Герои Сталинградской битвы

В госпитале генералу сообщили радостную новость о том, что все армии фронта, которым он командовал (13-я, 3-я и 50-я), вышли из окружения. Для излечения полученных Еременко ранений понадобилось искусство лучших столичных хирургов. К декабрю 1941 года он уже был готов снова встать в строй. К этому времени битва за Москву вступила в свою заключительную фазу – началось общее наступление Красной армии. В декабре 1941 года враг был отброшен от столицы на сотни километров. Дальнейший план Ставки Верховного главнокомандования (ВГК) заключался в том, чтобы глубокими фланговыми ударами охватить группу армий «Центр». Осуществление такого удара на северном фланге было возложено на 4-ю ударную армию, командующим которой 23 декабря 1941 года был назначен Еременко. 4-я ударная армия нанесла неожиданный для противника удар в заснеженных лесах Валдая и освободила ряд городов: Пено, Андреаполь, Торопец и другие. Войска Еременко вбили клин в расположение противника на 300 километров и нанесли гитлеровцам большой урон.

Во время Торопецко-Холмской операции в январе 1942 года Еременко был вновь тяжело ранен, на этот раз у него была перебита правая нога. 20 января 1942 года он выехал на наблюдательный пункт командира 249-й стрелковой дивизии, где попал под бомбовый удар вражеской авиации. Доставленный на армейский КП с множественным переломом костей правой голени, Андрей Иванович отверг предложение врачей немедленно ампутировать ногу во избежание гангрены, и отказался от эвакуации в тыловой хирургический госпиталь. В течение 23 дней до завершения операции Еременко фактически командовал войсками, лежа на носилках. Позже он писал: «Этот обычный в боевой обстановке случай произошел, к сожалению, в то время, когда наступательная операция была еще в полном разгаре. Армия выполнила лишь первую половину задачи. И я решил, несмотря ни на что, оставаться в армии до тех пор, пока задача не будет выполнена полностью, о чем безотлагательно и донес в штаб фронта и в Ставку. Я сделал это в здравом размышлении, зная, что оставаться в строю с таким тяжелым ранением нелегко, ведь нужно командовать и непрерывно руководить войсками с носилок. Я рассчитывал, что у меня хватит на это выдержки… Я, что называется, вы́носил план этой операции, врос в боевую обстановку на этом участке, поэтому считал, что мне, даже раненому, будет легче довести дело до конца, чем новому человеку».

По складу своего характера Еременко относился к тем военачальникам, которым было жизненно необходимо находиться непосредственно в центре боевых действий, военных операций. Он всегда старался полагаться на личное наблюдение, которое помогало ему четче оценивать обстановку. Генерал-полковник П. А. Курочкин писал 26 июня 1945 года Верховному главнокомандующему И. В. Сталину: «Доношу, что я, будучи командующим Северо-Западным фронтом, представлял к правительственной награде командующего 4-й ударной армией генерал-полковника тов. Еременко, ныне командующего 4-м Украинским фронтом. Он награды не получил (наградной материал утерян), в то время как его командиры дивизий, начальник штаба армии и член Военного совета армии награды получили, только он, наиболее заслуживавший награды, не получил ее.

Справедливость и моя командирская честь настойчиво подсказывают мне, чтобы я снова повторил это представление за блестящее проведение Торопецкой операции в январе 1942 г., в результате которой войска 4-й ударной армии под командованием тов. Еременко А. И. в тяжелых зимних условиях прорвали сильно укрепленную оборонительную полосу противника на участке Осташков – Пенно и продвинулись до 300 км в глубину, разрезав этим Северную группу войск противника на две части.

В самый разгар операции тов. Еременко А. И., руководя лично штурмом г. Торопец, был тяжело ранен и, несмотря на это исключительно тяжелое ранение, проявил мужество и патриотизм, оставался в строю и 23 суток командовал войсками с носилок до конца операции.

За блестящее проведение Торопецкой операции, в результате которой противнику нанесены большие потери, и проявленные при этом личную храбрость и мужество вторично ходатайствую о награждении тов. Еременко А. И. высшей правительственной наградой – второй “Золотой Звездой”».

