Екатерина Медичи. Письма. Перевод

(Примечание: при отъезде из Англии кардинал заехал к Ла Мот-Фенелону, чтобы обсудить возможный брак герцога Анжуйского с королевой Елизаветой, так как проект с португальской принцессой оставался неясным.)

Ла Мот-Фенелон, в ответ, напомнил, что королева Англии постоянно заявляла о нежелании выходить замуж, за исключением симпатии к эрцгерцогу Карлу. Однако он добавил, что, если бы она пожелала выйти замуж за герцога Анжуйского, это могло бы принести больше согласия в мире, больше мира Франции и страха её врагам, чем любое другое возможное решение.

Над переговорами работал не только кардинал де Шатильон, но и видом Шартрский (дворянин), который начал действовать даже раньше. В письме к маршалу де Монморанси он излагал преимущества брака между Елизаветой и герцогом Анжуйским и опасности, которые грозят, если она выйдет замуж за эрцгерцога Карла.

Он отмечает, что есть риск упустить момент: кто первый снимет шляпу (то есть сделает первый шаг), пока стороны не виделись, и не вмешается ли третья сторона. По его мнению, эрцгерцог не упустит момент, зная, что королева находится в неуверенности из-за ситуации с шотландской королевой и напряжения с королём Испании.

Он также опасается, что враги союза с Францией могут убедить Елизавету, что французы проявляют холодность, что может привести к обратному эффекту – она ускорит шаги навстречу Австрии из упрямства. Он предостерегает от бездействия и подчёркивает, что если союз с Англией упустить, последствия будут серьёзны.

Комментарий: Франция рассматривала возможность заключения брака между герцогом Анжуйским (будущим Генрихом III) и королевой Англии Елизаветой I – женщиной, которая прославилась своей осторожностью в вопросах брака и использовала подобные предложения как дипломатический инструмент. Екатерина Медичи и её окружение оценивали не только политические выгоды, но и тонкие психологические аспекты характера Елизаветы.

Письмо 16

К месье де Ла Мот-Фенелону – конец октября 1570 г.

Месье де Ла Мот-Фенелон, в ответ на предложение брака между королевой Англии Елизаветой и моим сыном, герцогом Анжуйским, выраженное кардиналом де Шатильоном, вы передали нам сведения о благоприятной реакции на этот союз и уверенности в его осуществимости. Тем не менее, мы склонны думать, что это предложение могло быть маневром, попыткой разведки намерений, или даже тактической уловкой со стороны королевы.

С вашей стороны было разумно отметить, что королева ранее утверждала своё нежелание вступать в брак, за исключением эрцгерцога Карла. Однако вы также справедливо отметили, что если бы она согласилась на брак с моим сыном, это могло бы принести в мир большую гармонию, укрепить мир во Франции и вызвать тревогу у её врагов.

Между тем, не только кардинал де Шатильон участвовал в переговорах: видам Шартрский также вовлёкся в это дело и даже опередил других, поддерживая контакт с государственным секретарём Сесилом. Он в своём письме маршалу де Монморанси высказал опасения, что если Франция будет медлить, Австрия может перехватить инициативу, особенно учитывая нестабильность в отношениях между Англией и Шотландией, а также напряжённость с Испанией.

Он подчёркивает, что Елизавета уже, кажется, отбросила свой главный довод против брака – разницу в возрасте и страх быть отвергнутой. И если Франция не поторопится, Австрия, которая стремится усилить своё влияние в Англии, может добиться своей цели и таким образом серьёзно укрепиться в Европе. Кроме того, промедление может создать впечатление холодности или незаинтересованности с нашей стороны, что крайне опасно.

Он продолжает, что герцог Анжуйский мог бы, при поддержке Англии, французской армии и принца Оранского, претендовать на земли в Нидерландах как на феодальные владения, конфискованные за измену. Это могло бы ослабить влияние дома Габсбургов и укрепить Францию и её союзников.

Комментарий: Это письмо представляет собой сложный политический анализ ситуации с потенциальным династическим браком, в котором затрагиваются сразу несколько геополитических линий – Франция, Англия, Испания, Австрия, Шотландия, протестантские княжества Германии. Оно демонстрирует, как возможный брак рассматривался не просто как личный союз, а как средство масштабной перестройки политического баланса в Европе.

