Побеждает первая ложь

Райан подъезжает к дому, как раз, когда я тянусь за последней из них, и тут же выскакивает из машины, чтобы помочь.

– Дай сюда, я донесу, – требует он.

Коробка мешает нам обняться, но я встаю на цыпочки и целую его.

Прежде чем зайти в дом, он приветствует Роджерсов:

– Вечер добрый!

Миссис Роджерс поднимается с места и подходит к самому краю крыльца, рискуя свалиться в кусты азалии.

– У вас там просто кипит работа! – кричит она в ответ.

У Райана заняты руки, и он может только кивнуть в мою сторону.

– Иви переезжает ко мне.

Его улыбка вызывает мурашки, и я сама невольно расплываюсь в такой же широкой улыбке.

Миссис Роджерс бросает мужу торжествующий взгляд – ее догадки только что подтвердились.

– Вот как. Что ж, мне кажется, современные молодые люди пропускают несколько важных шагов. – Она сдавленно хихикает, пытаясь сгладить колкость.

Райана ее замечание ничуть не смущает.

– Наши шаги могут идти в другом порядке, но мы их все обязательно сделаем.

Я невольно выдыхаю и заставляю себя не искать подтекст в этой шутливой перепалке.

Мистер Роджерс подходит к краю крыльца и встает рядом с женой.

– Что ж, тогда мы должны оказать Иви по-настоящему теплый прием! Заходите к нам как-нибудь на послеобеденный коктейль. – Если мистер Роджерс и обеспокоен скоростью событий, то скрывает это мастерски.

– С радостью. Может, на следующей неделе? – Райан отвечает за нас обоих.

Мистер Роджерс с искренней улыбкой предлагает:

– Я только что приобрел новую коптильню для виски, и мне не терпится ее использовать.

– Давненько я не пробовал коктейль «Олд фешен» в вашем исполнении. Жду не дождусь. – Райан смеется и слегка подталкивает меня плечом в сторону дома.

Наконец мы оказываемся внутри, и Райан ставит коробку рядом с другими в дальнем конце просторного коридора.

– Я решила не тянуть и привезла одежду и обувь. Как прошел твой день?

Он пожимает плечами.

– День был длинный. И я бы предпочел провести его с тобой, собирая вещи.

Райан никогда не рассказывает, чем занимается по четвергам. И пусть он утром в шутку заявлял, что готов сегодня пропустить работу, мы оба знаем, что этого бы не произошло.

По четвергам он занят чем-то важным.

Райан окидывает взглядом коробки. Сегодня утром они были пустыми – именно их парни из секонд-хенда оставили на тротуаре возле моей машины, – а теперь в них те немногие вещи, что действительно принадлежат мне. Он накручивает на палец прядь волос, выбившуюся из моего неаккуратного пучка.

– Многое успела сделать в квартире?

Я улыбаюсь.

– Ага! Подготовила все к приезду грузчиков в субботу, но, по правде говоря, мы и сами могли бы справиться – перевезти все вещи на наших двух машинах. Всю мебель я в итоге раздала. Осталось всего восемь или десять коробок, – говорю я и пинаю ближнюю ко мне коробку.

На лице Райана отражается замешательство и даже грусть.

– Иви, что, правда все раздала?

Я провожу большим пальцем по его лбу, разглаживая морщины.

– Ты живешь в доме, где каждый предмет мебели что-то для тебя значит. О чем-то напоминает. Ты вырос среди этих вещей, так что они теперь часть тебя. С моими вещами все обстояло иначе. Просто предметы первой необходимости, чтобы было на чем сидеть или лежать, – не более того. Я с легкостью с ними рассталась.

Конечно, никакую мебель я сегодня не отдавала, но чувства мои все равно искренни.

Райан выуживает из переднего кармана телефон и набирает номер. Слежу за ним, гадая, что он затеял.

– Привет, это Райан Самнер. Иви Портер оформила у вас заказ на субботу, но мне придется его отменить.

Свободной рукой он притягивает меня к себе, крепко обнимая. Выслушав ответ, благодарит невидимых собеседников и сбрасывает звонок.

– Поехали, заберем остальное. Прямо сейчас. Всю погрузку я беру на себя, ты наверняка уже выдохлась. Только дай мне пять минут, чтобы переодеться.

Я открываю рот, чтобы возразить, но он накрывает мои губы своими, и я забываю, что хотела сказать. Райан так долго целует меня, что мы оба задумываемся, не стоит изменить план действий, но потом он отстраняется и пулей вылетает из комнаты.

