Тёмная душа

Николь тяжело вздохнула. Не то чтобы она не рада за подругу. Просто было у неё такое чувство, что это всё равно закончится, а выслушивать потом опять ей. Конечно, она не завидовала ей, Басти ошибается. Точно.

***

Настало время обеденного перерыва. Можно передохнуть и что-нибудь поесть. Им каждый день приносили горячие обеды в офис, и каждый по желанию мог приобрести порцию или брать из дома.

Николь всегда покупала, а Алиса брала с собой. Говорила, что здешняя еда ей не подходит, но Никки думала, что та просто экономит. На очередную сумочку или туфли.

Когда Николь спрашивала её, для чего ей столько одежды и прочего? Та всегда отвечала: чтобы не выглядеть нищей без роду и клана.

По мнению самой Ред, такое поведение никак не помогало той выглядеть более респектабельно и примазаться к аристократии их мира.

Как иногда говорил её отец: нужно родиться, прежде чем стать. Но, конечно же, она никогда не говорила такое Алисе. Просто иногда вносила свои мысли по этому поводу в блокнот.

Им сегодня повезло, они успели занять хороший столик в углу и удобно устроиться. Чаще всего они ели стоя у стойки. Но сегодня их день. Алиса достала контейнеры и разложила их по столу. Провела рукой, снимая чары сохранности.

– Можешь пообедать сегодня моим. Мама Олли столько всего надавала с собой. – лучилась счастьем подруга, вскрывая крышки. Дивный аромат поплыл по столовой.

«Миссис Пруст хорошо готовит», – отметила про себя Ред, но всё же отказалась есть с подругой из-за какого-то иррационального чувства противоречия.

– А вот я не откажусь. – К ним подсел Коул. Всем своим видом демонстрируя, что пришел сюда исключительно ради еды, ну, может, ещё Алисы. А вот с ней он общаться не намерен.

Николь на это только хмыкнула и стала поглощать свой обед, состоящий из котлеты и тушенной капусты. Набор, конечно, странный, но это всё, что осталось, когда ей всё-таки удалось добраться до тележки.

Бастиан Коул был тем ещё обжорой. Пока Николь отвлеклась, тот смёл уже почти все запасы Алисы (которая успела спасти от него только малые крохи) и поглядывал на тарелку Никки голодным взглядом. Та молча подвинула её ему. Всё равно аппетита не было. Видимо, заработался до того, что забыл себе заказать и на тележку не успел.

– Вот же наглец. – Возмущенно воскликнула Сноу, когда тот стащил у неё с тарелки последний пирожок.

– Я растущий организм. – Не отвлекаясь от поглощения, отмахнулся тот.

– Детка, куда тебе ещё расти-то? И так шкаф два на два. – Шутливо потрепав его черные вьющиеся волосы, сказала Николь. Коул странно замер на мгновение.

– Нет предела совершенству. – Прожевав, ответил тот, как ни в чем не бывало. Значит, больше не злится. – Я, кстати, по делу пришёл.

– Да? А мы думали, с варварским налетом на наши запасы. – ехидно улыбаясь и вытирая руки салфеткой, сказала Алиса.

– Ну и это тоже, конечно. Но главным образом передать тебе, Ред, что тебя желает видеть наш новый начальник, господин Джек Лист. – сказал он и стал сканировать голодным взглядом, что можно ещё съесть. Алиса молча достала из сумки пакет с бисквитами и протянула страждущему. Николь так и знала, что она наложила на сумку чары расширения! А говорила, что это дурной тон.

– Святая ты женщина! – он аж прослезился.

– Сделаю вид, что я этого не слышала. Не хочется на сытый желудок препираться. Да и работы полно ещё.

– А что он хотел? – спросила Никки.

– Ну, наверно, познакомиться. – пожал плечами.

– Пожелайте мне удачи! – встала из-за стола, прихватив свой блокнот.

– Ты тигр!

– Ты ураган! – одновременно выкрикнули друзья, вскинув руки вверх, чем привлекли внимание всех, кто еще сидел в столовой.

– Вы хоть между собой договорились бы, чирлидеры. – хмыкнула и пошла в сторону кабинета нового начальника. На душе стало тепло.

Глава 5

Строение, в котором заседал совет старейшин стаи Волков, находилось в самом центре поселка. Оно представляло собой что-то вроде большого амбара, но со множеством окон и большой железной дверью с восточной стороны, к которой вели хлипкие ступеньки.

