Тринадцатая принцесса

Слух вернулся, но на трибунах царила напряженная тишина. Остальные бои давно завершились, все смотрели на нас, но толком не знали, как реагировать.

Я только что победила одного из фаворитов соревнований.

Сделала это честно и, надеюсь, красиво. Но засчитают ли этот бой? Не решит ли отец меня выдворить из турнира, обвинив в использовании полузабытых семейных техник?

Сливаться сознанием с нападающим я научилась еще в детстве. Не от господина Хайна, а от дальних предков. Знания сами всплыли в голове во время очередного покушения.

Трое наемников на восьмилетнюю малышку.

Как они пробрались во дворец, так и осталось загадкой. Служанку, открывшую им одну из тайных калиток, нашли потом с перерезанным горлом. Следы затерялись.

Скажем прямо, подобное не редкость. Особенно на женской половине. Отравить, убить, опозорить. В гареме и прилегающих флигелях идет борьба похлеще, чем на границе, и не гнушаются любыми методами.

Матушку, например, я не уберегла.

Хотя, наверное, тогда и не сумела бы. Мне было пять, когда она забеременела второй раз. Последнее, что я помню о маме – ее искаженное мукой лицо и огромный живот, который она придерживала обеими руками, будто он собирался лопнуть.

Целители не спасли ни ее, ни ребенка.

«Как же так, – спрашивала я, – ведь они иногда возвращают с того света, а тут всего лишь роды…»

«Вот так», – отвечал личный императорский лекарь Фанму, качая головой и отводя взгляд. Обильное кровотечение, которое вовремя не заметили, перекрученная на шейке пуповина, слишком крупный младенец.

А еще личное указание старшей супруги, императрицы.

Но это я, к сожалению, поняла намного позже.

Его императорское величество слишком выделял наложницу Юйхе. Третья дочь знатной, но разорившейся семьи, матушка не могла похвастать ни связями, ни богатством, ни влиянием при дворе. Наверное, она любила отца. По крайней мере, когда ее звали на императорское ложе, ее лицо озарялось искренней улыбкой.

Происходило это с немалым размахом и торжественностью и довольно часто.

Слишком часто, на вкус первой госпожи Империи.

Ее величеству Жейтай приходится мириться с наличием соперниц. От них никуда не деться: императору положено иметь не менее трех супруг, не более десяти наложниц и еще гарем запасных дев, готовых к деторождению, – на всякий случай. Эдакий цветник на черный день, если ни одна из жен не сумеет родить наследника.

Моему отцу он ни к чему, но Ванг Танли не склонен менять обычаи, если этого можно избежать. «Не трогай то, что работает», – вот его девиз.

Ну и «Уничтожь угрозу на корню» заодно.

Возвращаясь к императрице – двенадцать остальных женщин в жизни императора ей всегда казались лишними. Гарем не в счет, попавшие туда чаще всего умирали девственницами, так и не пригодившись.

Но, изучив характер супруга, она терпела и молчала, лишь изредка и исподтишка устраняя тех, кто проник в его сердце излишне глубоко.

Например, мою мать.

Наказания за ее поступок не последовало.

Во-первых, как доказать, если нет ни бумаг, ни свидетелей? Допрос целителей – дело тонкое, они частенько были менталистами и при глубоком погружении в их разум обычно ломались. Совсем. Становились овощами, способными лишь лежать и пускать слюни, глядя в потолок. Конечно же, своих самых доверенных лекарей отец так просто в расход не пустит.

Ладно бы они в заговоре против трона замешаны были. А тут – наложница. Бабские разборки.

Одной больше, одной меньше.

В общем, расследования не проводили.

Именно тогда я приняла решение покинуть дворец и заняться боевыми искусствами. Не столько ради призрачной мечты о мести – сама знаю, что она неосуществима, сколько чтобы уберечь собственную жизнь.

На трибунах наметилось оживление.

Головы повернулись в сторону судей – там шло бурное совещание.

На песке завозился ученик Луньшаня. Я отступила, чтобы не мешать подоспевшим целителям проверять его состояние.

К судейским присоединился слуга в характерной алой униформе. Личный посланник императора.

И негромко им что-то сообщил.

Я напряглась.

Что там отец надумал?

Неужели меня сейчас все-таки снимут с турнира?

