И настанет день

Впрочем, я нашел способ насолить ему. Я убрал документы в папку и крепко прижал ее к груди, довольный тем, что смог предугадать действия отца. На самом дне папки, под стопкой дополнительных соглашений лежал подписанный пару минут назад договор, в котором ни слова не было сказано про сохранение рабочих мест старым сотрудникам. Я подготовил этот договор вчера, а новый, появившийся сегодня утром, выкинул в мусорное ведро сразу же как покинул свой офис. Интересно, заметит ли кто-нибудь подмену?

Моя пунктуальность сыграла мне на руку. Совещание было назначено гораздо раньше, чем думала Мадлен, и партнеры, которым требовалось всего лишь спуститься вниз из своих номеров, уже занимали места в переговорной.

Вот и еще одна неловкая путаница. Одного из партнеров звали Риз, а не Боб, как значилось в предоставленных мне документах. Я внутренне посмеялся над чувством юмора отца и похвалил себя за то, что собрал всю информацию об этих джентльменах еще неделю назад. Выработанная мной привычка всегда быть начеку помогла также узнать, что ни о каком новом пункте они и не слышали.

Просто пара владельцев, медленно приближающихся к банкротству, решили наконец повесить на вешалку свои деловые костюмы и проводить больше времени с семьей. Думаю, они станут постоянными посетителями именно этого нашего филиала, но им точно все равно кто будет подавать им мексиканские лепешки. Может они дорожили своим персоналом, но точно не собирались продлевать его рабочую жизнь.

В любом случае договор подписан, хотя я и чувствую себя так, словно пробирался за ним через кактусы. Партнеры остаются в отеле еще на ночь, но мне пора обратно в офис. За время моего пребывания в гостеприимном отеле дождь только усилился, если это вообще возможно. Я порадовался крытой парковке и отсутствию рабочих встреч на сегодня, а еще решил притвориться, что совещание и правда началось на час позже, а значит еще не закончилось. Успею выпить кофе и доехать до офиса не спеша. Что там Чарли говорил про игру? Они играют или не играют? Когда? Могу ли я прийти?

Кофе приятно обжигал. Я сидел в баре отеля, наслаждался неспешностью окружающего мира и вспоминал вкус утреннего кекса. Бармен нехотя подавал напитки, но постояльцы и гости ничуть не возражали. Большинство из них только выползли из царства снов и жаждали спокойствия и умиротворения. Официанты плавно скользили между столиками так неторопливо словно плывут, не отрываясь от земли. Я поразился, как они могут нести на подносе столько посуды и ничего не уронить. Наверное, у них своего рода талант. Или просто они слишком боятся офисного рабства и крепко держатся за эту работу.

Я бы не отказался от джаза. Давно не слышал музыку, давно не танцевал. Я бы закружил в танце самую красивую девушку в комнате, а потом показал бы ей самый красивый вид на город. Я устал от работы, изголодался по общению, по красоте и флирту.

Кофе выжигал меня изнутри, избавляя от последних следов пребывания комка нервов, свившего в желудке змеиное гнездо.

– Повтори еще, – махнул я бармену и пододвинул чашку поближе к нему.

– Кофе пить вредно, – он оглядел меня и рассмеялся. – Может лучше бренди? Вам не помешает.

– Я бы с радостью, но машина сама себя не увезет и меня тоже, –я положил деньги рядом с чашкой. – Кофе вполне подойдет. Он получается у вас просто восхитительным.

– Старинный рецепт заварки, хорошие зерна и немного удачи!

– Надеюсь кофейная удача передастся и мне.

Спустя чашку кофе и десерт я наконец собрался ехать обратно. Если когда-то у меня будет сын, ни за что не заставлю его работать в этой ужасно перспективной дыре. Семейное дело должно оставаться семейным, но где же место для настоящей жизни?

Я сел в машину и посмотрел на ворота. Охранника снова нигде не было видно, но ворота в нем и не нуждались. Думаю, он просто не закрыл их из-за плохой погоды, чтобы избавить себя от необходимости покидать теплое сухое помещение.

Я выехал с парковки и медленно покатился сквозь потоки воды, размышляя о том, получится ли сбежать из офиса пораньше, как вдруг что-то молниеносно пронеслось от ближайшей пристройки прямо к моей машине. Так олени выбегают из леса на дорогу при свете фар. От неожиданности я резко ударил по тормозам и стукнулся об руль. Неизведанное нечто открыло дверь машины и мокрым сгустком плюхнулось на пассажирское сиденье. Дверь захлопнулась с громким стуком.

