Не делай мне больно

– Держите, – вежливо ответил парень.

Я сжала в руке старый кнопочный телефон, пальцы дрожали так, что я дважды промахнулась мимо цифр.

– Алё? – голос Кати прозвучал резко, будто она сидела на телефоне все эти часы.

– Я в Питере, – выдохнула я, глядя на трещины в кафельной плитке под ногами.

– Слава богу! – Катя шумно выдохнула. – Почему не звонила? Я уже собиралась…

– Телефон разбился. Меня толкнули на перроне.

Тишина в трубке стала густой, как сироп.

– Слушай… – Катя вдруг заговорила тихо, будто пригнулась. – Ты точно одна?

Я оглянулась. Администратор делал вид, что проверяет журнал, но ухо явно было повёрнуто в мою сторону.

– Да. В хостеле.

– Хорошо. – Катя сглотнула. – Запомни: не ходи одна по вечерам.

Трубка вдруг запищала. На дисплее моргнуло «батарея разряжена».

– Кать?

Но связь прервалась. Администратор поднял на меня глаза:

– Всё в порядке?

Я медленно положила телефон на стойку.

– Да, – соврала я. – Всё прекрасно.

В комнате пахло пылью и старым деревом, тем самым запахом, который въедается в стены после сотен чужих жизней. Полы скрипели при каждом шаге – не громко, а так, будто дом осторожно предупреждал: «Я всё слышу». Кровать занимала полкомнаты – широкая, с продавленным матрасом, на котором угадывались следы всех, кто здесь спал до меня. Бельё было чистым, но жёстким, словно его стирали слишком много раз. Пододеяльник слегка пах дешёвым порошком, а на подушке осталась вмятина от чьей-то головы.

У окна – стол с облупившейся краской и кривыми ножками. На нём лежала потрёпанная книга с загнутыми уголками, оставленная прошлым постояльцем. Стены были тонкими. За одной – кто-то кашлял, за другой – девушка тихо смеялась в телефон. Иногда сквозь щели в полу тянуло холодком, и тогда казалось, что этот хостел – живой. Что он дышит. Я села на край кровати, и пружины жалобно застонали. На тумбочке стоял стакан с потрескавшимся ободком – кто-то не допил воду. Капля скатилась по стеклу, оставив за собой мутный след. За дверью заскрипели половицы. На секунду я замерла – может, это администратор. Но шаги прошли мимо. Хостел снова затих, оставив меня наедине с гулом холодильника за стеной и мерцающей лампочкой под потолком. Казалось, эта комната уже видела тысячи таких, как я – тех, кто прячется, убегает или просто ждёт.

Вода хлестала то слишком горячая, то ледяная, будто старая система давно сдалась и просто выдавала то, что могла. Я стояла под струями, закрыв глаза, и мыльная пена стекала по плечам, смывая дорожную пыль и остатки чужого взгляда.

Волосы, теперь короткие, легче обычного поддавались пальцам – уже не путались в комки, не цеплялись за пуговицы. Я провела по ним ладонью, вспоминая, как они падали на пол парикмахерской тяжелыми прядями.

"Больше не надо прятаться за ними", – подумала я, но тут же поймала себя на том, что машинально ищу локон, чтобы накрутить на палец. Привычка. Полотенце пахло хлоркой, но было мягким – редкая удача в таких местах. Я завернулась в него и, босыми ногами чувствуя каждый узелок деревянного пола, подошла к зеркалу. Туманное стекло отражало лицо, которое я еще не до конца узнавала: резче скулы, четче линия подбородка. Глаза казались больше без привычной завесы волос.

Глава третья

Огни концерта.

До концерта оставалось пара часов. Я нанесла легкий макияж – черную подводку, чтобы подчеркнуть глаза, и прозрачный блеск для губ. В зеркале отразилась чужая версия меня: та, что не боится Питера, не вздрагивает от теней. Косуха пахла кожей и дерзостью, а черная майка облегала тело, как вторая кожа. Последний взгляд на татуировки – сегодня они выглядели особенно яркими.