Использовать уникальные навыки и семейные техники не запрещено правилами, но обычно этого не делают. Секрет рода, все такое. В сложной ситуации припасенное в рукаве умение может спасти тебе жизнь. Но сейчас я не демонстрировала весь потенциал, лишь поверхностно обозначила.

И не такая уж это тайна. Об умении представителей рода Танли впадать в своего рода транс, предугадывая действия противников, знают многие. Однако вряд ли ожидали увидеть это в исполнении тринадцатой дочери. Обычно это демонстрируют наследники или сильные сыновья – претенденты на престол. Ведь чем сильнее твой дракон, тем ты ближе к трону. В древние времена вообще поединками решалось, кто станет следующим императором. Кто победил – тот и самый достойный.

Сейчас же разве что братец Гуангмин может похвастаться наличием второй ипостаси. А наследник Юанро если что и мог, то давно растратил свои умения в постели. Его гарему позавидовал бы сам император – если бы отца занимали подобные глупости. Его величество держал при себе женщин для продолжения рода, а не для развлечений. Наследничек же, дай ему волю, вовсе бы из спальни не выходил. Причем без особого толка – детей у него до сих пор не было. Как и законных жен.

– Волею его величества императора победителем объявляется Лейшуань Танли! – провозгласил один из судей.

Трибуны согласно взорвались аплодисментами и восторженными криками. Я выдохнула и степенно поклонилась. Сначала ложе императора, затем судейскому собранию и в последнюю очередь – примятой ямке в песке, откуда уже унесли поверженного соперника.

– Отменно продемонстрированная техника «Шепот Дракона». Весьма достойно, весьма, – покивал головой другой судья.

Я мысленно костерила отца напропалую.

Обязательно нужно было демонстрировать свое внимание? Теперь нормальных поединков не дождаться.

Раньше все думали, что я в опале, и потому не стеснялись. А раз я оказалась достойной дочерью для его величия, кто посмеет тронуть принцессу пальцем?

Дураков нет.

Ну, разве что на нагов вся надежда… Эти стесняться не станут.

Особенно Иньшен. Судя по его взгляду, он только и ждет момента, когда мы сойдемся один на один. Ну пусть попробует доказать свое превосходство. Мне всегда нравились бои с превосходящим меня по силе противником.

Мало чести победить того, кто слабее. Зато выиграть у сильнейшего – почет и уважение. И опыт.

Я не только подстраиваюсь под соперника. Я учусь у него прямо во время сражения. Запоминаю движения, приемы, атаки. И после вплетаю в собственный танец смерти.

У каждой школы свой стиль. А у иных рас – тем более.

Вернувшись на трибуну, я села рядом с учителем. Сегодня меня не потревожат. Идет жесткий отсев участников, который продолжится и завтра. В следующем туре будет ровно сорок человек, двадцать поединков. И третий день – финальное испытание. Не только сражение, но и некая проверка на выживание.

Возможно, потому отец советовал проиграть пораньше? Считал, что я не справлюсь? Пусть не переживает. Я еще и главный приз заберу.

Даже принцессе в Шийлингджи нужны деньги. Лишними точно не будут.

*тайл – плитка из игры Маджонг

Глава 4

Когда на арену вызвали Иньшена, я невольно затаила дыхание.

И было отчего.

Наг двигался быстро, уверенно и неотвратимо. Я с трудом уловила момент замаха. Миг – и противник лежит на песке, а его горло придавливает тяжелый сапог.

Да, на снисхождение можно не рассчитывать.

Это и ценно.

Признаться, завтрашнего дня я ждала с огромным нетерпением. Мне придется провести не один поединок, а три, и, скорее всего, один из соперников будет из Шийлингджи.

Но сначала надо дожить до утра.

Красноречивый взгляд отца из ложи мне легкой смерти не обещал.

Я не удивилась, когда посланник в ало-золотом добрался и до меня.

– Вас желает видеть его величество император, – склонившись к моему уху, сообщил он. – Прямо сейчас. Я провожу.

Учитель, прислушивавшийся к разговору, вздернул вопросительно бровь.

Не то чтобы я собиралась прикрываться господином Хайном, но порыв оценила и покачала головой. Спасибо, не надо. Я сама.

– Хорошо. Я иду, – покорно кивнула, поднимаясь и следуя за гонцом.