Рано утром 15 февраля 1942 года Андрея Ивановича привезли в Москву в полевой госпиталь, размещавшийся в здании Сельскохозяйственной академии им. К. А. Тимирязева. В мае 1942 года К. К. Рокоссовский также получил тяжелое ранение осколком снаряда, в Козельске он был прооперирован и доставлен в тот же госпиталь, где проходил лечение Еременко. Встреча двух полководцев, их разговоры о положении на фронте произвели на обоих огромное впечатление, о котором позднее они вспоминали в своих мемуарах. Сохранилось несколько их совместных госпитальных фотографий. Они и не догадывались, что буквально через пять месяцев именно им предстоит защищать Сталинград, а пока летом 1942 года Рокоссовский получил назначение командующим Брянским фронтом, которым в 1941-м командовал Еременко.

Именно во время своего лечения в госпитале состоялось знакомство А. И. Еременко с семнадцатилетней фельдшерицей Ниной Ивановной Гриб. Несмотря на юный возраст, она уже была хорошим медицинским специалистом, отважной и смелой, о чем свидетельствуют ее наградные листы. В 1941 году Нина Ивановна получила свою первую награду – медаль «За боевые заслуги». По окончании Сталинградской битвы на фельдшера Военного совета фронта Н. И. Гриб в Москву было направлено представление: «…В напряженные дни героических боев за Сталинград, постоянно на ВПУ, где вела себя стойко и мужественно. Свою работу не прекращала, несмотря на бомбежку и минометный обстрел противника, обеспечивая тем самым постоянный чуткий и внимательный уход за генерал-полковником Еременко, что положительно отразилось на восстановлении его здоровья. За свой самоотверженный труд товарищ Гриб вполне достойна правительственной награды – ордена Красной Звезды. Февраль 1943 г.».

Андрей Иванович подарил своему фельдшеру на память фотографию с трогательной надписью: «Тов. Нине Ивановне Гриб, медсестре. Преподношу настоящую карточку на память о днях нахождения меня в госпитале 2386 в знак моей большой благодарности за ту заботу и за тот труд, которые были затрачены на уход за мной и на мое лечение после двух моих ранений. Желаю Вам, Н. И., всего, всего хорошего. Генерал-полковник А. Еременко. г. Торопец».

На этот раз Еременко пришлось пролежать с ногой, закованной в гипс, до 1 августа 1942 года. Лежать в госпитале было скучно, его деятельная натура не терпела простоя – два месяца лечения он посвятил изучению английского языка и составлению описания Торопецкой операции. Еременко постоянно рвался на фронт, писал рапорты, хотя лечащий врач был категорически против. В своих воспоминаниях Еременко напишет: «Поскольку разговор принимал нежелательный оборот, я обращаюсь к чувствам врача. Профессор, положа руку на сердце, ответьте мне, смогли бы вы, страдая болезнью, подобной моей в ее теперешней стадии, спокойной отсиживаться, зная, что сотни людей, изнемогая от ран, ждут вашей помощи, именно вашей?» В результате доктор был вынужден пойти навстречу своему пациенту и заверил Андрея Ивановича, что не будет против выписки, если генерал пообещает строго соблюдать рекомендованный режим. Еременко начал тренироваться ходить без трости. Ему очень хотелось при вызове в Кремль, которого он ожидал со дня на день, выглядеть достойно, продержаться без хромоты.

Когда вызов состоялся и Еременко вошел в приемную Верховного, Сталину доложили о его прибытии. Оставив трость, Андрей Иванович бодро вошел в кабинет Верховного главнокомандующего, проводившего совещание. Выслушав его доклад и пристально посмотрев на вошедшего, Сталин спросил: «Значит, считаете, что поправились?» Еременко заверил, что он полностью восстановил здоровье и готов к дальнейшей службе. Завершая совещание, Сталин вновь обратился к Еременко: «Под Сталинградом сейчас так сложилась обстановка, что нельзя обойтись без срочных мер по укреплению этого важнейшего участка фронта, без мер, рассчитанных на улучшение управления войсками. Сталинградский фронт, образованный недавно (12 июля 1942 года), решено разделить на два. Возглавить один из них Государственный Комитет Обороны намерен поручить вам».

