Герои Сталинградской битвы

Собранная в мощный кулак, в дни особенно напряженных боев только одна фронтовая артиллерийская группа выпускала по противнику до десяти тысяч снарядов. Эти своевременно проведенные мероприятия сыграли решающую роль в оборонительный период Сталинградской битвы.

Отходом наших войск на городской обвод завершился этап Сталинградского сражения, о котором писатель Константин Симонов – бывший в то время военным корреспондентом газеты «Красная звезда» – написал так: «Сегодня мы держимся, мы еще не побеждаем, слава дивизий и армий, слава всего русского оружия еще не родилась на этих полях. Но слава солдата, солдатская слава, каждый день и каждую ночь рождается то здесь, то там, и мужество человека всегда остается мужеством и слава славой, как бы тяжело ни приходилось армии и народу».

В ходе оборонительных боев под Сталинградом, которые с каждым днем приобретали все более ожесточенный характер, Еременко пришлось мобилизовать все свое умение и искусство управления войсками, чтобы парировать удары противника. Немецкие войска, прорвавшись к Волге на северной окраине города, добились успеха и на юге. 13 сентября части вермахта вышли на берег Волги в районе балки Купоросной на стыке 62-й и 64-й армий. 62-я армия генерал-лейтенанта В. И. Чуйкова была блокирована со всех сторон и прижата к Волге. 14 сентября немцы прорвались в центр города, завязались бои за железнодорожный вокзал «Сталинград-I», а в районе Центральной набережной захватчики вышли к Волге.

Ситуация складывалась критическая. Чтобы исправить положение, по решению Ставки ВГК в ночь на 15-е и на 16 сентября с левого берега Волги из района Красная Слобода в Сталинград переправилась 13-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора А. И. Родимцева. В 4.00 14 сентября Еременко отдал приказ: «Командарму 62-й приказать командиру 13 гв. сд в течение 14 сентября провести тщательную командирскую рекогносцировку своих районов. Командиру 13 гв. сд 14.09 к вечеру сосредоточиться у переправ, а к 7.00 15.09 занять оборонительную полосу.

Начальнику артиллерии фронта организовать постоянную поддержку артиллерией с восточного берега реки Волга, имея непосредственную связь взаимодействия со штабами 13 гв. сд и 10 сд НКВД.

Начальнику артиллерии фронта и начальнику корпусного района ПВО зенитными средствами прикрыть переправу 13 гв. сд в ночь с 14.09 на 15.09».

Переправа 13-й гвардейской дивизии проходила, несмотря на принятые меры, в очень тяжелых условиях, под непрерывным минометным и артиллерийским огнем противника. Высадившись на правый берег, дивизия сразу же вступила в бой. Особо отличились гвардейцы в боях за центр города, железнодорожный вокзал, площадь 9 января (ныне площадь Ленина), Мамаев курган. В 1.00 19 сентября Еременко докладывал в Ставку: «Противник, подтягивая силы, пытается закрепиться в захваченных районах города, оказывал упорное сопротивление нашим частям, неоднократно переходя в атаки. К исходу дня потеснил некоторые части центра 62-й армии. Атаки с юга – все отбиты. Решил:

1. С 19.00 19.09.1942 г. включить в состав 62-й армии 95 сд, переправив к 5.00 19.09.1942 г. не менее двух полков на западный берег реки Волга. Передать 422 сд (без одного полка) из 57-й армии в состав 64-й армии.

2. В целях содействия войскам Сталинградского фронта и очистки города от противника: а) силами трех стрелковых дивизий и одной танковой бригады 62-й армии нанести удар из района высоты 102.0 в направлении северо-западной и западной окраины города Сталинград».

Вскоре основная тяжесть боев за высоту 102.0 (Мамаев курган) легла на 284-ю стрелковую дивизию под командованием полковника Н. Ф. Батюка[14]. За организованную им оборону кургана бойцы станут называть его «огнеупорным Батюком», «душой обороны Мамаева кургана». В составе его дивизии было много сибиряков, которые хорошо владели оружием и обладали острым глазом охотника. Именно здесь родилась боевая слава снайперов В. Г. Зайцева, В. И. Медведева, Н. О. Куликова, Г. А. Авзалова и многих других.

