Твоя смерть тебя спасет

И пока я думала, на что и как реагировать: на десять лет его заточения или на собственные ужасные перспективы, Кощей развернулся и вышел из комнаты.

– Постойте! – крикнула я в закрывающуюся дверь. – Я не Моревна! Марья, конечно, но другая!

Меня не услышали. Или не захотели услышать.

И опять я осталась наедине с отчаянием.

Хорошо. Я все-таки попала в сказку. Допустим. И сюжет в ней развивается примерно так, как я помню. В сказке Кощей томился у Марьи Моревны в чулане прикованный, пока его глупый Иван-царевич не выпустил, дав злодею напиться воды. Кощей вылетел в окно, напал по дороге на королевну и утащил к себе. Пока, вроде, всё сходится. Кроме одной детали. К себе Кощей утащил вовсе не Моревну, а случайно оказавшуюся на его пути мирную и ничего не подозревающую меня.

Но где, в таком случае, настоящая Марья Моревна? Почему Кощей принял меня за нее? Неужели он не заметил, что похитил совсем другую девушку? Или не удосужился запомнить лица той, которая держала его в плену целых десять лет?

Разве что мы похожи.

Сильно похожи.

Или злодей попросту не различает людей.

Он же, вроде, не человек. Вдруг все мы для него на одно лицо?

Я провела рукой по спутанным волосам, осмотрела одежду. Может, у нас прически и платье одинаковые? Эх, испачкался мой славянский наряд, а мне его еще Ольге возвращать.

Если получится. Если вернусь домой, а не сгину в доме сказочного персонажа.

– Марья! – раздался со двора незнакомый голос.

Я бросилась к окну. Распахнула створки, но высунуться наружу мне не позволила металлическая решетка. Ого, а я, оказывается, нахожусь примерно на высоте третьего этажа. А внизу, задрав голову, стоял красивый мужчина, одетый как царевич из русских народных сказок. Золотистые кудри придавила лихо сдвинутая набок шапка.

– Это Иван-царевич! – подтвердил парень мои догадки. – Я пришел за тобой! Марья! Марьюшка моя!

Иван-царевич! Настоящий! Я высунулась в окно, насколько позволяли решетки, и прижала к ним лицо. Так меня, надеюсь, можно разглядеть получше.

– Иван! Я здесь!

Он увидел меня и обрадовался.

– Марьюшка! Как же долго я шел, ночей не спал, не ел, не пил, о тебе грезил! И вот дошел наконец-то! Нашел тебя, любовь моя!

Ой, ой, уставшие и голодные спасатели бесполезны в плане спасения. А мне ему даже сбросить нечего, Кощей не оставил ни крошки еды. Воды, и той нет.

Странно. Если я не ошибаюсь, это муж Марьи Моревны! Уж он-то должен понять, что я совсем другой человек? Пусть решетки сбили его с толку, но голос-то он слышал прекрасно!

Хотя о чем это я. Этого коронованного чудака держали за мебель и даже в тайны не посвящали. Так он еще и накосячил знатно, выпустив вселенское зло местного масштаба на свободу. И, вдруг вспомнила я некоторые детали сказки, даже самостоятельно спасти жену толком не мог, все вокруг ему помогали.

– Ванюша! – на всякий случай крикнула я. – Я так рада, что ты меня нашел! Кощей меня мучает, в темнице держал, пока я чуть не померла.

Иван продолжал смотреть на меня восторженно-влюбленными глазами. У нас с Моревной и голоса схожи?

Хотела ему сказать, что я Марья, да не та, но вдруг передумала. А если, узнав правду, он откажется меня вызволять? И что я тогда буду делать? Он единственный Иван-царевич, которому есть дело до Моревны, такими нельзя разбрасываться.

Тем более, он не видит разницы.

Повезло же этой королевне, с завистливым вздохом подумала я. За ней не побоялись явиться в логово злодея, любят ее, заботятся, спасают.

Погоди, не такая она уж хорошая, вспомнила я. Даже Кощей Бессмертный считает ее главным кошмаром Руси, а это о многом говорит.

Да, но Кощей вряд ли будет оценивать ту, что его пленила и держала в нечеловеческих условиях, объективно. Его мнение основано на личной неприязни. Поэтому не будем торопиться осуждать тезку вслед за похитителем девиц. Вот встречу ее, познакомлюсь, там и решу, такая ли она злодейка, какой ее расписал обиженный мужик.

