Клара в стране кукол. Щелкунчику нужна жена

– Ты что, совсем того?! – придерживая шляпку, прокричала наверх. Туда, где продолжал копаться деревянный солдатик.

Вместо ответа из коробки послышалось задорное ржание, а в следующую секунду рядом с санями приземлилась на все четыре копыта прекрасная белоснежная лошадка с розовой гривой. За эту животинку, вручную разрисованную водостойкой краской, я лишь пару дней назад отдала приличную сумму денег.

– Ну вот и транспорт! – спрыгнул с нижней полки Щелкунчик, довольно потирая руки.

Я возмущённо упёрла руки в бока.

– Что значит транспорт?! Красть коня из мастерской запрещено! Ты хоть знаешь, сколько он стоит?!

Лошадка недовольно всхрапнула и перешагнула с ноги на ногу, звонко цокая копытами по плитке.

Деревянный человек довольно умело запряг лошадиное произведение искусства в сани, запрыгнул на сидение и протянул мне руку.

– Ну, ты идёшь? – недовольно осведомился он.

Я растерянно огляделась.

– А куда мы?

– В Конфетию! В мою страну. Только там мы сможем собрать необходимое войско и свергнуть короля мышей.

– Но мы отсюда даже не выйдем! – весь наш разговор походил на какой-то бред. – Двери закрыты. Ты на этой лошадке максимум до туалета в конце коридора доедешь! А по улице ей вообще ездить нельзя, она же облезет! – я показала на покрашенные копытца.

– Ты хочешь остаться здесь? – чёрная бровь, отдельно от остального лица, прыгнула вверх. Наверняка, это должно было значить удивление.

– Я хочу стать человеком, – ответила максимально честно.

– Но я не знаю, как тебе стать человеком, – развёл он деревянными руками, – и не думаю, что кто-либо тебе сможет здесь в этом помочь. Люди этого мира не слышат голоса игрушек.

– А что же делать? – я чуть не плакала. У меня тут бизнес, дом, любимая работа. Планы, в конце концов! Неужели, выхода нет?!

– Можешь поехать со мной. Если я смогу добраться до своего дворца, то мы спросим совета у мудрого филина. Он знает всё на свете и наверняка ответит на твой вопрос. Но его нужно будет задать чётко и внятно. У тебя будет лишь одна попытка.

Какое-то время я раздумывала над его словами, но потом мой взгляд упал на большое зеркало в коридоре. Там отображалась маленькая деревянная куколка в пышном платье и с невинно-огромными глазами. И этой куклой была я.

Сейчас Щелкунчик – единственное существо, которое предложило хоть какой-нибудь вариант решения проблемы. Если он уйдёт один, то нет гарантии, что я сама смогу справиться. Но для этого нужно было довериться совершенно незнакомому человеку, чего я старалась всю жизнь избегать. Люди предают, люди уходят. Лишь я одна могу контролировать свою жизнь… И всё же…

– Хорошо, – решилась я, цепляясь рукой за протянутую ладонь. Скорее всего, придётся об этом пожалеть, но попробовать стоило, – но имей ввиду, как только смогу вернуться в свой мир, сразу это сделаю. Мы сможем сразу попасть в королевский дворец?

– Если только он не захвачен, – пробормотал он.

– Что?

– Ничего, – тут же пошёл на попятный мужик, затем кивнул мне. – Договорились. Я беру тебя в Конфетию, ты находишь филина, он рассказывает, как тебе попасть домой.

– Да-да! – я так была рада, что решение, наконец-то, найдено, что даже не спросила, зачем я ему. И зачем брать меня с собой. А зря…

– Ну вот и отлично, – кивнул мне собеседник и стегнул прекрасную лошадку, заставляя тронуться в путь.

Какое-то время, пока мы катились по полу мастерской, я была уверена, что всё это – просто блаж. Ну куда, куда мы денемся из закрытого помещения? Как бы мне не хотелось верить в чудо, но оно, объективно, невозможно! А потом в подсобке Щелкунчик с усилием отодвинул край ковра, за которым была вполне большая мышиная дыра на стыке пола и стены.

Сев обратно в сани, он кивнул на деревянный поручень.

– Держись…

– Клара, – подсказала машинально, не веря в то, что мы собираемся сделать.

– Держись, Клара, – кивнул он и дёрнул поводьями.

Лошадь взвилась на дыбы и с воинственным ржанием бросилась вперёд, прямо в зияющую чернотой дыру.

