Путь к дракону

– И что он знает? – спросила я с очередным громким выдохом.

– Да ничего! – Дари фыркнула. – Он просто решил, что будет всеми манипулировать! На днях Гаята сказала, что у нас, как в каждой группе, нужно будет выбрать лидера.

– Типа старосты?

– Скорее как капитана команды. Вот он и строит из себя неизвестно что. Адер тебе что-то сказал?

– Обещал рассказать… если «буду себя хорошо вести», – сквозь зубы сообщила я.

– А ты вела себя плохо: внимание на себя перетягивала. Вот он и повернулся задом.

Я нахмурилась.

– Знать бы, какие именно секреты у Адера в загашнике!

– Может, и никакие. Ему нужно твоё внимание, и чтобы ты за ним побегала. Признала, так сказать, кто главный.

Я вспомнила, что Растен с Линденом называли «медузами» ребят из группы феноменов. А медузы-то ядовитые… Интересно, почему они говорили, что лидером смогу стать я? Впрочем, это сейчас не важно. У меня пока были одни вопросы и никаких ответов.

Мы направились в сторону столовой под рассказы Дари:

– Эднату вставили выговор и вычли из рейтинга за нападение на тебя пять баллов сразу.

– Могли б и исключить.

– Не стали, он же из семьи моредонских шишек. На Олану попала клякса от твоего орфа, у неё ожог, к врачу отправили. А завтра первой парой будет занятие с боевиками. Наши мотыльки, толстый и тонкий, Олана и Мия, заранее упадут в обморок, я тебе обещаю.

Мы рассмеялись.

В столовой я тщетно пыталась не показать виду, что обилие еды меня поразило – так ломились столы на городском пиршестве у нас ещё до войны, когда правитель города выдавал дочь замуж. Вот только у нас не летали тарелки и блюда с угощениями, не катались тележки с выпечкой сами собой и не сновали повсюду прозрачные тонтту, о присутствии которых можно было только догадываться.

Уплетая за обе щёки сочное мясо, я продолжала всматриваться в мерцающих плазменных доберманов. Загадочные твари! Этой ночью я обязательно пройдусь по студенческому городку и посмотрю, меняют ли форму другие орфы, как это пытался мне преподнести Растен. И как они «двоятся»…

* * *

Глубокой ночью я тихонько выбралась из постели, оглянувшись на Дари. С её кровати лилось мерное сопение. Белая рука свесилась к полу.

Наверное, можно было бы позвать с собой Дари, но мне не хотелось. Это было моё собственное дело – разобраться либо с враньём, либо с галлюцинациями. Тем более, что моё отношение к Линдену я новой подруге не сумела бы объяснить. Себе и то не могу!

Я надела штаны и куртку, сунула ноги в ботинки. Крадучись подошла к двери, холод ручки опалил ладонь. Что я увижу в коридоре? От воспоминаний стало страшно, и металлическая прохлада предательски поползла по руке под свитер. Внутренний голос тоном мадам Сильван спросил, не сошла ли я с ума?

«Страх – первый показатель непригодности мага», – ответила я себе. И решительно вышла в коридор.

Орф материализовался тут же, навострил уши, чувствуя мою злость. Сел, преградив дорогу. Я посмотрела на него испытующе.

– Что?

Орф не расплескался лужицей под ногами и двоиться не собирался.

– Отлично! Злюсь я только на себя, – шепнула ему я. – И раз уж перезарядка отменяется, идём.

Он потрусил рядом. Личный критик всё тем же голосом соседки убедился, что я не в себе и приказал вернуться в комнату. Как бы не так!

Тише мышки я пошла по коридору, затаив дыхание, спрятав сердце под все пуговицы куртки, чтобы не билось так громко. Я свернула на лестницу и чуть не вскрикнула: тощий тонтту, похожий на синюю колбасу, подперев щёку, тёр лениво щёткой стенку. С его головы вспорхнула чудом уцелевшая малиновая бабочка. Орф зарычал.