– Ну, что же ты стоишь, Ванечка. Спасай давай, раз пришел! – подтолкнула я на активные действия продолжавшего стоять столбом спасателя.

Он скептически посмотрел на стену замка и мое окно на высоте нескольких этажей. А я хотела посмотреть, как он будет ее штурмовать. Или Ванечка изобразит скалолаза? Что-то снаряжения нужного у него не видно.

– Не выйдет у нас, Марья Моревна, – произнес он печально. – Боюсь, догонит нас Кощей да прибьет за такое.

И пока я подбирала обратно отвисшую челюсть и думала, чем склеивать части разорвавшегося шаблона, как храбрый муж, оживившись, выдал:

– Вызнай у Кощея, где смерть его!

– Да я и так скажу тебе, где его смерть, – сказала я со смешком. – В яйце.

Иван-царевич заметно покраснел и скромненько отвел глаза, а я поняла, что ляпнула.

– Да не в том! В игле его смерть, а игла в яйце. Яйцо в зайце, заяц в утке… Или наоборот. Что-то я забыла. Короче, весь этот зоопарк где-то на дубе в сундуке висит. А вот где дуб, я тебе не скажу, координаты к сказкам почему-то не прилагаются.

По медленно расширяющимся глазам царевича я догадалась, что если он и найдет по такому описанию смерть, то явно не Кощееву. А быть ответственной за гиблую судьбу героя не хотелось.

– Я про бессмертие его толкую, – произнес царевич тоном, будто малолетней и недалекой девочке прописные истины растолковывает. – Вызнай тайну бессмертия. И как его забрать у Кощея. Пока смерть над ним не властна, будет и дальше жить Кощей и творить на землях наших зло великое.

– А может, мы все-таки попробуем сбежать? – неуверенно предложила я, понимая, что спрашивать у Кощея про его смерть не самая лучшая идея.

– Я вернусь за тобой! Дождись меня, – словно не слыша моих слов, заверил самый надежный муж на свете. – Только про бессмертие не забудь!

И вдоль стеночки шмыгнул куда-то из поля моего зрения.

А я от отчаяния чуть не разревелась. Он точно царевич, храбрый воин и настоящий герой? Или все-таки Иван-Дурак? Он всерьез считает, что Кощей вот так просто возьмет и признается мне, как его лучше укокошить?

Да я вообще, между прочим, еще не до конца уверена, что имею дело со сказочными персонажами, а не персональным сказочным бредом или тупым розыгрышем.

Летающий конь, Марья, помнишь? Точно не розыгрыш.

Я покосилась на запертую дверь.

Хорошо, пусть так. Не важно, на самом деле, куда я попала и с кем имею дело. С видениями, героями сказок или обычными, помешанными на Древней Руси людьми. Да хоть с ролевиками! Сведем ситуацию до простой схемы «пленница-похититель». До «маньяка-жертвы», надеюсь, дело не дойдет. Что, в таком случае, рекомендуют делать похищенным девушкам наши доблестные правоохранительные органы? Видела я однажды памятку для подобных случаев и примерно запомнила. Кто же знал, что пригодится…

Первое, советовала памятка. Запомните маршрут, по которому вас транспортируют с места похищения. Все детали: время и скорость движения, повороты, остановки, звуки и запахи – всё имеет значение. Любая мелочь в случае побега может облегчить возвращение обратно даже из совершенно незнакомого места.

Угу. Возвращение куда? В такое же незнакомое место? Непонятное поле, непонятно где находящееся? А ничего, что меня переносили по воздуху, на высоте птичьего полета, и если я и смогла бы разглядеть и запомнить хоть какие-то детали творящегося далеко внизу на земле, то ориентированию на местности это ничем не поможет.

Второе: постарайтесь как можно быстрее справиться с потрясением от похищения, со своим страхом и эмоциями. Ничего не имею против, спокойствие и холодный разум куда полезнее для здоровья истерик и битья головой об стенку. С удивлением я отметила, что особого страха не испытываю. Похитили? Это еще не конец света. Тюремщик – настоящий Кощей Бессмертный? Подумаешь, экая невидаль. Спасибо Ивану-царевичу, сейчас я просто злилась. И разочаровывалась в некоторых мужчинах.

Что там еще предлагала памятка? Найти общий язык с похитителем? Втереться в доверие? Расположить к себе? Я вспомнила злые глаза Кощея и вздрогнула. Спасибо, но нет. Всё равно не получится. Мне уже приписали женское коварство, не стоит подливать масла в огонь.