Я судорожно вцепилась в поручень, ожидая неминуемого удара, но вместо этого, как только свет мастерской сменился темнотой дыры, пол провалился, и мы полетели в пропасть.

– А-а-а-а-а!!! – завизжала я, на секунду отпуская поручень и вцепляясь в сидящего рядом Щелкунчика.

– Отцепись от меня, ненормальная! – завопил он в ответ.

– Мы умрё-ё-ём!!!

– Если одна кукла не замолчит, я её скину, – пригрозил мужик.

Я тут же заткнулась, но зажмуренных глаз не открыла.

– Приземляемся, – предупредил через пару минут Щелкунчик, – держись!

Послышалось ржание лошадки, а потом сани с грохотом ударились об твёрдую землю и на бешеной скорости понеслись вперёд.

Я снова завизжала, но попыталась открыть глаза. К сожалению, совершенно не вовремя, потому как темнота пещеры сменилась ярким лучом света, резанувшим по пластиковым глазным яблокам. Пока я пыталась восстановить зрение и избавиться от белых пятен перед глазами, лошадь вместе с санями затормозила, а потом и вовсе остановилась.

Щелкунчик без лишних церемоний оторвал мои руки от своего деревянного камзола и спрыгнул из саней. Причём, это действие сопровождалось весьма характерным хрустом, словно… Словно мы ехали по снегу!

– Добро пожаловать в Конфетию! – торжественно проговорил он. И только в этот момент я смогла нормально открыть глаза и посмотреть вокруг себя.

– Что… Что это?! – прошептала поражённо, рассматривая поляну, на которой мы оказались.

Ярко-салатовая трава была припорошена белоснежным снегом, в воздухе пахло цветами и… сладостями! На деревьях росли булочки и леденцы, а кусты состояли из стаек разноцветных бабочек, которые, потревоженные звуком моего голоса, взмыли в воздух пёстрой радугой. Небо над головой было настолько голубым и безоблачным, что казалось нарисованным.

Я перевела взгляд ниже и с недоумением посмотрела на бутоны роз, что торчали прямо из-под снега. Так, словно им и не было холодно. Как, впрочем, и мне…

Всё вокруг было настолько ярким, что слезились глаза. Ярким, пёстрым… Детским! Ненастоящим…

– Это – мой мир! – гордо повторил Щелкунчик, помогая мне спуститься на землю. И я ему была очень благодарна, потому что ноги дрожали неимоверно.

Я оглянулась назад, чтобы посмотреть на пещеру, из которой мы выехали, но, насколько хватало глаз, везде было лишь сказочное пёстрое великолепие.

– А… Вход… Где? – я неопределённо помахала в воздухе руками, для того, чтобы обозначить свой вопрос. – Где он?

– Исчез, – пожал плечами мужик, словно ничего необычного не произошло, – это же проход между мирами. Он закрылся.

– То есть, я не смогу вернуться обратно? – испугалась я.

– Почему? Сможешь. Просто какой смысл возвращаться туда, где ты будешь лишь куклой?

– А если я перестану быть куклой?

– Тогда ты всё равно останешься маленького роста. Тебе оно надо?

– А как тогда?

– Вот и спросишь у филина. Я подобных вещей не знаю. Если живёшь в стране великанов, то сам должен решать свои ненормальные по росту проблемы.

От подобной наглости у меня аж рот открылся. Это он… про мой мир, что ли?!

– А почему здесь не холодно?

– А почему должно быть холодно?

– Так снег же…

Вместо ответа Щелкунчик со злостью пнул ближайший сугроб.

– Снег… В нашей стране снега не бывает. А это… Это – аномалия! Портит нам все посадки, мешает передвигаться и работать! Если в городе постоянно чистят, то на полях… – он обречённо махнул рукой, – вся земля уже испорчена. Когда вернем нормальный облик, боюсь, придётся голодать, потому что на земле не растёт ничего, кроме сладостей!

Я только непонимающе глазами хлопала. А когда Щелкунчик отошёл на край поляны, высматривая что-то вдалеке, наклонилась и, зачерпнув горсть снега, лизнула его.

– И как, вкусно? – насмешливо прокомментировал не вовремя вернувшийся мужик.

Если бы могла, я бы покраснела от неловкости.

– Сладко…

– Так это же сахар. Конечно, сладко!

– Сахар?!

– Ну да, сахарная пудра. Целые сугробы сахарной пудры. Она впитывается в землю и уничтожает там почти всё живое. Всё, что выживает, начинает плодоносить сладостями, – он махнул рукой в сторону деревьев.