– Спокойно, – сказала я. – Свои.

Бабочка тут же опустилась на моё плечо. От щётки академического домового во все стороны разлетались дымчатые синие волны с запахом моющего средства. Касаясь штукатурки, они оставляли капли – там, где кто-то мазнул грязным пальцем или задел башмаком.

– Ходят тут… – проворчал тонтту. – Стены пачкают!

– Я нет. У меня руки чистые! – нашлась я и сунула домовому под нос ладони, пахнущие мылом. – И ботинки мытые. Сама чистоту люблю.

– Ладно уж, проходи, – буркнул тонтту.

– Меня Тара зовут, а тебя? – Я улыбнулась. – Будем друзьями?

Среди домовых сторонники мне не повредят, они, кстати, точно не аландарцы…

Тонтту посинел ещё ярче, особенно в щеках, словно его залили свежей краской, расширил круглые, как у нарисованной вороны, глаза.

– Как это друзьями? Ты же человек!

– А что мешает? – Я пожала плечами. – Я дома всегда молока в мисочку и печенье за печь нашему домовому ставила. Дружили. Он мне сказки нашёптывает ветками глициний и бугенвиллий по окнам, хороший у меня домовой. Апельсины ещё любит. Скучаю.

– Молоко? – Тонтту сглотнул и не выдержал, облизнулся. Потупился и кивнул. – Ладно… подумаю. Если молоко… Иди, мешать не будут.

Он махнул в сторону первого этажа продолговатыми пальцами. От них заструился едва заметный синий дымок. Поблагодарив, я пошла за ним.

Интендант спал, щедро распуская храп на всю проходную, вокруг его ноздрей витал подарок домового. Я выскользнула в ночь в сопровождении плазменного добермана и малиновой бабочки, которая будто приросла к моему плечу. Так себе, конечно, компания для ночных расследований.

Море шумело справа, звало меня к себе, ветер окатил пронизывающей свежестью по лицу и забрался за шиворот. Я поёжилась и свернула в кампус, завидев пятна мерцающей плазмы тут и там. Орфы! Они-то мне и нужны!

* * *

Наверное, это было глупо, но я подходила к каждому и, заглядывая в глаза, тихонько звала: «Линден… Гельвасий…» Лиловые радужки ничего не выражали, хотя псы из плазмы и были настороже – не натворю ли чего.

Растену от моего орфа наверняка будет известно о прогулках ночью. Ну и ладно, скажу, что не спалось…

Я пересекла осторожно кампус до противоположного края. Всё выглядело мистичным, как и бывает ночью, немного пугающим и слишком большим, особенно тени, густые и подозрительные. Чёрные склоны гор спали, укрытые сверху звёздами, поблескивающая река перешёптывалась о чём-то с озером за мостиком, а море, расшибая волны вдалеке о высокий берег, будто пыталось докричаться до местных водоёмов.

Кусты, усыпанные светлячками, жили своей жизнью. В поиске очередного орфа я подошла к ним и опешила. Вовсе не ночные жучки светились здесь, а существа с крылышками, похожие на гномов размером чуть больше шмелей. Они освещали темноту колпачками. Некоторые летали, некоторые сидели на ветках, свесив ножки в умильных башмачках и болтали на комарином языке. А другие собирали в крошечные ведёрки нектар с цветов, похожих на жёлтый жасмин, дёргая их палочками с закруглёнными концами.

– Здрасьте… – выдохнула я.

Не получив ответа, я решила не тревожить местных «светляков», отошла в сторону. Последний орф кружил неподалёку. Увы, он тоже был неживым существом из плазмы – лишь копией настоящей собаки с функцией «охранять».

Я закусила губу и задумалась. Постояв немного, раздосадованная, медленно пошла обратно.