Такси ждало у подъезда. Старый "Форд" с потертыми сиденьями и водителем, который беззвучно курил в открытое окно. Я втиснулась на заднее сиденье, и мы рванули в ночь. Питер плыл за стеклом – мокрый, переливающийся, как нефть в лужах. Неоновые вывески кафе отражались в асфальте, превращая улицы в аквариум с призрачными светлячками. Где-то за поворотом мелькнул канал, и на секунду я поймала взгляд своего отражения в черной воде – бледное лицо, белые волосы. Как призрак, который сам себя не узнает.

– Концертный зал "Утопия", – бросила я, когда машина свернула на набережную.

Здание "Утопии" выросло перед нами внезапно – бывший завод, переделанный под клуб. Кирпичные стены, покрытые граффити, высокие окна с разбитыми стеклами, через которые лился фиолетовый свет. Над входом горела неоновая вывеска – просто слово "UTOPIA", где буква "О" мерцала, как умирающая звезда. Я расплатилась и вышла. Воздух звенел от басов, доносящихся изнутри. Очередь у входа извивалась змеей – девушки с фиолетовыми волосами, парни в косухах, все курили, смеялись, целовались. Я прошла мимо них, предъявив билет охраннику с лицом, высеченным из камня.

Внутри пахло потом, пивом и чем-то электрическим – будто вот-вот ударит молния. Свет прожекторов резал толпу на куски, выхватывая то лицо, то руку, то гитару на сцене. Я протиснулась к бару, чувствуя, как музыка входит в меня через кожу. Первый аккорд – и зал взорвался. В этот момент я поняла: вот оно. То самое место, где можно потерять себя и найти что-то новое. Где крики толпы заглушат голоса в моей голове. Где, может быть, наконец перестану сниться эти сны. Концерт ударил по мне, как ударная волна. Первый же аккорд врезался в грудную клетку, заставив сердце биться в такт бешеному ритму. Сцена взорвалась ослепительными вспышками – неоново-синие прожектора резали дым, фиолетовые лазеры пронзали толпу, а огненно-красные стробоскопы на секунду превращали всех вокруг в застывшие силуэты. Я вжалась в толпу, позволяя музыке выжечь все мысли. Басы проходили сквозь тело, заставляя вибрировать каждую клетку. Временами казалось, что я растворяюсь в этом хаосе – больше не Василиса с её кошмарами, а просто частица общего безумия. Когда вокалист закричал: "Кто здесь готов исчезнуть?", я заорала вместе со всеми, чувствуя, как голос рвётся из горла вместе со всей накопленной болью. Два часа пролетели как один миг. Тело болело приятной усталостью, будто я пробежала марафон.

Выбравшись на улицу, я вызвала такси. Ночь была тёплой и влажной, в воздухе висел запах гари и пива. Я прислонилась к кирпичной стене, наблюдая, как толпа расходится – кто-то смеялся, кто-то плакал, кто-то целовался, не желая отпускать этот момент. Именно тогда я заметила его. Странный парень. Он стоял у угла здания, и курил. Когда наши взгляды встретились, он медленно улыбнулся – недобро, слишком осознанно – и сделал шаг вперёд. Моё сердце пропустило удар. Такси ещё не приехало. Толпа почти рассеялась. Улица внезапно стала пугающе пустой. Он бросил сигарету и раздавил её кроссовком. Затем начал идти ко мне, не торопясь, как хищник, знающий, что добыче некуда бежать. Незнакомец приближался неторопливой походкой человека, уверенного в своем праве на внимание. Он был высокий, широкий в плечах, с аккуратной бородкой и слишком белыми зубами, которые обнажились в улыбке. Но что-то в его глазах… Они не отражали свет, словно были вырезаны из черного бархата.