Больше из той памятки ничего не вспоминалось. Время шло. Я скучала. И даже задремала на кровати.

Обо мне вспомнили под вечер. Когда солнце ушло на другую сторону замка, а давящая жара сменилась прохладой, щелкнул замок, и дверь отворилась.

Я проснулась и быстро села.

Кощей бросил мне на колени теплую ароматную лепешку. И поставил на пол кувшин. Меня бы растрогала такая забота тюремщика, но я вовремя вспомнила, что нужна ему живой. Для расплаты по чужому долгу. Настроение сразу скатилось на пол и забилось под кровать. Мне захотелось туда же, под этим тяжелым, сжигающим до пепла взглядом.

А еще у меня возникла насущная проблема, о которой неудобно говорить с мужчинами. Но придется.

– Кощей… скажите… – я смущалась и краснела, но выбора не было. – А как можно попасть в уборную?

– Пытаешься найти способ сбежать? – усмехнулся он. – Не выйдет. Эту комнату ты не покинешь, я уже говорил.

– Но как же тогда…

Я не договорила. Он издевается? Это такой вид пыток?

– А как было со мной? – отозвался Кощей, стегнув меня резким и злым тоном. – Десять лет! Десять! Лет! На цепях! И даже без еды и воды! Так что я даже милосерднее тебя, – кивнул он на лепешку.

– Не знаю, – пролепетала я. – Я там не была.

Без еды и воды? Быть такого не может. Как же он выжил? Или он действительно… бессмертный?

– Вот как… – нехорошо усмехнулся Кощей. – Не была, значит.

– Не была! – осмелела я, ухватившись за новую возможность поменять о себе мнение тюремщика. – Я не знаю, кто и что с вами такое сделал! Я с ней не знакома! Я вообще не отсюда!

Кощей покивал головой, будто соглашаясь. И когда в моей груди расцвела надежда, что меня, наконец, услышали, рассмеялся.

– Кого ты хочешь обмануть? Я видел твоего муженька. Ивана-царевича. Приходил тебя вызволять. Так отчего же не вызволил? Испугался? Напрасно.

Я побледнела, красочно представляя царского обалдуя в той самой темнице и с цепью на ноге.

– Не смотри так, – ухмыльнулся Кощей. – Не тронул я его. На первый раз. За его доброту. Дурак, но не бессердечный, в отличие от тебя. Ведь это он напоил меня водой в твоей темнице. Три ведра не поленился притащить. За это я ему благодарен и простил. И в другой раз прощу и отпущу. Но на третий раз…

Он красноречиво замолчал.

– Послушайте! – предприняла еще одну попытку достучаться до непробиваемого мужика я. – Я – не она. Я Марья, но не Моревна. Алексеевна я! Марья Алексеевна Никольская! Посмотрите на меня. Разве я на нее похожа?

– Да, ты подрастеряла свой боевой пыл, – согласился Кощей, скрестив руки на груди.

– Не растеряла! – чуть не взвыла я. – Я всегда такая была!

– Или прекрасно притворяешься, – добавил он лениво. – И упорства тебе не занимать.

– Почему вы мне не верите?

– Признаться, закрались у меня сомнения, – произнес он, зевнув. – На минуточку. Да только развеялись они, когда Иван, царский сын, жену свою узнал и признал. Как там было? «Любовь моя! Я вернусь за тобой! Дождись меня!» – глумясь, спародировал Кощей восторженно-пафосный голос царевича-дурака. – И что-то там еще про бессмертие.

Я молчала, глядя на него расширенными глазами. Он всё слышал. Он знает о просьбе Марьиного мужа.

– Вот достали вы меня с бессмертием, право слово, – в сердцах выдохнул Кощей. – Сколько можно? Десять лет пытали меня и опять за старое. Не уйметесь никак. Что ж, Марья, хочешь бессмертия, будет тебе бессмертие. И вечная тюрьма-заточение. Потому что не выйти тебе отсюда при жизни, а смерть не поможет!

Я хватала воздух ртом, понимая, что эта перспектива страшнее всего, что могла себе представить. Кощей, удовлетворенный моим видом, направился к выходу. Уже в дверях развернулся и смилостивился:

– Горшок под кроватью. Я же не зверь.

Глава четвертая. Пернатый зритель

Лепешка не лезла в горло. Вода пролилась на платье, когда я дрожащими руками пыталась напиться прямо из кувшина.

Вечность. Вечность взаперти.

И это называется «Я не зверь»?!