– Пять минут! – вопит он, исчезая в глубине дома.

Я прислоняюсь спиной к стене и смотрю на часы. Сейчас половина седьмого. Офис жилого комплекса «Лейк Вью» уже закрылся, а женщина, которая там работает, ушла домой и появится только утром.

«Тахо» едет за мной следом. Я рада, что не окажусь рядом с Райаном, когда до него дойдет, куда мы едем. Ему не трудно будет понять, что мне действительно было неловко признаться, где я живу.

Он паркуется рядом со мной и тут же выскакивает из машины. Я не успеваю даже открыть дверь, как он уже стоит рядом.

– Ты должна была сказать мне, что живешь здесь. – Он обводит парковку оценивающим взглядом, словно пытаясь обнаружить источник опасности, которая, он уверен, подстерегает нас.

Подцепив пальцами шлевки на его джинсах, я притягиваю Райана к себе.

– Вот поэтому я тебе и не говорила. – Я вкладываю свою правую руку в его левую, и он крепко стискивает ее, заходя вслед за мной в подъезд. Пока мы поднимаемся по лестнице, он подмечает каждый разбитый светильник.

На этот раз ключ проворачивается легче, и в ту же секунду, как дверь гостеприимно распахивается, Райан затаскивает нас внутрь и поскорее запирает замок изнутри. Он прохаживается по квартире, уперев руки в бока. Приходится признать, что мне нравятся его тигриные повадки, и его инстинктивное стремление защитить меня настолько же непривычно, насколько приятно.

Я плюхаюсь на пол рядом со стопкой книг и начинаю складывать их в стоящую неподалеку пустую коробку.

– Забыла, что кое-что не упаковала.

Райан подходит к барной стойке и берет в руки один из флаконов. Он подносит его к глазам и внимательно рассматривает, затем проделывает то же самое с другими флаконами, красиво расставленными рядом.

– Твоя коллекция?

– Ага! – отвечаю я с лучезарной улыбкой и собираюсь было рассказать, что коллекционирую их, потому что они напоминают мне о бабушке, но ложь замирает на кончике языка. Вместо этого я говорю: – Я увидела один из таких флаконов на фото и… Даже не представляла, какими роскошными и какими разными они могут быть. Меня это так впечатлило. Фиолетовый мой любимый. – Всегда лучше врать максимально близко к правде и говорить как можно меньше, но дело не только в этом. Я не хочу ему лгать без нужды.

Райан не упоминает, что его мама тоже коллекционирует флаконы из-под духов, и не говорит, что мы с ней в чем-то похожи, что у нас одно хобби, но я не стану анализировать чувства, которые у меня вызывает тот факт, что он об этом умалчивает. Он ставит флакон обратно и начинает выдвигать кухонные ящики, а потом его взгляд падает на холодильник. Отлепив одну из фоток, он всматривается в нее. Это селфи, которое мы сделали вскоре после знакомства. Было холодно, и мы сидели, прижавшись друг к другу, у маленькой костровой чаши на заднем дворе его дома. Я тогда принесла ингредиенты для приготовления сморов[3], и наши лица перепачканы маршмэллоу и шоколадом. На этом фото я сижу у Райана на коленях, прижимаясь к нему щекой, и наши лица озаряют широкие, от уха до уха, улыбки.

– Хороший был вечер, – говорит он.

– Да, хороший, – соглашаюсь я.

В тот раз я впервые осталась ночевать в его доме. Впервые спала в его постели. Райан продолжает разглядывать фотографию, и я невольно задаюсь вопросом, какие мысли проносятся в его голове, когда он вспоминает ту ночь.

Наконец он снимает все фотки и меню и, положив их стопкой на барную стойку, открывает холодильник.

– Здесь кое-что осталось.

– Вот черт! Я думала, что все выкинула. Можешь просто бросить все в мусорку?

Слышу, как он достает бутылочки из дверцы, открывает шкафчик под раковиной и бросает их в ведро. Бросает их поверх каких-то коробок из-под взятой навынос еды и другого мусора, который я выудила из уличного контейнера. Затем достает ведро и спрашивает:

– Что-то еще надо выбросить или уже можно выносить?

Я задумчиво хмурюсь:

– В ванной могло еще что-то остаться.

Он идет следом по коридору за мной. Я достаю из душевой кабинки раскисшее мыло и бросаю его в ведро. Беру шампунь и кондиционер, взвешиваю их на ладони, словно пытаясь решить, стоит ли их забирать, но потом тоже швыряю их в мусор.