– А что же вы едите? – я прекрасно понимала, что одними сладостями сыт не будешь.

– К счастью, – Щелкунчик скормил небольшое сахарное яблоко лошадке и снова влез на козлы, – куклам есть необязательно. Детвора, конечно, первое время сладости ела, но потом перестала, так как с животами мучилась без нормальной еды. Легче вообще ничего не есть, чем один сахар жевать. Теперь ты понимаешь, почему мне нужно, чтобы проклятие над нашей страной спало? Не только люди стали куклами. Ещё и вся страна… превратилась в один большой леденец. Раньше конфеты росли лишь на паре сортов деревьев, а теперь везде.

Он похлопал деревянной рукой по месту рядом с собой, призывая не тормозить дальнейший путь.

– И это всё сделал Мышиный король?

Деревянное лицо собеседника ничего не выражало, но это не мешало ему играть голосом, становящимся то требовательным, то недовольным, а то и вовсе страшным. Вот, как сейчас.

– Да. Но он за это заплатит!

Я благоразумно села в сани, решив не сердить и без того недовольного мужчину. Лишь пожалела о том, что, похоже, моя мастерская лишилась не только Щелкунчика, но ещё коня, саней и кукольного домика, который пал жертвой в ночной битве с мышами. И как я буду это всё восстанавливать – непонятно.

Лошадка всхрапнула, и мы поскакали по дорожке среди разноцветных деревьев, булочек и сахарной пудры, покрывающей всю землю…

Через какое-то время я настолько устала от ярких красок, что прикрыла глаза и, вытянув, насколько возможно, ноги, облокотилась на деревянную спинку саней. Амортизации, конечно, не было никакой, но по сахарной пудре игрушечные сани скользили ничуть не хуже, чем по настоящему снегу. Получилось даже немного подремать.

Сколько ехали, я не знаю, только вот проснулась я от того, что получила хороший удар в висок.

От неожиданности нелепо взмахнула руками и кулем свалилась с саней в сладкий сугроб, снова сложившись пополам и застряв кверху задом, с которого, по счастью, хотя бы юбка не сползла.

– Прррууу! – сквозь толстый слой пудры услышала голос Щелкунчика. – А ну! Выходи, кто там хочет попробовать мой клинок на вкус!

«Господи, сколько пафоса…» – подумала я, пытаясь выбраться из сугроба. Деревянные ножки дрыгались в воздухе, но их усилий было явно недостаточно, чтобы хорошенько упереться в землю. Они просто проваливались под снег. Ой, то есть, под пудру.

Тем временем на дороге уже разгорался самый настоящий бой. Судя по звукам, деревянный солдатик кружил вокруг саней, а его и лошадь со всех сторон обстреливали снежками.

Да-да… Именно снежок мне в голову и попал, как я уже догадалась. И это было, к счастью, безболезненно, но действенно, потому как сахар всё же крепче снега.

Я смогла вытащить голову, а потом и шляпку в тот момент, когда Щелкунчик уже нашёл среди ветвей деревьев своего невидимого противника и замахнулся, чтобы метнуть туда саблю.

– Стой! – закричала, бросаясь ему наперерез. С моего ракурса я смогла увидеть то, что от него было скрыто. – Не надо, не нападай на них!

– Эти мерзкие крысы грызут головы мирным жителям моей страны, – прорычал он, отталкивая от себя, – не мешай.

– Это не крысы! – в отчаянии я повисла на деревянной руке, мешая нормально прицелиться. – Это – дети!

– Дети?! – опешил он, даже чуть ослабляя замах. И в этот момент ему в голову прилетел увесистый снежок, сбивая высокий котелок.

Глава 4 Обрыв

Деревянный человек пошатнулся, наступил мне на подол и, не удержавшись, завалился на спину.

Я, которая крепко держалась за его руку, упала следом, так что барахтаться в сугробе нам пришлось вдвоём.

Тем временем с дерева осторожно слезли два разбойника, оказавшиеся немного ободранными мальчишкой и девчонкой. Лет восьми – девяти.

Щелкунчик всё же выпутался из моих юбок, встал сам, а потом, словно нехотя, подал мне руку и помог тоже подняться на ноги.

– Это что такое?! – сурово сдвинув брови, единственную подвижную часть тела на лице, кроме глаз, прорычал он. – Какое право вы имеете нападать на нас?!