Может, попробовать попасть в башню? Такая досада, что Растен со своими перемещениями не показал мне, где находится тот инкубатор… Возможно, мой орф ещё томится в одной из ячеек? Как узнать?

Часы на башне пробили два. На корпусе рядом тоже. Я обхватила себя руками, спасаясь от налетевшего бриза. И вдруг что-то толкнуло меня обернуться…

По укрытым чёрными лесами склонам с одной стороны и с другой перекатывался свет. Белый, холодный, как облака в мороз. Я протёрла глаза, запрещая себе бояться, и разглядела, что по верхушкам деревьев в сторону кампуса ползли существа. Прозрачные, со световыми контурами, похожие на хрустальных гусениц, они приближались.

Страх подкатил комом к горлу, сковал льдом руки. Я зажала себе рот ладонью, потому что хотелось орать и звать на помощь.

Но гигантские «гусеницы» остановились довольно далеко, словно не могли пролезть дальше. Им что-то мешало. Сощурившись я сумела рассмотреть красно-синее мерцание. Над кампусом от леса и до моря простирался тот самый защитный «мыльный пузырь». Вот только в ночи казалось, что он был из плазмы…

«Гусеницы» упрямыми волнами тыкались в его стены, но тщетно. Стена мерцала.

И тут мой орф действительно задвоился. Его контуры стали нестабильными, голова… превратилась в две, словно у сказочного дракона. Они дрожали и усиленно пытались соединиться. Я оглянулась на остальных доберманов.

Со всеми псами происходило странное. Прежде всего, они стали меньше светиться, у кого-то голова разделилась на три, у кого-то выскочило пять ушей и десять глаз. Один орф стал толстым и приземистым, как старый обожравшийся бульдог.

И чувство страха, колкого, ледяного, шепчущего о настоящей опасности, закружило мне голову и сковало члены. То что было больше меня, внутри, знало, что необъяснимое нечто вышло на охоту. Я это почувствовала.

«Что им надо?»

Я разозлилась. Рубиновый кокон вспыхнул внутри.

«Зачем нам лгут?»

Я распрямилась и сжала кулаки, гневаясь на вруна Растена и на свой страх.

«Ненавижу чувствовать себя жертвой! Добычей! Я не такая!»

То что было больше меня, выплеснулось наружу. Рубиновые искры взметнулись в воздух и… растворились.

Но купол защиты над кампусом и лесом засиял ярче. Энергия потекла сквозь меня. Я почувствовала жжение на конце языка. Чуть не взвыла – мои пальцы будто сунули в огонь. Больно! Но остановиться не получалось – то что было больше меня расширилось. Я зажмурилась. Жечь стало меньше.

Открыв глаза, я обнаружила, что облака-гусеницы исчезли с верхушек чёрного леса. Защитного поля тоже не было: просто ночь, звёзды, горы, плеск реки…

Пальцы так горели, что я спустилась по аккуратной дорожке к кромке воды. Орф, всё ещё нестабильный, но уже не двуглавый, потопал за мной. Я опустила руки в воду.

«Как же хорошо, холодная!»

И я с удивлением осознала: орф не препятствовал мне в проявлении моего дара! Почему?! Я обернулась, сидя на корточках.

Все орфы, которые были в кампусе, с нечёткими странноватыми формами, сгрудились наверху над лесенкой, по которой я спускалась. Они смотрели на меня, и только. Что-то тут было не то… Уж не приказано ли им было меня прикончить?

Я сглотнула.

