Телохранитель для Евы

Дамир привык к раскованным девушкам. Он из очень состоятельной семьи, красивый, всегда одет с иголочки, ездит на дорогущей иномарке, не скупится на ухаживания, поэтому многие девчонки считают его завидным женихом. Мои подружки не понимают, как можно отказывать в интиме такому зачётному парню. Периодически подшучивают надо мной, мол, продолжишь ломаться, он найдёт девушку попроще, которая не будет лишать его удовольствия.

– Ты же знаешь, мне сложно сделать этот шаг, – подхожу к Дамиру и трогаю его за плечо. – Я ещё ни с кем… В общем, я пока не готова.

– Да ты уже полгода, как не готова! – раздражённо фыркает он, дёргая плечом, чтобы скинуть мою руку. – Постоянно пробрасываешь! Мне что? До свадьбы ходить с полными яйцами? Скоро сперма из ушей польётся!

Пошлые слова парня приводят меня в оцепенение. В голове мелькает мысль едко парировать ему в тон: «Подрочи!» Но я не так воспитана. Поэтому просто ухожу на кухню. Убираю остатки лазаньи в холодильник, споласкиваю бокалы от вина, мою тарелки.

– Ну, ладно, не дуйся! Извини, – Дамир возникает за моей спиной и обнимает за талию. Нежно целует за ушком. – Я погорячился. Детка, просто объясни мне, что тебя смущает? Секс – это клёво! Тебе понравится. Вот увидишь. Стоит только начать.

– Возможно, но…

– Спроси хотя бы у своих подружек! Они давно тарахтят направо и налево, как швейные машинки «Зингер». А ты всё в недотрогу играешь. Не подумай, я не осуждаю. Наоборот, моей женой станет только та, у которой я буду первым и единственным мужчиной. Поэтому и познакомил тебя с родителями. Понимаешь?

Возразить на это нечего. Через два месяца после того, как мы начали встречаться, Дамир действительно привёл меня в дом к своим родителям, что для парня из восточной семьи очень важный поступок. Отец и мать Дамира хорошо отнеслись ко мне. Братья и сёстры тоже. В свою очередь я познакомила парня со своим отцом и его женой. Папа благосклонно принял Дамира. Они быстро нашли общий язык. А Инга ободрительно шепнула: «Отличный выбор!»

– Ева, малышка, я же люблю тебя, – мурлычет Дамир с бархатистыми нотками в голосе. – У меня серьёзные планы на наше будущее. Мы поженимся, как только ты закончишь универ. Нет причин отказывать мне в сексе.

Он покрывает поцелуями моё лицо. Опускает руки на задницу и прижимает к себе.

– Рано или поздно это всё равно произойдёт, – сбивчиво шепчет в волосы. – Так почему не сегодня? Ммм? – снова целует в губы, переходит к шее, постепенно двигаясь к спальне.

Наверное, Дамир прав. Ну что я веду себя как кисейная барышня? Пора становиться взрослой. Может, это будет на самом деле приятно.

– Просто расслабься и получай удовольствие, – с улыбкой говорит он, снимая с меня футболку и укладывая спиной на кровать.

Расстегнув бюстгальтер, Дамир по очереди накрывает ртом соски. Обводит их языком, слегка прикусывает. Становится жарко. Ощущения неплохие, но какого-то особенного отклика в душе не появляется. Поигрывая с затвердевшими вершинками пальцами одной руки, второй он стаскивает мои штаны вместе с трусиками. Пожирает меня алчным взглядом.

Стыдно! Боже, как стыдно! Кровь приливает к щекам. Хочется прикрыться. Спрятаться. Тяну на себя покрывало, но парень отбрасывает его в сторону.

– Я хочу смотреть на тебя, – произносит тоном, не терпящим возражений.

Дамир полностью раздевается, и я не знаю, куда от смущения деть глаза. Парень хорошо сложён. Подкачанные плечи, широкая грудная клетка, плоский пресс и узкие бёдра. Смуглая кожа без единого изъяна. Грудь и ноги покрыты короткими чёрными волосками. Но вот то, что находится пониже живота, пугает.