Райан открывает по очереди все ящички и шкафчики, проверяя каждый уголок. Он куда дотошнее, чем я предполагала.

Когда мы возвращаемся в большую комнату, он заглядывает в коробки, которые я упаковала днем. Но это не похоже на простое любопытство – такое ощущение, будто он что-то высматривает.

После того как он просмотрел содержимое трех коробок, я спрашиваю:

– Ты что-то ищешь?

Вскинув голову, он встречается со мной взглядом и слегка улыбается, отчего на его щеках появляются ямочки.

– Просто пытаюсь узнать о тебе все.

Такие слова мечтает услышать каждая девушка, но в них чувствуется какой-то подтекст. Довольно неприятный. И я задаюсь вопросом, не подбирает ли он слова так же тщательно, как я.

Глава 4

Есть немало причин, почему я не заходила сюда неделю, – покупка и сбор вещей, переезд, – но больше тянуть нельзя. До официального закрытия осталось пятнадцать минут, и хотя, зная код, можно войти и после окончания рабочего дня, я не хочу оставлять следов.

Подобно каждой третьей из присутствующих здесь женщин, я одета в черные леггинсы, футболку и беговые кроссовки. Длинные черные волосы собраны в низкий пучок, торчащий из-под бейсболки. Голову наклоняю вниз, лицо разворачиваю влево – чтобы камера в углу не запечатлела меня слишком четко. Несколько человек стоят в очереди и ждут, пока кто-то из клерков освободится и обслужит их. Одна женщина сражается со стопкой маленьких коробочек, перекладывая их из одной руки в другую, и в итоге роняет все на пол. Два человека, стоящие в очереди перед ней, нагибаются, чтобы помочь ей собрать рассыпавшиеся посылки, при этом не уронив свои. Я обхожу эту суматоху стороной и направляюсь к постаматам у дальней стены.

Нижний левый угол. Ячейка 1428.

Шестизначный код набираю костяшкой согнутого пальца. Замок щелкает, но дверца лишь немного приоткрывается. Все так же костяшками пальцев я открываю ее на полную, достаю из-за резинки леггинсов маленький конверт и, помявшись секунду или две, засовываю его в пустую ячейку.

Дверца захлопывается с глухим стуком. Я снова ввожу код, проверяя, надежно ли она закрылась, и тут же ухожу – так же быстро и незаметно, как появилась.

Глава 5

Я опаздываю на ланч с девочками. Мы с Сарой бесконечно переписывались в последние несколько дней, пытаясь выбрать день, который устроил бы всех. Будь я в их общем чате – сэкономили бы кучу времени. Но для такого приглашения одного ужина у Райана явно недостаточно.

Они предлагали встретиться в маленьком кафетерии в недрах магазина подарков, где торгуют всем подряд: от бижутерии ручной работы до детской одежды с оборочками и элитных средств по уходу за кожей. Там каждого посетителя знают в лицо.

Я, конечно, готова к расспросам со стороны подруг Райана. Но не намерена откровенничать с посторонними. Пока что. Пока я не узнаю о них больше, чем они когда-либо узнают обо мне.

Поэтому мы встречаемся в маленьком ресторанчике неподалеку от моей работы. Всего через неделю после нашего знакомства Райан устроил меня на новую должность – такую, о которой он будет без колебаний рассказывать друзьям, если они спросят, где я работаю. Теперь я ассистент координатора мероприятий в небольшой галерее в центре города. Работа непыльная, а поскольку хозяин, мистер Уокер, – один из клиентов Райана, мы пропустили этап собеседования, на котором я должна была представить три рекомендательных письма и резюме с указанием предыдущего опыта работы.

Бет, Эллисон и Сара уже сидят за столом вместе с еще одной женщиной, которой не было на ужине, но чье лицо я узнала по фотографиям.

Подходя к ресторану, я наблюдаю за ними через окно. Это, скорее, придорожная забегаловка, и почти все посетители либо офисные работники, либо клерки из здания суда по соседству. Моим новым знакомым здесь явно неуютно, и, судя по взглядам, которыми они окидывают тесное помещение, они пытаются понять, как их занесло в такое заведение, где запах фритюра въедается в волосы, одежду и кожу и будет преследовать их весь остаток дня. В таком месте они не задержатся дольше необходимого.

