх повадки,Сиськи девочек-невежд,Простофиль в любви науке.Был забавно неуклюж,Начинающие суки,Ваш дебют. А ныне мужТискает в чаду квартирыВаши сиськи, ваши дыры,Неумелый, как студент…И недолог инцидент…Я блаженно проскучаюЦелый день с самим собой.Имена повспоминаю,Покачаю головой…

«Всё в этой жизни парадокс…»

Всё в этой жизни парадоксОтец с конвоями в Сибири…Бродвейский лоск,Нью-йоркский кокс,Гантели, автоматы, гири.Парижа пузырьки со дна,Зелёной Сеной ошампанен…Балканы. Сербия. Война,Где пулемётами изранен…Лежал воинственен и дикСараева разбитый остов.Из ран сочащихся гвоздикНам было сосчитать непросто…

Бонд… Джеймс Бонд…

Стояли миноносцы тесноНа рейде (Аден? Джибути?),Где два матроса неизвестныхНам удивились по пути…Красотки чёрные, щекамиПылали алыми как мак,И кок с льняными волосамиРубил на палубе форшмак.В иллюминатор толстым слоемВпивался солнца жирный блин.И неудачно, геморроем,Был болен доктор Сухомлин…Красотка, бледная шпионка,И мальчик, молодой шпион,В каюте, что за стенкой тонкой,Совместный издавали стон…И Морзе стук в радиорубке,И Джеймса Бонда каблуки,Носили дамы мини-юбки,А сэры – длинные носки.Тогда подтяжки облегалиУ Бонда долговязый спин,И «Астон-Мартины» шуршали…(Не Лады жёлтые Калин)…Красотка, бледная шпионка,Стоит на палубе одна.И вот теперь болит печёнкаУ доктора Сухомлина…На рейде багровеют флагиСоветских, вражеских судов.У Бонда, жирного бродяги,Ни бороды нет, ни усов…

В спецприёмнике

Холодные монастыриИ тюрьмы ледяные.Смотри, смотри, смотри,Что у тебя внутри,И совершай гримасы злые.Ты – заключённый number one,В углу лежащий на матрасах.Читаешь Золотой КоранПри мытарях и лоботрясах,А конвоиры – в серых рясах…Ты – заостренное бревно,По рукоять в Россию вбитыйИ никогда ей не забытый,Ты будешь, парень, всё равно.Пусть холодно здесь и темно…

Хадис

Там далеко, на пламенном Востоке,Где слитки золота мясисты и глубоки,Среди цветов и розовых собак,Образовался зыбкий Мангышлак…В клубах волнообразного гашишаВот минарет – лазоревая крыша.На чайнике веков, на темени Аллаха,Кипит Восток, и набекрень папаха…

Электронные пантеры

О, как пустынны наши скверы!В них эха нет, сколь не кричи.Фонтаны брызжут, светло-серы,И бьют холодные ключи,Да электронные пантерыБезмолвно прыгают в ночи.В садово-парковых ансамбляхЖивет, свирепствуя, душаХачатуряна, «Танец с саблей»Там исполняют не спеша.Поскольку это быстрый танец,Ты понимаешь, иностранец,Взялся чужое исполнятьНе должно «немцам» доверять…Видны в деревьях джентльмены,Под ручки водят квёлых дам.Прибыв с окраин Ойкумены,Здесь каждый – Воин и Адам.В великой тьме тригонометрийСветится сад, светится сквер.И на трапециях, при ветре,Глаза светятся у пантер…

«Столь отвратительный пейзаж…»

Столь отвратительный пейзаж,В so called Родине-России,Мне должно вытерпеть. Осилю?А что ты, Родина, мне дашьЗа изнурительный пейзаж?..

Сооруди мне, мамка…

Сооруди мне, мамка, винегрет,Да положи мне парочку котлет,Пойду я, Эдик, солнышком палимый,В мой цех литья, которого уж нет.Пусть надо мной порхают херувимы.На тот завод, который весь ушёлСплошным массивом в прошлое густое,Я пошагаю как усталый вол,Вспахавший поле твёрдое и злое…И мамка улыбается: «Держи!»Иду с авоськой и безумно радыМне звери: мыши, кошки и ужи,И даже львы с цементной балюстрады,Что охраняли в Дом культуры вход…Меж львов вхожу и просто поражаюсь —Весь салтовский исчезнувший народСобрался там… Дивлюсь… и просыпаюсь.

«Железные руки мороза…»

Железные руки морозаРоссию схватили опять,И солнца холодная розаНад городом встала сиять…Попадали камнем вниз птицы,Замёрзли во сне воробьи,Как газ, продолжают сочитьсяМороза густые струи…Зачем мы живём здесь упрямо?Не лучше ль пожитки сложитьИ к родине тёплой Адама,К Евфрату и Тигру спешить…