* * *

Оборонительные бои на дальних подступах к Сталинграду начались 17 июля 1942 года на рубеже рек Чир и Цимла. К началу августа, в ожесточенных боях, немецко-фашистским войскам удалось прорвать нашу оборону на внешнем сталинградском обводе. Директива Ставки от 5 августа 1942 года ставила фронтам самостоятельные задачи. Сталинградскому фронту предстояло разгромить противника, прорвавшего внешний оборонительный обвод в стыке 62-й и 21-й армий, восстановить прежнее положение, а затем надежно прикрыть Сталинград с северо-запада и подготовить контрудар в направлении на Морозовск. Юго-Восточный фронт должен был остановить дальнейшее продвижение противника на южном участке внешнего оборонительного обвода и всеми средствами воспрепятствовать прорыву на этом участке обороны. В дальнейшем войскам фронта предстояло нанести удар в направлении станция Жутово – город Котельниково, с тем чтобы отбросить неприятельские войска за реку Сап.

Седьмого августа 1942 года Еременко, который на самом деле еще так и недолечил раненую ногу, был назначен командующим войсками Юго-Восточного фронта, действующими на Сталинградском стратегическом направлении. Прибыв на КП, новый командующий фронтом отдал следующую директиву: «Сего числа я вступил в командование войсками ЮВФ. Основная наша задача – разбить врага, рвущегося к Сталинграду, и отбросить фашистские орды за пределы нашей Родины. В сражениях под Сталинградом положим начало истреблению гитлеризма!»

В эти дни противник бросал в бой все новые и новые силы, стараясь во что бы то ни стало прорваться к Сталинграду. Положение обороняющихся советских войск осложнялось с каждым днем. 9 августа 1942 года, в 23.00, вышла Директива Ставки ВГК за № 170562 командующим войсками Юго-Восточного и Сталинградского фронтов:

«Ставка Верховного главнокомандования приказывает:

1. С 6 часов 10 августа подчинить Сталинградский фронт командующему Юго-Восточным фронтом генерал-полковнику Еременко, оставив за т. Еременко командование Юго-Восточным фронтом по совместительству.

2. Назначить заместителем к тов. Еременко по Юго-Восточному фронту генерал-лейтенанта тов. Голикова[5], освободив его от обязанностей командующего 1-й гвардейской армией …

5. Иметь в виду, как т. Еременко, так и т. Гордову[6], что оборона Сталинграда и разгром врага, идущего с запада и с юга на Сталинград, имеет решающее значение для всего нашего советского фронта…»

С этого времени генерал-полковник А. И. Еременко руководил одновременно двумя фронтами, действующими на Сталинградском направлении. В сложных условиях необходимо было провести срочные и эффективные мероприятия для ликвидации угрозы потери города. Еременко со всей решительностью и настойчивостью взялся за выполнение поставленных целей. Войска фронтов вели ожесточенные оборонительные бои на дальних подступах к Сталинграду. Отличительной чертой командующего являлась быстрая оценка обстановки, подчас критической, после чего он так же оперативно принимал решения. Еременко считал исключительно важным поддержание непрерывности в управлении войсками, а следовательно, правильный выбор командных пунктов: «Умение правильно выбрать район для командного пункта, своевременно предвидя развитие событий, наметить момент его переноса на новое место, а также создать при определенной обстановке вспомогательный пункт управления и передовой командно-наблюдательный пункт играет очень важную роль в управлении войсками и отнюдь не может считаться чем-то второстепенным». Мобильность командующего помогала успешно реализовывать планы операций в боевой обстановке.

В 6.00 11 августа 1942 года Еременко подписал директиву войскам Сталинградского и Юго-Восточного фронтов о более прочной и упорной обороне подступов к Сталинграду:

«1. Противник свои ударные группы сосредоточивает на двух направлениях: Калач, Сталинград – до трех танковых дивизий, двух моторизованных дивизий и четырех – шести пехотных дивизий и Плодовитое, Сталинград – две танковые дивизии, одна моторизованная дивизия и две пехотные дивизии с целью концентрическим ударом захватить Сталинград.

2. Для более прочной и упорной обороны подступов к Сталинграду и уничтожения на этих подступах противника мы должны перемолоть противника своими огневыми средствами и их маневром на внешнем обводе обороны Сталинграда и ни в коем случае не допустить вклинения противника в нашу оборону. Ни шагу назад.