Внутри всё пространство было заставлено деревянными скамейками в два ряда. У дальней стены было сооружено нечто похожее на сцену, на которой стоял один длинный стол и ряд из шести стульев. Они были поставлены так, чтобы сидящие были обращены лицом к собравшимся.

Совет стаи состоял из пяти членов, каждый из которых представлял свой клан в совете. И шестым участником обычно был альфа стаи. Самый главный волк.

Но на этот совет его не позвали. Заняты были только четыре стула.

– На рассмотрении у совета прошение господина Дэфина Грея, из клана Грей, о пересмотре решения об его отстранении с поста главы от апреля этого года. Также, напоминаю, что было принято решение о том, чтобы господин Грей был лишён статуса главы клана. – глухим и тягучим голосом начал заседание один из старейшин. – Присутствуют господа главы кланов: Голбин, Торс, Уолт и исполняющий обязанности председателя, ваш покорный слуга, господин Фолк. – оратор обвел всех присутствующих цепким взором, отпил из стакана воды и продолжил.

– Слушание проходит в присутствии самого господина Грея и вольных слушателей, которые выступят свидетелями честности и справедливости принятых советом решений. – все закивали, кроме того, кого назвали Дэфином. Среднего роста, в меру худой. Длинные седые волосы, заплетенные в тугую косу. Морщинистое лицо с злой ухмылкой, обнажающей гнилые остатки зубов. Целыми у него остались только клыки. Стоит, опираясь на трость, крепко стиснув её узловатыми пальцами.

Он обвёл соплеменников злобным взглядом. Дэфин знал здесь каждого. Состав вольных слушателей не менялся уже больше двадцати лет. Положено было по пять членов клана в слушатели и глава в совет. Так было всегда. Только вот от самих Греев тут были только две его дочери. Мишель и Моника. Греев всего было пятеро.

– Господин Грей, у нас к вам есть несколько вопросов. Вы готовы на них ответить? Все они непосредственно относятся к вашему прошению. – снова взял слово Фолк. Дэфин мысленно чертыхнулся. Он прекрасно знал, как эта падаль не хочет, чтобы он вернулся к прежней должности.

– Для этого я здесь. – он старался не показывать, как тяжело ему стоять. Как тяжело даётся говорить ровным голосом, при этом борясь с подкатывающим приступом кашля. Ему нужна эта работа. Он хочет свой пост обратно. – Я готов ответить на каждый.

***

– Сраные говнюки! Старые летучие мыши! Да они… как они смеют! – опираясь на трость, тяжело переваливаясь, Дэфин шел в сторону своего дома. Рядом молча шли его дочери, по обе стороны от него.

Мишель (а может это была Моника? Он не шибко их отличал) открыла дверь своим ключом и прошла первой. В доме никого не было. Пахло выпечкой и чем-то ещё съестным.

«Значит, мелкий паршивец, всё-таки приходил.» – мельком подумал старик и проковылял до своего любимого кресла. Тяжело опустился в него и вздохнул.

– Этот малец, я посмотрю, совсем от рук отбился. Как не глянешь, а его нет. Никакого прока с него.

– Я же говорила тебе, он теперь с Виктором работает. Совет официально утвердил его помощником, и даже жалование назначил. – сказала одна из дочерей. Он даже не стал заморачиваться, которая.

– Да как будто он слушает кого-то, кроме себя, Элли. – махнула в сторону отца девушка. Теперь стало понятно: это Моника. А первая, кто говорил ему про младшего сына, была Мишель. Этими прозвищами их называла мать, когда была ещё жива. Мишель – Элли, Моника – Мони. Она-то всегда могла их отличить. Да и дети её уважали. А вот его ни во что не ставят.

Дэфин поднялся со своего места и хотел пройти к себе, но зацепился за ножку дивана, на котором умостились девушки. С возмущением он пнул мебель и стал браниться на чём свет стоит.

Его дочери сидели и флегматично наблюдали за вспышкой родителя, никак не давая понять, что хоть как-то ему сочувствуют или, наоборот, злорадствуют. Попыхтев ещё немного, он плюнул и поплелся в свою комнату. Вывести на скандал кого-то из его детей с каждым годом становится всё сложнее.