Письмо 17

К месье де Ла Мот-Фенелону – конец октября 1570 г. (продолжение)

Месье де Ла Мот-Фенелон, в продолжение предыдущего письма я желаю вас проинформировать: если бы можно было удостовериться в искреннем желании королевы Англии установить прочный союз с нами посредством брака моего сына с той, кого она объявила бы наследницей короны, это было бы делом весьма разумным и желанным как для нас, так и для неё. Теперь, когда исчезла надежда на брак с эрцгерцогом Карлом, который женится на племяннице – дочери герцога Баварского, сей союз с Францией стал бы выходом, отвечающим как её интересам, так и благу всей христианской Европы, особенно двух корон – английской и французской.

Потому мне кажется уместным, чтобы на предстоящем заседании парламентов Англии королева провозгласила ближайшую к наследованию короны женщину, а также добилась от парламента утверждения её брака с моим сыном. Это принесло бы королеве все возможные радости и уважение, как если бы он был её собственным сыном: он по своей природе благороден и искренне предан тем, кто оказывает ему добро. Более того, через этот союз она могла бы заручиться поддержкой в делах государственной важности как от моего сына-короля, так и от герцога Анжуйского, чья военная слава уже гремит по всей христианской Европе.

Комментарий: Это письмо раскрывает стратегию Екатерины Медичи: видя, что Елизавета I не выходит замуж за Габсбурга, она предлагает альтернативу – династический союз с Францией, пусть и не напрямую, а через «наследницу», которую английская королева могла бы назначить. Важно, что Екатерина рассматривает такой брак не просто как семейный союз, но как фактор баланса сил в Европе и сдерживания Австрии. Также стоит отметить, что она позиционирует своего сына Генриха Анжуйского как героя с военной славой – намёк на его участие в битве при Жарнаке (1569) и других конфликтах во Франции.

Письмо 18

К месье де Ла Мот-Фенелону – 20 октября 1570 года.

Месье де Ла Мот-Фенелон, я сочла нужным доверить вам весь этот разговор, и прошу вас хранить его в глубочайшей тайне, чтобы никто из ваших или иных людей не узнал о нём. Постарайтесь, если возможно, узнать побольше об этом деле и сообщать мне при каждом удобном случае. А если вы увидите, что из этого может выйти что-то полезное, то мягко и ненавязчиво, как вы умеете, заговорите о нём с секретарём Сесилом. Насколько мне известно, он связан с домом, который всегда конкурировал с моей дочерью, королевой Шотландии, в вопросе наследования английской короны.

Ваша задача – выяснить, есть ли в этой семье женщина или девушка, которую можно было бы ввести в линию наследования. Начните разговор с Сесилом всерьёз, убедите его, что ему самому и его семье будет выгодно содействовать этому браку, который может превратить их род в уважаемый и влиятельный навсегда. Ведь он мог бы оказать услугу такому принцу, который это не забудет и принесёт ему и его дому благо и удачу.

Мне кажется, есть некая женщина из этой семьи, долгое время державшаяся в заключении вместе с мужем и двумя сыновьями. Говорят, её муж умер в тюрьме. Надо узнать, является ли она ближайшей наследницей. Если да, и если её сделают королевой, то её дети от другого брака могли бы претендовать на трон. Чтобы этого избежать, следует, чтобы парламенты провозгласили её наследницей, но с условием, что наследовать смогут только дети от брака с моим сыном.

Я доверяю вам это дело, зная вашу приверженность нашему дому и вашу мудрость, и уверена, что вы поведёте себя должным образом. Пишите мне об этом как можно чаще, но так, чтобы никто об этом не знал. Когда будете писать, вкладывайте отдельное письмо, написанное вашей рукой, и складывайте его как можно мельче. Не отправляйте мне подобные письма иначе как с надёжным курьером, желательно по делу вашей службы. Предупредите его, чтобы в случае обыска или опасности он уничтожил письмо, чтобы оно ни в коем случае не попало в чужие руки.

Да хранит вас Господь,

Катерина

Написано в Эскуане, 20 октября 1570 г.