– Привет, одинокий ангел, – его голос звучал как мёд, намеренно сладкий.

Он остановился слишком близко, и я почувствовала запах его одеколона – дорогого, удушающего.

– Понравился концерт?

Я машинально отступила назад, натыкаясь на стену.

– У меня есть парень. Он… он сейчас подойдет, – солгала я, сжимая в кармане сломанный телефон.

Незнакомец рассмеялся – звук был неестественным, как скрип несмазанных шестеренок.

– Конечно, конечно. Просто подумал – такой девушке не стоит возвращаться одной в такую ночь.

Его пальцы потянулись к моему локону, но не дотронулись, замерли в сантиметре.

– Ты же знаешь, что в этом районе пропадают девушки?

Ледяная игла прошла по моему позвоночнику. Где-то вдалеке загудел мотор – мое такси, наконец.

– Мой парень уже здесь. – резко сказала я, выскальзывая из-под его взгляда.

Такси тронулось, а я, прижавшись лбом к холодному стеклу, видела в зеркале заднего вида, как он стоит посреди пустой улицы. Не машет на прощание. Не уходит. Просто стоит и смотрит, пока машина не повернула за угол. Машина высадила меня у знакомого уже подъезда с облупившейся краской. Я задержалась на секунду, глядя на окно своей комнаты на четвертом этаже – там горел свет.

– Наверное, горничная, – махнула я рукой, слишком уставшая, чтобы придавать этому значение.

Ключ скрипнул в замке. Комната встретила меня тем же запахом старых досок и дешевого порошка. Я швырнула косуху на кровать и сняла майку, чувствуя, как пот моментально остывает на коже.

– Господи, ну и город… – засмеялась я вслух, – здесь на каждом углу либо психи, либо прилипалы.

Душ смыл с меня остатки концерта – липкий от пота макияж, запах толпы, дрожь в руках от перегруза. Горячая вода обожгла кожу, но я не убавляла напор, пока тело не стало розовым. Из запасов вытащила бутерброд с авокадо и банку колы. Ела стоя у окна, наблюдая, как где-то вдалеке мигает неоновая вывеска. Город жил своей ночной жизнью, а я ловила кайф от простых вещей – горячей еды, чистой футболки, мягкой кровати.

– Завтра… – думала я, зарываясь в подушку, – завтра можно сходить к тому книжному на Фонтанке. Или в тот музей с привидениями. Или просто бродить, пока ноги не заболят. Перед сном я ещё раз посмотрела на билет – помятый, с отпечатками пальцев. Всего два дня назад он был входом в новую жизнь. Послезавтра – обратный поезд. Я выключила свет. Где-то за стеной кашлянул сосед. За окном проехала машина с громкой музыкой. А я уже засыпала, впервые за долгое время – без кошмаров, без тревоги. Просто уставшая. Просто счастливая.

Глава четвертая

Тропа, которой нет.

Я проснулась от полосы солнечного света, упершейся прямо в лицо. Часы на тумбочке показывали 14:17.

"Два часа дня?!" – я села на кровати, протирая глаза.

Впервые за месяцы – ни кошмаров, ни холодного пота, ни ощущения, что за мной кто-то наблюдает из углов комнаты. Только глубокая, тяжелая дремота, будто меня выключили на эти часы. Катя, конечно, уже сто раз написала бы – если бы телефон работал. Я представила её за кухонным столом, кусающую губу, когда сообщения уходят в никуда.

"Но она же знает, что я сломала его…" – мысленно оправдалась я, хотя в груди защемило.

– Ладно, сегодня отнесу телефон в ремонт, – пробормотала я.

Город встретил меня непривычной пустотой буднего дня. Я зашла в круглосуточный магазин у хостела – пахло застывшим кофе и дешевым пластиком. Купила бутылку воды и шоколадку. Продавец, парень с переутомленными глазами, даже не взглянул на меня дважды.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.