Двадцать восьмого сентября 1942 года вышел приказ Ставки ВГК об образовании Сталинградского и Донского фронтов: «В связи с усложнившейся обстановкой под Сталинградом, большой протяженностью фронтов и с возросшим количеством армий в них, а также в целях удобства управления, Ставка ВГК приказывает:

1. Образовать в районе Сталинграда два самостоятельных фронта с непосредственным подчинением каждого из них Ставке ВГК – из состава Сталинградского фронта – Донской фронт, включив в него 63, 21, 4-ю танковую, 1-ю гвардейскую, 24 и 66-ю армии и из состава Юго-Восточного фронта – Сталинградский фронт, включив в него 62, 64, 57, 51 и 28-ю армии.

2. Назначить командующим Сталинградским фронтом генерал-полковника тов. Еременко.

3. Назначить командующим Донским фронтом генерал-лейтенанта Рокоссовского К. К., освободив его от должности командующего Брянским фронтом».

Анализируя сложившееся положение, командующий Сталинградским фронтом принял решение уделить большее внимание инженерным укреплениям удерживаемых позиций, поскольку в условиях уличных боев их значение неизмеримо возрастает. С этой целью Еременко разработал ряд мер и приказал инженерным частям дооборудовать позиции, развивая их в глубину. Он потребовал оборудовать в качестве узлов сопротивления и опорных пунктов отдельные кварталы, перекрестки улиц и городские здания, а также обратить внимание на укрепление заводских районов Сталинграда. Еременко приказал командармам использовать инженерные войска исключительно по их прямому назначению и при смене частей обязательно сдавать и принимать позиции по актам с карточками каждого оборонительного сооружения или заграждения. Все это чрезвычайно затрудняло продвижение противника. В донесении Военного совета Сталинградского фронта в Ставку ВГК от 25 октября 1942 года отмечалось: «25.10.42 бой в районе заводов “Баррикады”, “Красный Октябрь” и Купоросное, Зеленая Поляна отличался исключительной интенсивностью и напряжением с обеих сторон.

Противник, несмотря на сильное воздействие Донского фронта, с севера и 64-й армии с юга, не ослабил удары по району заводов “Баррикады” и “Красный Октябрь” и только благодаря исключительному упорству войск 62-й армии, организованного и массированного огня нашей артиллерии, реактивных снарядов и авиации наступавшему противнику в составе 305, 69, 94 пехотных дивизий, 100 легко-пехотной дивизии и 14 танковой дивизии, поддержанному сильной группой авиации, сделавшей за день боя 1300 самолето-вылетов, ценой больших потерь удалось продвинуться между заводами “Баррикады” и “Красный Октябрь”, всего на 200–300 метров.

По показаниям пленных, части 305 и 69 пехотных дивизий понесли тяжелые потери. В ротах этих дивизий осталось по 20–30 человек. 62-я армия, отражая яростные атаки противника на всем фронте, удерживает занимаемые позиции. Противнику отдельными группами удалось просочиться между заводами до ул. Трубная.

64-я армия – прочно обороняясь в центре и на левом фланге, в 9.00 перешла в наступление на фронте Купоросное, высота 145,5 и, несмотря на отчаянное сопротивление 29 моторизованной дивизии и 371 пехотной дивизии противника, благодаря хорошему действию артиллерии, реактивных снарядов, авиации и танков прорвала передний край обороны и к исходу дня продвинулась на полтора-два километра и вышла на фронт южной части Купоросное, роща “Сапог” с отметкой 43,8, роща “Топор” (южнее Зеленой Поляны), нанося большое поражение противнику. Потери и трофеи за день боя уточняются».

Тем временем интенсивность немецкого наступления возрастала. Гитлер требовал скорейшего овладения Сталинградом. Линия советской обороны хотя и медленно, но все же отодвигалась к заводам, положение становилось угрожающим. Требовалось срочно предпринимать неотложные меры. В этих условиях Еременко сосредоточился на разработке планов двух контрударов. Первый удар был нанесен силами 51-й армии (командующий генерал-майор Н. И. Труфанов[15]) и 57-й армии (командующий генерал-майор Ф. И. Толбухин[16]) в районе дефиле Цаца, Сарпа и Барманцак. Этот удар преследовал две цели – ослабить давление противника на наш фронт в самом городе, а также захватить стратегически важные плацдармы. План Еременко был успешно реализован: 4-я румынская дивизия полностью лишилась своей артиллерии, а общие потери 1-й и 4-й румынских пехотных дивизий убитыми превысили четыре тысячи человек, противник потерял важный плацдарм на Сарпинских озерах. Саперно-инженерные войска фронта быстро установили минные поля и другие заграждения. В результате был создан второй плацдарм, сыгравший важную роль в историческом наступлении под Сталинградом.