Почему-то я ни минуту не усомнилась, что он мог наделить кого-то бессмертием. Кто их знает, этих сказочных злодеев, на что они способны? Кощей сильный колдун, это я помнила из мифологии Руси.

Интересно, я уже бессмертна? Или ему для этого нужен какой-то ритуал? Я прислушалась к себе, но ничего нового не ощутила. Вообще никаких изменений. Разве что насущная проблема давала о себе знать всё интенсивнее.

Горшок порадовал чистотой и блеском. Сделав свои дела, я задумалась над тем, кто будет всё это выносить, сам Кощей или отправит кого-нибудь, но похититель оказался куда изобретательнее. Горшок вдруг опустел, вернув изначальный вид. Магия, не иначе.

Комната погружалась во мрак. Ночь за окном пугала непроглядной мглой. Нет привычных фонарей и чужих горящих окон. Нет привычного шума машин, лая собак или птичьих трелей. Тишина. Настолько полная, оглушающая, что я невольно потерла уши – не оглохла ли? Топнула ногой, хлопнула в ладоши. Оба звука резко ударили по нервам.

Из-за двери тоже не доносилось ни звука. Интересно, Кощей один живет, или у него целый штат слуг? Содержать такой замок в порядке – это надо постараться. Впрочем, сильному колдуну стоит лишь плюнуть, дунуть – и все дела.

Да и не помогут мне его слуги, если они имеются. Побоятся гнева хозяина.

Я на ощупь добралась до кровати. На ощупь же разделась и залезла под одеяло. Утро вечера мудренее. Так, вроде, говорится?

Меня разбудил яркий солнечный свет. Само солнце еще было за пределами отведенного мне квадрата видимого через решетки участка Кощеевой территории. Если конечно, разнотравное поле да лес вдалеке часть владений сказочного злодея.

О своем бедственном положении вспомнила сразу же, как открыла глаза. За ночь я успела переспать с мыслью о несправедливом заточении и воспринимала теперь всю эту фантастическую ситуацию как некую данность, которую следует просто пережить. Отчаяние закончилось еще вчера, и в сердце поселилось умиротворение.

Меня спасут. Иван-царевич обязательно вернется. А пока… пока представим, что это отпуск. Отдых от домашних дел, огорода, работы и обычных человеческих забот.

Я сладко потянулась. Спешить было некуда. Да и незачем. Обзаводиться хозяйством после переезда в деревню не стала, понимала, что одна не справлюсь. Так что никакая живность без меня с голоду не помрет. Грядки-посадки без хозяйки какое-то время не пропадут. Помнится, на ближайший месяц обещали много дождей, не засохнут. Ну, а то, что все мои помидорки да зелень зарастут сорняками, так я и до этого особенно с прополкой не усердствовала.

А вот с работой выйдут проблемы. Работа осталась там, то ли в другой реальности, то ли в будущем. Сегодня я должна была связаться с заказчиком и сдать ему дописанную рекламную статью. Готовый текст, требовавший лишь проверки на ошибки, дожидался отправки в моем ноутбуке.

И не дождется.

Или дождется, но будет слишком поздно.

Во всяком случае, заказчика я потеряю. Как и деньги за статью.

Эх, ромашковый венок, ты был прав, предвещая мне несчастья и беды. Я чудом избежала смерти на реке, но проблемы множились, как кошки по весне.

А ведь Кощей мне почти поверил…

И вот надо было этому на всю голову царевичу явиться в логово злодея и назвать меня Моревной?! Подставил так подставил! Эх, зря я понадеялась на него и не сказала Ване прямо, что я не его жена. Была бы сейчас свободна и искала путь домой. А не сидела взаперти, отдавшись на милость черного колдуна.

А еще мне катастрофически не хватало утреннего душа. Комфорт двадцать первого века, где же ты, в какой дали от меня?

Я смотрела на вчерашнюю, уже не особо свежую лепешку. Лепешка смотрела на меня. Аппетит проснулся и приказал забить на все волнения и тревоги. Ешь, пока дают. И живи, пока разрешают.

Лепешка закончилась, а голод нет.

Я напилась из кувшина и, как смогла, умылась водой из него. Натянула платье и подошла к окну. Через распахнувшиеся створки потянуло свежестью и вкусным запахом лета. В воздухе разносился перестук копыт. Я посмотрела вниз и обнаружила перед замком Кощея на волшебном коне.

