Жестокие игры драконов. Академия Даркхолл. Часть вторая

Хранитель на этот раз перегнул. Даже по его меркам.

Я знал, что получу наказание, нарушив правила. Я осознанно не выполнил задание, чтобы посмотреть, что будет дальше. Где граница. Теперь я знал, что ее не было.

Мое яростное дыхание заглушало горькие мысли, но я никак не мог выкинуть из головы взгляд Марисы.

Она не подошла ко мне, чтобы выполнить задание Хранителя Игры, и это было плохо. Она, вероятно, как и Этрейн, заработала себе очередное наказание, но часть меня радовалась тому, что она была там, смотрела на меня. Видела меня таким, с вонючей кашей в волосах.

И не отвернулась.

Я лег на спину и уставился в потолок, где тускло мерцали кристаллы магических светильников.

Что она подумала обо мне?

Что я слабак, раз позволил поступить со мной подобным образом? Что я заслужил все это? И почему, бездна побери, мне было так важно знать ее мнение? Особенно после того, как она провела ночь в постели этого мутного ублюдка, Рэйвена Коннора, который был мне как кость в горле с самого первого его дня в Даркхолле. Но, похоже, мне стоило признать единственную правду, что стала слишком очевидна для меня после всего, что произошло в столовой: Мариса Саргон имела надо мной гораздо больше власти, чем какой-то Хранитель Игры.

Резко поднявшись, я снова направился в душ.

Запах, что преследовал меня, был невыносим, и я собирался смыть его с себя, даже если мне придется снять с себя кожу. Если Хранитель думал, что сломал меня своим наказанием, то он ни хрена не знал о моем характере. И с этого дня я собирался начать свою собственную игру, и доказать, что нельзя просто взять и облить помоями Кайрена Артаса, пусть даже это было сделано чужими руками.

Когда я выключил воду, до меня донесся настойчивый стук в дверь. Я не запирал ее изнутри, не боясь никого, кто мог бы войти и нарушить мой покой, и Этрейн прекрасно об этом знал. Поэтому я ничуть не удивился, увидев его в своей спальне. Мару выглядел слегка растрепанным, а на его скуле темнел кровоподтек от моего кулака. Он не должен был нарушать свое обещание и давать яд Марисе, но этот инцидент между нами уже был исчерпан.

Окинув меня мрачным взглядом, Рейн поморщился.

– Что? – нахмурился я, старательно принюхиваясь. – Я дважды помылся.

– Твои штаны, – друг махнул рукой в сторону грязной одежды, кучей сваленной на полу в душевой. – Сожги это. Вонь просто невыносимая.

– Завтра ты почувствуешь все на своей шкуре, – хмыкнул я, закрыв дверь в ванную комнату, чтобы хоть ненадолго избавиться от этого ужасного запаха.

– Не только я, – мрачно подтвердил Рейн. – Все, кто сделали неправильный выбор между тобой и Игрой, поплатятся за это. Мне на вещатель уже пришло предупреждение.

– Покажи, – потребовал я, протянув руку. Вероятно, Марисе пришло такое же сообщение, вот только она не могла прочитать его, ведь ее вещатель был надежно заперт в кабинете ректора.

Друг без вопросов протянул мне свое устройство, и я начал читать текст, чувствуя, как с каждым мгновением ярость во мне усиливается.

“Вероятно, ты думаешь, что сделал правильный выбор, не выполнив мое задание. Но учти, что для меня не существует такого понятия, как друзья. Есть только фигуры. Игроки. И наказание одного из них – тоже часть Игры. А если ты не участвуешь… ты выбываешь”.

И как это понимать?

– Это очень явная угроза, – мрачно произнес Этрейн, забирая у меня свой вещатель. – Кажется, Игра перешла на новый уровень.

– Мне одно не понятно, – я посмотрел в глаза друга, наполненные яростной решимостью. Мои кулаки сжались с такой силой, что побелели костяшки. – Почему все это сходит ему с рук? Почему ректор ничего не делает? Ведь от рук Хранителя страдает и Мариса, а они родственники.

– Возможно, – Рейн отвел взгляд, – мистер Итан Саргон и есть Хранитель. Такая идея не приходила тебе в голову?