Жаль, что не посмотрю оставшиеся поединки.

Может, на то и расчет? Если у императора те же способности, что у меня, и он желает мне поражения, логично было бы не позволить изучить техники нагов заранее, чтобы меньше времени было на подготовку к бою.

Ну или просто ему не терпится пообщаться с дочерью. Вчера не наговорились.

Меня повели узкими переходами между зданиями, а после коридорами для слуг. Не к ложе, во дворец.

Значит, беседа будет долгой.

В этом зале для аудиенций я еще не была.

В императорском личном флигеле вообще много комнат, залов и закутков, куда допускались лишь самые доверенные слуги. По тому, в каком именно зале тебя приняли, можно было судить, гневается ли отец или же собрался хвалить.

Но сейчас я определиться не могла.

Вроде бы обставлено роскошно, да и стол с едой намекал на благоволение. В то же время избыток золотой вышивки и драгоценных ваз подавлял, заставлял чувствовать себя ущербной просительницей. Его величество прекрасно знал, что за десять лет я привыкла к относительно простому быту, и обилие блеска теперь режет мне глаза.

Не осмеливаясь прикоснуться к блюдам без разрешения, я опустилась на колени у входа, стараясь не замечать урчание пустого желудка, и прикрыла глаза в медитации, чутко прислушиваясь к звукам извне.

И тем не менее чуть не пропустила появление императора.

Воздух у дальней ширмы, изображавшей буйно цветущие пионы в пурпурно-алых тонах, всколыхнулся, выдавая тайный ход.

Я немедленно развернулась в ту сторону, не открывая глаз, и опустилась лицом в пол в церемониальном поклоне.

– А если это не я, а убийца? – ворчливо поинтересовался его величество, садясь на подушки и взмахом руки небрежно дозволяя мне присоединиться.

Я поднялась, снова поклонилась, уже не так глубоко, и устроилась где приказано, выжидающе уставившись на отца.

Он оглядел мою демонстративно-подчиненную позу и поморщился.

– И давно ты овладела нашими семейными техниками? – осведомился он, деликатно подцепляя палочками сочное кроличье мясо и окуная его в подливу.

Я сглотнула, прежде чем ответить:

– В восьмую осень. Случайно.

– Понятно, что не специально, – вздохнул родитель. – Удачно, что я именно тебя выдал за нагов. Убивать не придется.

Я вздрогнула, но виду не подала.

Правильно, получается, остерегалась открывать свой секрет. Открой я его раньше – не факт, что меня так просто выпустили бы из дворца. И вообще позволили дожить до совершеннолетия.

Драконами становятся только мужчины.

Это общепризнанный факт.

Но вторая ипостась – дело вторичное, а то и третичное.

В первую очередь важна сила дара и его направленность. Например, третий принц, Гуангмин – чистый разрушитель, полноценный дракон. Одного вздоха его достаточно, чтобы обратить в пепел армию. Но навыком «зеркалить» противника он не обладает.

Или умело это скрывает.

Отца я в бою никогда не видела, разве что изредка на тренировках. Император не пренебрегал физическими упражнениями, но предпочитал делать их в одиночестве либо на полигоне вместе с избранными генералами. И в поединки не вступал – несолидно это. Любое сражение – это победитель и проигравший. Проигрывать император не любил, а победить того, кто заведомо поддается, – невелика заслуга.

Так, рядом размялись, и хватит.

– Наги любят силу. Даже в женщинах, – продолжал тем временем сообщать бесценные сведения его величество.

Я навострила уши. Где еще услышишь про обычаи иных земель? Уж отец-то наверняка за долгое время правления общался со змеелюдами и в курсе их традиций хоть немного.

– Я не просто так поставил в договоре именно твое имя. – Если бы я не знала отца чуть лучше, подумала бы, что он сожалеет о своем решении. Это вряд ли. При помощи грядущего брака он избавится от лишнего дракона во дворце. Много сильных наследников – это всегда угроза смуты. Даже если один из них – девочка.

Вдруг кто-то из министров надумал бы на мне жениться! Он бы не просто укрепил свой род, он бы стал реальным претендентом на трон. При условии, что наши дети унаследовали бы мои способности, конечно.

А так отец убивает сразу двух рыб разом.

Даже трех.