Второй удар был нанесен на Садовое, в пятидесяти километрах южнее Сталинграда. Этот удар преследовал также две цели: прежде всего, ввести в заблуждение противника относительно планов советского командования, но, кроме того, ослабить атаки немцев на позиции 62-й и 64-й армий в Сталинграде. И вновь все поставленные задачи были выполнены, причем сравнительно небольшими силами – 302-й стрелковой дивизией полковника Е. Ф. Макарчука[17], усиленной противотанковой артиллерией, танками и гвардейскими минометами. В результате была разгромлена достаточно сильная группировка румынских войск – 2-й артиллерийский, 21-й и 5-й пехотные полки, ликвидирован штаб последнего и убит его командир полковник Бутенеску, всего уничтожено до трех тысяч солдат противника. Такое ослабление вражеских позиций немецкое командование не могло оставить без внимания, и оно было вынуждено вывести из Сталинграда и перебросить сюда дополнительные части, в том числе сильную 14-ю танковую дивизию генерал-лейтенанта Ф. Хейма[18]. Но самое главное – враг был дезориентирован в отношении дальнейших планов советского командования. В своих воспоминаниях Еременко очень тепло отзывался о Е. Ф. Макарчуке, которому было поручено руководство вторым контрударом. Талантливый и смелый командир Макарчук погиб 12 января 1943 года в районе хутора Хохлачев, близ поселка Зимовники Ростовской области: немецкий истребитель обстрелял автомобиль, в котором находился Макарчук, и тот был смертельно ранен.

В эти октябрьские дни ожесточенные бои разгорелись в северной части города – за заводы «Красный Октябрь», «Баррикады», Тракторный. Здесь насмерть стояли 37-я и 39-я гвардейские, 193, 138, 112, 308, 95-я стрелковые дивизии. Защитники Сталинграда, сражаясь на территории завода «Красный Октябрь», отстаивали каждый цех, каждый станок, каждый проход между цехами. Некоторые цеха по несколько раз переходили из рук в руки. Бои не затихали ни днем ни ночью. Немецкие войска двигались вперед лишь там, где перед ними не осталось в живых ни одного советского солдата. В конце октября противник овладел северо-западной частью завода «Красный Октябрь», однако ему так и не удалось взять под свой контроль всю территорию завода.

Начиная с 14 октября 6-я немецкая армия стала наращивать свои усилия по захвату Тракторного завода. На позиции 37-й, 39-й гвардейских и 95-й стрелковых дивизий обрушился град фугасных бомб и артиллерийских снарядов. Все вокруг пылало, люди сражались в облаках дыма и пыли. Видимость иногда не превышала десяти шагов. Но советские солдаты упорно держались, причем не ограничиваясь одной обороной: в отдельные дни происходило до восьми контратак. 18 октября после кровопролитных боев немцам все же удалось занять территорию Тракторного завода и выйти к Волге.

К середине ноября продвижение немецких войск на территории города было остановлено. 6-я армия Ф. Паулюса окончательно утратила инициативу и была вынуждена перейти к обороне.

Военное искусство Еременко вновь ярко проявилось при подготовке войск фронта к ноябрьскому контрнаступлению. Надо иметь в виду, что Донской и Юго-Западный фронты находились в более выгодном положении, чем Сталинградский, которому одновременно приходилось отражать постоянные атаки немцев в сражающемся городе. Как и всегда, Еременко постоянно выезжал в районы, из которых по плану предполагалось нанесение главных ударов, чтобы лично оценить обстановку. Фронтом была успешно проведена оперативная маскировка, все переброски войск проводились исключительно ночью, любые передвижения прикрывались авиацией и зенитными частями. Для дезориентации противника все дивизионные радиостанции до конца сосредоточения дивизий в новых районах оставались на прежних местах и продолжали работать. Категорически была запрещена любая переписка, связанная с подготовкой контрнаступления, все распоряжения передавались только устно и лишь непосредственно исполнителям.