Приходила, конечно. Это вообще было первое, о чем я подумал, когда поступил в Даркхолл и узнал о существовании Игр. Но за несколько лет обучения я успел довольно неплохо присмотреться к нашему ректору и почти не сомневался, что он не имел с Хранителем ничего общего. Хотя это, конечно, казалось мне странным. Как можно управлять академией и не видеть того, что в ней происходило? Как можно было допустить массовое отравление адептов? Это был вопрос, над которым мне предстояло подумать.

– Ты нашел личное дело Коннора? – спросил я и направился к шкафу, чтобы подобрать себе новую одежду, не провонявшую тухлятиной. То, что осталось лежать на полу ванной комнаты, действительно следовало сжечь.

– Нет, – процедил Рейн. – Сегодня Николетта не пустила меня даже на порог приемной. Кто-то здорово испортил ей настроение.

– Может, ты недостаточно хорошо поработал с ее киской этой ночью? – усмехнулся я, хотя в неудаче друга не было ничего хорошего. Давно пора было выяснить, откуда взялся этот самодовольный придурок Коннор и почему вел себя так, будто не признавал мою власть в Даркхолле. Хотя за последнее время мой трон не просто пошатнулся, его буквально выбили из-под моей задницы.

– Я так глубоко зарылся в ее киску, что она кричала едва ли не до самого утра, – отмахнулся от меня Рейн. – Ты же знаешь, я ничего не делаю наполовину. Однако что-то пошло не так, и она выглядела сильно расстроенной.

– Возможно, завтра тебе повезет больше, – пожал плечами я, надеясь, что у друга все получится. – Мы должны выяснить, кто является Хранителем Игры. И уничтожить его.

Глава 6

Мариса Саргон

После того, как наказание Кайрена подошло к концу, адепты вернулись к прежней жизни, будто ничего и не произошло. Вонючая похлебка, которой был залит пол, исчезла, но еда на столах так и не появилась, что стало причиной новых возмущений.

А чего они ждали?

Что после произошедшего как ни в чем не бывало смогут пообедать?

Глупое, жестокое стадо. Любой мог оказаться на месте Артаса, и завтра, скорее всего, здесь разыграется новое представление.

Вещатель тихо пиликнул в кармане, но вокруг было слишком много зрителей, чтобы я могла просто прочитать сообщение. В животе урчало от голода, но когда доминанты с разочарованными вздохами начали покидать Хроно-Атриум, я послушно последовала за ними, уверенная, что поужинать тоже не получится, учитывая, что далеко не все адепты заслужили противоядие.

– Ливия, – позвала я, когда мы с доминантой ненадолго остались вдвоем. – У меня есть к тебе еще одна просьба.

– Что еще? – недовольно отозвалась драконица. – Мне кажется, я сделала для тебя более, чем достаточно.

Остальные Прайм-пять, не зная, чем себя занять, ушли в общежитие, мы же с Лив остались на улице перед Хроно-Атриумом, потому что она не знала, как ей следовало поступить со мной после окончания занятий: продолжать выгуливать или забрать в свою комнату. Никаких инструкций от Хранителя Игры у нее на этот счет не было, и драконица раздраженно хмурилась.

– Думаю, тебе это не понравится, – осторожно начала я. – Но мне нужно поговорить с Коннором.

Которого, кстати, вообще не было в столовой, и, значит, он гарантированно заслужил наказание.

– Ты с совсем из ума выжила? – зашипела Ливия. – Хочешь, чтобы я помогла тебе встретиться с Рейвом? Назови хоть одну причину.

Причина была, и довольно веская. Но обсуждать ее с доминантой я не собиралась. По крайней мере, пока не поговорю с тем, кто по воле случая оказался моим братом по отцу.

Вместо ответа я украдкой огляделась по сторонам и, не заметив никого поблизости, вытащила свой вещатель.

– Сообщение от Хранителя Игры, – пояснила я, активируя устройство, чтобы прочитать послание.

– Зря ты не выполнила задание, – тон Ливии внезапно стал мягче. – Каю бы от еще одной тарелки хуже не стало. Он стоял с закрытыми глазами и даже не знал, кто его поливает.

– Мне достаточно того, что знала я, – ответила я, пробегая глазами очередное угрожающее сообщение. – И не ты ли говорила, что выяснишь, кто стоит за этими Играми, а сама вместо этого продолжаешь принимать в них участие?