Избавляется от меня, укрепляет отношения с соседним государством и обрубает мою линию наследования.

У нагов всегда рождаются наги. Как и у фейри – только фейри.

Полукровки не имеют права на престол Империи. Ни при каких обстоятельствах. Его может занимать только полноценный дракон с ипостасью.

Таков закон.

Чувства по этому поводу я испытывала смешанные.

С одной стороны, благодарность императору за сохраненную жизнь.

С другой – легкое отвращение при мысли, что меня, как скотину на развод, передали в руки другому мужчине, скрестили, как кобылу с ослом, чтобы потомство наверняка пошло не в мать.

Это меня жизнь в захолустной школе разнежила. Во дворце такими материями не интересуются. Нравится, не нравится – приказ есть приказ, хоть ты военный, хоть принцесса.

Селянкам куда проще, у них есть небольшой шанс выйти замуж по любви. Или по симпатии на худой конец. Или хоть познакомиться до дня свадьбы толком…

– Риуджин хотела бы этого брака, – осторожно заметила я.

Глупо заботиться о кузине после того, как она почти меня уничтожила, но попытаться стоило. Не ради нее, конечно, а ради себя.

– Она не выживет в Шийлингджи, глупышка, – снисходительно хмыкнул император. – Твоя сестра только и умеет, что наряды менять и драгоценности покупать. Ее первая же соперница размажет. А супруга нагараджа должна уметь постоять за себя.

– Соперница? – нахмурилась я. – Там бывают споры в гаремах?

– Там нет привычных нам гаремов. Но отношения в семье… своеобразные.

Император криво ухмыльнулся, но рассказывать подробно не стал. Вместо этого перевел беседу в нейтральное русло, предложив мне поесть.

– Завтра тебе понадобятся силы.

– Мне… можно участвовать в турнире? – осторожно уточнила я, утаскивая с ближайшего блюда полоску мяса. Кажется. Из-за переживаний не разобрала толком ни вкуса, ни текстуры, проглотила почти не жуя. – Вы больше не против?

– Я и не был против, – повел бровью отец. – Мне не нравилась мысль, что представительница моей семьи потерпит поражение от какого-то простолюдина. Но сейчас я вижу, что зря думал об этом. Ты вполне можешь пройти в третий тур. Побеждать не обязательно, все-таки наги – наши союзники и твои будущие родичи. Прояви уважение.

– Я постараюсь, – потупившись, выдавила я, про себя твердо решив вылезти из шкуры, но уложить Иньшена на лопатки.

Раз прямо не запретили, сделаю все возможное и невозможное.

– И еще… – император помолчал, позволяя мне прожевать кусок. – Свадьба состоится сразу после награждения школ.

– Как? Ведь наследник не приехал? – изумилась я.

Обычно невест увозили церемониальным караваном, со служанками, охраной и приданым. С другой стороны, я уже почти принадлежу семейству Янджин, значит, придется подчиняться их правилам и традициям.

– Выйдешь за его брата, временно. У них так заведено. Примут в род, пометят, так сказать, а потом передадут мужу, – дернул плечом отец.

– Что значит – пометят?

Хорошо, что я не успела положить в рот следующую порцию риса. Точно бы подавилась.

– Кто их знает. Запахом, наверное. Они же дикари, подчиняются инстинктам, близки к природе. Проведете ночь во дворце, как полагается, и с утра отправитесь в Шийлингджи. Большого приданого за тобой не дам, и не проси, но тканями не обижу. Драгоценности у них там свои есть, а с шелком не очень. Все-таки ты моя дочь, должна выглядеть достойно.

Все, что после слова «ночь» я пропустила мимо ушей, поглощенная панической мыслью.

Это что, мне придется сначала возлечь с Иньшеном? Потом с его братом?

И как на это отреагирует наследный принц?

Не скажет ли, что не желает видеть порченый товар?

Возможно, потому наг и предложил мне затворничество? Из лучших побуждений, представляя реакцию принца на оскверненную невесту?

В Империи репутации будущей жены уделяется очень много внимания. Дева должна быть не только непорочной физически, но и ограждаться от всевозможных соблазнов в течение жизни. В идеале – вообще не лицезреть мужчин кроме супруга, тем более обнаженных.