Вживую с мужскими причиндалами я сталкиваюсь впервые, но фильмы для взрослых видела не раз. Член Дамира кажется слишком толстым. Он торчит, как дубинка с большим круглым набалдашником. Каким образом это должно поместиться во мне? Зажмуриваюсь, чтобы отогнать тревожные мысли. Успокаиваю себя поговоркой: у страха глаза велики.

Слышу, как шуршит слюда. Похоже, Дамир надевает презерватив. Через несколько секунд парень нависает надо мной. Чувство, словно я овечка на заклание. Нервно покусываю нижнюю губу.

Дамир разводит мне колени и проводит рукой между ног.

– Что-то ты суховата здесь, – констатирует недовольно. Плюёт на пальцы и мажет слюной по моей промежности.

В этот момент меня будто отклинивает. Чётко осознаю, что не хочу, не готова пойти до конца.

– Дамир, остановись, пожалуйста, – упираюсь обеими ладонями в его грудь.

– Ты шутишь, что ли? – часто дышит он.

– Нет. Я… Я не могу.

Дамир набрасывается на меня с бешеными поцелуями. Они хаотичные и совсем не нежные. Движения рук парня, шарящих по телу, рваные, грубые. Запах мужского парфюма мгновенно становится удушливым, хотя раньше нравился.

– Не бойся. Первый раз все девчонки дрейфят, – возбуждённо хрипит Дамир.

– Я не боюсь. Я просто… ну… не хочу… Аааа!

Последние слова тонут в крике боли, потому что Дамир резко входит в меня. Из глаз непроизвольно брызжут слёзы. Между ног сильно жжёт и невозможно распирает. Впившись пальцами в бёдра, парень принимается вбиваться в моё тело размашистыми толчками.

В Дамира, будто демон вселился. Он убирает руки с бёдер и переключается на соски. Выкручивая их, остервенело врывается в моё несчастное влагалище.

К счастью, длится это не долго. Минут пять, не больше.

– *лядь! Как о*уенно! – вскрикивает он, после чего странно дёргается и затихает.

А я лежу в полном шоке, глотаю солёные слёзы, пытаясь понять, что из этого всего мне должно было понравиться? Где обещанное удовольствие?

Между ног ужасно саднит. Несмотря на то, что Дамир вышел из меня, ощущение дискомфорта не прошло. Внутри будто распорку поставили. В животе болезненно тянет. И вообще чувствую я себя отвратительно. Какой-то грязной.

– Ну вот и всё. Больше ты не целочка, – довольно хмыкает парень, отдышавшись. Он чмокает меня в губы и снимает презерватив.

Не говоря ни слова, встаю с кровати. На дрожащих ногах иду в ванную. Скорее под душ. Стоя под струями воды, никак не могу успокоиться. Плачу, глядя, как на белое дно ванны по внутренней стороне бёдер стекает розовая от крови вода. Неужели секс это всегда так стрёмно?

Я знаю от девчонок, что в первый раз почти всем больно. Но в моём случае дело не в боли, а в неприятии себя после произошедшего.

Господи! Если бы можно было отмотать время назад! Я бы выставила Дамира из квартиры, как только он завёл свою шарманку про «случится рано или поздно». Лучше бы это произошло поздно. Или вообще никогда. Зачем я поддалась на его уговоры? Дура бесхребетная!

Когда выхожу из душа, Дамир уже одетый стоит в прихожей.

– Я, пожалуй, пойду, – говорит он, сияя ярче, чем начищенный пятак. – Спасибо за ужин и за продолжение, – наклоняется, чтобы поцеловать меня, но я отворачиваюсь. – Это было классно. Теперь мы будем часто трахаться с тобой, детка, – заговорчески поигрывает бровями.

Открываю рот, чтобы возразить: «Ну уж нет! Мне не понравилось, и вообще это было мерзко», но раздаётся звонок в дверь.