– Давно говорю ему бросить эту затею. Уже который раз отказывают. Хорошо ещё проценты за растрату не требуют, а то Виктор до старости не расплатился бы. – донёсся до Дэфина голос одной из его дочерей. Он замер за дверью.

– Да разве отец кого-то станет слушать? Даже мама никогда не могла на него повлиять, что мы-то можем.

– И то верно. Хотя, может, имеет смысл поговорить с Виком? Он глава стаи в конце концов. Да и то, как Дэфин постарел, тоже ничего хорошего. Ему и ста лет нет, а на вид все триста.

– Ну, поговорить-то мы можем… Только толку. – вздох. – Ладно, пошли посмотрим, что там Эрик наготовил. Скоро они должны прийти. Надо на стол накрыть.

Дальше их болтовню он слушать не стал. Нужно было убраться куда подальше, пока старший сын не пришёл. Вот уж кого он совсем не хотел бы видеть.

***

Дэфин хорошо помнил момент, когда всё полетело псу под хвост. Это был день зимнего солнцестояния четыре года назад.

Ровно с того момента это и началось, пусть и дошло до него это далеко не сразу. Это сейчас он понимает, какое действие привело к самому страшному, что может случиться со зверолюдом. Отмирание его животного начала. Медленно. Мучительно. Заживо разлагаться и не знать, что с этим можно сделать. До того, как его отстранили, была хоть какая-то возможность поддерживать в себе жизнь.

Нужные ему зелья стоили дорого, а он никогда не был тем, кто мог копить и зарабатывать. Естественно, ему пришлось брать деньги в казне. Пока его не поймали на горячем.

Он чувствовал агонию зверя. Тот отчаянно выл внутри и не давал спать по ночам. Они оба понимали, что конец их близок. А виной всему, конечно, этот вед.

«– И на кой я связался с этим магом? Знал же, что им верить нельзя.». – Глядя в потолок, думал Дэфин. Ему, как обычно, не спалось.

Словно сотни острых иголок пронзали его тело, когда очередная тонкая нить ментальной связи со зверем обрывалась. Запах гнили, что преследовал его постоянно. Фантомный вой в ушах с нотками отчаянья. Его волк умирал, а он так мало мог сделать.

Но мог. Хотя и не хотел. Точнее, не доверял тому, кто хотел его во всё это втянуть.

Выбор был не велик. Это пока он ещё живёт в общине. Его дети всё ещё не выгнали его взашей. Но что будет дальше? Если совет надавит, Виктор, этот паршивец, ни за что вступиться за него. У мальчишки напрочь отсутствуют сыновьи чувства.

И каким бы Дэфин не был эгоистом: он мог его понять. Хотя муки совести не терзали его.

Надо было спешить, не известно сколько ещё будет прокатывать отговорка, что его старение – последствие заразы, что он подцепил от мамаши Эрика. Его соплеменники сами придумали такое объяснение, и Дэфин был только рад всё подтвердить.

Всё-таки больше, чем ведов, зверолюды не любили фей. А он спутался с одной из них двадцать три года назад. Всего одна ночь любви. Он был уверен, что об этом никто и никогда не узнает. Пока его жена, ныне покойная, не нашла у них на пороге свёрток с младенцем. Феи не особо ценили своё потомство. Особенно полукровок. Тем более, если ребенок от зверолюда.

Он встал с кровати и подошел к окну.

– Ещё есть шанс. – Раздался свистящий шёпот. – Да, есть… И я его не упущу. Теперь мне нечего терять.

Взяв свою трость, он похромал к выходу, стараясь производить мало шума. Ему не нужны лишние свидетели. В спине что-то щелкнуло, вырвав из груди глухой стон. Дэфин всё никак не мог привыкнуть к тому, что у него может что-то болеть.

– Осталось немного потерпеть, и всё будет как прежде. Они ещё пожалеют, что так обошлись со мной.

Нетвёрдой походкой он двинулся в сторону леса.

***

Кабинет вожака стаи волков заливал яркий солнечный свет. За столом у окна сидел Эрик. С задумчивым видом покусывал кончик карандаша и перекладывал бумаги, разделяя их на две аккуратные стопки.

Вся его тонкая фигура выдавала напряжение. Беспокойно поёрзал на стуле, жёсткая спинка которого доставляла страдания.