Верлибры

IХорошо быть Великим Кормчим,Хоть каждый день ешь себе рыбу,Обсасывая косточки…Зато столько раз могли убить, но не убилиПрошёл весь Великий поход и ни одной царапиныЛюбимые книги, правда, пришлось оставитьВ одной был засушен цветок провинции Гуандун,Сентиментальная память об актрисе с косичками.О, актриса с косичками, похожая на лисичку,Из провинции Гуандун!Под окном – маисовое поле,В императорском дворцеСмотри сколько хочешь в шевелящийся маисИз окна дворцового павильона.О Великий Кормчий, состарившийся стручок фасоли,Ты богат!Хоть каждый день ешь свежую рыбу,Рыбу с красной фасолью,Красную фасоль с рыбойИз провинции Гуандун…(После войны мы ели фасоль с лукомИ с постным маслом,Больше ничего не было в продажеВ освобождённом Харькове.Фасоль почему-то была…)IIНеудавшиеся путчисты,Капитан, ушедший из армии с треском,Отсидевший в тюрьме начальник разведки,С виду – обыкновенные старики, но трагические фигуры.Профессор экономики – бывший глава мятежа…Нет, я не смог вас выдержать долго,Я убежал после торжественной части,Я не могу видеть сотни стариков сразу,Я могу принимать их только по одному, порционно…Старики все равно пахнут смертью,Даже если это – трагические старики…IIIРаньше умывались в фаянсовых вазах,Изображавших императоров СвященнойРимской Империи,Девушек-прорицательниц с распущенными волосами,Пастушков, подкрадывающихся к пастушкам,Чтобы извлечь у них между ног искры…Такова была умывальная культура…Мыло делало воду мутной,И можно было увидеть в глубине чертей…– Герр Бетховен, пожалуйста, умываться и бриться! —И нужно было толкнуть его в бок локтем,Потому что, как известно, он ничего не слышал.Героическая симфония стучала у него в головеШвейной машинкой жены лакея,Зашивающей панталоны мужа,Ставящей заплату на ягодицу…– Герр Бетховен!—И можно было угадать в глубине чертей,В глубине фаянсовой вазы,В мыльной воде, герр Бетховен…

«Ты обладаешь девкой стоя…»

Ты обладаешь девкой стоя,Ведь девка – существо простое,Вечерний час вдоль девки льётся,Она и стонет, и трясётся,Тебе – мужчине отдаётся…Кишка у девки горяча,И ножки пляшут ча-ча-ча.

Дон

Река лежит как макарона,И начинается узка,Преодолеешь в полплевкаВерховья Дона.Но разливается на югКазаку забубённый друг,Вода мощна и непреклоннаВ низовьях Дона.В Старо-Черкасской русский родКак в старой опере живёт.С монастырём подворье дружит,Ему музеем верно служит.Над камышами – пароходРоссией-Родиной плывёт.Здесь Разин был, и Пугачёва,Здесь видели солдата злого.

«Выходит дама молодая…»

Ф.

Выходит дама молодаяВ окрестностях шести утраИ, сапогами снег сминая,Пересекает даль двора.Я из окна смотрю, тяжёлый,Как эта женщина моя,Объект ещё недавно голый,Взрезает волны бытия.Японка? Или парижанка?Не обернулась на окно.Ну что же ты, взгляни, беглянка!Как я стою, в руке виноЗажато, красное, в бокале.Стою я, старый самурай.Идёшь ты, дама, по спирали,Уносишь раскалённый рай —Твой треугольник разозлённый,Одетый в нежные трусы,Зубастый, перенапряжённыйИ чуть колючий, как усы…

Тост

Ну что ж, за девок и детей!За пламенных вождей!За смерть, засевшую в углу,За гильзы на полу!За «тёлочку», в зубах трусы,За женских туфелек носы,За белый зад, за тёмный взгляд.Пусть «Очи чёрные» гремят…И стонут пусть бойцы,Что жизни порваны концы,Но их хирург связал, еврей,За спасших нас людей!За устриц, что дрожат во рту!За «выйти из тюрьмы»-мечту!За автоматный дробный стук!За внутренности сук!Я подымаю свой стакан,Известный старый хулиган.Да здравствует! Да здра…Великий Солнце, Ра!

Два трактора

Ну что ж, весна! День тёмный и мохнатый,Без женщины, ее тяжёлых век…Вне ног её (прекрасные канаты!)Под юбкой две дыры, входыаптек…День тёмный, удивительно тревожный.Ах, лечь бы спать, но невозможно спать,Чтоб ночь пришла, черна, как крем сапожный,Чтоб ночь пришла, мне нужная, опять!Без женщины, столь нервных окончаний,Её всегда катящихся шаров,Пластичных рук, шершавых сочетаний,Без нежных шей, без пламенных узлов…Два трактора в окне прилежно роют,По жёлтой глине ползают босы…Своим жужжаньем острым беспокоят,Вертя в грязи колёса-колбасы…Чего же ты, день тёмный и мохнатый,Меня прижал у мокрого окна,И я теку, столь плотно к вам прижатый?!К двум тракторам. Без женщины. Весна…

«Я люблю твоё детское нижнее бельё…»

Я люблю твоё детское нижнее бельё,И то, как ты заикаешься,Люблю твои чёрные волосы —Гриву кобылки,Ты ведь маленькая кобыла, Фифи,Разве не так?Ну разве не так?

Берроуз

Сухопарую желчность Берроуза ВиллиВы уже смаковали? Уже Вы вкусили?С шоколадной коробкой сухого морфинаНи за чем человеку его половина…Продавцом без изъянов готового платьяНе готов его скромную руку пожать я.Убивает жену, уезжает в Танжер,Наркоман, джентльмен, сатанист, voyager,Сухопарый, дощатый, худой, в плоской шляпе,На диване, в кровати и в кресле-канапе.Вилли! Вилли! Вставайте! Не спите, не спите!Вам пора, электрический стул посетите!У Берроуза старого стиля ботинок,Нет шнурков, вместо них только жабры резинок.Boys бегут с оглушительным криком «Ура!»,И мачете, ножи, лезвия топора…И мачете, мачете, мачете стальные,Эти boys, эти юноши ледяныеПодъязычной таблеткой, уколом у локтяКак и следом глубоким горящего когтя,Вилли глазом вращает, зрачок, как юла,И жена, распростёртая подле стола.