Глава 9

Александр

Как только открывается дверь, моментально замечаю, что у Евы заплаканные глаза. Рядом с ней в прихожей топчется Дамир. Довольная физиономия кавалера резко контрастирует с бледным несчастным личиком девушки.

– Добрый вечер! Что здесь происходит? – перевожу взгляд с Евы на парня.

– Ничего, – опустив голову, тихо произносит Стрекоза.

– Да, всё путём! Я уже ухожу! Пока! – Дамир пытается просочиться мимо меня, но я не позволяю ему этого сделать.

– Ева? – вопросительно смотрю на свою подопечную.

– Пусть идёт, – еле слышно шевелит она губами.

Отхожу от дверного проёма, пропуская парня, который моментально испаряется.

– Я тарелку тебе принёс. Пирог был очень вкусный. Спасибо!

Ева молча кивает, забирает у меня из рук блюдо и понуро бредёт на кухню. Понимаю, что у девушки что-то случилось. Вернее, между ней и лощёным парнишей. Поругались? Он её бросил? Не моё это дело. Не стоит соваться в личную жизнь клиента.

По логике вещей я должен уйти. Только что-то в душе переворачивается при виде поникшей Евы с покрасневшими от слёз глазами. Она же обычно маленький энерджайзер, весёлая Стрекоза. Улыбается, смеётся, болтает без умолку. А сейчас, будто кто-то погасил огонёк внутри неё. Не хочу оставлять её одну в таком состоянии.

Закрываю дверь на замок и прохожу на кухню. На столе стоит недопитая бутылка вина, керамическая миска с остатками овощного салата, блюдо с фруктами. Угу, значит, ужинали. Что же пошло не так?

– Ева, что случилось? – внимательно рассматриваю девушку, пытаясь отгадать, почему она расстроена.

– Ничего.

– Послушай, если Дамир обидел тебя, я разберусь с ним.

– Не надо, – она бросает на меня испуганный взгляд, и я понимаю, что попал в точку.

– Что он сделал? – рычу, чувствуя, как внутри закипает злоба.

Ева съёживается. Её нижняя губа начинает дрожать.

– Он… Он меня… А я… – лепечет что-то невнятное, стараясь побороть слёзы.

– Что? Он тебя принудил к чему-то? Изнасиловал? – предполагаю самое худшее.

Она отрицательно мотает головой. Я быстрым взглядом окидываю её руки, запястья, шею. Никаких отметен насилия не вижу. Ни красных пятен от чужих пальцев, ни проступающих синяков.

– Алекс, побудь со мной, а? – жалобно просит Ева. – Давай немножко посидим молча, пожалуйста.

Тяжело вздохнув, обнимаю её за плечи и увожу в гостиную. Там усаживаю на диван. Ева залезает на него с ногами. Как кошечка сворачивается в клубочек и кладёт голову ко мне на колени. Утыкается лицом в живот, обхватив за торс обеими руками.

Она беззвучно плачет. Понимаю это по слегка вздрагивающим девичьим плечикам. Я глажу Еву по волосам, по спине. Больше не задаю никаких вопросов. Эта девочка – экстраверт и, если бы захотела, то сама выложила бы всё как на духу. А раз молчит, значит, не готова поделиться. Кто я такой, чтобы лезть ей под кожу?

Иногда нам всем нужен человек, с которым можно вместе просто помолчать.

Минут через сорок Ева засыпает. Беру её на руки и несу в спальню. Вид растрёпанной постели напрягает меня. Догадываюсь, что здесь происходило. Мысленно осаживаю себя, в который раз напоминая, что личная жизнь охраняемого лица – не моё собачье дело. К тому же, Ева – совершеннолетняя. Может заниматься сексом, с кем хочет и сколько хочет.

Однако, когда укрываю девушку одеялом, замечаю на нём небольшое запёкшееся пятно крови. Внутри меня всё опускается.