Сара, заметив меня, машет рукой. Пока я иду к столику, все четыре женщины оценивающе разглядывают меня: четыре пары глаз оценивающе скользят по моей длинной ярко-синей юбке с разрезом, тонюсенькой белой футболке, под которой без труда можно различить нежно-голубой бюстгалтер, и многочисленным позвякивающим браслетам. Я долго решала, в каком образе предстать перед ними: пытающейся вписаться или намеренно выделяющейся.

Сегодня меня сложно не заметить.

– Привет, Иви, так приятно снова встретиться с тобой. – Сара улыбается, жестом указав на подруг: – Бет и Эллисон ты помнишь.

– Конечно, – киваю я.

– А это Рейчел Мюррей. Рейчел, это Иви Портер.

Сидящая на противоположном конце стола Рейчел поднимает руку в небрежном приветствии.

– Привет, приятно познакомиться, Иви. Столько о тебе слышала.

Да уж наверняка.

– Взаимно, – улыбаюсь я.

Немного неловко становится при мысли о том, что мы не встречались, потому что Райан сознательно не пригласил ее на тот ужин. Он долго раздумывал, звать ее или нет, поскольку, как он выразился, иногда та может вымотать «все чертовы нервы до последнего». К тому же она одинока, и это нарушило бы гармонию за столом.

Как раз когда я ставлю сумочку на пол рядом со стулом, телефон оповещает меня вибрацией о входящем сообщении. Мельком взглянув на экран, я вижу, что оно от Райана:

Желаю приятно провести время за ланчем, но не позволяй им глумиться над собой. Позвони, когда все закончится.

Я прикусываю губу, скрывая улыбку.

– Спасибо, что согласились встретиться здесь. У меня не очень большой перерыв на обед, – говорю я и вытаскиваю ламинированный листок меню, зажатый между сахарницей и бутылкой с кетчупом.

– Пустяки! – Сара достает второе меню. – Мы редко выбираемся в центр, так что это даже весело.

Остальной троице наверняка потребовалось приложить неимоверные усилия, чтобы не закатить глаза. Это не их территория. Совсем не их.

– Значит, перед скачками в субботу выпьем у нас дома, – говорит Бет.

Я две недели пялилась на это приглашение на дверце холодильника Райана. И хотя мы ни разу не в Кентукки, нас пригласили за город на лошадиную ферму: скачки и вечеринка, где будут подавать коктейль «Мятный джулеп» и «хот браун» сэндвичи[4]. Приглашение гласило, что шляпы – чем большего размера, тем лучше – приветствуются.

Девушки пытаются расположить меня, приглашая включиться в светскую беседу, но ясно же, что я не знаю ни людей, ни места, ни события, о которых они говорят, так что вместо участия в разговоре я наблюдаю за ними. Смотрю, как они общаются, как жеманничают, какие слова выбирают. Они затеяли это встречу, чтобы побольше узнать обо мне, но в конечном итоге я получу гораздо больше сведений, чем они.

После того как мы сделали заказ – воду и салат, – все четверо подаются вперед, и я готовлюсь к тому, что сейчас произойдет.

Неудивительно, что Рейчел не выдерживает первой.

– Меня не было на том ужине, так что давай наверстаем. Расскажи о себе. Всё.

Я откидываюсь на спинку стула, чтобы быть как можно дальше от них.

– Да особо и нечего рассказывать.

Они ждут от меня продолжения, хоть каких-нибудь подробностей, но для этого придется приложить чуть больше усилий.

Сара вертит в руках стакан, теребит салфетку, то и дело хватается за телефон.

– Она из Алабамы, – говорит она Рейчел, отвечая за меня. Сара из тех девушек, кто хочет, чтобы все друг с другом ладили. У нее на свадьбе, наверное, были бледно-розовые розы и посуда той расцветки, которая понравилась свекрови.

– Из какого района? – спрашивает Бет.

– Из-под Таскалусы.

– Ты училась там в универе? – спрашивает Эллисон.

В этот же момент Рейчел решается на более прямолинейный вопрос:

– Как называется твой родной город?

Я игнорирую ее, предпочитая ответить на менее агрессивный вопрос Эллисон.

– Да, какое-то время.

По их лицам ясно: разочарованы.

Старая поговорка гласит: «Побеждает первая ложь». Это не о маленьком безобидном вранье, что ненароком слетает с языка, – речь о лжи настоящей. Той, что меняет правила игры. Той, которая говорится осознанно и создает предпосылки для всех последующих событий. И как только она произнесена, большинство в нее верят. Первая ложь должна быть самой прочной и самой важной. Той, которую нельзя не сказать.