И вдруг из тел двух дюжин дрожащих, мерцающих псов, вылетели клочки плазмы. Одновременно, словно по приказу. Они метнулись ко мне сверкающими сине-красными ядрами. Я прижалась к земле, хотя стоило прыгнуть в реку…

Но меня не размазало, взрыва не было. Я осторожно приподняла голову и обомлела: капли плазмы, похожие на лаву, собирались вместе в метре от меня. Я чётко увидела пальцы на ногах, мощные ступни, икры, колени и бёдра, залитые плазмой…

Наверное, всё же стоило влезть в реку. Но я поднялась на четвереньки, а затем и встала во весь рост, чувствуя сырость земли на ладонях. Облизнула пересохшие губы. Передо мной стоял мерцающий фиолетовым, как орф, с прожилками красных и синих разрядов, тёмный, словно сотканный из космоса, высокий, широкоплечий человек. Волосы из плазмы шевелил ветер. Чёрные глаза из глубин мистического тела смотрели на меня серьёзно.

В свете от всполошившихся гномиков, взлетевших с кустов и рванувших сюда, я разглядела его лицо: высокий лоб, правильный нос, квадратный подбородок, как будто они могли быть настоящими.

– Линден? – непослушными губами произнесла я.

И он протянул ко мне руку.

Глава 13

Ночь впечаталась в меня, обжигая холодом. «Этого не может быть!» «И всё-таки я была права!» – две противоположные мысли пульсировали в голове с ошеломлением и неуместным намёком на радость.

– Та-а-ррраа.

У меня мурашки пробежали по коже от низкого, нечеловеческого тембра, больше похожего на рычание орфа. А затем в моей голове раздался тот самый предательски завораживающий голос аландарца:

– Да, Тара, это я. Прости, придётся общаться пока телепатически. К вибрациям этого тела надо ещё подстроиться. И понять, возможно ли вообще в плазменном состоянии выстроить нормальные голосовые связки и речевой аппарат…

Я сглотнула.

– Линден… Что с тобой произошло? Мне сказали, что ты погиб во время взрыва в портале.

– Я успел выйти сознанием из тела за мгновение до того, как оно сгорело.

У меня перехватило дыхание, в голове словно пробежали помехи.

– То есть ты сгорел? Ты привидение?

– Веришь в привидения? Их не существует, – усмехнулся он.

В моих висках заломило от нелепого контраста: светящихся в ночи весёлых облаков сказочных гномиков с крылышками, которые кружились с любопытством рядом, и потусторонней фигуры мужчины. Он него веяло холодом космоса, и в нём, казалось, можно было утонуть и исчезнуть.

– Как бы не до смеха… – напомнила я, облизнув пересохшие губы. – Тут тебя все похоронили. Даже безопасники ваши. Как это вообще возможно – выйти из тела? Если дух вышел, значит, ты умер.

– Я маг, Тара, опытный и сильный маг. У меня прокачанное энергетическое тело – двойник физического и достаточная интуиция. Как только я уловил вибрацию приближающегося взрыва, сразу перенёс сознание в астральное тело. Даже боли не почувствовал.

– Хорошо, что не почувствовал. Но… чёрт, ты не мог бы объяснить нормальным языком? Я не совсем понимаю. Точнее, вообще ничего не понимаю!

Линден добавил терпеливо:

– Вам про это скоро расскажут на теории магии. Это база. У любого человека помимо физического тела, есть эфирное, астральное, ментальное тело и ещё три тонких. Они связаны. В момент смерти происходит сначала разрыв с физическом, потом рассыпается эфирное. Астральное остаётся дольше – это и есть тело энергии. Здесь развивается энергетическое тело двойника.

– А как же это?.. – Мне было настолько не по себе, что я не решалась смотреть на Линдена прямо, получилось, что я как-то небрежно махнула пальцем в его сторону. – Это что тогда?

– Моё физическое тело в огне расплавилось до уровня плазмы, и его втянуло в генератор Растена, который стягивает всю свободную плазму на острове.

– Генератор – та гигантская штуковина, от которой подзаряжаются орфы? – пробормотала я.

Всё это звучало очень странно! И страшно.

Линден кивнул.

– То есть ты… немножко орф…

– Моё обычное тело растворилось в общей массе, так что пока я с орфами одной крови, тьфу, плазмы. – Он даже хохотнул.