В южной части Сталинграда, в поселке Татьянка, 10 ноября на командном пункте 57-й армии (командующий генерал-майор Ф. И. Толбухин) состоялось совещание, на котором присутствовал заместитель Верховного главнокомандующего Г. К. Жуков. На этом совещании был отработан и утвержден план взаимодействия фронтов. Предстоящая операция получила название «Уран». Ее план предусматривал окружение группировки врага, сражавшейся в Сталинграде, силами трех фронтов: с севера предстояло наступать войскам Донского и вновь созданного Юго-Западного фронтов. Глубина их операции намечалась в 120 километров. С юга удар наносил Сталинградский фронт, соединения которого до встречи с войсками, идущими с севера, должны были пройти около 100 километров. На всю операцию по окружению отводилось трое-четверо суток. Войскам Сталинградского фронта предписывалось перейти в наступление 20 ноября. В соответствии с планом Ставки его ударным группировкам предстояло нанести два удара: на правом фланге силами 57-й и 64-й армий и на левом фланге – 51-й армии.

Рано утром 20 ноября над позициями навис туман. В районе дефиле Сарпинских озер, в зарослях камыша стояли замаскированные, готовые к бою советские стрелковые и бронетанковые части. Впереди по линии Красноармейск – Тундутово поднималась гряда небольших высот, по гребню которых проходил передний край обороны противника. В 8.00 должна была начаться артиллерийская подготовка, но туман еще более сгустился, начал падать снег.

Перед выездом на передовой наблюдательный пункт 57-й армии Еременко запросили по ВЧ из Москвы: «Ставка беспокоится, начнете ли вы вовремя?» Он ответил, что все готово и наступление начнется точно в указанное время. Но оказалось, что выполнить свое обещание комфронта не может. И тогда командующий Еременко взял на себя смелость перенести начало артподготовки на один час, а затем еще на час. Наконец туман стал редеть. Андрей Иванович вспоминал: «Первыми заиграли “катюши”, за ними начали свою шумную работу артиллерия и минометы. Трудно передать словами те чувства, которые испытываешь, вслушиваясь в многоголосый хор артиллерийской канонады, но главное в них – это гордость за мощь родной страны и вера в победу. Еще вчера мы, крепко стиснув зубы, говорили себе: “Ни шагу назад!”, а сегодня Родина приказала нам идти вперед. Свершилось то, о чем так долго мечтали сталинградцы. Наступление! Казалось, нет ничего более отрадного для тех, кто познал горечь отхода и кровавый труд многих месяцев обороны».

Особое внимание Еременко уделил подвижным частям и соединениям, поскольку именно они должны были сыграть решающую роль в наступлении и в окружении группировки противника. Случилось так, что 4-й механизированный корпус задержался в районе Зеты. Командующий фронтом, почувствовав в этом неуверенность командира корпуса В. Т. Вольского[19], отправил ему утром 22 ноября самолетом записку, в которой подбодрил его и потребовал ускорить движение, чтобы не позднее 12 часов выйти на рубеж Советский – Карповка. Приказ Еременко был выполнен.

Двадцать третьего ноября 1942 года войска Сталинградского и Юго-Западного фронтов соединились у поселка Советский, в 18 километрах от населенного пункта Калач-на-Дону. В результате хорошо спланированных и успешно проведенных действий наших войск была окружена вражеская группировка общей численностью 330 тысяч человек – 22 дивизии и 160 отдельных частей: вся 6-я полевая и часть сил 4-й танковой армии Г. Гота[20]. 24 ноября Еременко издал «Приказ командующего войсками Сталинградского фронта командующему 51-й армией о создании группировки с целью не допустить подхода резервов противника для деблокирования его группировки под Сталинградом». Этот приказ сыграл огромную роль, так как именно этой группировке впоследствии предстояло отбивать основной удар немецкой группы армий «Дон».