– Я из Бруквуда, это пригород Таскалусы. Пару лет училась в университете Алабамы, но не доучилась. Мы с родителями попали в серьезную аварию несколько лет назад. Выжила только я. После больницы… мне нужны были перемены. Поэтому я часто переезжала.

Выражения их лиц мгновенно меняются. На этом вопросы должны прекратиться: они будут выглядеть бесчувственными стервами, если продолжат допытываться.

– Мне так жаль… – говорит Сара, и я вижу, что эти слова сказаны от чистого сердца.

Кивнув, прикусываю нижнюю губу. Я избегаю встречаться с ними взглядом, а мой язык тела говорит о том, что я вот-вот расплачусь, поэтому не стоит заставлять меня развивать эту тему.

Рейчел слегка улыбается, как бы говоря, что понимает мою печаль, остальные ерзают на стульях, явно чувствуя себя неловко. Они явно рассчитывали выудить какие-то компрометирующие подробности – что-то, что позволило бы им докопаться до истины и, возможно, найти грязь, которую можно будет использовать против меня в будущем. Но теперь осознают: от бедной сироты так просто не отделаешься, и им придется продолжать это неудобное знакомство.

На мгновение за столом воцаряется тишина, которую нарушает Рейчел, наплевав на все приличия:

– И как ты оказалась в Лейк-Форбинге?

Теперь я понимаю, почему Райан говорил, что она может вымотать «все чертовы нервы до последнего».

Этот вопрос требует особой осторожности. Лейк-Форбинг не тот городок, куда переезжают, если в нем нет родных или друзей.

– Увидела вакансию в интернете. Откликнулась, получила работу – вот и переехала.

– А где ты работала? – не отстает Рейчел.

– В больнице.

– Ого. В каком отделении?

Да, она определенно мастер выводить из себя. Остальные женщины переглядываются и толкают друг друга локтями, молча умоляя прекратить допрос.

– В отделе выставления счетов, – отвечаю я.

Сара, которой явно не по себе от этого разговора, спешит вмешаться:

– Даже не представляю, как тяжело тебе пришлось. Но я так рада, что ты нашла Райана, а он – тебя.

Приносят наш заказ, и я получаю передышку, когда все принимаются за еду. Рейчел продолжает то и дело поглядывать на меня, пытаясь меня раскусить. Удачи.

Проходит несколько минут. Наколов на вилку помидор, Рейчел наставляет ее на меня.

– Удивительно, что Райан так быстро созрел для серьезных отношений. Бет говорит, ты уже переехала к нему. Сколько вы вообще знакомы? Месяца два?

Все, пора мне показать зубы.

– Рейчел… – шепчет Эллисон.

Я поднимаю руку, давая понять, что все в порядке.

– Я понимаю, правда. Вы знаете Райана целую вечность, а тут, откуда ни возьмись, появляюсь я. – Моя улыбка становится шире. – Ему повезло с такими заботливыми друзьями. – Пристально глядя Рейчел в глаза, добавляю: – Так давай сразу к сути. Что вы на самом деле хотите спросить? Охочусь ли я за его деньгами? Использую ли я его? Я прекрасно понимаю, о чем вы думаете.

Сара нервно заикается:

– Н-нет, конечно нет…

Но Рейчел невозмутима:

– Меня беспокоит, что он думает не головой, а другим местом.

Эллисон в отчаянии роняет голову на руки, а Бет закатывает глаза и говорит:

– Рейчел, хватит.

Сейчас они, возможно, даже рады, что вокруг нет никакого из знакомых.

Признаюсь, хоть Рейчел и бесит меня, я испытываю к ней невольное уважение.

Я наклоняюсь вперед, отодвигая тарелку, чтобы положить локти на стол. Остальные машинально повторяют мое движение.

– У вас нет ни единой причины мне доверять. Ни единой причины верить в чистоту моих намерений. Но доверьтесь своему другу. Да, мне некомфортно раскрывать вам все подробности, но ему-то я рассказала. На сегодня большего я вам предложить не могу.

Добавить, по сути, нечего. Если я правильно считываю их эмоции, Бет, Сара и Эллисон, вернувшись к мужьям, будут жаловаться не на мои тайны, а на выходки Рейчел. А поскольку Рейчел не была приглашена на ужин, ее мнение о моих отношениях с Райаном меня мало беспокоит. Главное – никто не сомневается в том, кто я и откуда.