Похоже, Ева сегодня стала женщиной. Хотя, может, у неё просто красные дни календаря? Вряд ли. Не выглядела она довольной и счастливой, какой должна быть девушка после близости с любимым мужчиной. Судя по поведению, всё-таки это у неё случилось в первый раз. Поэтому и плакала. Ей было больно. А её ухажёр сбежал, как последний трус, вместо того, чтобы остаться, утешить. Справил свою нужду и дёрнул в кочаны. Не зря мне этот крендель с самого начала не понравился.

Подоткнув одеяло под спящую Еву, с тяжёлым сердцем выхожу из спальни.

***

На следующее утро первая моя мысль о Стрекозе. Как она там? Уже отошла от вчерашнего события или продолжает грустить? Пишу ей сообщение: «Привет! Какие планы на сегодня?»

«Никаких. Я дома буду», – получаю ответ, из которого делаю вывод, что Ева ещё хандрит. Меня это совсем не радует, потому что для Стрекозы отсутствие планов – противоестественно. Она же из тех, кто «драмкружок, кружок по фото, хоркружок – мне петь охота».

Повинуясь эмоциональному импульсу, еду в ближайшую кондитерскую. Там покупаю пирожные, а затем поднимаюсь к Еве. Знаю, что таким образом нарушаю собственное правило – не сближаться с клиентом. Но не могу оставаться в стороне и делать вид, что всё окей, когда этой девочке плохо.

– Доброе утро! Как ты? – улыбаюсь, переступая порог её квартиры.

– Привет! Нормально, – произносит Ева бесцветным голосом.

Ну да, ну да. От «нормально» она сейчас так же далека, как от Луны. Бледная, непричёсанная, в пижаме. В глазах – вселенская скорбь. Мне охренеть как хочется обнять Стрекозу, чтобы пожалеть, но это будет уже перебор.

– Ты меня на кофе как-то приглашала. Вот я пришёл, – протягиваю коробку с пирожными.

– Спасибо! – еле заметно улыбается Ева. – Проходите.

– Не знал, какие ты любишь. Набрал разных, – поясняю, когда она выкладывает сладости на тарелку.

– Спасибо, Алекс. Вы милый, – вежливости хозяйке дома не занимать. Но в данный момент это её качество бесит. Я хочу видеть ту, эмоциональную Еву, которая хохотала и фонтанировала идеями по защите природы. Или, на худой конец, пусть кричит от злости и бьёт посуду. Всё что угодно, только бы не отгораживалась от меня коконом безразличия.

– Можешь обращаться ко мне на «ты», – предлагаю, чтобы сделать обстановку более дружеской. Не надеюсь, что девушка сядет и вывалит мне свои любовные переживания, но, возможно, хоть немного расслабится. А то похожа на робота. Достаёт чашки, делает кофе чисто механически, с абсолютно отрешённым выражением лица.

На самом деле, сейчас Еве лучше бы побыть с мамой, а не с посторонним мужиком. Мать, чисто по-женски, могла бы обсудить с дочерью щекотливую тему физической близости с противоположным полом. Успокоить. А я что? Не говорить же девчонке: «Да забей! Первый раз почти у всех стрёмный!» Была бы Ева парнем – другое дело.

– Стрекоза, а где твоя мама? – снова нарушаю этикет общения с охраняемым лицом. Лезу не на свою территорию. – Что-то я про неё от тебя ни разу не слышал.

– Она в Германии живёт.

– Надо же… – знаю, что Купцов развёлся с матерью Евы много лет назад, но что Наталья уехала в Европу, был не в курсе.

– Угу, давно уже. Она когда от папы ушла, осталась без денег. Принципиально ничего не хотела у него брать. Обиделась. Ведь он ей изменил, – девушка подаёт мне чашку с дымящимся кофе. Затем достаёт из холодильника молоко и наливает его в молочник.

– Работу в нашем городе мама не нашла, поэтому поехала в Москву на заработки. Оттуда – в Германию, – продолжает рассказывать Ева, ставя на стол сахарницу.