Теперь основной задачей, поставленной перед войсками Сталинградского фронта, стало постепенное сжатие кольца окружения. В этот период снабжение наших войск серьезно затруднял ледоход на Волге, но и у окруженного противника также возникли трудности со снабжением. Существенный вклад в ухудшение положения немецкой группировки внесла организация воздушной блокады. Для этого Еременко перебазировал 235-ю истребительную авиационную дивизию на полевые аэродромы южнее Сталинграда. На участке фронта по линии Котельниково – Цимлянское были размещены разведчики-наблюдатели, имевшие при себе радиостанции. Между авиаполками и с командным пунктом фронта была налажена проводная и радиосвязь. На маршрутах полетов немецкой авиации были сосредоточены основные силы зенитной артиллерии. Здесь же, южнее Сталинграда, разместился передовой командный пункт фронта. Такая система воздушной блокады позволила вести успешную борьбу с авиацией противника. Об этой небольшой, но очень важной победе было доложено Сталину, который по ВЧ лично поблагодарил Андрея Ивановича и приказал ему поговорить с пленными немецкими летчиками, чтобы переправить их в «котел» и передать Паулюсу предложения о капитуляции. Еременко вспоминал: «Как только привезли первую партию летчиков, я приказал накрыть стол и начал беседовать с ними. Задавал различные вопросы, и летчики отвечали на них более или менее правдиво. В конце разговора я сообщил им, что мы переправим их в “котел” к Паулюсу. Они должны передать предложения о капитуляции, сообщив, что командующий Сталинградским фронтом гарантирует жизнь, если предложение будет принято. У них возник конфликт: одна часть соглашалась с нашим предложением, но большинство было другого мнения. Наконец, один из них попросил разрешения задать мне вопрос: “Господин генерал, как бы вы отнеслись к такому предложению, если бы к вам явился русский офицер из немецкого плена и предложил, чтобы ваши войска капитулировали? Что бы вы ему на это ответили?” Наша беседа была завершена».

После окружения Сталинградской группировки основные усилия Еременко направил на ее скорейшую ликвидацию. Однако, несмотря на активные действия и ожесточенные бои, 57-й и 51-й армиям продвинуться вперед не удалось. Проанализировав сложившуюся ситуацию, командующий издал директиву, в которой отметил, что неуспех наступления вызван плохой организацией артподготовки, в частности, недостаточным использованием минометов, а также неудовлетворительным взаимодействием соединений в ходе боевых действий. 1 декабря войска Сталинградского фронта во взаимодействии с Донским фронтом нанесли главный удар в направлении Воропоново – Алексеевка. Противник оказал упорное сопротивление, а временами даже переходил к активным действиям. 12 декабря немцы предприняли попытку серьезного контрнаступления из района Котельниково, однако Еременко проявил большую оперативность и, умело руководя действиями своих войск, сорвал ее.

Тем временем немецкое Верховное командование начало подготовку операции по спасению окруженных под Сталинградом войск ударом извне. В спешном порядке была сформирована группа армий «Дон» под командованием генерал-фельдмаршала Э. фон Манштейна[21] (30 дивизий, в том числе 7 танковых и моторизованных). Манштейн решил создать две ударные группировки: одну в районе Котельниково (армейская группа «Гот»), другую – в районе Тормосино (оперативная группа «Холлидт»). Он заверил А. Гитлера, что одновременным ударом на двух направлениях его войска прорвут линию советских войск и деблокируют немецкие войска в Сталинграде. По немецкому плану советские войска должны были оказаться «между молотом и наковальней». И вновь на самом ответственном и тяжелом участке Сталинградской битвы оказываются генерал-полковник Еременко и его бойцы и командиры. Для руководства войсками, на которые была возложена задача отразить контрудар противника, была сформирована оперативная группа во главе с заместителем командующего Сталинградским фронтом генерал-майором Г. Ф. Захаровым. К району боевых действий были подтянуты резервы, нацелена авиация. Группу армий «Дон» необходимо было остановить, причем сделать это так, чтобы у окруженных не возникло надежды на спасение и мысли о нанесении удара с внутреннего фронта кольца навстречу Манштейну. Поставленную задачу должны были выполнить 5-я ударная генерал-майора М. М. Попова[22] и 51-я – генерал-майора Н. И. Труфанова – армии. Наступавшие немецкие войска превосходили советские в живой силе – в два раза, в танках – более чем в шесть раз. В ходе кровопролитных боев 51-я армия, в полосе обороны которой сложилась наиболее тревожная обстановка, отошла на оборонительный рубеж по реке Аксай. Возникла реальная опасность прорыва немецкими войсками внешнего фронта окружения.

Противник стремился развить успех в районе хутора Верхне-Кумский, поскольку именно здесь проходили наиболее удобные дороги на Сталинград. На этом участке исключительно умело действовал 1378-й стрелковый полк 87-й стрелковой дивизии под командованием подполковника М. С. Диасамидзе[23]. Бойцы полка в течение пяти суток отбивали атаки противника, обладавшего многократным превосходством в силах, уничтожили до двух батальонов пехоты и сорок танков. В критические минуты боя командир лично водил бойцов в атаку, был дважды ранен, сражался в окружении на КП полка, воины которого стойко удерживали занятый рубеж.