– Тихо ты… – попыталась утихомирить я местное высочество, видя, что у ребят – таких же кукол, как я, – в уголках деревянных глаз уже начали собираться от страха слёзы. Но они всё равно стояли, смело запрокинув головы, и смотрели на нас недружелюбно.

– Здесь… Здесь нельзя ездить! – превозмогая дрожь в голосе, проговорил пацан, закрывая своим тельцем младшую девочку. – Мы… охраняем границы!

– Какие ещё границы?! – начал закипать Щелкунчик, но я, отпихнув его, осторожно подошла к детям.

– Вы сами их защищаете? – спросила я, присаживаясь перед детворой на корточки, чтобы сравняться с уровнем их глаз. – Или вы взрослым помогаете?

Позади недовольно фыркал деревянный солдат, ходя туда-сюда мимо саней.

Дети переглянулись.

– Мы – часть отряда, который защищает Розебург от мышей! – снова заговорил мальчик, рассматривая меня так, словно сомневался, что я – не мышь. – Если мы увидим отряд грызунов, то должны будем бегом побежать к остальным и всё рассказать!

У меня аж дар речи пропал.

Тут что… Выставляют на патруль… На настоящий патруль… Детей?! Они что… Совсем уже?!

Я, конечно, никогда детей особо не любила, да и ни у кого из моего окружения их не было; но даже так я понимала, что детей нельзя выставлять на передовую, заставляя сражаться наравне со взрослыми!

– Но поехали вы, – вставила девочка тонким голосом, – поэтому мы с Гансом не знали, что делать. Вы же – не мыши!

– Надо было нас пропустить! – прорычал мужчина, но я так на него шикнула, что он даже сначала опешил, а потом немного присмирел.

– Так никто не ездит между городами! – осмелился возразить хмурому солдату мальчишка. – С тех пор, как мыши захватили почти все деревни между самыми крупными центрами, города закрылись в осаде! Никто не ездит по дорогам.

– Как это захватили все деревни?! – судя по звукам, его королевское высочество сейчас удар хватит. – А что же армия?! Маршалы?!

На него посмотрели непонимающе, попеременно махая ресницами то на одном, то на другом детском личике. Первым отмер мальчик, зло прищурившись.

– Они сбежали за море… Следом за этим трусом-принцем!

Щелкунчик позади меня резко подавился и закашлялся, а я ободряюще улыбнулась мальчику, побуждая его говорить дальше.

– Никого из начальников не осталось! Они бросили нас, забрав все корабли!

– Так они же куклы, – прохрипел мужчина, – как они смогли убежать к соседям? Их там приняли?

– С деньгами примут кого угодно, – явно процитировал кого-то из взрослых мальчишка, – мы остались одни!

– А мыши? – деревянный солдат подошёл к нам ближе и тоже присел на корточки перед детьми, довольно быстро растеряв былое бахвальство. – Мыши заняли дворец?

– Да! И убили наших родителей! – по деревянному лицу девочки скатилась одинокая слеза. – И у меня, и у Ганса!

– Где же вы живёте? – у меня сердце разрывалось смотреть на этих маленьких защитников города. Пусть они выглядели, словно хорошенькие куклы, пусть вокруг росли на деревьях леденцы, а в воздухе порхали бабочки, но ситуация здесь была, словно в фильме ужасов, где под ярким фантиком пряталась чудовищная начинка.

– Нас приняли те, кто защищает город! В обмен на то, что мы будем следить! – паренёк приосанился и не упустил случая чуть-чуть прихвастнуть. – Я уже два раза отряд мышей успел заметить, до того, как они вошли в город! Один раз, правда, они Эми чуть не схватили, но я её отбил снежками! – он прижал к себе девчачью головку, а я с праведным гневом посмотрела на горе-принца.

Трон он себе вернуть хочет?! Красоту неземную?! А сделать так, чтобы дети не защищали город и не делали мужскую работу, он не хочет?!

– Только я платье порвала, – покаялась девочка, – из-за этого меня очень ругали, так как одежды на детей нет в городе – нам же её из города Пряников возили…

Было дико слушать, что её интересует платье. Что так легко маленькие дети говорят о смерти, об опасности. Они просто не до конца всё понимали, но люди… Взрослые-то где?!

Стараясь не выдать своего состояния, я улыбнулась.

– Ничего страшного, – успокоила девочку, преувеличенно серьезно осматривая изорванный подол. – Обещаю, мы что-нибудь придумаем. Обязательно!

