Щетинин идет по следу. Закулисная игра

– Часто приходила с ним?

– Нет. Вначале одна. Потом стали вместе появляться. Он – будто из другой жизни. Манеры, пальто, книги всегда при себе. Видный. Очки в золотой оправе, галстук как у модников, походка уверенная. Но… чужой. Вычурный, если хотите. Не отсюда.

– Кто он? Имя знаете?

– Увы. Я у всех спрашивать не могу, кто есть кто. Знаю только, что книги он брал по театральному билету.

– Театральному?

– Да, у нас есть читательские билеты, оформленные на учреждения. Этот – на театр. Название запамятовала, дюже длинное, а память с годами лучше не становится. Сотрудники приходят за литературой. Подбирают для постановок, репетиций… кто именно берёт – не всегда понятно. Они тут вереницей ходят.

Щетинин нахмурился, полез в карман и вытащил потёртую театральную программку, найденную в комнате Кули. Развернул.

– Посмотрите. Этот театр?

Библиотекарь взяла программку, придвинула к свету.

– Вроде похожее название, – она взяла программку, прищурилась, – Да. Тот самый. У них ещё логотип на печати – круг с маской. Видите? Вот, точно. «Петербургский народный театр».

Щетинин кивнул медленно, будто мысленно примеряя найденное к уже собранному. Всё, что раньше казалось разношёрстным – танцевальные билеты, чай в библиотеке, загадочный кавалер, – вдруг потянуло в одну сторону. Театр. Туда вели ниточки. Они не сплетались ещё в узел, но уже тянулись в одну точку. Хотя бы направление понятно.

Он поблагодарил библиотекаря, на ходу надевал шляпу.

– Если он ещё появится – дайте мне знать, – бросил он через плечо, оставляя на конторке визитку.

– Постараюсь, – отозвалась она, уже вернувшись к журналу. – Хотя такие, как он, долго в одном месте не задерживаются.

На улице моросило. Щетинин закурил, дым скрипнул на зубах от влаги. Он шагал вглубь вечернего Петербурга, чувствуя, как контуры дела обрисовываются вокруг одной точки – театра. «Петербургский народный театр», – повторил он мысленно. Это название сидело в памяти, как зверь в тёмной клетке – дышит, ворочается, царапает когтями по прутьям, но не даёт себя разглядеть. Оно не давало покоя, кружилось внутри, натыкаясь на забытые углы, но не показывало морды. Щетинин чувствовал – стоит только схватить за хвост, так и весь зверь покажется: имя, время, событие. Что-то важное. Что-то, что он уже знал – но пока не узнаёт.

Что ж… Если зверь не идёт к охотнику – охотник идёт за светом. Он свернул в сторону конторы. Пора было зажечь лампу в прошлом и посмотреть, кого же он там запер.

Глава 3. Пепел и кулисы

Утро в Петербурге было