3. Сталинградскому фронту: прочно удерживать занимаемый фронт от своей правой границы по реке Дон до Серафимовича, предмостные укрепления Серафимович, Клетская, Мало-Голубинский и далее по внешнему обводу Сталинградского укрепленного района до Самодуровки включительно.

4. Юго-Восточному фронту в ночь с 11 на 12.8, в целях сокращения фронта, усиления обороны и создания резервов, правое крыло фронта отвести на укрепления внешнего обвода Сталинградского укрепленного района. Вывести в резерв две стрелковые дивизии: 214 стрелковую дивизию, 29 стрелковую… Отвод войск с рубежа р. Аксай, Есауловский на внешний обвод Сталинградского укрепленного района по р. Мышкова прикрыть сильными передовыми отрядами, которые оставить на рубеже р. Аксай, Есауловский в качестве Противовоздушной Обороны для обороны предполья между р. Аксай, Есауловский и внешним обводом.

5. Прибывающей 36 гвардейской стрелковой дивизии занять оборонительную полосу Семистов, Коммуна имени Кирова. 35 гвардейской стрелковой дивизии занять оборонительную полосу Ивановка и западнее.

6. Разграничительная линия между фронтами: Морозовский, Верхне-Чирская, Сталинград (все, кроме гор. Сталинград, включительно для Сталинградского фронта).

7. Создать в каждой армии подвижные резервы на основных важных направлениях, в состав которых включить по одному гвардейскому минометному полку, по одному истребительному артиллерийскому полку… На фронте 62 армии иметь четыре гвардейских минометных полка, из которых два М-13, для чего Юго-Восточному фронту к исходу 11.8 передать Сталинградскому фронту один минометный полк М-13.

8. Всем войскам, не щадя сил и средств, развить и улучшить занимаемые позиции, превратив их в непроходимые препятствия для врага.

9. На доступных участках перед обоими фронтами перед внешним обводом Сталинградского укрепленного района создать предполья.

10. Организовать мощную сеть артиллерийского и разведывательного наблюдения и управления с тем, чтобы можно было быстро осуществлять артиллерийское наступление по скоплениям противника.

11. В целях дезориентировки противника создать ложные артиллерийские позиции, противотанковые рвы, аэродромы и другие сооружения полевого типа.

12. Прибывающую 1-ю гвардейскую армию Юго-Восточного фронта сосредоточить: Западновка, Береславка, Гумрак.

13. 193 танковую бригаду подчинить командующему Сталинградским фронтом…

14. Командующему 57 армией одним минометным полком перехватить дефиле между озерами: Сарпа, Цаца, Барманцак, сев[ернее] Малые Дербеты; прочно прикрыть эти дефиле фортификационными сооружениями и заминировать к западу все танкодоступные направления.

15. Военно-Воздушным Силам – надежно прикрыть перегруппировку войск фронта.

16. В прошедших боях танковые соединения понесли значительные потери в материальной части. Требую немедленного восстановления, как пополнением, так и ремонтом. Танки на вероятных направлениях движения противника закопать, имея в подвижных резервах в руках командования фронта не менее одной бригады.

17. В связи с тем, что Сталинградский оборонительный укрепленный район заминирован, создать в тыловом районе каждого полка, дивизии и армии дороги, организовав на них службу регулирования.

18. Начальнику гарнизона гор. Сталинграда в целях наибольшей пропускной способности дорог городов и ликвидации «пробок», в трехдневный срок создать в городе дополнительно два сквозных пути и одну вне черты города. Организовать на них службу регулирования.

19. Начальнику инженеров [так в документе] фронта [Юго-Восточного] форсировать возведение укреплений на внутреннем обводе, в первую очередь на участке Бабуркин, Береславский (калачевское направление) и Ивановка, Красноармейск, создав сильное минированное предполье в направлении Красноармейск. Кроме того, усилить заграждения района Райгород. Начальнику инженеров взять под контроль строительство и эксплуатацию переправ через реку Волга в районе гор. Сталинград.

20. В моем резерве иметь:

1) 214 стрелковую дивизию;

2) 6 танковую бригаду и 468 истребительно-противотанковый артиллерийский полк в районе Карповка, Старый Рогачик;

3) 133 танковую бригаду – в районе Кошары, 5 км севернее фермы № 2 совхоза им. Юркина;

4) 738 истребительно-противотанковый артиллерийский полк – в районе разъезда Чапурники.