– Нельзя просто взять и отказаться от Игр, – гневно сверкнула глазами драконица. – Это сбросит меня на самое дно рейтинга, и я окажусь там же, где и вы с Артасом, либо в ошейнике, либо посреди вонючей лужи.

Я могла бы еще долго продолжать этот спор, но Лив внезапно дернула за поводок, увлекая меня в сторону.

– Я замерзла, – сказала она. – Пойдем в общежитие, посидим в гостиной. Мне к завтрашнему дню еще доклад надо сделать по теории магии, а я даже не начинала.

А ведь у меня тоже была домашняя работа – проект по артефакторике, и как раз завтра я должна была представить макет будущего изделия и рассказать о его предполагаемых свойствах, но за всеми событиями я совершенно забыла об учебе. Ливия освободит меня только на закате, а значит, задание мне придется выполнять ночью, чтобы не получить плохую оценку.

– Подожди, – попросила я, понимая, что в общей гостиной, набитой адептами, у меня не будет ни единого шанса поговорить с Коннором.

Недовольно хмурясь, доминанта остановилась и сложила руки на груди.

– У тебя есть одна минута, – сказала она мрачно, как будто я просила ее о великом одолжении. С другой стороны, мне действительно следовало быть ей благодарной, ведь она имела надо мной неограниченную власть, но отказалась ею пользоваться. И вряд ли ее сильно напугали угрозы Кайрена.

– Мне хватит, – сказала я, набирая сообщение для Рэйвена Коннора. Если я не могла пойти к нему, то оставалось лишь попросить, чтобы он нашел меня сам. Информация, обнаруженная мной в его личном деле, жгла мою душу, и мне срочно требовались ответы на вопросы. Знал ли он, что у нас общий отец? И не поэтому ли помогал мне? А еще мне было непонятно, почему наш родитель был так сильно против нашего общения. Боялся, что я узнаю правду? Или думал, что я смогу влюбиться в собственного брата?

При воспоминании о том, как я лежала в постели Рейва, вдыхала в себя его запах и ласкала свое обнаженное, разгоряченное тело, мечтая о его члене, мои щеки залил жаркий румянец. Но в ответ на такой яркий, сексуальный образ мой браслет никак не отреагировал, даже не нагрелся, что свидетельствовало о том, что мое отношение к произошедшему изменилось. И все же в том, что мне следовало держаться от Коннора подальше, мой отец изначально был совершенно прав. Только зря он не сказал мне правду, потому что запретный плод, как известно, сладок.

Я не была многословной под хмурым взглядом Ливии, и написала:

“Найди меня. Мариса”, после чего отправила сообщение. Вещатель тихо пиликнул, уведомляя, что послание доставлено адресату, и я с протяжным выдохом убрала устройство в сумку, где уже лежало личное дело моего брата.

Теперь, даже если доминанта утащит меня в общую гостиную, Коннор найдет способ со мной поговорить. Но он, похоже, был где-то неподалеку от Хроно-Атриума, потому что стоило нам отойти всего на несколько шагов, как меня окликнули. И голос принадлежал Рейву.

Я медленно обернулась. Тело от волнения едва слушалось, кровь застучала в висках, а дыхание стало глубоким, словно тело готовилось бежать. Или драться.

Коннор стоял в нескольких шагах от нас, на тропинке, что вела в сторону боевой арены, в тени декоративной арки, цветы на которой увядали, ощущая приближение зимы. По-военному прямой, он стоял, широко расставив ноги, отчего казался особенно несгибаемым. Руки держал в карманах форменных брюк и смотрел на меня исподлобья, опустив голову. В тёмных глазах мелькала неясная угроза.

Я бросила короткий взгляд на Лив, которая была напряжена не меньше моего, а потом спохватилась и потупилась, изображая незрячесть.

– Ты что-то хотела? – спросил Коннор, не двигаясь с места.

– Нам… нужно поговорить, – сбивчиво ответила я. – Наедине.

Ливия недовольно цокнула и дёрнула меня за поводок, направляясь к Рэйвену. Потом бросила шнур ему в руки и строго произнесла:

– У вас две минуты. Не хочу надолго расставаться со своей зверушкой.

Коннор ничего не ответил, только проводил взглядом Ливию, которая отошла к стоящей неподалёку скамейке и достала свой вещатель. И снова посмотрел на меня.