Предполагаю, почему Наталья не смогла устроиться на работу здесь. Зная Купцова, он перекрыл бывшей жене все возможные варианты. Георгий любит, когда люди от него зависят целиком и полностью. Он не последних мужиков выбивал из бизнеса, если те отказывались прогибаться под него. А тут женщина взбрыкнула. Ушла и ребёнка забрала.

– И ты осталась с папой?

– С бабушкой по линии отца. Она жила в городе, а мамины родители в деревне. Я уже ходила в школу и занималась танцами. Выбор моего места жительства был очевиден.

Ева замолкает, делая несколько глотков кофе, а потом заканчивает повествование:

– Через пару лет мама вышла замуж в Германии. Хотела перевезти туда меня. Но папа не дал разрешение на мой выезд за границу. Сказал, что не позволит воспитывать его дочь чужому мужику. Так я осталась здесь. А мама там.

Слова девушки подтверждают мои догадки. Купцов накозлил и в этой ситуации. Отомстил бывшей за неповиновение. Наверняка, он рассчитывал, что Наталья помыкается-помыкается, да и вернётся к нему. А она, видишь ли, замуж вышла. Ребёнка вздумала в другую страну увезти.

– И ты с тех пор больше не видела маму? – спрашиваю на свой страх и риск. Вдруг эта тема болезненна для Евы?

– Видела. Она приезжала в гости раз в год. Чаще не могла, – спокойно отвечает она. – Меня к ней отец не отпускал даже на каникулы. Боялся, что мама уговорит остаться с ней. Первый раз я побывала у неё, когда мне исполнилось восемнадцать. Тогда мама уже родила двоих детей от Юргена. И я как-то почувствовала себя лишней в их семье, хотя все относились ко мне хорошо.

– Но больше ты их не навещала? – допиваю кофе.

– Навещала. Просто с мамой мы всё равно вроде как чужие, – Ева пожимает плечами. – Вот с бабулей было другое дело. Я с ней жила с десяти лет, и нас связывали очень тёплые отношения. Фактически она заменила мне мать. Жаль только, что рано умерла.

– Давно?

– Два года назад.

Получается, Купцов не дал дочери жить с матерью, но и сам не сильно заморочился над воспитанием чада. Вот же гусь! Годы сделали его ещё более циничным, чем он был в молодости.

– Не надумала куда-нибудь прокатиться? – меняю тему.

– Куда?

– Не знаю. Листовки расклеить, – смеюсь.

– Листовок у меня больше нет, – тяжело вздыхает Ева. – Их полицейские отняли.

– Ну, тогда по магазинам.

– Нет, спасибо. Ко мне в гости Вика скоро придёт.

– Ааа, хорошо. Если буду нужен, ты знаешь, где меня найти, – встаю из-за стола. Ева немного взбодрилась, и моя миссия по моральной поддержке окончена. – Спасибо за кофе!

– На здоровье! Приходи ещё.

В прихожей говорю девушке:

– Выше нос, Стрекоза! – шутливо касаюсь пальцем кончика её носа, чуть поднимая его. – Всё будет хорошо!

Неожиданно Ева ловит мою руку и прижимается щекой к тыльной стороне. На миг прикрывает глаза, словно от удовольствия. Я с трудом сглатываю слюну. Даже дружеская ласка этой девушки действует на меня возбуждающе.

– Завтра не забудь, что мы едем в университет в семь тридцать утра. Учебный год начинается, – отпускает руку Стрекоза.

– Не забуду! – подмигиваю ей.

Глава 10

Ева

– Офигеть! Так ты, никак, раздуплилась! Ну, наконец-то! – бурно реагирует Виктория на мой унылый рассказ о вчерашнем вечере с Дамиром. – Поздравляю! За это надо выпить!

Я её восторга не разделяю, но достаю из шкафа бутылку вина. Разливаю рубиновый напиток по бокалам.

– Слушай, это всегда так отстойно? – смотрю на подругу.

– Что?

– Секс.

– Неее, – мотает Вика головой, делая глоток вина. – Тут как с ездой на велосипеде: поначалу ничего не чувствуешь. Но потом ты трахаешься ещё и ещё и постепенно входишь во вкус. Просто надо почаще тренироваться! – хохочет она, отбрасывая назад прядь смоляных волос.