В боях в районе Верхне-Кумского отличились также танкисты 55-го отдельного танкового полка подполковника А. А. Асланова[24]. Его полк, ведя бои на донских рубежах, уничтожил 30 танков и 50 автомашин противника, а также до двух рот пехоты. Сам Асланов дважды горел в танке.

Тяжелые бои развернулись в районе села Громославка и хутора Нижне-Кумского. Противник, прорвав линию обороны наших войск, к концу дня 19 декабря вышел к реке Мышкова. Советские воины стояли насмерть, отбивая многочисленные атаки вражеских танков и пехоты. К исходу 22 декабря наступление Манштейна захлебнулось, а на следующий день войска ударных группировок перешли к обороне. Больше никаких надежд на спасение у Сталинградской группировки Паулюса уже не осталось.

В оборонительных боях советские войска, прежде всего части 51-й армии, в междуречье Аксай – Мышкова ценой неимоверных усилий и жертв сорвали замысел противника прорваться к Сталинграду, выиграли драгоценное время для подхода свежих резервов. Успешное наступление войск Юго-Западного фронта и упорная оборона Сталинградского фронта на реке Мышкова привели к тому, что вермахт прекратил дальнейшие попытки прорваться к окруженной группировке. Сопротивление немцев было сломлено, и он начал отходить на юг.

Утром 24 декабря только что подтянувшаяся полностью укомплектованная и хорошо оснащенная 2-я гвардейская армия генерал-лейтенанта Р. Я. Малиновского[25] и 51-я армия генерал-майора Н. И. Труфанова перешли в наступление, которое ознаменовалось новым крупным успехом. 29 декабря наступающие части 7-го танкового корпуса овладели городом Котельниково, а 31 декабря 2-й гвардейский механизированный корпус освободил Тормосино. Новый, 1943 год командиры этих соединений и частей встречали вместе со штабом фронта в Котельниково.

Войска Сталинградского фронта выполнили возложенную на них задачу, разгромив ударную группировку Э. фон Манштейна. Когда спустя много лет после войны Андрей Иванович ознакомился с воспоминаниями фельдмаршала, его слова о событиях тех дней сильно задели Еременко. В своих мемуарах он ответил немецкому военачальнику: «…Стремление Манштейна доказать, что сопротивление окруженных на всем протяжении их борьбы и сама их гибель имели смысл… является не чем иным, как попыткой обелить себя в глазах немецкого народа… Бессмысленная гибель более 200 тысяч солдат и пленение 90 тысяч других, доведенных до крайней степени истощения, долго не изгладятся из памяти немецкого народа. Вдовы и сироты погибших не простят этого Гитлеру и его ближайшим соучастникам. Поэтому-то так и изворачивается Манштейн, пытаясь отвести от себя гнев народа. Несомненно, что действия Гитлера и его подручного – Манштейна, заставивших людей драться до последнего, были проявлением бессмысленной жестокости. В бессильной ярости они стремились до последней возможности всеми способами ввести своих солдат в заблуждение: широко распространялись сведения о приближающейся помощи, различные фальшивки об ужасах большевистского плена… Однако действительные настроения окруженных были уже таковы, что подобная агитация не достигала своих целей. И гитлеровские генералы стали прибегать к иным действиям. Весьма красноречив в этом отношении приказ командира 376-й германской пехотной дивизии от 6 декабря 1942 года за № 1027: “Мне сообщают, что в подчиненных вам частях советская листовка, озаглавленная ‘К окруженным под Сталинградом немецким частям’, подписанная командующим Сталинградским фронтом генерал-полковником Еременко и командующим Донским фронтом генерал-лейтенантом Рокоссовским, вызвала у солдат и офицеров склонность к капитуляции, поскольку создавшееся положение расценивается как безнадежное. Далее до меня дошли слухи о случаях отказа повиноваться командирам во время атак, о переходе солдат на сторону врага, особенно группами, об открытом выступлении солдат за прекращение борьбы и сдачу в плен. Приказываю всеми имеющимися в вашем распоряжении средствами, включая показательные расстрелы, прекратить всякое упоминание о капитуляции со стороны солдат и офицеров. Всем офицерам и солдатам надлежит еще раз указать на необходимость безусловного выполнения приказа фюрера о том, что немецкий солдат должен погибнуть, если он сдал пост. Все части до последнего человека должны быть введены в бой. Генерал Даниэльс[26]”». Так и через многие годы после войны продолжалось противостояние двух полководцев – победителя и побежденного, мысли и сердца которых остались в Сталинграде.