Комментарий: Екатерина рассматривает ситуацию прагматично: если королева Елизавета не желает выходить замуж, то, может быть, она согласится объявить наследницей женщину из рода, конкурирующего с Марией Стюарт. А Франция, со своей стороны, готова заключить с ней союз через брак с герцогом Анжуйским. Это откровенное дипломатическое маневрирование, попытка увести Англию от союза с Габсбургами и выиграть политическую партию в пользу Франции. Особое внимание Екатерина уделяет секретности – это подчёркивает, насколько хрупкой и опасной была подобная интрига, ведь речь идёт не только о браке, но и о смене династического курса в Англии.

Письмо 19

К месье де Ла Мот-Фенелону – вечер 20 октября 1570 года.

Месье де Ла Мот-Фенелон, после моей короткой записки, я поговорила с тем лицом, о котором вам писала – у него действительно оказалось ещё кое-что важное, что он хотел мне сообщить. Это заставило меня задуматься: возможно, вся эта история с браком задумывается с умыслом, не столь чистым, каким его стараются представить.

Поэтому прошу и настоятельно приказываю вам, во имя вашей чести, ни в коем случае не упоминать об этом ни секретарю Сесилу, ни кому бы то ни было, и вообще не подавайте виду, что вы что-либо об этом знаете, включая то, что я вам написала.

Мой совет вам продиктован исключительно вашей преданностью, в которой я абсолютно уверена. Всё это должно остаться в глубочайшей тайне, только для вас. Ваша задача – выяснить и наблюдать: кто стоит за этим проектом, кто продвигает его к королеве Англии, каковы их истинные намерения, и особенно – каково отношение самой королевы к этому делу.

Но главное – действуйте так искусно, чтобы ни одна живая душа не заподозрила, что вы что-либо знаете. Да хранит вас Бог, месье де Ла Мот-Фенелон.

Из Эскуана, вечером, 20 октября 1570 года, уже довольно поздно.

Ваша лучшая подруга,

Катерина

Комментарий: Это письмо – продолжение интриги вокруг возможного брака герцога Анжуйского (будущего Генриха III). Однако здесь Екатерина Медичи внезапно меняет тон: она начинает подозревать подвох – возможно, речь идёт не о настоящем браке, а о политической игре с другими целями.

Показательно, что Екатерина запрещает любое упоминание об этом даже своему ближайшему союзнику в Англии, секретарю Сесилу. Это говорит о её крайней осторожности и о её способности не терять контроль даже в разгар дипломатической авантюры.

Письмо 20

К месье де Ла Мот-Фенелону – октябрь 1570 года

Месье де Ла Мот-Фенелон, я решила отправить к вам секретаря Обеспина, чтобы вы могли через него передать нам ответ королевы Англии на слова, которые мой сын, король, велел передать ей через сеньора Вальзингама, относительно королевы Шотландии, моей дочери. А также на то, что вы ей, со всей сдержанностью, изложили в соответствии с нашими инструкциями – в том духе, как мой сын уже ответил письменно послу королевы Англии.

Когда вы захотите писать мне об этом деле, прошу – пусть это будет вашей рукой. Достаточно будет, если вы вложите отдельное письмо, где упомянете, что это по поводу указанного дела.

(Следом цитируется письмо Карла IX, направленное английскому послу – с выражением недовольства затягиванием переговоров об освобождении Марии Стюарт и напоминанием о помощи, отправленной военной экспедицией во имя старого союза между Францией и Шотландией. Король при этом подчёркивает, что не желает портить дружбу с Англией, но требует скорого разрешения вопроса.)

Комментарий: Это письмо продолжает дипломатическую линию Екатерины Медичи по защите интересов Марии Стюарт – королевы Шотландии, находящейся в заключении в Англии. Катерина требует ответа от Елизаветы через Фенелона и настаивает, чтобы всё происходило очень аккуратно, строго в соответствии с ранее данными указаниями. Цитируемое письмо Карла IX показывает, что Франция готова была поддержать Марию Стюарт не только словами – но и практически: отправив людей и вооружение в поддержку её сторонников. При этом Карл делает всё, чтобы сохранить дипломатическое равновесие: он говорит, что не хочет войны с Англией, но также не может оставить сестру в беде.

Письмо 21

К моей дочери, королеве Католической – 24 октября 1570 года.