– Ну? Хотела поблагодарить? Без надобности.

– Я тебя уже поблагодарила утром, – вспыхнула я. – А то, что ты сорвал плакат – об этом тебя никто не просил. Да и всё равно все успели его увидеть и сделали соответствующие выводы.

– Боишься слухов?

– Бездна, нет! – выдохнула я. – Давай отойдём в сторону, здесь слишком много ушей.

Коннор хмыкнул, пожал плечами и, поправив кожаную куртку, повёл меня в сторону от основной тропы – к пруду, в котором плавали утки и два белых лебедя.

Остановившись у берега, он не выпустил поводок, но засунул его в карман вместе с ладонью, уставившись куда-то вдаль. С этой точки открывался вид на Ледяной Лес, который странно контрастировал с яркой осенью под погодным куполом.

– Ты знал, – сказала я, наконец набравшись храбрости. – С самого начала знал, что мы… связаны.

Я всё ещё боялась говорить прямо, потому как казалось, что уши есть даже у деревьев. Иначе откуда Хранитель мог знать всё и обо всех?

Коннор кивнул. Неторопливо, спокойно, без эмоций и пояснений – словно я спросила его о том, шёл ли сегодня дождь. Или задали ли ему что-то по предметным артефактам.

– Почему ничего не сказал?

– А должен был?

– Да, – мой голос дрогнул. – Или нет… Не знаю. Ты позволил мне остаться в своей комнате, видел меня в таком виде утром и… И ничего не сказал?

Он перевёл на меня взгляд.

– Если бы тебе об этом было известно, ты бы сама сказала.

– Но я узнала всего час назад!

– И сразу сказала. Видишь, я был прав.

Я словно дар речи потеряла. Только открыла рот, но не смогла выдавить ни слова – и закрыла его обратно. Коннор усмехнулся одним уголком губ.

– Брось. Между нами ничего не было, мы не сделали ничего такого, чего не стоило бы делать. Так что какие могут быть вопросы?

Я выдохнула. В самом деле, с его стороны не было никаких намёков или попыток нарушить моральные границы. Всё происходило только в моих фантазиях, от которых теперь стало дурно.

– Почему ты здесь? – спросила я после небольшой паузы.

– Ты сама хотела поговорить со мной. Разве нет?

– Нет, в смысле – почему ты в Даркхолле? – я понизила голос и почти шёпотом добавила: – Я видела твоё личное дело, ты родился и вырос на Элмарке, так почему перевёлся к нам? Даркхолл по международным меркам не самая престижная академия, и неместных здесь почти нет.

– А ты сама как думаешь?

Наши взгляды встретились, заставив моё сердце пропустить удар.

– Давно ты знаешь, что мы родственники? – мой голос был едва различим.

– С прошлого года. Мать не торопилась раскрывать тайну моего рождения. Пришлось самому проявить любопытство.

Эти слова звучали так спокойно и буднично, что мне стало не по себе.

– И как… это произошло?

– Скажем, это стоило мне наказания по статье о хулиганстве, – усмехнулся Коннор. Потом заметил моё непонимающее выражение лица и пояснил: – Мне пришлось проникнуть в помещение канцелярии и найти запись о регистрации моего рождения. Сто часов общественных работ.

Я тихо рассмеялась, подняв глаза к небу. Коннор вскинул бровь:

– Что смешного?

– Наверное, мы и в самом деле родственники. Я сама сегодня выкрала твоё личное дело.

Его брови поднялись и, кажется, впервые за всё время я увидела на этом лице настоящее, живое выражение.

– Зачем?

– Отец мне запретил с тобой общаться. И мне стало слишком любопытно, почему.

– Разве не он тебе рассказал о нашем родстве?

Я отрицательно покачала головой.

– Он вообще мало что рассказывает. Только и может, что запрещать.

По крайней мере, последние годы…

– Так и думал, что он подонок.

– И всё же, ты не ответил. Почему перевёлся в Даркхолл?

– Потому что в него поступила моя сестра, – ответил он, и лицо его снова приняло нечитаемое выражение.

– Для того, чтобы познакомиться, можно просто приехать в гости.