21. Начальникам штабов фронтов организовать временные пункты управления: Сталинградский фронт – Большая Россошка; Юго-Восточный фронт в районе Бекетовки.

Командующий Юго-Восточным фронтом генерал-полковник Еременко

Начальник штаба Юго-Восточного фронта генерал-майор Захаров[7]».

В результате принятых мер в середине августа Сталинградский фронт подготовил и провел силами 21-й армии несколько локальных наступательных операций юго-западнее Сталинграда, которые сковали наступавшие соединения противника, лишив его возможности перераспределить силы.

На Сиротинском плацдарме 40-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора А. И. Пастревича[8], в которую влились остатки 192-й дивизии полковника К. А. Журавлева[9], отбила все атаки противника и организовала свою оборону так, что оставалась на занятых рубежах вплоть до начала исторического контрнаступления 19 ноября 1942 года, ни на шаг не отступив с занятых позиций. 96-я стрелковая дивизия полковника Д. С. Жеребина[10] в районе Серафимовича провела ряд контрударов и захватила небольшой плацдарм: 40 километров в глубину и 20 километров в ширину на правом берегу Дона. 26 августа 1942 года был освобожден город Серафимович. В эти дни многие считали, что лучше было бы перебросить силы к Сталинграду, ведь враг находился почти у стен города. Но именно с этого завоеванного в августе и удержанного войсками Сталинградского фронта Серафимовического плацдарма начнется наше историческое контрнаступление.

По указанию Еременко были собраны все имеющиеся резервы и нанесен контрудар по противнику, прорвавшемуся на юго-востоке от Сталинграда. 9 августа (в 23.45) штаб Юго-Восточного фронта отправил в Ставку ВГК за подписью Еременко боевое донесение: «Решил уничтожить противника в районе 74 км – ст. Абганерово – Плодовитое силами 38-й стрелковой дивизии с 13-м танковым корпусом».

Противник тем временем продолжал атаки на участке 126-й стрелковой дивизии полковника В. Е. Сорокина[11] и силами 370-й пехотной дивизии развивал наступление на Элисту – Астрахань. 12 августа (в 24.00) Еременко доложил в Ставку: «Решение: продолжая совершенствовать оборону, ударом воздушных сил и РС уничтожить группировку противника в районе Тингута, Плодовитое, Абганерово. Одновременно завершить перегруппировку согласно директивы № 006». Из сухих строк боевых документов видно, что Еременко, имевший за плечами немалый военный опыт, умело применял его на практике, быстро реагируя на меняющуюся обстановку. В результате план немецкого командования захватить город с юго-запада потерпел крах, 4-я немецкая танковая армия временно перешла к обороне, а на ее усиление была брошена часть сил из 6-й армии генерала Ф. Паулюса.

В ожесточенных боях на подступах к Сталинграду ярко раскрылось разностороннее военное дарование Андрея Ивановича. Большое внимание Еременко уделял военной разведке, на основании данных которой он принимал свои главные решения. И от разведчиков Еременко всегда требовал активной работы. Так, в боевом приказе от 12 августа 1942 года «О недостатках и организации разведки в соединениях и частях и мерах по их устранению» он писал: «В условиях маневренной войны противник часто делает перегруппировки на открытой местности днем, а наша разведка и с применением всех видов наблюдения ухитряется не замечать этих действий противника, благодаря чему часто противник появляется там, где его не ожидают». Еременко считал, что необходимо так активизировать нашу разведку, «чтобы она, что называется, дышать не давала врагу, проникала бы во все щели, дезорганизовывала бы его управление, связь, боевые порядки, тылы, изматывала врага, не давала ему покоя ни днем, ни ночью». Он приказал, чтобы в каждой дивизии на своем участке ежедневно осуществлялся контроль пленных, трофеев и документов, периодически создавались отряды для получения разведданных. Предпринятые Еременко усилия уже очень скоро начали давать результат. Так, на основании данных разведки было установлено, что немецкие войска 23 августа подготовились к наступлению в направлении хутор Вертячий – разъезд 564-й километр – Рынок. Чтобы не допустить прорыва немцев к Сталинграду с северо-запада, Еременко организовал контрудар с привлечением крупных сил авиации, который сдержал противника и дал возможность выиграть время для укрепления обороны.