– Поехали, поехали, пожалуйста! – запричитал голос. – Быстрее!

Я нажал на педаль газа и вылетел с территории отеля. В боковых стёклах я увидел того самого охранника, устремившегося вслед. Он добежал до ворот и замер, словно забыв про дождь. Что же натворил мой пассажир?

Я свернул на соседнюю улицу, убедился, насколько это было возможно в такую непогоду, что погони за нами нет, и остановился. Рядом со мной сидела девушка.

– Буду признательна, если вы не выгоните меня под дождь, – Она взглянула на меня, улыбнулась дежурной улыбкой, и снова стала смотреть на дорогу. Я заметил, как она нервно взглянула в боковое зеркало и расслабила плечи, почувствовав себя в безопасности. – Куда вы направляетесь? Я уверена, нам по пути. Главное, чтобы там был транспорт. Или просто здание с крышей.

Какая самоуверенность! На ней был коричневый в клетку плащ, из-под которого выглядывало не по погоде летнее платье. Маленькие туфельки на низких каблуках, яркая помада и светлые волосы, уложенные идеальными локонами. Дождь попытался испортить ее облик, но она словно и не заметила. Сидит в позе примерной ученицы: ровная спина, руки на коленях, на лице спокойствие и ожидание. Маленькая капелька сорвалась с ее локона и покатилась по щеке, как слеза, придавая трогательности моменту.

– Если вы что-то украли, то я довезу вас прямо до участка. Кстати он тоже по пути. Разбираться с беглянками у меня нет ни сил, ни желания.

–Что? – ее глаза округлились. Кажется, мне удалось привлечь ее внимание. Она вскинула руку и ударила себя кулачком по коленке, нахмурив брови и покраснев.– Да я в жизни не брала чужого!

–Тогда почему охранник бежал за вами? Почему вы в спешке покинули отель? Не понравилось обслуживание в баре или качество уборки номера?

– Рада познакомиться! – вместо ответа она внезапно протянула руку. Я продолжал сидеть не шевелясь. Она подождала пару секунд, поняла, что руки я ей не протяну, и помахала у меня перед глазами, будто проверяя не ослеп ли я. –Здравствуйте! Мама не учила вас, что невежливо сидеть, как истукан?

Я нахмурился и вспомнил о цели визита в отель. Меня в который раз спасла привычка убирать документы на заднее сидение. Положи я их рядом, эта девочка дождя уже превратила бы их в мокрое месиво.

– А вас мама не учила, что прыгать в чужую машину это нарушение личных границ?

–И невоспитанность. Я что-то слышала об этом… Но не думаю, что это большее преступление, чем не подать даме руку. – Она пожала плечами.

– Я подал вам свою машину. Думаю, этого достаточно.

–И кстати весьма вовремя. Не знаю, что настигло бы меня раньше – непогода или охранник.

– Непогода вас настигла в любом случае.

– Но не в вашей машине. Наша теплая беседа уже начинает меня согревать, – незнакомка вела себя как дама на светском вечере и блистала умением поддерживать непринужденную беседу о погоде. – Раз вы не представляетесь, я буду звать вас Том. Мистер Том, разумеется. Думаю, это имя вам подходит.

–Я понял! Вас выгнали за хамство и наглость.

–А ещё за то, что леденцов не нашлось. Или шоколада.

Она снова села прямо, закончив разговор. Я надеюсь, она не преступница, а я не соучастник. В любом случае сумасшествие не входит в мои планы на день.

– Куда вам нужно? Имя вы мне подобрали что ни на есть шоферское, придется вас подвести.

– Не переживайте, я никуда не тороплюсь.

– Тогда выходите, – я нетерпеливо махнул рукой.

– Что? – ее глаза снова распахнулись от удивления. –Выгонять девушку под дождь! Вот уж вежливость.

– Куда вам нужно? – я начал терять терпение.

– Давайте просто поедем. Я не буду обременять вас поездками по городу.

Я вздохнул и выехал на дорогу. Она снова вернулась к излюбленной позе и смотрела на дорогу, не шевелясь. Я сделал музыку погромче и представил, что еду один. Надо спросить у Чарли про игру, я бы пришел.