– Как-то не так я себе это представляла, – задумчиво произношу, нарезая сыр.

По правде говоря, я вообще никак не представляла свой первый раз. Мне нравилось целоваться с мальчиками, обниматься, но особенной страсти я ни к кому не испытывала и о переходе на другой уровень отношений не задумывалась. Ухажёры до Дамира не настаивали на сексе. Так, делали робкие попытки, однако не давили на меня и не возводили этот аспект жизни в культ. Может, всё дело в том, что предыдущие парни были моими ровесниками, а Арсаев старше на четыре года? Плюс у него горячая кровь.

– А как? Типа зажжённые свечи, ложе, усеянное лепестками роз, пение ангелочков. Всё как в доисторических любовных романах? Ха-ха-ха, – подруга заливисто смеётся. – Радуйся, что твой первый секс был на кровати в комфортной квартире, а не в машине или в подъезде, или вообще в туалете клубешника.

– Фу! – брезгливо морщусь.

– Чего «фу»? У большинства именно так и случается, – Виктория замолкает на пару минут, видимо, погружаясь в воспоминания.

– А какой у него член? Классный? – вдруг интересуется она.

– Толстый.

– Уф! – восхищённо фыркает Вика. – Обожаю потолще! Повезло тебе! А то бывает, знаешь, парень вроде неплох, а потом выясняется, что писюнчик у него тоооненький. Болтается, как карандаш в стакане. Никакого кайфа.

– Да я и от толстого кайфа не получила. Больно было, писец!

– Это только в первый раз. Дальше всё наладится. Вот увидишь. Вспомнишь мои слова! Ну, давай! – Викуля поднимает свой бокал. – За взрослую жизнь!

Мы чокаемся и отпиваем немного вина. Затем Виктория откусывает пирожное.

– Ммм, какая корзиночка! Свежайшая! – закатывает глаза от удовольствия. – С глазированными фруктами. Обожаю!

– Это Алекс принёс.

– Фига ты устроилась! Арсаев цветы охапками таскает, телохранитель – пироженки. Зачёт!

– М-да уж. Позавидовать, да и только, – невесело хмыкаю. – А как у тебя на любовном фронте?

– Полный швах! Склеила тут в клубе одного мужичка лет тридцати. С виду серьёзный, деловой. Не жадный. Тачка у него спортивная, крутая. Приехали, значит, к нему на хату. Там всё такое люксовое, но без кича. Думаю, вот мне свезло, так свезло! От души! Ещё удивилась, что этот зачётный мужик не женатый. И знаешь что по итогу?

Отрицательно качаю головой, жуя кусочек сыра.

– Торчком оказался. Ага. Прикинь?! Рассыпал порошок и такой мне: «Угощайся!»

– А ты?

– Ну я сразу «по тапкам» дала. Мол, прости-извини, кота надо срочно покормить. Совсем забыла. Нааафиг с нариками связываться! Чай, я не дура!

– М-да, уж…

– Ничего. Надеюсь, завтра на тусовке у Маркеловой будет кто-нибудь прикольный.

Точно! Завтра же Ирка устраивает ежегодную вечерину по случаю начала учебного года. Типа, прощание с летом и свободной жизнью. Мы договаривались пойти на это мероприятие с Дамиром. Только теперь я не хочу его видеть. Какое-то время. Надеюсь, это изменится. Ведь, исключая одержимость сексом, Арсаев мне нравится. Я даже вроде как влюблена в него. Не до помутнения рассудка и бабочек в животе, но вполне серьёзно рассматривала возможность выйти замуж за Дамира.

Как же поступить? Отказаться от вечеринки? Девчонки меня не поймут. Начнут донимать расспросами. Да и платье я уже купила специально для этого выхода в свет.

Ладно, приму решение позже.

***

Первый день в университете проходит в суете. Новое расписание, новые преподаватели, встреча с однокурсниками и бесконечные разговоры кто как провёл летние каникулы.