– Как ты можешь об этом шутить?

– Прости, рыдать не обучен!

– До меня всё равно не доходит, как можно было не погибнуть, если при этом железо расплавилось. Я видела воронку…

– Даже так? – Пламенный мужчина посмотрел на меня, прожигая взглядом. – Если бы я остался при взрыве в физическом теле, погиб бы мгновенно. Но я был сознанием в астрале. Для ясности: если ты видишь сны, то путешествуешь в сновидении именно в астральном теле, которое связано серебряной нитью с физическим.

Брр…

Человек, в контурах которого плескался космос, посмотрел на собственные руки, от одного вида которых пробирала жуть. Затем взглянул на меня.

– Да. Но было кое-что ещё, что помогло мне остаться, не умереть в прямом смысле.

– Что? – Мой голос так осип от волнения, что я его не узнала.

– Ты, Тара. Намерение увидеть тебя снова!

Он подался ко мне, а я попятилась от неожиданности и едва не соскользнула в реку, потому что ожидала услышать не это, а что-то типа «колдовство», «проклятие», «чары»…

– Да нет… Не может быть… Я тебя не притягивала…

– Я говорю о себе. Намерение для мага – это вектор приложения силы, задача для тонких тел. Поэтому меня и втянуло из ядра плазмы, куда я попал сначала, в приставленного к тебе орфа через секунды после взрыва. Поначалу я не мог сам разобраться, что происходит, и где я. Всё было слишком неожиданно. И у меня чуть крышу не снесло, когда осознал…

– Да уж… – Я окинула взглядом мужчину из плазмы, по-прежнему не решаясь встретиться с ним глазами и не зная, что думать теперь и как чувствовать; в сердце заныло ощущение беды. – Но как ты теперь? Растену я рассказала про твою попытку появиться из орфа, он мне не поверил.

– Старина Рас никогда ничего не принимает на веру без доказательной базы, как будто сам не волшебник. Не переживай, я придумаю что-нибудь. Просто ещё потребуется время.

Я кашлянула в кулак.

– Извини, я так и не поняла, ты живой или нет?

Он усмехнулся космическими губами и голосом в моей голове.

– Орф, по-твоему, живой?

– Не совсем. Погоди! А глаза?! Почему у орфа иногда появлялись твои глаза?!

– О, правда? Значит, что-то получилось! – Он обрадовался. – Это хорошо, просто отлично!

– Если это получилось, ты и всё тело сможешь вернуть? Обычное, я имею в виду, нормальное!

Плазменный Линден вдруг совсем по-человечески склонил голову.

– А тебе бы хотелось?

Я переступила с ноги на ногу, кровь прилила к моим щекам от смущения, но память тут же меня отрезвила.

– При чём тут я? – Я отвернулась. – Я тебя ненавижу. За пару ночей ничего не изменилось!

– Правда? – Он шагнул ко мне.

От волнения я скрестила на груди руки.

– Отступи, мне не по себе.

– Ладно. – Линден отошёл. – Боишься?

– Я ничего не боюсь.

– Да, я забыл.

Что-то сильнее замерцало вверху, я вскинула взгляд. По орфам прошла рябь. Линдена будто охватил озноб.

– Эй, что это? Что с тобой?! – воскликнула я.

Эффект прекратился. Линден покачал головой.

– Генератор скоро снова заработает в полную силу.

– И затянет тебя? Ты опять станешь орфом? – Я даже голос понизила, так нехорошо мне стало оттого, что я представила, как может затянуть в воронку энергий и разрядов. – Почему ты не явился Растену? Ему надо было всё объяснить!

Линден усмехнулся сквозь гримасу.

– Хороший вопрос. Я пробовал. Не получилось. Орфы вымуштрованы, ни шага в сторону от программы. Невозможно пробиться сквозь установки. А вот рядом с тобой иначе. Ты словно усиливаешь мои возможности.

