ПостУкраина. Страна без государства

Двоемыслие подтачивает основы миропорядка, так как подрывает доверие между обществом и государством. В одной из следующих глав мы рассмотрим, как технологии Когнитивных войн воздействуют на тонкую политическую материю – доверие.

Учитывая долгосрочные перспективы конфликта на постУкраине с риском открытия новых фронтов, России предстоит поддерживать режим мобилизации, который невозможен без доверительной коммуникации общества и государства. Война, за какую аббревиатуру ее ни спрячь, обостряет все процессы, противоречия вылезают наружу. Самым ярким примером первого года СВО стал так называемый мятеж Пригожина, когда политическая система в считаные дни оказалась на грани коллапса, а пропаганду заклинило. Общество в недоумении застыло от происходящего в недрах государства и политической системы. Что это было, никто не объяснил, поэтому результатом «мятежа» стали снижение доверия и рост отчуждения.

Чем дольше будет затягиваться СВО, тем более откровенной должна быть коммуникация общества и государства. Стратегия врага «войны до последнего украинца» в условиях отсутствия доверия в российском обществе может начать восприниматься как война до последнего россиянина. Какая разница, сколько людей погибает со стороны ВСУ, даже если потери в десять раз меньше?

Базой доверия между обществом и государством является четкая политическая система координат. Война требует концентрации сил и напряжения воли. Военная операция должна разбираться как большая шахматная партия. Раз уж государству необходимо дисциплинированное и собранное общество, нужно задать цели – во имя чего ответственный гражданин должен работать с КПД 110 %.

Если впереди – долгосрочный конфликт на территории постУкраины с объединенным Западом, то надо постепенно готовить к этому общество. Кроме государственной стратегии, долгосрочность предполагает наличие общественных стратегий для интеграции новых регионов.

В условиях долгосрочного конфликта начинается конкуренция экономик, и в результате побеждает более эффективный миропорядок. Это выражается в системе пенсионного обеспечения, гражданского строительства, работе школ и больниц, подавлении спекулянтов на черном рынке. Утверждение нового государства в регионах постУкраины, которые переходят под контроль России, будет осуществляться в беспрецедентных условиях гражданской войны. В каждом конкретном селе и райцентре новому государству предстоит столкнуться со всеми ее проявлениями – от американской ракеты по зданию администрации до заминированного авто и выстрела в спину, произведенного предателем. Достаточно почитать сводки о погибших чиновниках новых администраций в Херсонской и Запорожской областях, чтобы сделать вывод: установление миропорядка по-русски на территории постУкраины будет крайне сложным и многомерным процессом. Борьба с террором, лежащим в основе войны до последнего украинца, не может вестись только силами государства. Чем быстрее начнутся процессы умиротворения в обществе, тем слабее будут социально-культурные корни террора.

Режим тотальной секретности стимулирует двоемыслие. Двоемыслие разрушает доверие, а коммуникация его восстанавливает. Вот формула кризисов, которые ожидает увидеть российское общество и государство. Нравится нам это или нет, но либо государство и общество выйдут на новый уровень коммуникации, либо каждый год СВО будет повышать отчуждение и обнажать противоречия. Рано или поздно очередной «мятеж» спровоцирует коллапс государственности. В целом именно на такой сценарий делают ставку наши «бледнолицые братья» в сценарии «война до последнего украинца».

Коммуникация общества и государства в условиях войны должна отвечать на три базовых вопроса.

• С кем мы воюем?

• За что мы воюем?

• Что есть победа в этой войне?

В случае оборонительной войны на второй и третий вопросы можно не отвечать, так как по умолчанию идет борьба с агрессором. Но, поскольку российская власть выбрала сценарий превентивной спецоперации на спорной территории противника, придется искать ответы на все три вопроса.

Обозначенные «денацификация» и «демилитаризация» – слишком общие идеологемы. Особенно много проблем с денацификацией возникло после того, как сначала пропаганда создала образ конченых нацистов из «Азова», а затем государство их обменяло.