Радио – величайшее изобретение человечества. Оно не только развлекает, прогоняет скуку и сон, но и помогает забыть, что в машине есть кто-то еще помимо тебя, кто-то нежелательный. Музыка помогает заполнить тишину, но не отвлекает от мыслей.

Я где-то читал, что первыми радиоприёмниками в машине были обычные, работающие на батарейках, принесенные из дома. Интересно, как долго они служили? Хотелось бы мне посмотреть, куда помещалась антенна. Наверное, тому, кто это придумал, часто приходилось возить кого-то незванного.

Мы ехали ровно 38 минут и 24 секунды. Молчание повисло в воздухе, вдавливая меня в сидение. Моя спутница ни разу не пошевелилась, если не считать легкого подрагивания кончиков пальцев, напоминавших невидимый танец в такт музыке. Она лишь изредка моргала и поправляла свои кудряшки. Я видел капли на ее плаще и сбившееся платье, готовое помяться в любой момент. Уверен, она все это тоже видела, но и вида не подала. Она не пыталась вытереть капли, не спрашивала, есть ли у меня платок, не расправила легкую, летнюю ткань.

Она мне кого-то напоминает, но я не помню кого. Маленькая муха узнавания кружится у меня в голове, но я никак не могу ее прихлопнуть. Белые аккуратные локоны, пухлые губы… Скорее всего у нее обворожительная улыбка, но она такая скромная и тихая. Она явно чувствовала, что я на нее пялюсь, но не поворачивалась.

– Вы уверены, что следите за дорогой? – спросила она как бы между делом, тихо и обыденно. – Видимость плохая, не время смотреть по сторонам.

Я ухмыльнулся и решил больше на нее не смотреть. Я где-то видел похожее лицо, но не помню где… Точно!

Мысль пронзила меня словно молния. От неожиданности я даже вскрикнул, но незнакомка осталась неподвижной. Пару лет назад показывали фильм «Заблудившийся автобус», где играла похожая на нее актриса. Или это она была похожа на ту актрису, я не силен в кинематографе.

– Приехали. Можете выходить, – я повернулся к незнакомке. – Или просто посидите здесь до вечера, а потом я отвезу вас прямо к себе домой. Вдруг вам там будет удобнее.

– Не остроумно. Спасибо, что подвезли.

– Подождите, – я перегнулся на заднее сидение и взял с сидения зонт, заботливо подготовленный Мадлен. – Возьмите, он вам точно пригодится, куда бы вы не пошли.

– Спасибо, – на миг она прикоснулась пальцами к моей руке. – Это очень любезно с вашей стороны.

– Может вас все-таки подвести? Вы меня не обремените, – мне почему-то не хотелось, чтобы она открыла дверь и нарушила приятную атмосферу своего присутствия. Ее странность и непосредственность здорово отвлекали от всего того бумажного ужаса, что ждал меня внутри здания.

– Нет, нет, спасибо. Со мной все будет в порядке, – она открыла дверь и выскользнула в поток воды, бросив напоследок – До свидания, Том!

Перегнувшись через сидения, я крикнул в дождь так громко, чтобы она услышала:

– Меня зовут Пабло!

Дверь закрылась.

5. Тобиас, наши дни

Я читал дневник уже около часа. Не знал, что дедушка пишет. Еще более странным казалось то, что он запечатлел конкретную историю, выкинув все до и после. Настораживало и то, что все дневники были одинаковыми не только по обложке, но и по почерку и сохранности. Он точно писал их не шестьдесят лет назад. И судя по письму он подготовил эту историю именно для меня, но ведь тогда я был обычным студентом врачом, и ничего не связывало меня с компанией. Сердце сжалось толи он жалости к тому молодому человеку, которого семейные ценности загнали в ловушку, толи от осознания, что эта история могла остаться нерассказанной, если бы мой кузен не выбрал свой собственный путь. Я и не знал, что дедушка не хотел становиться главой компании. Империя, которая не родилась, но расцвела именно под началом Пабло Максвелла, была лучшим доказательством его предпринимательской жилки и управленческого характера. Со стороны казалось, что он шел к этому всю свою жизнь, сделал своей и нашей целью – развитие этого бизнеса. Даже мой целеустремленный отец не смог бы сделать большего, каждый день Тима Максвелла – это лишь поддержание жизни, но не ее развитие.

«Она поразила меня своим внешним сходством с актрисой из популярного фильма. Я знал, что это не она, но не мог отвести глаз. Ее молодость (ей было 24 года), красота, и в тоже время мягкость и скромность приковывали. Я не знал кто она, но уже бы никогда о ней не забыл.