– Из-за моего дара?..

– Это единственное объяснение. Видишь, дар приносит пользу не только когда на тебя нападают.

Я поёжилась, обхватила себя руками.

– Ты замёрзла. Возвращайся в общежитие, – сказал Линден.

– Нет, это от новостей.

– Сам в шоке. Но с другой стороны… тоже приключение. Такой простор для экспериментов! Редкая удача!

– Удача?! – возмутилась я. – Прелестно просто: сгорел, не жив и не умер. С ума сойти, какая радость!

– Лучше б сгорел с концами? – Он сощурился, чёрных глаз стало совсем не видно в разлитом по его лицу космосе.

– Нет… Я не знаю! Мне всё равно! – Я отвернулась и в тёмные воды реки буркнула: – Но сгореть заживо я никому не пожелала бы! Я нормальный человек! Не то, что вы, аландарцы!

– Мы не делали такого.

– Ваши патрули легко устраняют неугодных плазмой! Можно подумать, ты не знаешь!

– В случае нападения на них.

Я уперла руки в бока.

– Маленький мальчик в Видэке уронил им мороженое на сапоги, это нападение? Или я, которая заступилась за него? Нормально малышу говорить: «Слижи с ботинок языком?» Нормально?!

– Нет, – выдохнул Линден.

Мне на тысячную толику стало легче: он согласился, я права!

– Вот оно, моё преступление века, – заявила я, вскинув подбородок. – За которое, если бы не мой дар, в меня бы выстрелили из плазгана.

Он склонил голову.

– Мне жаль.

– Ты наверняка тоже стрелял.

– Стрелял.

Поджав губы, я нахмурилась и мотнула подбородком на его плазменное тело.

– Не думаешь, что это тебе ответка? Вы, кажется, такое кармой называете?

Линден промолчал. И мне бы обрадоваться, что я выиграла в этой словесной перепалке, но стало неприятно от самой себя, словно я в собственной душе раздавила гусеницу.

– Извини… – сказала я. – Мне тоже жаль, что ты сгорел. И что ты… ни жив, ни мёртв… Ты спас меня от казни не самым худшим способом. И защитил… в виде орфа, – я поняла, что это был ты. Так что и я попробую помочь тебе.

– Спасибо! Но я разберусь сам. Мне просто потребуется время.

– А вот этого не надо! – рыкнула я, вспыхнув от гнева. – Я всегда отдаю долги!

И вместе с ощущением кокона силы внутри я вдруг увидела, как на фоне рубиновой энергии засветились ярче его глаза. И контуры лица стали чётче.

В следующую секунду купол с фиолетовыми разводами над кампусом вспыхнул, словно его зажгли, как праздничную иллюминацию. Я вскинула глаза, но манифестация огней прекратилась, и купол исчез совсем. Я перевела взгляд обратно на Линдена. Его больше не было рядом, словно он растворился в воздухе.

Моё сердце дрогнуло. Захотелось разреветься. Но я по привычке сжала кулаки и разозлилась. Топнула пяткой упрямо.

Орфы глухо залаяли, окружив меня плазменной стаей. Угу, ясно: они перестали двоиться, значит, генератор Растена заработал в полную силу.

Пожалуй, ещё вчера от такого я бы умерла от страха. Теперь и не подумала бояться. А орфы продолжали рычать и лаять на меня.

Куски безмозглой энергии! Чёртова нежить! Проклятый генератор! И Растен со своими доказательствами! Тупой гений!

– Тшш, ничего я тут крушить не собираюсь. Спокойно! – заявила я мистическим доберманам.

И они на удивление притихли. А я нахмурилась, рассматривая орфов по очереди. Одинаковые, как штампованные! Вот чёрт!

Мда, пообещать Линдену помочь было просто. Но я бы легко обошлась и без таких неразрешимых задач. Что теперь делать? Снова убеждать Растена? Или сломать к чертям его генератор? Как минимум, надо выяснить, где он находится… А ведь Линден наверняка знает!

