Всё образумится

– Нет, Клара, я её не нашла. Но, честно говоря, я не уверена, что она вообще могла оказаться в туалете.

– А где ещё ей быть? – недоумённо спросила та без тени издёвки.

– В чём дело? – Из своего номера выглянул сонный и недовольный Яша. – Сейчас восемь утра, а у нас нет еды. Если это какая-то хрень…

– Это не хрень и не пустяк, – спокойным тоном перебила его Алёна. – Сейчас все проснутся, и поймёте, насколько это серьёзно. Я просто не хочу для каждого повторять.

– Ну, это логично, – пожала плечами Кристина. Алёна даже не заметила, когда та вышла.

Не просыпался один Григорий.

Пожалев алеющие костяшки, Алёна стала настырно долбить в дверь его номера ладонью. Остальные так и топтались на своих порогах: потягиваясь с зычными зевками, они наблюдали, как дверь Григория потихоньку открывается под Алёниным натиском. В комнате было темно. Громко извинившись, Алёна включила свет. На кровати, напоминая сброшенный кокон, лежал огромный пуховик, а на нём какая-то книжка.

– Раз он встал, чего тогда не пришёл на шум? – раздался над её ухом раздражённый голос Яши.

– И куда он делся, – продолжила мысль Алёна. – Я только что из зала. Ни там, ни в туалете никого нет.

– Может, Григорий в классе? – предположила Клара и под вопросительными взглядами поспешила указать на дверь напротив тупика.

Сквозь решётчатые пыльные окна в класс – как его назвала Клара – пробивался бледный фонарный свет, разбавляя сумрак. Кто-то, интересуясь, чем пахнет, щёлкнул выключателем, загудели лампы. В центре, деля комнату на две половины, стоял узкий, заваленный хламом стол, к которому, словно ножки к гусенице, примыкали сервированные к завтраку парты. На тарелках лежали прямоугольники омлета с глазками колбасы. Ещё дымящийся кофе в гранёных стаканах манил своим горьковатым, напоминающим о школьной столовой ароматом.

Григория здесь не было.

От запаха у Алёны засосало под ложечкой. Она даже не подозревала, насколько проголодалась. Не думая, кто принёс еду, и, сколько их ещё продержат взаперти, раз удосужились покормить, она села за ближайшую парту и отправила в рот кусок омлета. В конце концов, где бы ни пропадал Григорий, деваться здесь некуда, и ему придётся вернуться.

По керамике застучали, заскрежетали вилки: Клара, Яша и Кристина последовали Алёниному примеру и поспешили наброситься на еду. Вскоре и Влад, сомневающийся, для них ли это накрыли, поддался на уговоры урчащего желудка.

– Не завтрак же был тем «серьёзным» делом, да? – Яша громко отхлебнул кофе и деловито закатал рукава олимпийки. – Предлагаю не ждать больше Григория. Если что, я сам ему всё повторю.

Алёна закусила щёки. Дальше откладывать она не могла. Подобные Яше «пацаны» не отступаются, а он и так уже дважды поднимал этот вопрос. Скоро сдерживающая «улицу» благовоспитанность сойдёт, как налёт после чистки.

– Охранник нас запер, – без экивоков заявила Алёна. – И по-моему, он как-то связан с водителем автобуса.

– Что? Какого хрена?

– Связан как в грибни́це?

– А вы уверены?

– И как нам теперь отсюда выбраться?

– Вы что, на заговор намекаете?

Объяснять ничего в таком гомоне Алёна не стала. Она не вложила в слова убеждения, позволила не принимать их на веру, поэтому не удивилась, когда Влад с Яшей поспешили в зал, удостовериться во всём. В компании оставшихся Клары с Кристиной Алёна допила кофе и, закинув ногу на ногу, выудила из пыльной кучи в центре советскую книгу. Среди разводов на бурой тканевой обложке поблёскивала тиснёная золотая эмблема в виде улитки, вписанной в шестиугольник. Автор и название стёрлись, сохранилась лишь черта между ними. Кажется, Алёна находила книги этой серии, все жёлтые и искорёженные, у мамы на лоджии…

Из коридора донёсся топот, и с пронзительным скрипом кроссовок в дверях появился запыхавшийся Яша. В его выпученных, почти безумных глазах полыхало праведное негодование.

– Нас… правда… заперли, – жадно хватая ртом воздух, проговорил он. Яша примостился на парту перед Кристиной и стал водить пальцами по тёмному ёжику волос. – Мы ещё Григо… рия… поискали. – Он замотал головой. – Как сквозь землю…

Алёна помрачнела. Человеку с габаритами Григория спрятаться тяжело. Да и где прятаться-то? Куда ни глянь, везде или пустота без единого укрытия, или теснота, куда и ребёнку не втиснуться.

– А вы не нашли тайных ходов? – совершенно серьёзно спросила Клара. – Женщина из туалета могла скрыться по ним. Ничего ведь не исчезает бесследно. Даже монстры и призраки.

Алёна снисходительно поглядела на девочку. Своей простодушной открытостью та напоминала неоперившегося цыплёнка. За бронёй из чёрных рваных тряпок скрывалась наивная, пока неожесточившаяся душа, на которой жизнь в будущем оставит много глубоких шрамов.

– Тайных ходов?.. – скривившись, переспросил Яша. – Мы не в… средневековом… замке. Фух! Есть вода?

– Разве что в туалете, – пробормотала Кристина и ласково погладила Яшу по спине.

Тот откликнулся на её прикосновение, словно пёс на слово «гулять»: развернувшись, Яша притянул к себе Кристину и поцеловал в макушку.

– Туалет. Конечно. Он в женском туалете!

Ослеплённая догадкой, Алёна стремглав выскочила из класса. В коридоре она чуть не налетела на Влада: в последний миг тот вжался в стену, точно уклоняясь от машины – не меньше. Вдогонку Алёне что-то кричали, но гул шагов заглушал слова, а затем голоса, отрезанные захлопнувшейся дверью, замолчали. Они не смогли потревожить застойный покой зала.

Григорий должен был находиться в женском туалете. За сокрытой тенью белой дверью с жирной буквой «Ж». Вчера, решив помыть руки, Алёна туда попасть не сумела, зато у такого гиганта как Григорий явно хватило бы сил прорваться внутрь. Или он в туалете, или снаружи. По ту сторону решётки. Других вариантов Алёна не видела.

Дверь легко поддалась, стоило лишь потянуть за ручку. Мигающие лампы отражались жёлтыми кругами в натёкших лужах, по которым мирно плавали щепки-кораблики. В туалете, казалось, прошло торнадо, и теперь настало спокойствие после бури. Весь пол усыпали осколки кафеля, обломанные раковины едва держались на стене, а кабинки сложились костьми домино, одна на другую.

УПРЯМСТВО

Куда может деться человек из закрытого помещения? Ответа Яша не находил, не хватало фантазии. Однако он не сомневался, что Григорий исчез из-за горящих труб, и что его, вероятно, уже никто из них не увидит. Жизнь ведь это не фокус с исчезающим шкафом: если алкоголик загадочно пропадает, шансы, что он вскоре выйдет из-за угла, стремятся к нулю.