К тому же ложные или слишком абстрактные цели вроде «денацификации» не дают ответов на главные вопросы и только усиливают русское двоемыслие. «Опять что-то скрывают, качают свою нефть втихаря, ни один газопровод не пострадал», – закрадывается мысль у представителя политизированного меньшинства, которое в России на 90 % состоит из интеллигенции.

Принцип № 3. Государство и общество в кривых зеркалах

Каждый начальник смотрит на мир сквозь свою профдеформацию. Чем выше пост, тем сильнее он воспринимает происходящее вокруг как муравейник подчиненных, а каждого нового знакомого – как потенциального просителя благ. Власть – опасная субстанция, ослабляющая своего носителя для самооблучения пропагандой. Например, генерал видит мир как сложную систему воинских званий, родов войск и должностей. А министр финансов воспринимает окружающих сквозь призму их финансовых интересов, полагая, что у каждого есть дебет с кредитом.

Государство – иерархическая структура, в которой четко определены объемы и принципы власти. Бывает и коррупция, и превышение полномочий, но в целом это понятная система взаимоотношений. Простой обыватель чаще всего сталкивается с государством в приложении «Госуслуги» и во время редких личных визитов. Причем в большинстве случаев он не задумывается, с какой формой государства столкнулся – городской, региональной или федеральной системой власти. В особо дремучих случаях у обывателя склеены в единый «образ власти» депутаты горсовета, Заксобрания и Госдумы, управляющая компания, губернатор, Путин и Медведев лично, потому что к последним он ходил в общественные приемные и это не помогло.

Общество в массе своей не понимает государства, но живет, пользуясь его разными формами. Однако есть пресловутое политизированное меньшинство, которое претендует на особую роль в отношениях общества и государства. Это очень разные люди разных профессий, объединенные общим свойством – они тратят свое время и силы на то, чтобы политизировать большинство. То, что древние называли «гомо политикус», противопоставляя обывателю «гомо идиотикус». Такие люди существуют во всех социальных сферах. Они могут делать это на бытовом уровне, инициируя политические разговоры в курилке, или выучиваются на политологов и рассуждают о политике в блогах или с телеэкранов. Могут выражать себя в музыке и текстах либо в ежедневных записях в блогах.

Однако общество, в отличие от государства, не организовано строго иерархически, поэтому нет единого органа, который бы управлял политизированным меньшинством. Более того, оно неравномерно распределено по стране. В среднем от 10 до 15 % граждан являются политизированным меньшинством. В условиях политического покоя и экономического потребления политизация бывает и менее 10 %, что мы наблюдали в России в середине 2000-х годов. Политические кризисы, выборы, майданы, госперевороты, гражданские войны – все это остро политизирует общество, и 10–15 % начинают влиять на остальных.

Такую прослойку можно было бы назвать интеллигенцией, но это не совсем корректно. Вернее, так: интеллигенция есть значительная часть политизированного меньшинства, поэтому всему политизированному меньшинству свойственны черты интеллигенции.

Государство же видит общество по своему образу и подобию – как иерархическую систему, где есть начальники, которых надо включить в систему государственной ренты, и тогда они обеспечат лояльность подчиненного общества. Результатом такой деятельности становится двойное самооблучение пропагандой. Государство создает имитационные институты, изображающие общество. Политическое меньшинство все больше отчуждается от государства, не желая участвовать в имитации. Имитационные институты врастают в государство, создавая иллюзию полной лояльности общества у начальников всех уровней.

Преодолеть данный кризис позволяет адекватный взгляд общества на государство, и наоборот. Особая роль в формировании и описании адекватной картины мира лежит на политизированном меньшинстве. Поэтому правдоподобное описание и разъяснение устройства современного общества и государства есть сущностный путь по преодолению двоемыслия.

Итак, налаживание коммуникации лучше всего начать с восстановления системы координат. Война, брендированная на данном этапе как СВО, должна быть объяснена на уровне схемы.

Чтобы избежать ереси двоемыслия, полезно разобраться для себя в том, что такое СВО.