Тихая ночь блистала с небес звёздами, плескала водами реки, пела колыбельную морем, ласкала травами и листвой воздух. Кампус спал, даже светлячки погасли и спрятались куда-то, перестав пищать, словно ничего необычного не произошло только что.

А я подумала, что человека из плазмы поцеловать невозможно. Наверное, это хорошо. Только почему душе так больно?

Повернув голову влево, я обнаружила, что бабочка Дари так и сидит на моём плече. Я моргнула. А что если…

Бабочка вспорхнула и полетела в тёмные заросли. А я в сопровождении стаи мерцающих орфов бросилась обратно в общежитие. Надо срочно разбудить Дари! Мне нужен некромант!

Глава 14

– Дари! Дари! – тормошила я соседку в приглушённом свете от лампы у входной двери.

– Ну чего?.. – Она нехотя высунула из-под подушки голову во вздыбленных косичках, поморщилась от света.

– Ты можешь оживить существо из плазмы?!

Дари тут же проснулась и широко раскрыла глаза.

– Едрить, ты орфа замочила?!

Она села, обхватив руками подушку. Я моргнула.

– Орфа можно убить?

– Пока никому не удавалось. Но ты ж феномен, – буркнула Дари.

– И ты феномен. – Я ткнула в бабочку, которая по дороге в общежитие снова вернулась на моё плечо и прочно на нём обосновалась. – Оживила же это?

Дари, видимо, спросонья не разглядела сразу своё творение. А сейчас увидев с радостью вскочила и кинулась к бабочке. Подставила ей палец, бабочка перелезла на него. Дари поднесла её к носу, с восторгом рассматривая.

– Острожно, не порежься! – сказала я. – С чем, интересно, ты скрестила дохлых куколок, что их крылышки стали, как нож ассасина?

– Растолкла в порошок коготь дикого кота.

Я с опаской посмотрела на бабочку.

– Зачем?

– Из любопытства. У меня как раз завалялся – дядя пришил болотного кошака из ружья: на кур наших охотился.

– Кхм, а мяукать твоя бабочка не умеет?

– Скажешь тоже! Ей нечем! – шёпотом возмутилась Дари, продолжая с любовью рассматривать эфемерное создание. – Красавица моя, хорошая! Где ты её нашла?

– В коридоре общежития. Кажется, она одна такая осталась.

Дари погрозила кому-то в воздух.

– Уничтожили моих красоток, выродки!

– Это ты к орфу обращаешься? – усмехнулась я.

– И к нему, и к интенданту, и к Растену, хоть я его и очень уважаю, но нельзя же так! Глянь, какая красота невообразимая! Было мёртвое, стало живое! Разве не чудо?

– Чудо. Надо было оставить стаю для желающих быстро и легко самоубиться, чтобы не мучиться на экзаменах, – хмыкнула я.

– Не такие уж мои красотулечки и опасные, – буркнула Дари и тут же втянула сквозь зубы воздух, порезавшись о розовое крыло. Поморщилась и высосала из пальца выступившую кровь. – Просто нужны меры предосторожности. Любое тонкое искусство требует аккуратности!

– Несомненно. Но повторю вопрос: как оживить орфа? Тьфу! Почти орфа…

– Ага! Есть всё-таки мёртвый! – Глаза Дари загорелись сумасшедшим азартом. – Веди! Хочу посмотреть!

Я замялась. Почему-то казалось, что не стоило о Линдене никому говорить. Во-первых, возможно его кто-то пытался убить. И во-вторых, убил в самом деле.

Дари ткнула меня в бок.

– Алё, Тара, доброе утро! Сказала «А», давай и «Б». Или ты меня прикола ради ночью разбудила? Тогда моя месть будет страшна, потому что я только что жрала обалденно вкусную ветчину!