Мадам, моя дочь, король, мой сын, и я поручили сеньору де Маликорну, настоящему посланнику, отправиться к вам с визитом и выразить нашу радость по случаю вашего прибытия в целости и сохранности ко двору вашего супруга, короля. Мы уверены, что, находясь рядом с ним, вы продолжите добрые советы и мудрое влияние, подобно тому, как это делала покойная королева, моя дочь, ради поддержания дружбы между Францией и королём вашим мужем.

Вы можете быть уверены, что король, мой сын, и я питали и питаем к вам столь же тёплое чувство, как если бы вы были нашей собственной дочерью и сестрой. И во всех делах, где вы захотите прибегнуть к нашей поддержке, мы будем прилагать старания, чтобы дать вам это почувствовать, – как вам это более подробно изложит вышеупомянутый сеньор де Маликорн.

На этом завершаю письмо, моля Бога даровать вам всё, чего вы желаете.

Из Эскуана, 24 октября 1570 года.

Катрин

Комментарий: Это короткое, но тёплое письмо Екатерины Медичи обращено к её дочери Елизавете де Валуа – королеве Испании, супруге Филиппа II. Екатерина приветствует её благополучное прибытие ко двору мужа и выражает надежду, что та продолжит быть связующим звеном в дипломатических отношениях между двумя странами. Важно отметить: Екатерина подчеркивает, что относится к ней как к родной дочери, а также упоминает покойную дочь – Елизавету Валуа, первую жену Филиппа II, скончавшуюся в 1568 году. Это письмо играет эмоциональную и политическую роль, напоминая о родственных связях и важности союза между Францией и Испанией в условиях европейской нестабильности

Письмо 22

К донье Марии Чакон – 24 октября 1570 года. (Оригинал на испанском языке)

Донья Мария Чакон, узнав, что после отъезда герцогини Альбы король Католик, мой добрый сын, назначил вас находиться при Инфантах, моих внучках, чтобы вы служили им и заботились об их благополучии, я решила написать вам это письмо.

Я уверена не только в правильности выбора, сделанного королём, но и в том, что вы не забудете ни о чём, что касается вашей заботы, стараний и преданности делу их здоровья и служения им. Хотя я и уверена, что вы будете проявлять к ним должное уважение и послушание – как ради их отца, так и по причине прямого его указания, – всё же, поскольку они мне столь близки, я хочу особо поручить вам заботу о них.

Прошу вас особенно следить за их воспитанием, привитием любви и страха Божьего, за их здоровьем – как требует ваш долг и обязательство. Уверена, что вы хорошо справитесь с этой задачей. И, исполняя это, вы можете быть уверены, что я не забуду об этом и найду способ вознаградить вас с удовлетворением и признательностью, которую вы заслужите.

Моля Бога, донья Мария, да хранит Он вас в своей святой защите.

Из Сантлис (Santecoues), 24 октября 1570 года.

Катрин

Комментарий: Это письмо Екатерины Медичи адресовано донье Марии Чакон, новой воспитательнице двух испанских инфанток, внучек Екатерины, дочерей Елизаветы Валуа и Филиппа II. После отъезда герцогини Альбы, которая ранее опекала девочек, король назначил Марии Чакон заботиться о них.

Письмо 23

К моему сыну, королю Католику (Филиппу II Испанскому) – 24 октября 1570 года

Мой сын, узнав о прибытии королевы, вашей супруги, король, мой сын, и я не хотели упустить возможности отправить к ней посланника с поздравлениями и наилучшими пожеланиями. Мы благодарны Богу, что она прибыла к вам в добром здравии, и надеемся, что её присутствие поспособствует укреплению той доброй дружбы, которую мы стремимся сохранить между нашими королевствами – так же, как это делала моя покойная дочь (Елизавета Валуа).

Я уверена, что со своей стороны вы ответите полной взаимностью. И хотя Бог уже даровал нам это благо, я верю, что с поддержкой вашей жены – сестры короля, моего сына, – он утвердит и сделает эту дружбу ещё более крепкой и вечной, особенно с учётом наших родственных уз через Инфант, ваших дочерей, столь мне близких.

И хотя я полностью доверяю вашей доброте, всё же прошу вас, поскольку герцогиня Альба больше не находится рядом с ними, поручить той, кого вы выберете на её место, заботу и внимание к их здоровью и воспитанию, с таким же усердием, какое проявляла герцогиня.