А потом воинственно развернулась в сторону принца. Мне даже говорить ничего не нужно было. То, что происходит в этой сладкой стране – ужасно! В ответ на мой пылающий негодованием взгляд он лишь покачал головой.

– Я не знал, что всё так плохо. Но мы всё исправим. Я же уже тут…

В этот момент послышались крики и грохот, словно кому-то пришло в голову палить из огромной пушки.

– Просмотрели! – отчаянии схватился за длинный котелок мальчишка, забираясь вновь на дерево, а потом в панике с него спрыгивая. – Мыши! Они идут!

Я обернулась назад, чтобы посмотреть на дорогу, и обмерла от ужаса. На нас неслась целая толпа мышей в сверкающих доспехах, поднимаясь на холм. Увидев нас, они победно закричали и затрясли самыми настоящими копьями.

У меня волосы на голове дыбом встали от страха, так что даже не сообразила, в какой момент за подол дёрнула маленькая куколка, привлекая внимание.

– Быстрей, забирайтесь быстрее! – подгонял нас Щелкунчик, уже вновь сидевший на козлах.

Я судорожно подхватила подол платья в одну руку, девочку в другую, и буквально пропихнула нас на пол саней, где уже сидел воинственно нахохленный Ганс.

– Держитесь! – крикнул сверху деревянный человек и, стегнув мою драгоценную лошадь, отправил её в галоп.

У меня голова резко мотнулась в сторону, ударилась виском об лавку, а в челюсть врезалось тело девочки. Чтобы удержаться, пришлось поставить непослушные ноги распоркой между краями саней и зафиксироваться в крайне неприличном, но зато крепком шпагате, благо деревянные ноги выгибались под таким углом.

Щелкунчик гнал лошадь во весь опор по дороге, а потом резко свернул в сторону так, что мы запрыгали по сахарным сугробам, словно олимпийские чемпионы-сноубордисты.

На меня сверху свалился ещё и мальчишка и вцепился двумя руками в волосы, чтобы не упасть. Шляпка потерялась где-то по дороге, а я взмолилась, чтобы моя голова не отлетела от деревянного туловища до того, как мы сможем уйти от погони.

Какое-то время мы просто неслись вперед, но потом Щелкунчик обернулся к нам и громко крикнул:

– Придётся прыгать! Держитесь! Игрушки утонуть не должны!

– Что?! – только я подняла голову, чтобы понять, не послышалось ли мне, как деревянная лошадь с громким ржанием оттолкнулась от земли и взмыла в небо. За ней с грохотом лишились последней опоры сани, а потом в животе испуганно ухнуло и мы понеслись вниз на огромной скорости.

Щелкунчик на половине пути спрыгнул с козел вбок, а я, застрявшая распоркой в санях с двумя детьми, с громким визгом летела прямо в пропасть.

Сани резко тряхнуло, меня выбило с места и подбросило в воздух. Краем глаза я успела увидеть горную реку, пики скал и детей, всё так же не отпускающих мой подол и шевелюру.

А потом мы вместе рухнули в воду, которая сомкнулась над нашими головами и оглушила грохотом и полной дезориентацией в пространстве…

Я потеряла понимание, где вверх, где низ, и сначала отстранённо наблюдала за тем, как новое тело мотает в быстром потоке, а потом, когда поняла, что потеряла где-то детей, начала изо всех сил барахтаться, силясь выбраться… Да хоть куда-нибудь!

Когда голова вынырнула на поверхность, то я закрутила ею во все стороны, но сделать ничего не успела, потому что за мой шиворот зацепилась какая-то коряга и с силой потащила против водяного потока.

Испуганно задёргавшись, я уже было попыталась себя отцепить, как услышала недовольный окрик деревянного человека:

– Клара! Не двигайся, иначе сорвёшься!

Испуганно застыв, я постаралась расслабить тело, хотя мне и было жутко страшно от того, что ноги и руки, словно безвольные тряпки, подпрыгивали на волнах, будто неживые… Перчатки где-то потерялись, как и ботинки, так что я с ужасом молилась о том, чтобы от шарниров не оторвались кисти и ступни.

Грубая деревянная ладонь с громким стуком сжала мою шею, а потом с силой выдернула безвольное тело на каменное плато, под противный треск ткани платья.

– Дети! – прохрипела я первое, что пришло в голову, когда в зону видимости попало лицо деревянного мужика.