Противник, встречая упорное сопротивление наших войск, поменял свои планы и нанес главный удар в направлении Гумрак – Александровка, постепенно продвигаясь к городу. В то время у советского командования не хватало сил, чтобы отразить таранные удары противника. 23 августа немецкие войска, воспользовавшись слабостью нашей обороны, прорвали ее и по восьмикилометровому коридору вышли севернее города к Волге в районе Рынок – Латошинка, вплотную приблизившись к цехам тракторного завода.

Еременко связался по телефону с полковником А. А. Сараевым[12] – командиром 10-й стрелковой дивизии внутренних войск НКВД, которая занимала оборону по городскому обводу укреплений, растянувшемуся на 50 километров. Этой дивизии еще в середине июля 1942 года, в связи с ухудшением положения советских войск и выходом противника к территории Сталинградской области, было приказано организовать службу охраны объектов на подступах к Сталинграду и обеспечить порядок в городе. Еременко понимал, что не имевшая ни артиллерии, ни противотанковых средств дивизия не слишком подходит для ведения обороны, но выхода не было: он приказал Сараеву перебросить свой 282-й стрелковый полк внутренних войск НКВД к северным окраинам тракторного завода. Кроме частей 10-й дивизии войск НКВД, в том же направлении на рубеж реки Сухая Мечетка срочно были выдвинуты батальон морской пехоты Волжской военной флотилии и два батальона курсантов Сталинградского военно-политического училища.

В эти дни на помощь Красной армии пришли истребительные батальоны и части народного ополчения, сформированные из рабочих заводов – Тракторного, «Баррикады», «Красный Октябрь». Этим добровольным формированиям тракторный завод передал 60 танков, 45 тягачей и более 150 пулеметов. Ополченцы и чекисты проявили в этих боях исключительный героизм, стойко удерживая занятые ими рубежи. В истории битвы за Сталинград, наряду с подвигами воинов Красной армии и НКВД, навсегда останутся имена рабочих-ополченцев, насмерть стоявших и погибших у стен родного города. 28 августа, с подходом регулярных частей, вооруженные отряды рабочих были выведены из боя. В этот день была создана северная группа войск под командованием полковника С. Ф. Горохова[13]. Она объединила 124, 115, 149-ю отдельные стрелковые бригады и 282-й стрелковый полк внутренних войск НКВД. Группа Горохова выбила части вермахта из населенных пунктов Спартановка и Рынок и отбросила их от реки Мокрая Мечетка.

Дочь А. И. Еременко Татьяна вспоминала: «В Сталинграде отец взял на себя смелость и впервые ввел в состав действующих войск дивизию НКВД, тем самым покусился на епархию Берии. К слову, в Волгограде есть единственный памятник “Чекистам”, поставленный в честь 10-й стрелковой дивизии внутренних войск НКВД. Использование этой дивизии – это был шаг, вызванный военной необходимостью. Чтобы решиться на него, нужно было иметь большую смелость, так как вовлечение целого соединения чекистов нарушало те правила политической игры, которые существовали в высших эшелонах власти и обостряли отношения Еременко с Берией. Вызов политическому режиму! Но Еременко смело берет на себя всю ответственность».

Огромное значение Еременко придавал организации артиллерийского огня. В сентябре, в период боев на городском обводе, он создал объединенную артиллерийскую группу, что позволило оперативно сосредотачивать огонь высокой плотности на угрожающих направлениях. Так, он докладывал в Ставку ВГК о ходе боевых действий: «Я решил:

1. Срочно перебросить три дивизии со Сталинградского фронта, которые сейчас находятся на марше.

2. До подхода этих дивизий в течение ночи с 28.09 на 29.09 артиллерийскими средствами и авиацией нанести удар по группе противника, действующей на фронте Баррикады, р. Царица. Будет участвовать девять гвардейских минометных дивизионов, которые выпустят по три залпа и тридцать пять артбатарей, которые совершат по три-четыре огневых налета по скоплениям противника. На эту меру пришлось идти, несмотря на ограниченность боеприпасов».