Участковый: От стажера до ведьмы. От кодексов до ритуалов. От пистолета до кольца

Хорошо ли ей помогать врать, Ирина не знала. Она вообще не оценивала ситуацию, как хорошо – плохо, скорее, как правильно – неправильно. Вот сейчас ей хотелось помочь заплаканной дурочке. И это было правильно.

– Я все.

– Ты хоть понимаешь, что второго шанса не будет?

Валя закивала.

– Да. Спасибо…

– Сопли вытри. Сейчас я поговорю с Семеном… Подожди пока здесь, что ли?

Валя кивнула.

Ирина выглянула за дверь. Семен беседовал с какой-то теткой посреди коридора.

Ирина пригляделась. Вот полтинник в евро против гнутой подковы – это и есть та самая Жаба…

Невысокая, полненькая, но не расплывшаяся, а такая, крепко сбитая. Правда, непропорциональная. Торс длинноват, ноги короткие, попа обвисла, да еще стрижка неудачная, она зрительно удлиняет череп. Хотя модная, и с цветными прядками, явно дама на себя денег не жалеет, в хорошие парикмахерские ходит…

Одета тоже неплохо. Джинсы, свитер… явно молодится…

Ирина зло прищурилась. Знала она такой типаж, знала… И пошла к коллеге. Походкой от бедра. Просто так, провоцировала ее эта Жаба на что-то резкое…

Давить таких надо! Лучше – танками! Им-то что, они нагадят, отряхнутся и дальше пойдут, а что у людей жизни разбиваются… Да что эти дряни понимать могут?

Ничего. Никогда они ничего не поймут.

– Я всё, – мурлыкнула Ирина.

– Отлично. Знакомься, Жанна Борисовна. Пиркина.

Ирина прищурилась.

– А мы уже заочно знакомы, правда, Жанна Борисовна?

Женщина едва не фыркнула ей в лицо.

– Неужели?

– Да, вы знаете, я столько о вас наслышана, столько наслушалась, – Ирина смотрела прямо в глаза тетке. – Это же вы та самая Жанна Борисовна, которая вот уже тридцать лет спит с заведующим кафедрой?

Тетка аж задохнулась от возмущения.

– Я… я…

Но прежде, чем она успела договорить, Ирина атаковала вновь и вновь. Словно окровавленную шпагу вгоняла в тело врага.

– Та самая, от которой муж ушел, дети сбежали, внуков она никогда и не увидит, а все потому, что любит власть. Только власть и ничего кроме власти. Это ведь так здорово – пакостить людям, правда? Так приятно, так мило, видеть, как они перед тобой корчатся, заискивают… Вы и в семье такое проворачивали. И мужа затравили, он сейчас с другой и счастлив. И это правильно. И дети от вас бегают, и деньги ваши им не нужны. Никакие деньги не окупят подлости и лживости. С чего от вас дочь сбежала? Может, не стоило ее парня травить, как таракана? И пакости ему делать не стоило, и на работе подставлять – тоже? Но у вас ведь был уже выгодный жених, а девчонка влюбиться вздумала… дура. Хорошо хоть жених на вторую согласился, только вот ему такая теща тоже без надобности, правда? Денег даст, а детей у вас нет. И никого нет.

– Ты…

Ирина говорила уже громко и звонко, наотмашь била словами, и плевать ей было, кто там что слышит.

– Я! Я это знаю и ты знаешь… Ты и Валентину оболгала просто потому, что не могла видеть, как она счастлива. Не могла рядом с ней находиться – и не подгадить. Поперек горла тебе чужое счастье! Жаба задавила!

Женщина тяжело задышала, схватилась за сердце.

– Ниже и левее, – припечатала Ирина. – Хватит врать, тебя в космос запускать можно! В террариуме! Ничего у тебя не болело и не болит! И не заболит! Бог к себе такую дрянь еще до-олго не призовет, ты долго будешь жить. Одна жить, мучиться, зубами скрипеть, но жить! Попомни мои слова, мечтать будешь, чтобы хоть кто-то пришел, позвонил, а никого рядом не будет. И церковь тебе не поможет, потому что врешь ты даже на исповеди. Глазки потупишь, а сама думаешь, как бы еще толику власти урвать. Мало тебе!

– Ирина, хватит!

Сеня смотрел как-то странно…

Ирина тряхнула головой.

– Правда… что это я? Пойдем отсюда, тут воняет.

И только сейчас заметила, что двери-то в коридор приоткрыты. Такая планировка института.

Коридор, в нем с одной стороны окна, с другой двери аудиторий. И в них сейчас идут занятия… хотя бы в части из них. И она весь этот монолог произнесла на публику.

М-да. Теперь тетке только увольняться. Такого ей век не забудут. Хотя… таким плюнь в глаза, утрутся и скажут: роса. Дряни редкостные.

Сеня подхватил Ирину под руку.

– Пошли, пошли…

Ирина и не думала сопротивляться.

– На, выпей воды. Что на тебя нашло?

Что нашло и на кого, в преподавательской объяснять не требовалось, все были в курсе. Голоса Ирина не понижала.

– Не знаю. Такая злость взяла, – честно призналась Ирина. – Ты понимаешь, живут же люди… вот чего ей не хватало? Зачем надо было врать, лезть в чужую семью, разбивать ее? Зачем?

– Позавидовала?

– Может, и так. Но гадко же!

– Ладно… До чего вы с Валей договорились?

– Да жуть какая-то! Ты знаешь, что она в номере не ночевала?

– Да…

– Так вот! Она подругу встретила. Они вместе на курсах учились, а потом разошлись дорожки. Но подруга тоже оказалась на конференции, вот Валентина к ней и отправилась. Нахрюкались, как две поросюшки, устроили девичник. А мужу-то она сказать постеснялась…

– Может, и правильно постеснялась.

– По результату – вот. Муж-то ей в номер звонил, а там никого. Он и подумал невесть что. Да еще эта зараза масла в огонь подлила… Вот парня и сорвало. Он-то жену искренне любит.

– Вот нехорошая женщина!

Сеня явно проглотил синоним.

Окружающие переглянулись. Да, такая версия им в голову не приходила, а зря.

Дверь распахнулась.

– Что здесь происходит?

– Капитон Сергеевич, – прошептал кто-то над ухом. – Завкаф…

Ирина едва не фыркнула.

Питон Капитон.

Интересно, о чем думали родители, обзывая ребенка?

Внешне Капитошка походил… Да вот на капитошку и походил. На игрушку, которую можно мять в руках, валять, придавать ей любую форму. А так, исходно, в наличии шарообразная фигура и хохолок на макушке.

Это все присутствовало.

Ирина подумала, что Валя – героическая дура. Она бы с таким не смогла даже под угрозой… Да нет такой угрозы!

Лучше уж в Африку пешком, к Бармалею, чем вот с этим в одну кровать.

Пахло от него тоже не розами. Жизнь – она раздает по заслугам.

Говорят, до сорока лет у тебя то лицо, которое ты хочешь, а после сорока то, которое заслуживаешь. Вот, у этого лицо было благообразное, но смердел он…

Хоть и уливался чем-то вроде одеколона, но из-под парфюмерии пробивался отчетливый аромат скотного двора. Чтобы все точно знали, с кем дело имеют.

– Почему Жанна Борисовна плачет посреди коридора? Почему все не на рабочих местах?

Сеня посмотрел на Ирину, вздохнул и предъявил удостоверение.

– Майор полиции…

Это подействовало. Капитон словно на стену налетел, даже чуть сплющился спереди.

– Что-то случилось?

– Да, случай рукоприкладства, и вообще могли бы быть плохие последствия. Скажите, Капитон Сергеевич, вы вступали в интимные отношения с гражданкой Ивушкиной? Валентиной?

Завкафедрой аж рот открыл. Признать такое у всех на глазах?

Ну, считай, всё. Песец. Заведующим тебе уже не быть никогда.

– Н-нет! Вы что!

– Во-от! А Жанна Борисовна сообщила эту информацию мужу потерпевшей. Якобы-якобы! Вы склоняете Валентину к сожительству под угрозами и шантажом.

Капитошка превратился в Карасяшку. Иначе эти выпученные глаза и приоткрытый рот и охарактеризовать было нельзя. Ирина искренне восхитилась коллегой.

Это ж надо?

Из минимума информации сделать выводы и так развернуть!

Гений! Скромный гений.

– Шантажом?

– Да. Якобы, если она с вами не переспит, она не защитится.

Карась Капитон аж головой замотал.

– Да как же… Вы что – с ума сошли?!

Вопль был аж из самого сердца. И понять мужчину было можно. Таким – да по башке, да с утра, да на гулящую-то голову! Так и инфаркт нажить можно… Правда, Ирине его жалко не было. Вообще.

– Да вы не волнуйтесь, Капитон Сергеевич, никто ей не поверил, – утешил Сеня. – Мы всех допросили, разобрались и знаем, что у вас с Валентиной ничего не было. У нее алиби. Они с подругой всю ночь пропьянствовали…

– Вот, видите!

– Да мы и не сомневались. Вы известны всему институту как честный, порядочный и очень верующий человек, – утешил Сеня.

Капитон закивал.

На таких раскладах у него был шанс оказаться в белом. Оболгали, демоны! С головы до ног обо… оболгали!

– А вы представляете, что сделал Олег Ивушкин, получив такие известия? – продолжал давить Сеня. – Чудом ваша кафедра обошлась без убийства! Чудом божьим!

Капитон благочестиво перекрестился.

Распятием, блестевшим в вороте рубашки, можно было слона убить, если получше прицелиться. Размер имеет значение?

– Все ведь живы?

– Да, повезло… Но сами понимаете, чудом обошлось. А все из-за того, что Жанна Борисовна решила разрушить чужую семью.

Вывод профессору предлагалось сделать самостоятельно.

Скандал уже случился, отвечать придется. Но вот тебе виновник, назначь и успокойся. Уволь и порадуйся, а сам останешься в белом.

Дураком Капитон не был. И активно закивал головой.

– Ужасно! Я приму меры! А где Валентина Андреевна?

– Я здесь.

Выглядела Валя намного лучше. Но синяк под глазом переливался всеми оттенками лилового.

– Валентина Андреевна, какой кошмар! Если бы я знал…

– Да, Капитон Сергеевич. Оболгать можно любого, – тоном записной праведницы произнесла Валя. – Надеюсь, вы понимаете, что я не смогу больше ездить на конференции? Да и моя работа здесь под большим вопросом?

– Не желаю ничего понимать, – нахмурился заведующий. – Защититесь – тогда поговорим. А пока извольте доучиться, у вас еще аспирантура на пару месяцев…

Валентина всхлипнула.

– Позор какой… кошмар просто.

– Согласен. Отвратительная история. И я с ней разберусь по всей строгости!

– Валентина Андреевна, пойдемте, поговорим с вашим мужем, – с хорошим чувством момента вмешался Сеня.

Сопротивляться женщина не стала. Закивала и рванула на выход чуть ли не вперед паровоза.

Спустя два часа Сеня и Ирина таки вышли из института.

– Да лучше б я кирпичи ворочала! – от души высказалась на улице Ирина.

– Лучше. Но ведь хорошо получилось? – подмигнул Сеня.

За спиной они оставили помирившихся ребят. Олег каялся, что распустил руки и вообще поверил старой дряни. Валентина каялась, что соврала мужу. Мирились они на пару и ревели тоже на пару. Ирина даже не сомневалась, все у них будет хорошо. Замечательно.

Вряд ли Валя останется здесь работать. Скорее, защитится по-тихому и уйдет.

Жанна Борисовна?

Откуда-то Ирина знала и что будет с ней.

Ее уволят со скандалом. То есть после скандала. Предложат по-тихому, но гадкая баба не сдастся без боя, не тот человек. Начнет плескать языком по сторонам, и выгонят ее за что-то другое.

За нарушение трудовой дисциплины, к примеру. За прогулы… Да хоть бы и за воровство. Тебя подставят, а ты не гадь другим!

И сложится у нее так, как сказала Ирина. Одиночество будет ее карой за все подлости и мерзости, сотворенные в жизни.

Одиночество…

– С чего тебя так понесло? Откуда ты вообще все это знаешь? Ну, про Жабу? – искренне недоумевал Сеня.

Ирина посмотрела ему в глаза и пожала плечами как можно более спокойно.

– Валя рассказала. А что?

– Ничего… хорошо ты ее.

– Но мало.

– Идеала не бывает. А бить все равно нельзя. И так-то ты кучу всего понарушала…

– А если я на нее орала, как частное лицо?

– Не в форме.

Ирина вздохнула.

– Рапорт писать будешь?

– О чем? Ничего ж не было?

– Да. Не было.

Ирина и Семен переглянулись.

Не было. И вообще – весна на дворе!

– По мороженому?

– Я предпочитаю шоколадное. В шоколаде.

– А не слипнется? – подколол Семен.

– Только здоровее будет.

Полицейские рассмеялись и направились к ларьку с мороженым. Что они – не люди, что ли? Даже в форме и при исполнении!

Глава 5

– Иришка, пошли, погуляем?

– ЛЮСЯ!!

Ирине прошлой «гулянки» хватило с лихвой. Сыта по самое горлышко.

Люся смутилась, но не остановилась.

– Я же не просто так!

– Поэтому я никуда и не пойду!

– Я тут с одним парнем познакомилась…

– Видишь, как хорошо! Один парень, одна ты. Я уже третий лишний!

– Иришка, не бросай меня!

– В воду?

– Издеваешься? – надулась Люся.

Ирина поняла, что подруга сейчас серьезно обидится, и сдала назад.

– Чего тебе надобно, старче?

– Двести пива – и засохни, – фразой из анекдота ответила Люся. И стала более серьезна. – Парень – музыкант.

– Ыыыыыыы!

Творческих личностей Ирина не уважала.

Вообще, никак и никогда. Редкие исключения составляли работающие творческие личности. Каторжно работающие и адски пашущие. А в остальном…

Наша эстрада постаралась, чтобы за последние двадцать лет словосочетание «творческая личность» превратилось в синоним истеричного типа нетрадиционной ориентации с претензиями на всеобщее признание.

Уважать такое?

Даже на расстоянии, простите, не получается.

– Играет на гитаре, преподает в нашем музучилище, ведет кружок для тех, кто хочет быстро освоить шести-семиструнку…

Ирина заинтересовалась.

Если человек тянет три работы, он уже не стандартная творческая личность с немытой головой и перьями на всех местах, можно и дальше послушать.

– И что?

– Он меня на концерт пригласил.

– А я-то там зачем?

– Ты ведь такое любишь? Испанские гитары, кастаньеты…

– Кастаньеты – тоже он?

– Иришка!

– Молчу, молчу…

– Я выпросила билетик и для тебя. Сходим?

Ирина вздохнула.

– Форма одежды?

– Любая.

– А в форме можно?

– Нет, я тебя все-таки сегодня пришибу!

– Ага, гитарой. Или кастаньетой? Так ей разве что за нос цапнешь…

– Ты одеваешься?

Ирина выползла из-за компьютера и потопала в душевую. Начнем оттуда.

Концерт был отличным.

Да, районный дом культуры, затрапезный и обшарпанный, да, не самый известный ансамбль. Но даже областное телевидение приехало, расщедрилось. И музыканты отвели душу.

Ирина слушала с искренним удовольствием. И чудились ей в переливах старинной музыки то всполохи алого шелка, то белые стены Гранады, то Севилья с ее кострами и замками, а то и блеск клинков и шлемов конкистадоров… Красиво…

Стоит ли удивляться, что после концерта Люся потащила подругу «за кулисы»? Знакомиться, ну и вообще, поболтать? Ирина не сопротивлялась.

Музыка ей понравилась, а исполнитель…

Исполнитель пусть нравится Людмиле. Та уже сдала ценную информацию, что у него трое детей, жена-гадюка, которая изменяет ему направо и налево, они пока не разводятся, но это просто потому, что Мишенька не нашел подходящую женщину. Оно и понятно.

Главное, чтобы потом жена четвертого не родила, от нелюбимого и нелюбящего мужа. А то такое часто бывает…

Сам исполнитель был вполне в Людмилином вкусе. Высокий, с сухими, но достаточно рельефными мышцами, темноволосый и сероглазый.

«За кулисами» в доме культуры означало по-простому. В одном из кабинетов второго этажа. Благо концертный зал находился на первом.

Скандал девушки услышали еще на подходе.

– …пропало! – рычал чей-то голос.

– У нас такого никогда не бывало! Никогда, понимаете?

– А мне плевать! У меня выплата по кредиту! И один перстень на двести тысяч тянул! Я его из Испании привез! В бутике покупал!

Ирина фыркнула про себя.

Двести тысяч…

Любезнейший, а знает ли про них налоговая инспекция? Надо полагать, они все заработаны вот такими концертами? Тяжелый труд музыканта у нас неплохо оплачивается, э?

Люся постучала в дверь и вошла внутрь. Миша обернулся к ней.

Да уж, на интеллигента он сейчас похож не был. Красный, растрепанный, злой, как черт.

– Чего тебе?

– Что случилось? – поинтересовалась Люся.

Ирина поняла, что сейчас их пошлют трехэтажным на пятый этаж новостройки, и поспешила вмешаться. Мелькнуло в воздухе красное удостоверение.

Лейтенант полиции Алексеева Ирина Петровна. Что происходит?

Миша вдруг успокоился. Словно воздух из него выпустили…

– Да вот! Обокрали! Приехал, называется, на концерт!

– Никогда у нас такого не было! Михаил Вениаминович, честное слово…

– Молчи лучше! – рыкнул Михаил на директрису дома культуры.

Ирина покачала головой.

– Давайте не будем ругаться? Присядьте, расскажите, что у вас украли и когда?

– Когда-когда… мать! Тогда!

Люся молчала, понимая, что лучше не влезать.

Минусуя мат и ругань, получилась следующая картина. Михаил сегодня должен был уплатить кредит за машину. И с собой у него было около пятидесяти тысяч рублей. Для маленького городка очень неплохая сумма.

Откуда? Подрабатывает он!

На свадьбах, на похоронах, куда с оркестром пригласят, да и по кабакам тоже играет! И что? Кушать хочется! Хлебушек, а лучше с маслом и икоркой!

В месяц прилично набегает, но волка ноги кормят.

Кольцо?

Да, купил в бутике, в Севилье. Захотелось.

Носит практически не снимая, но вот на концертах…

Гитара очень плохо сочетается с кольцами. Обычно он его на цепочку вешает, где крестик, но сегодня не повезло. Цепочка порвалась, он и сунул все в кошелек. Кошелек – в рюкзак.

Переоделся в костюм и пошел на сцену, выступать. Пришел сюда, рюкзак на месте, а вот кошелька в нем нет! Где оно?

Михаил потряс рюкзаком.

Ирина только вздохнула.

По-хорошему, надо бы снять отпечатки пальцев. По-плохому… да у нас самый тупой воришка знает, что лучше перчатки надеть. Вон, аптечные, резиновые.

– Вариантов два, – просто сказала она. – Первый, это кто-то из зрителей. Пока шел концерт, он шарил по комнатам наверху, в надежде чем-то поживиться. В этом случае все уже бессмысленно.

Михаил скрипнул зубами.

– А второй?

– Кто-то из своих ворует. В таком случае наша собеседница… Простите, не знаю вашего имени?

– Светлана Семеновна, – представилась директриса и горестно вздохнула.

На вид ей было лет шестьдесят. Не слишком высокая, статная, не полная, а вот именно, крепкая, осанистая, плотно сбитая, красивая той красотой, которая иногда проявляется у русских женщин на пороге старости. Спокойное достоинство и сдержанность.

– Светлана Семеновна, у вас уже бывали подобные случаи?

– Что вы! Первый раз!

Ирина недобро сощурилась.

– Врать – не надо.

– Простите, девушка…

– Лейтенант полиции. Светлана Семеновна, я сейчас всех соберу, всех опрошу, вызову сюда наряд полиции, и конец придет репутации вашего дома культуры. Я уж молчу про то, что некая дама очень хочет на ваше место…

Ирина сама не понимала, почему она это говорит. Почему – так.

Но была твердо уверена, что все сказанное – правда. Вот так оно и есть на самом деле. И тетка старается охранять свою вотчину, как привыкла, еще в советские времена. Может быть воровство, но не может быть сплетен о нем. Все должно быть в тайне, нельзя выносить грязь из дома.

И есть кто-то, кто хочет занять ее место, она боится. Возраст уже не детский, а директорство во все времена было и будет достаточно притягательным.

А что?

Минимум контроля и ответственности! Зато сколько возможностей для самоутверждения!

Ладно, может, Ирина себе это как-то неправильно представляет? Но ей кажется, что у директора больше возможностей заработать, чем у сотрудников.

Светлана Семеновна аж дернулась под ее взглядом.

– В-вы… откуда?..

– Откуда знаю? Да вот оттуда. КГБ все знает, – плоско пошутила Ирина. – Рассказывайте, какие именно были случаи?

Директриса опустила глазки долу и принялась каяться. Как оказалось, это был даже не второй случай воровства, примерно шестой. Но остальные были по мелочи, и их удалось замять.

Кому-то выписали премию, кому-то разрешили выступление, кому-то еще что-то…

Пять человек. Двое сотрудников и трое музыкантов. Но такого куша, как у Михаила, вору раньше не попадалось.

– Коза старая, – ругнулся Михаил.

Ирина покачала головой.

– Ты не прав.

– Чего я… не прав?

– Светлана Семеновна старалась уберечь всех от плохой славы. Сам знаешь, то ли он украл, то ли у него украли…

Во взгляде директрисы была искренняя благодарность.

– Спасибо, Ирина Петровна.

– Пока не за что. Дайте-ка я на замок посмотрю, – вздохнула Ирина. – Люсь, у тебя лупа была?

Не то чтобы она была специалистом и экспертом. Но…

– Вот, держи.

Люся, честно говоря, была немного подслеповата. Очки она носить не собиралась – внешность портят. Линзы ее тоже не устраивали – она считала, что любые линзы приводят к раннему образованию морщин. И боролась со своим недостатком народными методами. Взять с собой лупу, к примеру. Для самого мелкого шрифта.

Ирина взяла лупу, открыла и опустилась на колени перед замком. Хорошо, джинсы надела.

Посмотрела через увеличительное стекло. Внимательно, серьезно…

А вот кажется ей, что дверь открывали родным ключом?

Вроде бы ни царапин, ни чего-то такого… С другой стороны, сейчас отмычки хорошие, да и замок тут старый… Ирина попробовала встать, но нога в сапожке на каблучке неловко подвернулась.

Пальцы коснулись металла замочной скважины.

– Ох!

Видение возникло, словно удар грома.

Молодая черноволосая женщина, лет тридцати на вид, наклоняется над замком.

В руке у нее блестит связка ключей, в другой руке зажат кошелек. Кожаный, черный. На лице злорадная улыбка.

– Посмотрю я, как ты это замнешь, старая гадина!

И видение исчезает, словно его и не было.

Ирина без сил опустилась на пол. Машу вать! И что это было?!

– Ириш, все в порядке?

– Да, просто нога подвернулась, – отозвалась Ирина. – Замок не вскрывали. Открыли родным ключом.

Светлана Семеновна погрустнела.

Ну да. Если использован родной ключ, то воровка или вор – местный, воспитали, называется, внутри коллектива. Порадовали.

Удастся ли с такими радостями усидеть на своем месте?

– У кого из сотрудников есть ключи от этой комнаты?

Светлана Семеновна замялась.

– Да, вы понимаете…

Ирина не понимала. Сначала. Потом выяснилось, что ключи благополучно висят на вахте, в стеклянном шкафчике, и доступ в него вполне свободный. Не для всех, но для своих-то… Читай, кто захочет, тот себе хоть десять дубликатов сделает.

Замечательно!

Вызывать всех по очереди и расспрашивать? Ирина подумала и об этом. Но лучше…

– Может, вы нас проведете по кабинетам, и мы потихоньку расспросим сотрудников? У кого есть ключи, у кого нет…

Светлана Семеновна кивнула.

– Да, пожалуйста.

– Кто здесь ближе всего?

– Кадровик…

Ирина еще раз осмотрела дверь. Перевела взгляд на пол. И ее передернуло.

Лежал на полу длинный черный волос. Ну, лежал и лежал, многие дамы посыпают своими локонами все вокруг. С нашей-то экологией иногда на ходу лысеешь.

Но чтобы так совпало? И видение, и этот волос?

Хотя он мог здесь и неделю валяться… или не мог?

– А часто здесь полы моют?

– Каждый вечер. А что?

– Скажите, а есть у вас сотрудница с такими длинными черными волосами? – поинтересовалась Ирина, проигнорировав чужой вопрос.

– Да. Милочка, очень милая девочка… а…

– Ага. А где она сейчас?

– У себя, наверное. Она у нас бухгалтер…

– Любит считать чужие деньги? – ухмыльнулась Люся.

Ирина пожала плечами.

– Посмотреть надо. Давайте с нее и начнем опрос с ключами? Проводите, Светлана Семеновна?

Светлана Семеновна посмотрела глазами раненной в попу выпи, но направилась вперед по коридору. Идти пришлось недалеко, всего три кабинета.

Вот и надпись черным по белому. «Бухгалтерия».

Дверь кабинета открывается, и на Ирину чуть ли не глаза в глаза смотрит та самая брюнетка из видения.

Один в один, даже одета она так же, в светло-желтый брючный костюмчик.

На миг голова начинает кружиться, и больше всего Ирине хочется прислониться к косяку. Закрыть глаза и немного передохнуть. Но вместо этого…

– А вот и ваша воришка, Светлана Семеновна.

– Та-ак…

Взгляд Михаила не предвещал ничего хорошего. А засучивание рукавов и подавно не радовало.

– Да вы что!! – истерически взвизгнула Мила.

– Мы-то ничего, – Ирина говорила тихо и даже чуть устало. – Лохмы свои собирать надо, когда воровать идешь, а не посыпать ими место преступления.

Воровка дернулась.

– Ничего я не брала!

– А если я тебе сейчас нос по морде раскидаю? – вежливо уточнил Михаил. – Будешь, как китаянка, я тебе еще и уши на задницу натяну, вмиг окосеешь!

– Я вас посажу!! Я…

– Лейтенант полиции, Алексеева Ирина Петровна, – махнула красной книжечкой Ирина. – Ребята, выйдите на минуту.