Первая ложь побеждает.

Мы быстро доедаем, почти не разговаривая, словно соревнуемся, кто первым сможет уйти. Стоя на тротуаре, я наблюдаю, как они поспешно расходятся к своим машинам.

С друзьями всегда больше всего возни. Я достаю телефон и вбиваю в поиск: «Иви Портер Бруквуд Алабама», зная, что они сделают то же самое, едва захлопнув двери машин. В результатах – расплывчатые заметки о давней аварии. Катастрофе, о которой «жители Бруквуда» вряд ли помнят, но никогда в этом не признаются – кто же захочет выглядеть бессердечным, забыв о гибели земляков? Судя по датам, статьям этим уже несколько лет, но на самом деле появились они лишь пару месяцев назад. Они были созданы как подтверждение моей легенды и объяснение, почему я не люблю говорить о прошлом.

Выключив телефон, я бросаю его в сумку, затем иду два квартала до работы.

Глава 6

Райан стоит, прислонившись к косяку открытой двери маленькой каморки в подвале галереи. Прошло меньше двух часов с момента окончания ланча – поразительно, как быстро до него дошли слухи.

– Слышал, ланч удался на славу, – говорит он с усмешкой, которая мне хорошо знакома. Но взгляд у него сегодня какой-то чужой. Сегодня он выбрал неформальный стиль: джинсы, которые, кажется, носит со времен колледжа, и рубашка навыпуск. Выглядит моложе и беззаботнее.

Утром я не стала спрашивать, почему сегодня нет ни костюма, ни галстука, ни привычной укладки. И он сам ничего не объяснил.

– Весьма на славу, – с такой же улыбкой отвечаю я.

Передо мной на столе разбросаны семьдесят пять карточек с именами гостей, приглашенных на завтрашний прием, – каждую нужно пометить цветом в зависимости от выбранного меню. Райан плюхается на стул рядом, его нога нечаянно касается моей, и берет две ближние к нему карточки.

– Этих двоих нужно посадить как можно дальше друг от друга.

Я бросаю взгляд на имена. Меня уже предупредили, что они могут не захотеть сидеть за одним столом, но я все равно решила рискнуть. Любому официальному обеду коллекционеров искусства не помешает немного драйва.

– Верно подмечено, – соглашаюсь я.

Райан бросает карточки обратно и говорит:

– Я удивился, что ты не позвонила, когда все закончилось.

Разворачиваюсь на стуле, чтобы оказаться к нему лицом.

– Да я и сама со всем справилась.

– Но ты не обязана справляться в одиночку. – Он берет меня за руку и усаживает к себе на колени.

Бросаю взгляд на открытую дверь, надеясь, что никто нас не застукает в таком виде. Я всего пару недель на этой работе, и все знают, что получила ее только благодаря протекции Райана.

– Это не лучшим образом скажется на моей репутации, – говорю я, тем не менее устраиваясь поудобнее.

Райан крепко прижимает меня к себе и проводит пальцем по вырезу моей тоненькой футболки.

– К твоему сведению, это настоящая пытка, – шепчет он.

Я прижимаюсь к его ладони, а он бросает взгляд в коридор, проверяя, что мы здесь по-прежнему одни. Прежде чем ему в голову взбредет похулиганить, я говорю:

– Ты слишком занят и не прибежал бы сюда, только чтобы проведать меня. – Переплетаю наши пальцы, останавливая его руку. – Которая из них тебе позвонила?

Ставлю на Сару.

– Сара. Она беспокоится, что ты их теперь ненавидишь, – подтверждает он с тихим смешком, затем лицо становится серьезным. – Хочешь об этом поговорить?

Я мотаю головой.

– Нет. Меня не волнует, что они думают. – Изворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. – Но меня волнует, что думаешь ты.

Райан проводит рукой по моим волосам, накручивая прядь на кулак, пока наши лица не оказываются в нескольких сантиметрах друг от друга.

– Я думаю, ты чудесная.

– Ну, я думаю, ты тоже ничего, – я впервые говорю совершенно искренне, без скрытых мотивов.

В такие моменты мне хочется, чтобы все было по-другому. Чтобы это была настоящая жизнь, а моей самой большой проблемой были мелкие разборки с его друзьями. Как бы мне хотелось, чтобы я была девушкой, у которой спустило колесо, а он – парнем, который просто оказался рядом и помог. Тогда у нас могло бы быть настоящее будущее.