Вся эта чехарда переключает меня на позитивный лад. Ощущение гадливости от интима с Дамиром притупляется. Ну, случилось и случилось. Когда-то должно было. Не оплакивать же теперь неделями потерянную невинность? Некоторые мои ровесницы уже детей родили, а я всё в девственницах ходила.

Вечером делаю макияж, завиваю волосы локонами, надеваю новое коктейльное платье цвета пыльной розы. Оно прекрасно сочетается с нюдовыми туфлями на шпильке. Выгляжу я супер! Сама себе нравлюсь.

Усаживаясь в машину, ловлю восхищённый взгляд Алекса. Он ничего не говорит, но и без комментариев понятно, что его торкнуло. Почему для меня это важно? Не знаю. Просто приятно, когда взрослый мужчина смотрит на тебя, как на богиню.

В коттедже Маркеловых дым стоит коромыслом. Играет громкая музыка, народ попивает коктейли и вино. В саду парни жарят мясо на гриле. Родители Ирины в отпуске, поэтому дом предоставлен в наше полное распоряжение.

– Оу! Привет, кисуня! Ты шикарная! – ко мне подлетает хозяйка вечеринки и целует в обе щеки. – Твой уже здесь, – шепчет на ухо. – Иди скорее к нему, а то девки около него табунами вьются.

Глубоко вдохнув, прохожу в просторную гостиную. После того вечера мы с Дамиром не виделись и не созванивались.

Ира не преувеличила, когда обрисовала происходящее. Арсаев, как падишах, восседает на дизайнерском диване. Справа от моего парня пристроилась блондинка, а слева брюнетка. Обе что-то весело щебечут. Их перебивает ещё одна яркая блонда, которую я до этого не видела в нашей тусовке. Она устроилась на подлокотнике дивана, картинно закинув ногу на ногу. Из-под короткого подола платья провокационно выглядывает ажурная резинка чёрного чулка.

Дамир выглядит словно кот, обожравшийся сметаны. Довольный то есть.

Заметив меня, он широко улыбается. Покидает своих поклонниц и направляется в мою сторону.

– Привет-привет! Ты сегодня очень красивая! – дарит лёгкий поцелуй в губы, от чего меня слегка коробит.

– Только сегодня? – иронизирую.

– Всегда! – Арсаев по-хозяйски кладёт руку на мою талию. – Пойдём, налью тебе выпить.

– А как же твоя свита? – подкалываю парня.

– Пф! Обойдутся какое-то время без своего господина! – смеётся он.

Мы подходим к большому столу с напитками и канапе.

– Что будешь пить? – спрашивает Дамир.

– Шампанское. Брют.

Арсаев наполняет фужер пенным напитком.

– Держи! – протягивает его мне. – А я, пожалуй, накачу вискаря.

– Ты разве не за рулём? – удивляюсь.

– За рулём, но когда это меня останавливало? – бросает лукавый взгляд из-под длинных чернущих ресниц. Им может смело позавидовать любая девчонка. К внешности Дамира природа была щедра.

– О! Вот вы где! Пара века! – к нам подходит смеющаяся Виктория. – Привет! – подруга целует меня и Арсаева в щёку.

Вика сегодня в ударе. Серебристое платье на тонких бретельках обтягивает её ладную фигурку, подчёркивая полную грудь, тонкую талию, округлые бёдра и попку. Плетёные босоножки, стилизованные под змеиную кожу, на высокой шпильке. Волосы, гладко зачёсанные назад, собраны в высокий хвост. Макияж в чёрно-серых тонах смоки айс делают зелёные кошачьи глаза девушки ещё более выразительными. Губы накрашены блеском, увеличивающим объём. Викуля не шутила, когда говорила, что намерена подцепить жениха на вечеринке. Я тоже прекрасно выгляжу, но по эффектности проигрываю подруге. Она – эдакая роковая женщина, соблазнительница, коварная чаровница, а я… Ну, просто девочка из хорошей семьи.