Я перерыл все журналы в магазине и искал до тех пор, пока не нашел имя той актрисы. Это была Джейн Мэнсфилд, сыгравшая Камиллу Оукс в фильме «Заблудившийся автобус» в 1957 году. Ей за него даже дали Золотой глобус в номинации «Лучшая начинающая актриса». Но я видел не только сходство, но и различия. Моя незнакомка была чистой и непорочной в отличие от девушки месяца журнала Playboy 1955 год.»

Так вот как выглядела бабушка в молодости. Кто бы мог подумать? На всех фотографиях в семейных альбомах ей, Мириам, было уже больше 30, она выглядела уже как женщина, и я не замечал на фото никаких признаков безупречного ангела. Интересно, дедушка всегда держал этот образ в голове, когда видел бабушку? Я и не представлял себе каким он был в молодости. В моей памяти он остался высоким статным мужчиной с сединой в волосах, всегда уверенным в своих действиях, решительным и непреклонным.

До конца жизни он оставался джентльменом. Клетчатые костюмы тройки, идеально подобранный галстук, торчащий уголок платка в нагрудном кармане, классические туфли. В последние годы в его жизни появилась трость, которая казалась частью образа. Помню, что он нарушал свой безупречный внешний вид только в те чудесные субботние дни, проведенные на рыбалке. Как по волшебству на нем появлялись резиновые сапоги и забавные подтяжки, серыми лямками опирающиеся на его плечи поверх небрежно расстегнутой клетчатой рубашки. Я никогда не видел этих вещей в доме, поэтому такое перевоплощение приобретало особенное очарование.

В моей голове безрассудный, недовольный своим положением Пабло никак не мог слиться со степенным, величественным дедушкой. Уверен, что в конце история окажется вовсе не о нем, а о выдуманном персонаже, которым он мог бы быть.

– Милый, хочешь кофе? – в дверях комнаты стояла мама.

Я и не пытался закрыть дверь, ведь никакого секрета в том, что я читаю, не было. Может дневники и предназначались только мне, но читать их ночью под одеялом с фонариком я не планировал. Я с радостью поделился бы своим бременем с родителями, но чувствовал, что эта история предназначена только мне, и посвящение в нее посторонних, даже таких близких, могло стать предательством.

Мама подошла к двери совсем бесшумно, будто кралась. Она встала на пороге, не решаясь войти и разрушить тишину моего уединения. В руке она держала чашку горячего кофе. Я видел, как от него идет пар, и чувствовал на языке вкус сахара и сливок, которые мама точно добавила. Я предпочитаю крепкий кофе без сахара, но мама знает, что порой, когда я расстроен или задумчив, только сахар и сливки могут мне помочь. Она всегда приносила мне этот дымящийся дар, когда я сидел за этим столом и готовился к экзаменам. Я сделал глубокий вдох и почувствовал этот запах кофе и зефира моих сложных, но таких беззаботных дней студенчества.

– Кофе со сливками, – сказала она, словно читая мои мысли, и протянула мне чашку. – Сладкий, как ты любишь. Я захватила еще пару зефирок.

Она подмигнула и показала тарелку со сладостями. И все снова стало как раньше. Я обязательно сдам экзамен и пойду в парк с самой красивой девушкой на свете – с моей Джесс. Мы будем кормить уток в пруду хлебом, купленным в ближайшей пекарне, кататься на колесе обозрения и смеяться. Мы снова будем по-настоящему счастливы.

Я отложил дневник, поставил посуду на стол и обнял маму.

– Кто-нибудь говорил тебе, что ты лучшая мама на свете?

– О, я слышала это много раз, – она улыбнулась, но в уголках ее глаз я заметил печаль. – Но ты давно мне этого не говорил.

– Это непростительно, но я никогда не перестану так думать.

Она кивнула, прошла по комнате и взяла раскрытый дневник.

– Так странно, чувствовать, что ты снова дома. Все как раньше. Я готовлю ужин на двоих и могу поддержать тебя хотя бы такими мелочами, –она показала на кофе. – Тебе когда-нибудь говорили, что лучшего сына и пожелать нельзя?

– Я хотел бы слышать этот чаще, это придает сил. Мне нравится быть дома.