Кажется, он тренировался. Размахивал мечом, разворачивая коня в разные стороны. Будто бился с невидимым противником. Я даже залюбовалась, настолько красиво это выглядело. Статный воин в черных кольчуге и шлеме изящно, в настоящем боевом танце, кружился по полю верхом на шикарном вороном скакуне. Такое даже в кино не всякий актер сможет изобразить.

Кощей с кем-то разговаривал. Я слышала два голоса. Второй, насмешливый, низковатый, был мне не знаком. Но рядом с Кощеем никого не было. И на всей площадке перед замком – тоже.

Слов я разобрать не могла. Только интонации: недовольную у Кощея и саркастическую у его собеседника.

– О! – вдруг громко произнес насмешливый, а конь Кощея задрал голову. – Твоя Марья проснулась!

И заржал.

– Не моя! – досадливо ответил Кощей, хлопнув коня по морде. Тот снова язвительно заржал.

То есть… это конь сейчас разговаривал?

Я отпрянула от окна, словно застуканная за чем-то неприличным. Сердце бешено колотилось. Забылась. Засмотрелась и забылась, что этот красивый мужчина – мой персональный тюремщик. И считает меня своим врагом.

Когда я в следующий раз осторожно выглянула в окно, Кощея уже не было. Только мелькнула где-то далеко в небе темная точка. Улетел? Отличная новость!

Первым делом я проверила дверь. Подергала, попинала, наваливалась всем телом. Бесполезно. Или я слабая, или дверь крепкая. На шум так никто и не пришел. Но это тоже не давало гарантий отсутствия в замке других людей, кроме Кощея. Он мог наказать слугам не подходить к запертой комнате, что бы там ни происходило.

Подергала решетки на окне, хоть и понимала – по стене не спущусь. Пришлось смириться – я пленница и выбраться самостоятельно из замка Кощея никогда не сумею.

А если и спущусь, куда мне бежать? Из окна видны поле и лес, да одинокий дуб напротив. И никаких заборов или ограждений. Беги – не хочу, но что там, в лесу и за ним? Не съедят ли меня дикие звери и другие неведомые сказочные монстры?

Знать бы еще, что находится на другой стороне замка.

Плюхнувшись на кровать, я задумалась. Надо себя чем-то занять. Сидеть в прямом смысле в четырех стенах – это можно с ума сойти. Пока думала, задремала.

Проснулась, когда жаркое солнце, доползшее до решетчатого окна, своими лучами настырно пыталось забраться мне под ресницы. Интересно, сколько времени? К сожалению, мой телефон остался дома, я не брала его на празднование Ивана Купалы. А часов не носила даже в обычной жизни. В желудке начинало подсасывать, от утренней лепешки остались лишь приятные воспоминания. Надо принять очевидный факт – Кощей забыл оставить мне еду. Конечно, он же так и заявил, что я нужна ему живая, но не обязательно здоровая. А что, одной лепешки в день вполне достаточно, чтобы узница не склеила ласты, а если вдруг похудеет, ослабнет и будет едва двигаться, так ему это только на руку. Меньше шансов на побег.

Зато у меня еще осталась вода. Напившись, я вдруг придумала, чем себя занять.

Я решила порепетировать.

Недавно мы с нашим вокальным ансамблем разучивали новую песню. Красивую русскую народную песню о любви. Вот ее-то и потренируюсь исполнять от вынужденного безделья.

Петь в полный голос я решалась только дома. При закрытых дверях и окнах. Деревенский дом решал проблему недовольных соседей. И можно сколько угодно петь или орать, не переживая, что кто-нибудь услышит. За полгода репетиций и концертов в клубе я уже не боялась сцены и сотни устремленных на меня глаз, но продолжала стесняться своего голоса.

– Да тебя вообще не слышно! – сетовала и пеняла мне Ольга, выполнявшая функции руководителя и ведущего голоса нашего хора. – Что ж ты так зажимаешь голос? В полный голос пой! В полный! Сходи в горы, поори как следует!

Мне казалось: запой я громче – и сразу испорчу песню. У других в ансамбле, опытных, голосистых, вон как замечательно выходит, куда мне со своими слабыми способностями?

В горы я, конечно, ходить не стала. Страшновато одной, а брать с собой некого, да и не смогу орать там при свидетелях.

А здесь их и нет.

Отворила створки, впуская в комнату ветер и душистый запах лета. Вдохнула полной грудью.

И запела.

Песня полилась рекой, голос зазвенел колокольчиком. Душа распахнулась навстречу свободе, полям и лесам. И яркому лазоревому небу.