– Я не собирался здесь задерживаться. Думал просто посмотреть на Марису издалека. Взглянуть на родного отца. А потом… оказалось, что здесь куда интереснее, чем можно было подумать.

Я собиралась было спросить, что он имеет в виду, но услышала шаги за спиной. За шагами до нас донёсся запах Ливии, а следом – и её голос:

– Ваши две минуты давно прошли. Если не всё обсудили, продолжать будете при мне.

– Нет необходимости, – ответила я и пальцами зачесала волосы назад. – Можем возвращаться в общежитие. Чем быстрее мы сделаем твой доклад, тем быстрее сможем перейти к моему проекту.

– С чего ты взяла, что я буду заниматься с тобой твоим проектом?

– С того, что у меня тоже есть домашнее задание. Я и без того по твоей милости пропустила сегодня пары.

Я обернулась, и от моего внимания не укрылось, что Лив медленно выдохнула, сдерживая недовольство. После чего улыбнулась:

– Ты права. Займёмся твоим проектом после моего доклада.

Коннор, не прощаясь, уже уходил в сторону боевой арены и, скорее всего, даже не обратил внимание на то, как любезно Ливия ответила. Хотя эти слова наверняка предназначались в первую очередь ему.

Дождавшись, когда Рэйвен отойдёт достаточно далеко, я встала рядом с Ливией, скрестив руки на груди и глядя ему вслед. Спросила негромко:

– Пытаешься делать вид, что тебе на него плевать?

Лив фыркнула и пошла по тропинке в противоположную сторону, подёргивая меня за поводок.

Глава 7

Ужина вся академия ждала с нарастающим напряжением, потому что никто точно не знал, засчитано ему выполнение задание или нет, будет в еде противоядие или этот день станет последним. У меня так сильно урчало в животе, что я собиралась поесть, несмотря ни на что, даже если в ужине окажется очередная порция яда. Сидя в гостиной общежития Ливии и пытаясь сосредоточиться на выполнении домашних заданий, я краем уха слышала тихие разговоры, и меня поражало полное бездействие со стороны будущих боевых магов. Вместо того, чтобы начать возмущаться и искать какой-то выход из сложившейся ситуации, они просто сидели, держа в руках свои вещатели и ожидая сообщения от Хранителя Игры.

Но ни до ужина, ни после результатов так и не было. Возможно, никто никого не отравил, и в еде не было никакого противоядия, однако я заметила, что многие адепты делились друг с другом своими порциями, чтобы увеличить свои шансы на выживание.

Вместо того, чтобы поднять восстание и всем вместе пойти к ректору в поисках ответов.

И что-то мне подсказывало, что если я встану посреди столовой и начну призывать к действию, все, что мне достанется – очередное унизительное наказание. Никто не отправится требовать справедливости, потому что за те несколько лет, что Хранитель вел свои жестокие игры в стенах Даркхолла, все уже слишком привыкли жить по его правилам.

Я больше не сидела на полу. Лив пришлось потесниться, чтобы я могла поместиться рядом с ней, и это вызвало очередную волну насмешек среди доминант. Но я была слишком голодна, чтобы обращать на них внимание, а когда моя временная хозяйка молча вручила мне свою тарелку, где оставалась еще половина порции жаркого, за столом и вовсе стало тихо. Все знали, что Ливия одна из немногих справилась со своим заданием. И если Хранитель Игры каким-то образом не узнал, что все это время ошейник на мне не был активирован, то в ее ужине точно содержалось противоядие.

– Почему она? – спросила Сари, глядя на меня со смесью ненависти и презрения, будто это я заставила ее подругу поделиться со мной своей едой.

В ответ Ливия лишь тихо зарычала, выдохнув облачко едкого дыма, и на этом, кажется, тема была закрыта.

Так тихо, чтобы доминанты нас не услышали, я поблагодарила драконицу и, конечно, не стала отказываться от предложенного мне шанса. Но, видимо, противоядие, предназначенное для Ливии Мару, содержалось в каком-то другом блюде, потому что вечером, после заката, когда я уже избавилась от ненавистного ошейника и вернулась, наконец, в свою комнату, у меня заболел живот.

Вряд ли причина была в том, что я не ела весь день, а потом набила свой желудок до отказа. Мне и раньше доводилось это делать без особых последствий.

Сообщение, пришедшее на вещатель, лишь подтвердило мою догадку.