Она посмотрела мне прямо в глаза, словно хотела высказать свои чувства – как она скучает по мне, как ей одиноко в огромном доме вечерами, когда муж работает, а сын живет самостоятельной жизнью. А может она просто хотела сказать, что гордится, что я стал таким взрослым.

– У твоего деда всегда был отличный подчерк, – она зашуршала страницами дневника, нарушив затянувшуюся паузу. – О чем он пишет?

– О бабушке, конечно, – я улыбнулся. Они были идеальной парой и не представляли жизнь друг без друга. – По крайней мере, я думаю, что это она. Кому еще там быть? Дед рассказывает, как они познакомились.

Я отпил немного кофе и провел рукой по волосам.

–У нас остались их фотографии?

– Конечно, в семейном альбоме. Принести?

Я замотал головой. Эти фотографии я видел миллионы раз, но мужчина на них – остепенившийся отец семейства. Он никак не был похож на сумасбродного бунтаря Пабло из дневника.

– Я имею в виду ранние фотографии. Примерно начала 60-х. Тогда дедушка еще не был женат, не был отцом, не был главой компании. Он пишет как раз про эти времена. Думаю, фотографии помогли бы мне лучше его понять.

– Не знаю, – мама задумалась. – Никогда не видела таких фотографий. Где-то у твоего отца хранится карточка с твоим прадедом и прабабушкой. Такое семейное фото, как было принято в те времена. Спроси у него, может есть и другие фотографии.

– Спасибо, мам. – Я поцеловал ее в щеку и подошел к окну.– У нас нет никаких планов? Я хотел бы прогуляться. Схожу в парк, съем хот-дог, покормлю уток, посижу на лавочке.

– Что еще должен делать жених перед свадьбой? Буду ждать тебя к ужину.

В моем шкафу все еще висели все мои старые вещи, но сейчас казалось, что их оставил кто-то другой. Джинсы, толстовки, кроссовки ядовитых расцветок и футболки с яркими принтами. Сейчас я ничего не знал о современной одежде, если только она не продавалась вBrooks Brothers, Calvin Klein или Brioni, поэтому просто надел то, что первым попало под руку и вышел из дома.

Мы можем взрослеть, меняться, выбирать другой путь в жизни и переезжать, но утки по-прежнему будут прилетать к пруду каждое лето, а деревья будут зеленеть и дарить тень тем, кто устал от солнца. Вот и парк был таким же, каким я его оставил пару лет назад. Его смогли изменить только люди: по краям дорожек блестели фонари, а колесо обозрения стало больше и торжественнее. На лавочках сидели влюбленные парочки, а укоризненные пожилые дамы презрительно отворачивались, чтобы не видеть прилюдных поцелуев и иных проявлений любви. Проходит время, меняются люди, но парк остается неизменным.

Я медленно прогуливался по аллее в поисках произошедших изменений, возрождая в голове воспоминания и убеждая себя, что давно перерос тот возраст и того себя, который когда-то часто здесь бывал. Но хот-дог был таким же вкусным, а колесо обозрения по-прежнему захватывало дух.

Нагулявшись, я уже собрался домой, когда увидел, как у мужчины на той стороне пруда подкосились ноги, и он упал с тихим вскриком. Не раздумывая, я побежал с такой скоростью, на которую только был спокобен. Не знаю, что двигало мной, но уже через пару минут я перевернул мужчину на спину и убедился, что тот не был пьян. Под удивленные взгляды безразличных прохожих, я вцепился в руку какой-то женщине и, прикрикнув, заставил вызвать скорую.

– Скажите, как вас зовут? – ответом мне был мутный взгляд и слабые попытки выдавить хоть слово. – Вы можете улыбнуться? Высуньте язык!

Я стянул толстовку, скатал ее в нелепое подобие валика и подложил мужчине под голову. Мои руки автоматически начали ослаблять сдавливающий шею галстук и разрывать рубашку. Стянув футболку, я вытер накопившуюся слюну и начал массировать по очереди каждый палец.

Я видел себя как будто со стороны и слабо понимал, что это меня врачи, прибывшие на скорой помощи, благодарят за оказание первой помощи, спасшей человеку жизнь. Я мог забыть, кто я на самом деле, но мои руки помнили, что нужно делать, а стучащая в голове кровь отбивала четкое слово «инсульт». Я мог носить дорогой костюм и прятаться за документами, но не мог убить врача внутри себя.