В этом плане я уже скомпрометирована. Во время тренировок и торсы, и руки, а иногда и ноги по самые бедра видны. Про купальни вообще молчу – парни не особо стеснялись, разгуливая по коридору в одной небрежно повязанной вокруг пояса простыне.

Но одно дело предполагать, а совсем другое – провести ночь с «заменой жениху».

Находясь в смятении, я даже осмелилась переспросить, чтобы наверняка:

– Вы уверены, что у них так принято?

Император недовольно сдвинул брови.

– Их традиции прописаны в брачном договоре. Не я их выдумал. По мне, это позор и бесчестие, но ты девочка сильная, переживешь.

С аудиенции я вышла на подгибающихся ногах.

Стоило оказаться в коридоре, подальше от любопытных глаз слуг, как я забилась в нишу за очередной бесценной вазой и сползла по стене на пол, превращаясь в растерянное желе.

Лестно, что отец во мне так уверен.

Я вот в себе не очень.

Мысль о том, чтобы разделить ложе с Иньшеном, вызывала смешанные эмоции. От страха до почему-то предвкушения.

А вот будущее с его братом после такого пугало не на шутку.

Глава 5

Я далеко не сразу вернулась в отведенные нашей школе покои. Сначала пришла в себя и стерла с лица все следы эмоций. Но учитель все равно почуял неладное.

Тут нечеловеческой интуиции не нужно. Любая беседа с отцом всегда заканчивалась для меня потрясениями. Но сегодняшняя, пожалуй, переплюнула все предыдущие.

Господин Хайн вопросов задавать не стал. Зато его личная служанка (по слухам – невеста) Ронни протиснулась следом за мной в комнату и тщательно закрыла за нами дверь.

– Рассказывай! – приказала она, глядя, как я без сил валюсь на постель, даже не разувшись.

Подумала, подошла и принялась помогать мне стягивать униформу.

Мне было стыдно от собственной слабости, но тело ощущалось как чужое, руки – вареными, а в голове плавал туман.

Можно было бы подумать, что меня отравили, но вряд ли отец на такое бы решился. Я должна проиграть нагам, но с достоинством, а для этого пройти еще один тур отбора. Иначе продемонстрирую слабость рода Танли, что недопустимо.

Нет, это всего лишь моя слабая женская суть дает о себе знать.

Поплакать бы, но слез не было. Лишь вселенская усталость.

Что бы я ни делала, как бы ни исхитрялась, все равно мною играли, манипулировали и управляли, как им вздумается. Все подряд. Император, наги, даже сестра.

Ощущения от воздействия свитка подчинения, который она мне обманом подсунула, почти не отличались от того, что я испытывала сейчас.

Безнадежность, беспомощность и полная невозможность что-то изменить.

– Ты знаешь что-нибудь об обычаях нагов? – выпалила я вместо ответа.

Ронни всего лишь служанка, но очень начитанная и образованная, а ее идеи и предложения иногда удивляли своей мудростью даже учителя Хайна, не говоря уже обо мне. Но надежда рассыпалась, не успев толком сформироваться.

– Нет, прости. А что случилось? – покачала головой девушка, присаживаясь на край постели и принимаясь отчищать мои наручи от налипших песчинок.

Дело важное и нужное. И отлично отвлекает от дурных мыслей.

– А кто знает? Мне бы посоветоваться, – вздохнула, не собираясь посвящать Ронни в тонкости личной жизни принцесс.

Некоторые вещи должны оставаться во дворце. Конечно, после брачной церемонии, когда супруги императора нас с Иньшеном закроют в одной комнате и громогласно пожелают счастья, все и так узнают о моем падении. Но до того момента хотелось бы сохранить видимость достоинства.

Кстати. Это ведь мысль!

Почему бы не спросить о традициях нагов у самого нага?

– Где поселили школу Шийлингджи, ты знаешь? – Я резко села на постели и не моргая уставилась на Ронни, отчего та неуютно заерзала.

– Через три двери от нас, ближе к дворцу, а что?

Служанка справедливо заподозрила неладное.

– У тебя сейчас дела есть? Срочные и неотложные?

Ронни мотнула головой.

Повезло. Не хотелось бы, чтоб из-за моих проделок у девушки были неприятности. Господин Хайн ее ругать не станет, но другие не постесняются.

– Раздевайся.