– Как он на ЭТОМ сидит вообще. – Проворчал он и тяжко вздохнул. Надо будет потребовать себе нормальный офисный стул. В конце концов: ему нужны нормальные условия труда.

С тоской посмотрел на старый диванчик, что стоял в углу у шкафа с документацией. Встряхнул кудрявой головой. Не время сдаваться, он на сегодня запланировал навести порядок в финансовой отчётности. Ещё было бы здорово перебрать личные дела тех, кто получил клеймо в последние пять лет.

– Полный бардак! – Всплеснул руками. Нет, нужен перерыв. Отбросив в сторону на половину съеденный карандаш, Эрик встал и потянулся. Размял затекшие мышцы как следует и вразвалочку поплелся на кухню. Время перекусить.

– Так-так-так… – Открыл холодильник. – Посмотрим, что тут у нас. Хм… Котлеты, отбивные, колбаса, сосиски… Богиня моя Луна, да уж. Ладно, спасу вот эти отбивные от его страшных челюстей. – Сделал себе большой бутерброд, зажав двумя кусками хлеба кусок жареного мяса. Включил электрический чайник.

«Всё-таки хорошо, что зверолюды больше не чураются изобретений простых людей.» – Наверно, это один из немногих, и уж точно самый большой, плюс того, что они теперь живут под протекцией ведов. Те всегда лучше ладили с людьми.

Освоение человеческих изобретений и благ началось ещё при прошлом вожаке. Тот активно продвигал идеи сотрудничества и взаимопомощи между всеми народами, не все, конечно, разделяли его идеи. Тем более брататься с ведами.

Эрик хорошо помнил рассказы старшего поколения о временах, когда всё от простаков отвергалось. Зверолюды всегда предпочитали жить особняком. Но после войны выбора им не оставили, и прошлый вожак решил, что из этого можно извлечь пользу. Он согласился на некоторые условия ведов, а взамен они помогли им. Точнее, просто не мешали налаживать контакты с простаками. Не все приняли перемены, да и гнев и боль от потерь не давала увидеть перспектив. Но вожак он на то и вожак, чтобы его все слушали. Голден Корбин был сильным волком. Опытным воином и хорошим правителем. Он управлял стаей два века, и именно благодаря ему большая часть уцелела.

Путем жестких мер и упрямства он заставил волков принять перемены. Голден всегда считал, что зверолюды гораздо ближе к простым людям, чем кто-либо из волшебных народов. И пусть их действия жестко контролировались в мире людей условиями мирного договора, это не помешало ему создать то, что они имели сейчас. Его пример помог и другим общинам зверолюдам понять, что лучше развитие и принятие новшеств, чем жизнь в средневековье. Лисы, медведи и гепарды (единственные виды зверолюдов, что выжили помимо волков в войне с ведами) теперь тоже могли похвастаться тем, что их условия вполне соответствовали современности.

Когда Корбина не стало, это был черный день для всей общины. Эрик до сих пор помнит, как ревел в захлёб. Голден всегда баловал всех детей в общине. Играл с ними. И не важно, кем родился ребенок: волком, человеком… Ну или таким, как Эрик. Хотя таких и не было больше.

Теперь никто из зверолюдов и не мыслил свою жизнь без электричества, водопровода и интернета. Кондиционеры вообще лучшее изобретение простаков. Ну ещё, может быть, интернет.

От размышлений его оторвал стук в дверь. Отложив надкусанный бутерброд, пошел открывать.

«Кого это могло принести? Вроде Вик не говорил, что могут быть посетители.»

На пороге стоял Сэм. Лучший друг Виктора с детства. Глаза Эрика расширились. Вот кого он точно не ожидал увидеть.

– Привет, Эрри. Как ты вырос! Я тебя даже и не узнал сначала! – На его тонких губах заиграла ехидная улыбка. В янтарных глазах плясали смешинки.

– Мы не виделись всего-то пару месяцев, шутник. – Парень обиженно засопел. Эти их шуточки с Виком про его рост и детское лицо изрядно раздражали.

– Да ладно тебе. Это уже что-то вроде традиции. – Проходя в дом, ответил Сэм. Огляделся, одобрительно хмыкнув. – Хорошо обустроился, поганец. Думал он будет до конца сопротивляться переезду в дом вожака. Сейчас-то хоть не страдает от своей «несчастной» доли?

– Вот у него и спроси, как встретишь. Он должен быть где-то через часа два.