Я долго не мог заснуть, снова и снова прокручивая в голове случившееся в парке. Боясь нарушить тишину дома, я на цыпочках вышел во двор, вдохнул наполненный ароматами цветов прохладный воздух и пытался в сумерках разглядеть луну, но облака мешали. Я вдруг решил, что луна, на которую смотрел мой дед примерно 60 лет назад, поможет мне понять, о чем он думал. Почему он так не любил семейное дело? Почему был бунтарем? Я никогда не чувствовал от него ничего такого.

Думаю, он хотел, чтобы я не совершал его ошибок и не тратил времени зря. Он хотел, чтобы я понял, что бизнес – это мое призвание, а Джесс – это моя судьба, моя вторая половинка, такая же, какой была для него бабушка Мириам.

Еще день назад я и сам был в этом уверен, но сейчас в темноте ночи я ясно увидел, как обманываю не только себя, но и всех вокруг.

6. Пабло, 1960-е года

– Доброе утро, мистер Максвелл! – когда я зашел в приемную, Мадлен уже сидела за своим столом, деловито разбирая почту, как всегда жизнерадостная и полная энергии.

А вот я как всегда разбит и хочу домой, хотя сейчас только начало рабочего дня. Этакое инь и ян офисной сферы. Я буркнул что-то нечленораздельное и прошел в свой кабинет.

– Я разобрала почту, составила график встреч и подготовила документы, которые вам необходимо посмотреть, – она зашла следом за мной, неся стопку бумаг, и положила их на край стола. – И я уже приготовила вам кофе.

На столе и правда стояла чашка с горячим напитком.

–Мадлен! Ты чудо! – я сел в кресло и, взяв чашку в одну руку, подгреб документы поближе. – Что из этой кучи самое срочное? Через пару часов мне надо уехать, поздравить маму, поэтому давай разберемся с тем, что не подождёт пока я выполню сыновий долг.

Мадлен деловито кивнула и нахмурила брови, явно представляя, как будет отбиваться от звонков и посетителей в мое отсутствие. Может она робот? Отсутствие начальника – это лучший повод провести время за чашкой чая или разговорами с коллегами о выходных или недавно вышедшем фильме, но только если ты не обладаешь чувством повышенной ответственности. Посадить бы ее на мое место, в этом кресле она смотрелась бы гармоничнее, а я бы в это время ел пончики с Чарли. Кстати интересно, они еще играют в бейсбол? Обязательно спрошу при встрече.

– Первые два письма. Нужно ваше мнение, а еще позвоните по поводу вчерашней сделки. И… – она замялась и опустила глаза.

Я знал, что ее жизнерадостность может пропасть только по причине упоминания единственного человека в компании. Или я ошибся, и надвигается шторм, что в масштабах моей жизни равнозначно.

– И чего хочет отец? – так уж вышло, что он наводил ужас не только на меня, но и на всех сотрудников компании, которых я знал. Большой босс, несущий большие неприятности.

– Он хочет поужинать с вами сегодня.

Мне остается только вздохнуть.

Я успел поздравить маму. Приехал как раз к началу, поздоровался со всеми гостями и вручил подарок. Я даже смог съесть кусочек торта, перед тем, как совесть призвала меня снова на работу.

Без внимания не остался тот факт, что отца на празднике не было. Ну что ж, зато гостям будет о чем посплетничать. Из года в год он уделяет меньше внимания семье и все больше – работе. Бывшие семейные посиделки моего детства сменились быстрыми визитами и поздравлениями, которые в свою очередь заменили подарки и цветы, принесенные курьером. Страшно только одно: я уже на стадии быстрых поздравлений. Так недолго скатиться и до подарков, выбранных личным помощником и доставленных личным водителем. Во вкусе Мадлен я не сомневался, но отчаянно цеплялся за последние проявления человечности в моей жизни. Например, я все еще успеваю узнать как дела у друзей нашей семьи.

Мама принимала гостей одна, и мне показалось, что мое появление придало ей сил. Приятно знать, что ты не один среди чужих, хоть и давно знакомых людей, приятно знать, что ты нужен семье. Какой бы разрозненной эта семья не была. Последняя надежда оставалась на Брэдди, моего младшего брата. Уж он-то точно приготовил что-то особенное и приберег на вечер, когда все гости разойдутся, и уставшая от праздника мама особенно будет нуждаться в поддержке. А я в свою очередь приложу все усилия, чтобы у него были нормальная жизнь и самое важное в ней – семья и возможность сделать выбор.