Глаза Ронни приобрели идеально круглую форму, затем сузились, и она решительно кивнула, поняв мой замысел без слов.

Говорю же, умная на удивление!

Очень скоро я деловито неслась по двору в направлении временного обиталища змеелюдов. У меня накопились вопросы, и ответы нужны прямо сейчас!

По пути меня трижды остановили, пытаясь выдать ценные поручения. Двое – ученики, от них я отмахалась. И еще раз чуть не застряла всерьез.

Попалась под руку старшей служанке гостевого флигеля.

Она заметила в моих руках поднос с едой – прихватила для конспирации – и возжелала отправить на кухню. Якобы там помощниц не хватает.

– Его змейшество господин Янджин голоден! – прошипела я не хуже нагов. – А в этом состоянии он не адекватен и может кого-нибудь укусить! Предпочитаете сами ему сообщить, что обед задерживается? Или все-таки я схожу?

– Иди уж! – сделав высокомерный вид, разрешила служанка.

Быть покусанной и, возможно, опозоренной, ей явно не хотелось.

Мне тоже, но у меня выбора нет.

Постучавшись, я осторожно приоткрыла дверь покоев, где поселили гостей из Шийлингджи.

– Проходи, не обидим! – махнул рукой один из нагов.

Мужчины вольно расположились на подушках вокруг низкого стола и пили чай со сладостями. Иньшена среди них я не заметила.

– Удивительно милые малышки здесь в обслуге, – негромко прокомментировали мое появление.

– Еда для господина Янджина! – объявила я, выпрямляясь и обводя помещение взглядом.

Тот, что одобрил мой вид, махнул куда-то в сторону.

– Он в своей комнате, но просил не беспокоить.

– Я все же попробую, а то меня ругать будут, – состроив несчастное лицо, я стремительно пронеслась мимо нагов и скрылась за поворотом коридора.

Долго искать принца не пришлось. Исходящая от него аура силы шарашила так, что я свернула в его сторону не задумываясь. Будто мотылек, притянутый пламенем.

Иньшен что-то писал и при моем появлении недовольно поморщился.

– Не советую, – буркнул он не глядя.

– Что именно? – уточнила я, ставя поднос у входа.

Обстановка здесь почти в точности повторяла ту, что была в помещениях, предоставленных школе Золотого Лиса. За одним исключением. Цвет. Яркая зелень повсюду, куда ни упадет глаз.

Тонкое издевательство со стороны императора, учитывая, что территории Шийлингджи сплошь пустыни и выгоревшие до белизны степи.

– Пытаться меня соблазнить не советую. Не заинтересован.

– Похвально. Но я не за тем пришла, – хмыкнула я, поправляя заколки в прическе. Они здесь у служанок были одинаковые, как знак отличия от господ – плоские, крупные, чтобы издалека видно было, и без каких-либо камней и завитушек. Строго и практично.

Принц поднял голову и с запозданием понял, с кем именно разговаривает. Медленно отложил перо и встал.

Я с сожалением отметила, что и сейчас, в спокойном состоянии, хвоста у него нет.

Может, они и не превращаются вовсе? Или как драконы – лишь избранные и самые сильные?

Не о том думаю!

– Мне нужно у тебя кое-что спросить. Пообещай, что ответишь честно, – попросила я.

Иньшен приближался. Уверенно и неотвратимо.

Казалось, он вовсе не собирается останавливаться. Снесет и не заметит. Когда мой нос почти уперся в мужскую грудь, я не выдержала и зажмурилась. Но не отступила.

– Да ты совсем берега потеряла, высочество, – протянул принц.

Его голос провибрировал по коже, как удар гонга, оглушая и ошеломляя.

Похоже, прийти сюда одной было ошибкой.

Да вообще мне не стоило заступать на территорию нагов.

– Прости. Мне очень нужно знать, – выдавила, не открывая глаз. И пока смелость не покинула окончательно, выпалила: – Мы правда проведем брачную ночь во дворце после турнира? С тобой?

Моей щеки коснулись прохладные пальцы. Прочертили линию вниз, к шее, пустив волну мурашек.

Принц склонился так близко, что меня обдало его запахом. Терпким, солоноватым, будто морской песок на солнце. Его дыхание обожгло мое ухо, и Иньшен прошептал: