Раскоп у Волчьей сопки

– А про кого же ещё? – задал вопрос Парамонов.

Наталья Борисовна оторвалась от стопки листов:

– Что вы предлагаете, Игорь Поликарпович?

– Надо нести караул, – подытожил он.

– Что? На раскопе дежурить? – переспросила Наталья Борисовна.

Игорь Поликарпович кивнул.

– Наталья Борисовна, ну а как? Представьте, мы утром приходим, а этот блаженный нам всё раздолбал, – тихо, но гневно проговорил Парамонов.

Научный руководитель неопределённо покачала головой.

– Ну хорошо, – согласилась она. – А как караулить будем?

– Также, по двое предлагаю, – ответил Игорь Поликарпович и, подумав, добавил: – Дурачок-то этот не опасен. Увидит людей – подходить не будет. Студенты пусть спальники берут, сейчас ночью тепло.

– Так себе ночёвочка, – недовольно прокомментировал Коля.

– Так, может, палатку там поставим? – предложил Виталя.

– Может, и поставим, коли будет лишняя, – задумчиво произнёс Парамонов.

– Игорь Поликарпович, надо лагерь туда перенести и всё, – сумничал Лёва.

– Не, студент. Зелёный ты ещё, – выдал Парамонов и принялся загибать пальцы. – Природоохранная зона – раз, отходы жизнедеятельности на раскопе – два. Посуду где будешь мыть? К озеру через лес таскать? Это три. Место для лагеря не просто так выбирали. Практичность, студент. Понял?

Ситченков кивнул.

– Неужели на этого деревенского управы нет? В милицию обращались? – спросила Вера.

– Обращались. А как же? Да что с дурака возьмёшь? Жена его обещала, что запирать будет, – Парамонов пожал плечами. – Недели две не видели его, а сейчас вот… – Игорь Поликарпович секунду помолчал, а потом махнул рукой. – Ладно, завтра разберёмся. А дежурить всё-таки надо. Тут на авось нельзя полагаться.

– А как мы делиться будем? – уточнил Артём и посмотрел на научного руководителя.

Наталья Борисовна пожала плечами.

– Давайте, как дежурим, так и поделимся, – предложил Саша. – И думать не надо.

– Чё? Парни с девчонками на ночёвку в лес? Что за непотребство? – неожиданно выдал Артём.

– Коновалов, когда это ты стал поборником морали? – удивилась Наталья Борисовна, высказав общее мнение.

– Так пусть Алка с Верой дежурят, – поддержал товарища Лёва.

– Сдурел? Две девчонки ночью одни в лесу, – возмутился Виталя.

– Зачем, вообще, девочкам дежурить? Пусть не дежурят, – вставил свои три копейки Белуда.

Тут возмутилась Алла:

– Чё это, раз я девчонка, так сразу в лесу спать боюсь? Я не боюсь. И вообще в коллективе у всех равные права и обязанности.

– Так, студенты, делитесь, как хотите, только прямо сейчас. Темно уже, – перебил спорящих начальник раскопа.

Вера понимала, к чему всё идёт. Ей очень хотелось снова остаться с Сашей наедине, но в то же время перспектива лесной ночёвки не радовала.

– Мы с Верой идём, – уверенно произнёс Саша и, пока никто не начал спорить, встал. – Я пошёл вещи собирать.

Вера подумала, что по логике дежурить должны Игорь и Лёва. Но по лицу Белуды было видно, как ему не хочется куковать в лесу вместе с Ситченковым. Потому никто из этих двоих спорить не стал. Зато Артём принялся за своё.

– Ты что, Коновалов, со мной боишься ночевать? Чего завёлся?

Парни засмеялись. Даже Лёва прыснул.

Артём надулся.

– Вот ещё. Что я, с бабами не ночевал? – бубнил он себе под нос так, что почти никто не услышал.

– Все взрослые люди, а ведёте себя как маленькие, – сказала Наталья Борисовна, ни к кому конкретно не обращаясь, но посмотрела на Артёма.

Вера не стала слушать дальше, нужно собрать спальник. Она встала и пошла к палатке. От костра доносились звуки разговоров и Аллин смех. Внутри палатки Вера стала торопливо собирать вещи, вынула всё ненужное из рюкзака. Из кучи вещей вывалился потрёпанный блокнот. Она совсем про него забыла в бесконечной кутерьме этого дня. Столько всего произошло. Вера ласково провела пальцами по корешку, отложила блокнот, чтобы потом положить его с собой. Когда Вера в третий раз пыталась свернуть спальник так, чтобы он полез в рюкзак, снаружи послышался Сашин голос:

– Вер, ты готова?

– Сейчас, – крикнула Вера. – Никак не могу впихнуть это чёртов…

Саша пролез внутрь.

– Давай помогу.

Он движениями опытного туриста плотно свернул спальный мешок, ловко поместил его в рюкзак, скрутил коврик, приспособил его сбоку. Вера положила сверху блокнот, карандаш, батарейки для фонарика и олимпийку.

– Ты никогда в походы не ходила, да?

– Угу.

Саша усмехнулся.

– Отец помог сложить. А потом Алла помогала, – зачем-то оправдывалась Вера. Ей стало неудобно за свою неуклюжесть.

– Ладно, пошли, – сказал Саша, улыбаясь, и полез наружу.

Вера схватила фонарик и последовала за ним.

У палатки Саша надел свой рюкзак, взял в руки пакет, из которого торчала бутылка с водой. Вера отметила его предусмотрительность. С ним ей было спокойно.

На лес легла густая тьма. Озеро осталось позади. Вера светила под ноги, боясь запнуться. Саша шёл уверенной походкой, луч его фонаря бойко светил вперёд. Вера подумала, что без него ей было бы жутко. Тёмные стволы зловещим частоколом возвышались над людьми. Лесную чащу заливал еле уловимый серебристый свет. То там, то здесь раздавались шорохи. Лес вёл свою особую ночную жизнь.

– Ты же говорила, что любишь ездить за Волгу. А спальник не умеешь собирать, – завёл разговор Саша.

– Да, но мы всегда ездили на день. Оставались ночевать только пару раз, когда я маленькой была.

– Хм, как это?

– Ну, мы жили в хрущёвке около КАТЭКа. Знаешь, где это?

Саша кивнул.

– У папиного друга лодка моторная была, – продолжила Вера. – Мы тогда семьями дружили. Каждый летний выходной утром мы шли на Волгу, переправлялись на другой берег и там купались целый день, рыбачили. А вечером обратно. Иногда и в будни вечером плавали, когда есть было нечего. Взрослые наловят рыбы, вот и ужин. Так вкусно было. До сих пор помню. Больше я такой вкусной рыбы не ела. А почему в палатках не ночевали, не знаю. Может, неудобно было. Лодка-то маленькая, четверо взрослых, трое детей, палатки, мангал, барахло всякое. А может, из-за смен на заводе. Все же на КАТЭКе работали. – Вера пожала плечами.

– А сейчас дружите? – спросил Саша.

– Нет, – с грустью ответила Вера.

– Почему? Здорово же, вот так. Мы в деревне также, пойдём толпой на речку и весь день там…

– Мы переехали и постепенно перестали общаться, – перебила Вера. – У тебя родители в деревне живут?

– Нет. Родители в Куйбышеве. Только бабка в деревне. Но я к ней каждое лето езжу с самого детства.

– Как любишь время проводить в деревне? – поинтересовалась Вера и тут же поняла, какую глупость сморозила. В деревне работают, тем более летом.

– Я тебе покажу. Приедешь ко мне в августе?

Вера смущённо улыбнулась и кивнула в темноте.

– В середине августа звездопад Персеиды. Ты знала?

– Нет.

– Такие звёзды! Ты таких не видела. Проносятся несколько метеоров в минуту. Можем вместе поехать после практики. Поедешь со мной? Я тебя у отца отпрошу, если надо.

Вера молчала. События развивались слишком быстро. Ещё вчера они были просто однокурсниками. А теперь Саша зовёт её к бабушке, не боится с отцом познакомиться.

Пауза затянулась. Саша остановился, посмотрел внимательно на Веру.

– Да, поеду, – кивнула она.

Они снова зашагали между сосен.

– Расскажи что-нибудь необычное из детства, – неожиданно попросил Саша.

– Необычное?

– Да. Было что-то такое, не как у всех?

Вера удивилась такому вопросу.

– Просто хочу понять, почему ты такая необычная? – пояснил Саша, попутно сделав комплимент.

Вера рассмеялась:

– Да всё как у всех.

– Да ладно? Давай, расскажи.

Подумав немного, Вера начала рассказывать:

– Наша семья занимала большую комнату. А во второй комнате с нами жила старушка – бывшая балерина. Особенная женщина. Пожалуй, всё детство тесно связано с воспоминаниями о ней. Она была очень стройная и с идеально прямой спиной, но от старости вся сморщенная, как изюм. Всегда ходила на высоких каблуках, даже дома. И неизменно при полном параде. В её крохотной комнатке обитало множество красивых вещиц. Она часто приглашала меня к себе и показывала эти сокровища, рассказывала о своей жизни. Жизнь у неё была невероятная, совсем незаурядная. На каждый день рождения она дарила мне что-то из своих вещей. Знаешь, я многому у неё научилась. Пожалуй, именно тогда у меня появился интерес к особенным людям и их историям. В моём воображении её рассказы оживали и превращались в красочные картинки. Каждая её вещь таила в себе особые воспоминания. Всё в ней было необычным. Она дожила до девяноста лет и до последних дней была по-своему красива.

Вера выдохнула. Она удивилась самой себе.

«Зачем я рассказала это?»

– Особенные люди – это какие? – спросил Саша.

В свете фонарей замаячила знакомая прогалина.

– Давай сначала устроимся. А потом ты мне расскажешь свою историю из детства, – произнесла Вера.

– Ладно.

Саша сам расстелил коврики и спальники. У него даже имелось средство от комаров – одеколон «Гвоздика». Пахло так себе, но Вера всё равно намазала шею и руки.

– Спасибо, – сказала она, протягивая флакончик.

Над макушками сосен ярко светила луна, создавая серые холодные тени. Вера выключила фонарик, села и стала подставлять ладонь сумрачному свету. Руку ярко очерчивал белый лунный свет.

– Так светло. И всё видно, – удивлённо заметила Вера.

Саша тоже выключил фонарик, устроился рядом.

– Ну да. Ночь же ясная. Ну ты даёшь, Вер. Луны не видела? – усмехнулся он.

– Вот так не видела.

Высокие сосновые стволы отбрасывали длинные тени. Лесную прогалину заполнял необыкновенный свет.

– Ой, я же на находку не посмотрела, – вспомнила Вера.

– Давай посмотрим.

В находке на первый взгляд не было ничего особенного. Из почвы выпирал крупный каменный край, аккуратно расчищенный сантиметров на двадцать. Он не вызвал интереса у Веры. Она была увлечена лунным светом, ночным лесом и Сашей.

Когда они снова сидели близко друг к другу, Саша задал вопрос:

– Так особенные люди – это какие?

Вера задумалась, а потом ответила:

– Увлечённые чем-то, влюблённые в своё дело. Наверное, это те, кто может поведать интересную историю.

– О чём историю?

– Неважно о чём.

Саша смотрел недоумённо. А Вера никак не могла подобрать слова, чтобы точно объяснить.

– Например, – сказала она. – Папин школьный друг, он физик. Часто к нам приходит. Так вот. Когда он говорит о своей работе, скучные и непонятные формулы превращаются в увлекательные истории.

– Мм. А я чем увлечён, по-твоему?

Вера сразу подумала про спорт, но не стала этого говорить. Она начала размышлять о том, почему вообще влюбилась в Сашу.

«Он красивый, умный, добрый и внимательный». Теперь она знала, что целоваться с ним очень приятно.

«Пожалуй, этого достаточно с лихвой».

Умного ответа Вера не придумала и поэтому поцеловала его, потом прошептала:

– Ты самый особенный.

Саша отодвинул волосы с её лица.

– Кажется, мне очень повезло, – тихо произнёс он.

Вера прижалась к нему. И новый поцелуй был другим, чувственным и требовательным.

Неожиданно раздался треск и шорох. Вера подскочила. Саша включил фонарик и стал водить лучом по кустам. Движения не было. Какое-то время оба всматривались туда, откуда раздался звук.

– Напугалась?

Вера молчала. Сказочный флёр волшебного леса исчез. К ней вернулось предчувствие беды.

– Тебе, наверное, здесь жутко, – повторил Саша и обнял Веру, как маленькую.

Вера вдруг подумала, что он видит её совсем другой, дорисовывая образ желанными чертами.

Она не боялась. Её снедало предчувствие. Так проявляются признаки смертельной болезни, в намёках и полутенях. Когда человек ещё не знает, но чувствует, что что-то не так.

– Нет, – холодно ответила Вера и растянулась на спальнике.

Саша лёг рядом и уставился вверх. Оба молчали. Шорохов больше не было. Лишь стрекотали кузнечики в кустах и жужжало комарьё.