– И где же его носит?

– Сейчас же Сезон. – Светлые брови Эрика взметнулись в удивлении.

– Точно. – Понимание проступило на лице Сэма. Он потер острый подбородок. – Я и забыл об этом. – Голос его звучал глухо.

Помолчали. Для всех зверолюдов «сезон» был не приятной и болезненной темой. Но это было неизбежно. С этим приходилось мирится.

– Ладно. Пойду тогда к своим. Микки наверно уже по потолку бегает от нетерпения. Ждет свой подарок на день рождения.

– Так он же был почти две недели назад. – Нахмурился Эрик.

– Да. Был. А меня на нем не было. – Сэм хмыкнул. – Ладно. Пойду я. Передай нашему вожаку, что я хотел его видеть.

Эрик согласно кивнул и возмущенно вскрикнул, когда ему бесцеремонно взлохматили кудряшки.

– Придурок! – Крикнул он вслед, но Сэм, не оборачиваясь, лишь махнул рукой и пошел по дороге к своему дому. Когда его внушительная фигура скрылась за поворотом, Эрик закрыл дверь и отправился доедать свой бутерброд.

***

Добротный коттедж родителей находился в трех домах от дома вожака. Хоть он был и не самым большим и новомодным среди всех в поселении, но уж точно самый уютный и ухоженный.

Клумбы пестрели таким многообразием, что рябило в глаза. Аромат цветов приятно щекотал ноздри, и Сэм вдохнул полной грудью.

Он дома. Нервное напряжение медленно отпускало его. Жизнь в городе имела свои недостатки: главный из них – это постоянное напряжение и слишком много людей. К такому он так и не смог привыкнуть.

Сэмуель, конечно, понимал, что простаки, в каком-то смысле, ему должны быть ближе, чем целая деревня людей-волков. Но это было не так. Тут его семья. Его душа. И пусть он родился просто человеком и от оборотня ему достался только высокий рост и ярко-желтые, по-звериному, глаза. Для него это ничего не меняло. Он часть стаи. Тут его место.

То, что ему приходилось работать вне общины, его удручало, но Сэм понимал, что каждый должен приносить пользу, а он мог только так. И делал он свою работу хорошо. Подойдя к своему автомобилю, он открыл багажник. Достал средних размеров дорожную сумку и коробку, обклеенную цветными стикерами и имеющую удобные ручки.

– Мама! Мама! Ты не видела мой походный рюкзак? – звонкий голосок брата вывел его из раздумий. Закрыл багажник и поставил на сигнализацию. Поудобнее перехватив коробку с подарком брату и перехватив сумку с гостинцами, пошёл к двери.

– Смотри там, где бросил, Мик. Сколько раз я тебе говорила, что надо всё класть на места. Вот теперь сам и ищи. Я ещё Сэму скажу, что ты неряха. И не слушаешь ни меня, ни своего отца.

– Ну-у-у-у, ма-а-ам.

Ухмыльнувшись, он поднялся по ступенькам и постучал. Мог бы и сам открыть, но так было интересней.

– Кто там? – раздался голос матери. На душе стало так тепло.

– Это я. – голос почему-то охрип. Какое-то странное волнение охватило все его существо. Невольно поёжился.

Дверь распахнулась. На пороге появилась мама. Невысокая худая женщина с русыми волосами, едва тронутыми сединой, собранными в высокий пучок. В цветастом фартуке, надетом поверх свободной рубашки и старых джинс. Она вытерла руки о край, чтобы обнять старшего сына.

– О трехликая, наконец-то! Ты же еще час назад звонил и сказал, что почти приехал. Я начала волноваться.

– Да на въезде немного задержали. Что-то они зверствовали сегодня. Такого досмотра на моей памяти ещё не было. – передавая пакет с вкусностями, ответил он.

– Тебя тоже досматривали? – женщина нахмурилась.

– Да нет. Просто пробка была. У нас же въезд общий. – он успокаивающе погладил её по плечу. – Ну ещё заходил к Вику. Но там только Эрик был.

– Мог бы и потом к своему другу пойти, сначала должна быть семья. – она недовольно поджала губы.

– Ну мам. Просто хотел поговорить с ним по работе, чтобы потом не отвлекаться. Я так соскучился. – Сэм покрепче обнял мать и прошел в дом. Дверь с лёгким щелчком закрылась.