“К сожалению, вы не оправдали возложенных на вас ожиданий и с треском провалили задание. Ошейник нужно было не просто надеть и носить как украшение, он должен был быть активирован. Ни вы, ни Ливия Мару этого не сделали, лишив себя шанса получить противоядие. И в следующий раз знайте, что от меня ничего невозможно утаить. Я знаю обо всем, что происходит в академии”.

Я была права: этот мерзкий ублюдок действительно меня отравил. Но слова о том, что будет следующий раз, вселили в меня надежду. Значит, яд не смертельный. Однако ночь, скорее всего, мне предстояла беспокойная.

Кроме боли в животе у меня появилось головокружение. Боль, которую практически невозможно было игнорировать, пульсировала в висках, а во рту стало так сухо, будто я не пила как минимум неделю.

Я не стала ждать, когда мне станет хуже, и отправилась в лазарет, который находился в отдельном крыле административного корпуса. В вечернее время в здании горели лишь аварийные светильники, и я поймала себя на том, что зрение начало меня подводить. До входа в больничное крыло я добиралась практически наощупь, ругаясь сквозь плотно стиснутые зубы на Хранителя Игры и его нездоровую фантазию. По дороге, что удивительно, мне никто не встретился. Возможно, симптомы, заставившие меня забеспокоиться, проявились только у меня, и я зря запаниковала. Но отрицать мое ухудшающееся самочувствие было глупо и безответственно, и я уверенно постучала в дверь дежурного лекаря.

Наверное, богиня впервые улыбнулась мне с тех пор, как я поступила в академию Даркхолл, потому что в полутемной приемной меня встретил мистер Реми.

– Мисс Мариса? – удивился он и бросил взгляд на круглые часы, что висели над дверью. – Боюсь даже спрашивать, что привело вас ко мне в столь поздний час.

– Не то, о чем вы могли подумать, – слабо усмехнулась я. В противоположном конце кабинета был большой шкаф с лекарствами и, возможно, среди них было то, что спасет меня от отравления.

– Так что случилось? – лекарь потер сонные глаза, и на его лбу появилась хмурая складочка. – Вы ранены?

– Можно и так сказать, – призналась я, чувствуя себя неловко. – Кажется, съела что-то не то за ужином, и теперь мне плохо.

Взгляд мистера Реми стал совсем обеспокоенным.

– В чем это проявляется? – спросил он тихо и, не спросив разрешения, взял меня за руку, чтобы пощупать пульс. Я и сама чувствовала, как мое сердце ускорилось, будто его кто-то подгонял. Тело бил озноб, а боль в голове стала практически невыносимой. – Давайте пройдем в смотровую, вам надо лечь.

Но прежде, чем мы успели выйти из кабинета, в коридоре раздался новый голос.

– Помогите, – тихо простонал кто-то. – Пожалуйста. Меня отравили.

– Это ещё кто, – пробормотал лекарь себе под нос.

– Здесь есть кто-нибудь? – снова послышался голос, и тут я осознала, что он принадлежал Тали!

Доктор Реми распахнул дверь, выглянул в коридор и почти сразу выбежал, оставив приёмную открытой.

– Мисс, – говорил он в темноте коридора. – Мисс, вы меня слышите? Смотрите на меня. Мисс!

Превозмогая боль, я вышла из приёмной и увидела, как доктор берёт на руки небольшую, расслабленную фигурку Тали. У меня сжалось сердце. Неужели это из-за яда, который дал ей Хранитель? Неужели он настолько псих, что дал нам что-то настолько сильнодействующее? И при этом настолько незаметное, что даже безопасники старших курсов, которые не только на запах и вкус опознают яды, но даже иммунны к некоторым из них, ничего не почувствовали.

– За мной, – бросил мне доктор и вошёл в одну из дверей. Свет зажёгся мгновенно, освещая палату с шестью койками.

Уложив на одну из них Тали, мистер Реми велел мне устраиваться на любую свободную и приступил к осмотру. Подкатил к кровати Тали сложный медицинский артефакт с множеством лампочек и рычажков, соединил его линиями силы с тяжело дышащей драконицей. Несколько мгновений наблюдал за лампочками, а потом, прикрыв глаза, начал водить ладонью над её телом, надолго останавливаясь то над одним органом, то над другим.