Простите мне эту свободу, с которой я обращаюсь к вам, и считайте это проявлением моей любви к ним и к их покойной матери, вашей супруге, которая, как я верю, во многом мне уподоблялась. Не желая утруждать вас длинным письмом, я завершаю, моля Бога даровать вам всё, чего вы желаете.

Ваша добрая мать и сестра,

Катрин

Из Экуана, 24 октября 1570 года.

Комментарий: Это тёплое, почти материнское письмо Екатерина Медичи адресует своему зятю – Филиппу II, королю Испании, в связи с прибытием к нему новой жены – Анны Австрийской, третьей супруги Филиппа и сестры короля Франции Карла IX, Екатерина называет Филиппа II это нормальность того времени.

Письмо 24

К господину де Фурквеволю – 31 октября 1570 года

Господин де Фурквеваль, я была уведомлена о клевете, которой подвергся сеньор де Сент-Этьен, наставник и великий алмошник покойной королевы, моей дочери. Его обвиняют в том, что он якобы не является добрым католиком, а также будто бы сообщал мне и королю, моему сыну, ложные сведения о короле Католическом (Филиппе II), с целью посеять между нами раздор.

Я решила написать вам об этом лично, чтобы вы могли засвидетельствовать: мы знаем этого человека и считаем его честным, искренним и настоящим христианином. Именно поэтому покойный король, мой супруг, и я выбрали его для воспитания всех моих дочерей. Он преподавал им в духе истинного христианства и исполнял свои обязанности столь добросовестно, что мы всегда были довольны его службой и никогда не имели повода усомниться в его добросовестности или вере.

Более того, не только он не говорил ничего дурного о короле Католическом, но, напротив, всегда отзывался о нём с величайшим почтением, называя его одним из лучших государей на свете. Потому у короля Католического есть куда больше оснований быть к нему благосклонным, чем верить тем, кто распространяет подобные лживые обвинения.

Я прошу вас с уважением разъяснить всё это Его Католическому Величеству и поговорить об этом с ним должным образом. Также скажите об этом епископу Сигуэнсы, который, как мне известно, произнёс эти слова о Сент-Этьене. Хотя, признаться, я не верю, что он мог поверить подобным вымыслам – особенно в отношении того, кто всегда был его другом. Ведь повод, как я слышала, был вовсе не богословского характера, а лишь предлог, чтобы отказать Сент-Этьену в небольшой пенсии, которую он получает с этого епископства, что было бы, на мой взгляд, весьма несправедливо.

Что касается требования официального свидетельства веры, думаю, свидетельство короля моего сына и моё вполне должно удовлетворить всех.

Сообщите мне, пожалуйста, как отреагируют Его Католическое Величество и упомянутый епископ. Я уверена, вы выполните мою просьбу как следует, и потому молю Бога хранить вас, господин де Фурквеваль, в своей святой и достойной опеке.

Написано в Париже, 31 октября 1570 года.

Катрин

Комментарий: Это письмо Екатерина Медичи пишет своему послу при дворе Филиппа II Испанского – Гийому де Фурквевалю – в защиту сеньора де Сент-Этьена, наставника её дочерей и бывшего духовника Елизаветы Валуа, первой жены Филиппа II.

Письмо 25

Сен-Жермен-де-Пре, 3 ноября 1570 года

Господин де Фурквеваль,

По вашему письму от 8 августа, переданному капитаном Бенавентом, я узнала, что дон Луис де Торрес по поручению нашего Святейшего Отца Папы вёл переговоры в Португалии относительно брака моей дочери. Вы также писали, что дон Луис вскоре должен был вернуться в Рим и что было бы полезно поручить нашему постоянному послу при Святом Престоле способствовать его повторной отправке в Португалию для продолжения переговоров.

В соответствии с этим, как я уже сообщала вам, мы направили подробные инструкции кардиналу Рамбуйе: с одной стороны, для того чтобы он поддерживал Святейшего Отца в намерении довести до конца данный брак, с другой – чтобы он выяснил, следует ли действительно поручить это дело епископу, как, по вашим словам, того желали бы португальцы, если Папа продолжит участвовать в этом браке. Также – чтобы избежать недовольства со стороны короля Католического (Филиппа II), поскольку Торрес – испанец, и его вмешательство может вызвать у короля подозрение, что кто-то посягает на его сферу влияния.