– Они здесь, – проворчал он, удостоверившись, что я не умираю, и начисто теряя ко мне интерес.

Его лицо пропало с глаз, так что пришлось собирать в кучу дрожащие и расползающиеся части тела и переворачиваться на живот, чтобы лучше видеть окружающее пространство.

К счастью, Щелкунчик не обманул, потому как сбоку от себя я обнаружила сидящих возле основания скалы куколок в мокрых лохмотьях, крепко прижимающихся друг к другу. Лишь их огромные глаза таращились на меня и время от времени моргали, выдавая таким образом информацию о том, что они всё же живые.

– Вы как? – прохрипела я, аккуратно садясь на каменную поверхность и подгибая под себя дрожащие ноги.

– Мыши подумали, что мы утонули… – прошептал Ганс, показывая вверх. Туда, где над ущельем был виден кусочек неба. – Тот, кто назвал себя принцем, сказал, что они увидели разбитые сани на скале и ушли…

Я развернулась вокруг себя, пытаясь понять, с какого места мы прыгнули и где, в итоге, приземлились. Но увидела лишь деревянного мужчину, возвращающегося со дна ущелья, где река делала крутой поворот. Он прицеплял к поясу собственную саблю, которую, видимо, только что выловил из реки, так как из ножен нещадно текла вода.

– Сани разбиты, – сказал он, садясь рядом со мной и вытягивая ноги.

– А лошадь?

Мужчина отвёл взгляд, и, под его характерное молчание, я в панике прижала руку ко рту. Потом мельком посмотрела на детей и быстро переспросила:

– Она убежала, да?

– Убежала? – принц посмотрел на меня, как на ненормальную. – Клара… – но, увидев умоляющий взгляд и кивок в сторону прислушивающихся к нашему разговору малышей, быстро согласился: – Да, она убежала… Испугалась громкого шума и воды. Так что нам придётся добираться до города самим. Я же правильно понял, что вы, ребята, из Розебурга?

Они кивнули, а он удовлетворённо заметил:

– Хорошо, потому что там у меня когда-то жил старый знакомый. Возможно, он и сейчас где-то там. А нам нужно торопиться. Ну, вы готовы идти?

Я посмотрела на него, как на врага народа. Идти… Сейчас?! Да он издевается!

– Мы же чуть не умерли! Дай нам время прийти в себя…

Голос принца стал максимально серьёзным.

– Клара, это не прихоть – я не могу гарантировать, что мыши не вернутся. Лучше быть под защитой города, когда это случится. Так что собирайся, и пойдём.

Глава 5 Розебург

Идти вверх нам пришлось по скалам. По отвесной стене вилась тонкая дорожка, кое-где прерываемая и уходящая вниз и в сторону. Тогда нам приходилось переползать опасные участки.

Я настолько была испугана за себя, за детей… Мне казалось, что вот сейчас, вот в этот раз обязательно кто-нибудь из нас сорвётся и разобьётся об острые пики камней внизу. К концу восхождения я уже практически ничего не соображала от страха и нервов, так что легла животом вниз на землю, как только мы выбрались, и не вставала до тех пор, пока меня не начал тормошить деревянный мужчина.

– Нам пора идти.

– Оставьте меня здесь!

– Это невозможно. Отряд мышей в любой момент может вернуться. А я обещал, что постараюсь доставить тебя во дворец после того, как мы победим мышей.

Я нахмурилась, силясь вспомнить, когда это было озвучено подобное условие. Но возразить не успела, потому что подала голос Эми, обращаясь к Щелкунчику.

– А вы правда постараетесь нам помочь?

– Правда. И я никогда не предавал свой народ! Меня отправили в другой мир, но я вернулся и готов помочь вам победить армию Мышиного короля! Отведите меня к начальнику городской оппозиции!

Дети дружно посмотрели на меня, ожидая подтверждения словам мужчины.

Я же пожала плечами. Как я могу быть уверена, что он сдержит слово? Мы знакомы меньше суток, пусть и успели попасть уже не в один переплёт… Но это не отменяет того, что отвечать я могла уверенно лишь за себя.

А я…

Если до этого мне и дела не было до проблем волшебного королевства в сказочной стране – я просто хотела узнать, как попасть домой; то теперь я… всё равно хотела домой, но ещё мне хотелось помочь хотя бы этим двум детям, которые остались без родных и были кинуты буквально на растерзание огромным мышам остальными жителями города… А вот после того, как уверюсь, что их поселили в безопасном месте, можно и домой!