С счастливыми воплями на него налетел Микаэль и повис у брата на шее.

– Скажи, скажи, скажи! Ты же купил..? – карие глаза на еще по-детски круглом лице светились азартом.

Немного подразнив брата, он кивнул и протянул коробку.

– Надеюсь, это то, что надо. – пытаясь перекричать визги Микки, сказал он матери.

– Это же просто краски да карандаши. – легкомысленно отмахнулась та.

– Не скажи. Консультант мне чуть душу не вынул, пытаясь вытрясти из меня название фирм-производителей и на чём конкретно я собираюсь рисовать. Я там ему ещё холсты докупил и листы специальные. Помню, что оставалось мало у него.

– Сэмми, ты его балуешь. Это просто увлечение. Что со всем этим добром делать, когда ему надоест? – она прошла на кухню и принялась раскладывать гостинцы по шкафам. Иногда довольно щурилась, если замечала что-то купленное специально для неё.

– Отец дома? Мне надо там ещё кое-что достать из машины. – невольно оглядываясь, спросил Сэм.

– Нет. На собрание пошёл. Родан попросила заменить её, у неё что-то там с телёнком.

– Понятно. Ну тогда сам потом занесу. Или дождусь отца.

Женщина хотела что-то сказать, но в последний момент передумала и поджала губы.

В кухню влетел всклокоченный Микки и бросился брату на шею, даже не постеснялся поцеловать его в щеку, так его переполняли чувства. После чего деловито полез по пакетам, выискивая любимые сладости.

Как же хорошо дома.

***

Гул голосов нарастал и давил. Хотелось просто встать и, нарычав на всех, опрокинуть этот стол, разломать трибуну и выкинуть отсюда всех этих заседателей. Головная боль вызывала пульсацию, и было ощущение, что кто-то решил выдавить ему глаза.

Но Виктор взял себя в руки. Ему такое не по статусу. Пусть ему еще нет и тридцати, но он вожак. Его выбрали духи предков, и он не имеет права их подвести.

Но так хочется перекусить кому-нибудь шею… Он чувствовал, как против воли удлиняются зубы. Лёгкий зуд в кончиках пальцев говорил о том, что он вот-вот выпустит когти.

«Сезон» был тяжелым бременем для волков. Никому не хотелось отдавать своё дитя в руки к ведам, хоть и ненадолго.

Да и то, что некоторые приедут заклеймённые как скот, тоже желания не добавляло.

– Так! – хлопнул по столу ладонью и добавив в голос рычащих ноток, воскликнул Вик, призывая всех к порядку. – Мы с вами все взрослые и здравомыслящие. Ругань и спор ни к чему не приведут, и вы все это прекрасно понимаете. – обвёл всех внимательным взором, невольно подмечая, как некоторые морщатся от его ментального давления.

– Мы с вами такого не выбирали, но нам приходится с этим мирится. Условия договора все помнят и без меня, так что не надо разводить свару как стая бродячих собак. Имейте гордость, волки! Каждый клан отправит по пять щенков в возрасте от четырнадцати до шестнадцати. Выбирайте с умом. Дети должны быть средней силы. Это главное условие. Мы с вами должны сплотиться и пережить этот сезон. Следующий будет лишь через десять лет. – невольно он потер плечо, где уродливым бугристым шрамом стояло клеймо. Ему в своё время тоже пришлось участвовать в «сезоне».

– Виктор, а что делать, если подходящих щенков не хватит? У нас в этом поколении все очень крепкие. – мужчина средних лет подал голос, сидя на месте Родан.

– Господин Стоун, мы обязательно придумаем, что нам с этим делать. Предоставьте для начала имена тех, кто точно сможет поехать.

– Хорошо, я передам главам клана ваши указания. – склонил голову перед вожаком Стоун. Вик поморщился. Вся эта официальщина ему претила, но без этого никуда.

– Какие ещё вопросы сегодня хочет рассмотреть совет? – мысленно Виктор возносил молитву Богине, чтобы заседание закончилось. Он был готов сбежать ещё на разборе вопроса о снабжении. Сегодня головная боль мешала ему дышать, не то что думать.

Странная тишина заставила вожака встревоженно открыть глаза, которые он зажмурил в тщетной попытке справиться с мигренью. Все члены совета смотрели на него и молчали. Кто-то даже неловко поёрзал.