Кроме того, как вы справедливо отметили, Торрес проявляет особое рвение к этому браку, но, будучи испанцем, он, скорее всего, не действует без ведома и воли короля Католического. Поэтому, несмотря на его энтузиазм, я считаю, что без подлинной поддержки со стороны Филиппа II ничего не получится, даже если он старается нас уверить в обратном.

Я бы очень хотела иметь полную ясность, чтобы понимать, на что можно надеяться. Мне не хочется, чтобы нас водили за нос или тянули время, как будто кто-то просто хочет воспользоваться своей «первичной инициативой», чтобы дальше играть эту роль, не имея реального намерения завершить дело.

Пожалуйста, проявите бдительность. Это зависит от вашего суждения, осмотрительности и дипломатического умения. Я надеюсь, что после возвращения Торреса вы сможете выяснить всё основательно, и я жду от вас известий по этому поводу. Если же Святейший Отец уже направил ему письма – тогда, возможно, наши инструкции к кардиналу уже не актуальны, но ваша последующая депеша должна помочь нам понять, что именно Торрес сделал в Португалии.

Что касается сеньора де Маликорна, то он расскажет вам о положении дел в нашем королевстве и о целях своей поездки – я полностью доверяю ему и прошу вас относиться к его словам так, будто они исходят от меня.

Вы также узнали из моего предыдущего письма, как меня огорчило известие, что герцогиня Альба удалилась со двора и оставила моих внучек. Я надеюсь, что та, кто теперь занимает её место, исполнит свои обязанности как подобает. Прошу вас регулярно сообщать мне о положении моих внучек.

Молю Бога, господин де Фурквеваль, чтобы Он хранил вас в своей святой и достойной опеке.

Екатерина

Комментарий: Это письмо демонстрирует заботу Екатерины Медичи о брачных переговорах своей дочери (вероятно, Маргариты Валуа) с королём Португалии. Она проявляет политическую проницательность, подозревая, что испанская сторона может использовать переговоры в своих целях, тянуть время или подрывать инициативу. Екатерина также опасается недовольства Филиппа II и просит своего посла разузнать истинные намерения сторон.

Письмо 26

Письмо к господину де ла Мот-Фенелону

Париж, 6 ноября 1570 года

Господин де ла Мот-Фенелон, Вы будете в полной мере удовлетворены письмом короля, моего сына, в ответ на ваши два последних донесения от 25 и 30 числа прошлого месяца. Поэтому мне остаётся лишь добавить, что мы прекрасно знаем: вы всегда проявляли верную и глубокую преданность делу моей дочери, королевы Шотландии. Никто не сможет убедить нас в обратном, и вы не должны бояться, что наша добрая репутация о вас может быть поколеблена – мы полностью уверены в вашей лояльности и знаем, как усердно вы трудились и продолжаете трудиться ради её блага.

Мы возвращаем вам её письма к вам, а также письма, написанные епископом Глазго (её послом при дворе), адресованные епископу Россу. Я показала их королю, моему сыну, и моему сыну, герцогу Анжуйскому. По содержанию этих писем они ясно поняли (и я особенно, по письму самого посла), что слова, которые вы, как вы писали, приписали ему, а не себе, действительно исходят от него.

Но я полагаю, что там, в Англии, думают иначе, особенно учитывая, что королева Англии дала вам, по её словам, благоприятные обещания в отношении королевы Шотландии, о чём вы и сообщили нам в своих двух последних донесениях.

В связи с этим мне больше нечего добавить. Да хранит вас Бог, господин де ла Мот-Фенелон, в своей святой и достойной опеке.

Написано в Париже, 6 ноября 1570 года.

Екатерина

Комментарий: Это письмо отражает дипломатическую поддержку Екатерины Медичи своей дочери, Марии Стюарт, в сложной ситуации её заточения в Англии. Екатерина благодарит посла за верность и уточняет, что не сомневается в его действиях, несмотря на доносы или сомнения, циркулирующие в дипломатической среде. Она придаёт особое значение письмам епископа Глазго, через которых становится ясно, что некоторые напряжённые моменты происходят не по вине посла, а со стороны самого шотландского посольства. Мария Стюарт не является дочерью Екатерины Медичи, но опять же для того времени такое обращение – это нормальность.