Эх, нравится мне петь, нравится, как выходит песня, когда рядом никого нет. Почему же всё куда-то пропадает, стоит появиться людям?

Наверно, здесь, взаперти, в уютной и комфортной, но всё же темнице, душе хотелось обрести крылья и улететь. Улететь от бед и проблем, от забот и заточения, от злых людей и нелюдей. Туда, где привольно и радостно.

Песня сменялась песней, закончился репертуар сельского вокального ансамбля, и я перешла на другие песни, какие вспомнились и легли под настроение…

И вдруг осеклась, обнаружив неожиданного зрителя.

На единственном, растущем у замка Кощея, раскидистом дубе притаился ворон. И не просто притаился. Он смотрел на меня и явно прислушивался. Даже ветку на дубе выбрал напротив окна, хотя мог забраться повыше, на верхушку дерева, или найти «насест» ближе к земле.

Встретившись со мной взглядом, черная птица вопросительно склонила голову на бок, потом на другой.

Был бы мой нечаянный зритель человеком, на этом концерт бы и закончился. Но неразумное пернатое меня не смущало. Ворон не станет оценивать или критиковать, он не поморщится, намекая, что у кого-то туго со слухом или никакого попадания в ноты. При нем не страшно ошибиться или спеть как-то не так.

Напротив, невероятным образом этот случайный залетный гость придал мне уверенности и силу моему голосу. Как я запела! Аж сама заслушалась.

Вот так бы и на настоящих концертах выступать…

На очередной песне я закашлялась. В горле пересохло. Я заглянула в кувшин и расстроилась. Воды больше не было. И есть хотелось.

– Извини, – сказала я ворону. – Концерт закончился.

И снова раскашлялась.

Когда опять выглянула в окно, ворона там не было. Но скучать мне долго не пришлось, через несколько минут щелкнул замок на двери и вошел Кощей.

Я сидела на кровати и хмуро смотрела на мужчину. Наверно, он только что прилетел на своем волшебном коне. Даже кольчугу свою черную не снял. Черные взлохмаченные волосы явно растрепал ветер. Невзначай мне вспомнился статный и ловкий мужчина, тренирующийся на вороном коне… И я невольно пригляделась к Кощею, только теперь решившись рассмотреть его лицо. До сих пор я видела на нем лишь глаза, недобрые, с презрительным прищуром. Не просто темные – кусочки тьмы. Как угольки, по которым я пробежалась у реки семь раз. А улыбнись Кощей, посмотри по-хорошему, каким бы сразу красавцем сделался! Ему же и лет-то на вид тридцать, не больше, то ли настоящих, то ли в бессмертии навсегда застывших!

Он посмотрел с подозрительностью во все стороны и даже на потолок.

– Не узнаю я Марью Моревну, грозную королевну, – прищурившись недобро, хмыкнул Кощей. – Я уж думал, ждут меня ловушки да хитрые планы побега. Был готов к удару кувшином по голове. Даже слегка разочарован. Скучно, Марья.

Я исподлобья смотрела на него и молчала. Планы у меня были. За половину дня я успела придумать и отвергнуть их с десяток, не меньше. Как глупые, нереальные и опасные для моих жизни и здоровья. Потому что в том, что справлюсь с Кощеем, я не уверена, зато он точно не оставил бы мои трепыхания без ответа. И мокрое место – от меня самой.

– Странно, и царевичем отчего-то не пахнет, – и вправду втянув носом воздух, удивленно произнес он. – Неужто не возвратился за своей зазнобушкой? Или же попросту не верит в свою жену, в то, что за столь короткий срок раскроет она тайну моего бессмертия?

По губам Кощея зазмеилась коварная усмешка.

– Или отправился искать – как ты говорила? – иглу в яйце, яйцо в зверинце? Ой, повеселила, давно я так не смеялся, славная выдумка. Долго же царевичу искать придется то, чего нет и в помине. Или всё проще, и Марье Моревне просто-напросто опостылел ее бесполезный муженек – под пятой жены ходок? И призадумалась наша славная королевна, как от него избавиться, отправив на якобы подвиг?

– Почему под пятой ходок? – только и нашла, что спросить, я.

Кощей высокий, на целую голову выше меня. Не столько худой, сколько жилистый, поджарый, словно волк. Он нависал надо мной хищным зверем. И пугал ужасно. От него исходили сила, мощь и какая-то темная энергетика, от которой хотелось держаться подальше. Я даже не знала, что способна ощущать от людей что-то подобное, но смогла.