Четыре версии СВО

Очевидно, что военные действия, официально именуемые СВО, которые начались 24 февраля 2022 года, и те, которые проходят сейчас, совсем не похожи. За два года накопилось столько необъяснимого, что, скорее всего, оно будет скрыто под грифом «секретно». Это неудивительно: мы до сих пор не знаем многого про Советско-финскую («зимнюю») войну 1939–1940 годов, хотя памятную доску Карлу Маннергейму чуть не повесили. Власть всегда старается замести следы своей непубличной деятельности, чтобы ограничить контакт с обществом ритуальным уровнем вроде выборов или новогодних поздравлений.

Однако политизированному меньшинству недостаточно общих слов о том, что все идет по плану. Особенно когда из-за кулис власти вырываются признания, как, например, заявление многолетнего сенатора Франца Клинцевича: «Когда мы начали СВО, политическое руководство РФ по некоторым вопросом было введено в заблуждение. Особенно по отношению гражданского населения. Мы были не готовы к тому, что там все было подготовлено к вторжению – подготовлена оборона, окопы. И прошито само население, которое было против нас. Мы думали, что это не так. Вводили в заблуждение, которые получали от нас деньги, люди, представляющие украинскую элиту – так называемую пророссийскую».

Любой здравомыслящий политизированный человек задает здравые вопросы: «Что делала наша армия под Киевом и почему там были замечены бывшие украинские политики?», «Почему обменяли киевского политика Виктора Медведчука, которого обвиняют в Киеве в попытке госпереворота?», «Почему Херсон местные элиты сдали русской армии, а Харьков – нет?» Много вопросов, порождающих двоемыслие, задает себе политизированное меньшинство. Оставленные без ответа, они приводят в замешательство уже все общество.

Для понимания произошедшего предлагаю схематизировать СВО.

СВО 1.0 (24 февраля 2022 – лето 2022). Наскок

Попытка организации госпереворота в Киеве.

Желая одним быстрым ударом организовать госпереворот в республике и одновременно захватить регионы, российская власть действовала экспедиционными корпусами и опиралась на некую поддержку внутри.

Киев пошел на мнимые переговоры, но использовал время для передислокации армии и защиты столицы.

Мирный переход власти к России в южных регионах и отчаянное сопротивление русской армии в Харькове и области.

Данный этап завершился выходом Киева из переговоров по капитуляции, созданием городских ополчений и получением внешней поддержки из США.

СВО 2.0 (лето – осень 2022). Отскок

Конфликт экспедиционных корпусов России с украинской армией АТО.

Несостоявшийся госпереворот привел к позиционным конфликтам на всех направлениях, в которых были введены войска. Сначала пришлось выходить из-под Киева, а в сентябре 2022 года все завершилось перегруппировкой из-под Харькова. Небольшие силы России столкнулись с немногочисленной армией, которая была сформирована за время войны на Донбассе (так называемая АТО).

На данном этапе конфликт еще мог остаться на локальном уровне и найти политическое решение. Это своеобразный переход к массовой и долгой войне. Его окончанием явилось создание Киевом полноценной призывной армии и объявление первого призыва Москвой.

СВО 3.0 (осень 2022 – лето 2023). «Контрнаступ»

Конфликт призывной армии России с призывной армией постУкраины.

Выйдя из переговоров с Москвой и получив отсрочку, Киев начал активно снабжать армию западным оружием. Была запущена призывная система советских военкоматов, которая начала поставлять живую силу десятками тысяч. В результате Россия тоже была вынуждена провести мобилизацию, потому что конфликт перешел к противостоянию вооруженных масс. Теперь армия требовалась для контроля над большими территориями, из-за чего пришлось держать многочисленные гарнизоны в городах.

В условиях конфликта больших вооруженных масс центральным вопросом стало снабжение и логистика. Поэтому Россия отвела армии с правобережных плацдармов и закрепилась на своем берегу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Концепция миропорядка как особого состояния «мира в обществе и порядка в государстве» изложена в книге «Миропорядок по-русски» (См.: Уралов С. Миропорядок по-русски. – СПб.: Питер, 2018.) и в первом томе «Украинской трагедии» (См.: Уралов С. Украинская трагедия. Технологии сведения с ума. – СПб.: Питер, 2023), где рассмотрены проблемы и задачи умиротворения общества постУкраины. Второй том «Украинской трагедии» сфокусирован на государстве.