Звезда столицы

Но алименты, кредиты и желудок не имели такого терпения, как моя мечтательная натура. А зарплаты в школе едва хватало, чтобы сводить концы с концами. И осенью я повадился менять ламинат в московских МФЦ. Работа была пыльная, ночная, сдельная. Мы начинали с 22:00 и заканчивали к 6 утра. Моим напарником был реинкарнированный Курт Кобейн. Коренной москвич, самостоятельно освоивший написание аранжировок и укладку ламината. Мало того, что он реально был копией легендарного рок-музыканта, так он ещё и жил соответственно. Текст, аккордики, димедрол. Но чаще – секс, экзотика, трихопол. В общем, 25-летний рокер старой закалки. Как-то он услышал мою новую песню, которую я написал в своей комнате для страданий, и очень ей вдохновился. Песня называлась «Карантин». Это был гимн моего разбитого сердца:

«Я надену маску, я сниму кольцо,Позабуду ласку и твоё лицо,В этом карантине не поговорим,Видел в магазине, как ты шла с другим».

– Икар, я помогу тебе записать песню. Бесплатно. Во-первых, это актуально, во-вторых, мы сделаем её модно. В стиле «Ласкового мая».

– Спасибо, Аркадий! – так звали моего напарника.

Мы действительно записали песню, а потом ещё одну. «Карантин» взбудоражил мой упавший дух, а также публику, преимущественно её женскую часть. Возбуждённый мимолётным успехом, я, словно стахановец, начал выдавать по стихотворению в день и по песне в неделю! И однажды во время медитации ко мне пришёл инсайт – я должен выпустить сборник стихов! Вот оно! Наконец-то мне всё стало ясно! Спасибо Шри-Ганеша, дай Бог тебе здоровья! Оставалась самая малость – найти деньги, чтобы не ходить на работу и заниматься только своим творчеством. Этим желанием я нахально приравнял себя к великому Чехову, написавшему однажды: «Мне нестерпимо хочется есть, пить, спать и разговаривать о литературе, то есть ничего не делать и в то же время чувствовать себя порядочным человеком».

Однако путь к славе был тернист и приводил меня в дурные закоулки.

Как цветок я рано распустился, и судьба вела меня лихая 2020–2021 гг.

Чтобы чувствовать свою значимость и нужность миру, я регулярно вёл соцсети. С выражением лица глубокого драматического артиста мытищинского театрального любительского кружка я записывал свои стихи на видео. Вот я Пьеро с разбитым сердцем, вот герой-любовник с напряжённой грудью, а вот я дерзкий повеса – внебрачный племянник Сергея Есенина. И в первом, и во втором, и в третьем случае я был пьян. Но это была не зависимость. Того требовало искусство! По крайней мере, так я успокаивал себя. Мои волосы снова блестели воском средней фиксации, а глаза ощущением своей исключительности. В ту пору я ещё не понимал, что всё это было самолюбованием чистой воды и делалось для подпитки своего тщеславия. А тщеславие, как тебе известно, мой высоконравственный читатель, плохой путеводитель.

Как-то в одном запрещённом ныне приложении мне написал известный актёр. Не могу сказать, что меня это прям очень удивило. В конце концов у меня в друзьях числились сёстры Зайцевы, Дмитрий Дибров и папа Леонида Агутина. А сыгравший главную роль в сериале «Легенды о Круге» Юрий Кузнецов в личном сообщении поздравлял меня с днём рождения! Поэтому я относительно спокойно отнёсся к дружескому обращению ещё одного известного человека. Тем более, он не раз ставил реакции на мои стихи и песни. Это был преимущественно театрально-сериальный артист возрастом ближе к пятидесяти. Моя мама сразу бы его узнала. В сообщении он приглашал меня на юбилейную постановку легендарного мюзикла, в котором играл сам. Мюзикл с мировым именем проходил в одном из лучших театров Москвы! Как же ликовало моё самолюбие. Как вознеслась моя гордыня! «Вот оно – признание! Высокая оценка моего таланта! Со мной хотят общаться знаменитые артисты!» – думал я, грея свои посиневшие конечности у газовой плиты на общей кухне. Но, посмотрев на сайте стоимость билетов, я поблагодарил доброго человека и вежливо отказался. Тогда он написал, что билет в партер уже ждёт меня и мне всего-то нужно приехать и усадить свою задницу в мягкое кресло четвёртого ряда. «Очередной знак, что я на верном пути! Вселенная слышит меня! Наверное, мне суждено стать великим артистом!» – в общем, чего ожидать от человека с такими мыслями? Когда любимыми инструментами для познания жизни являются коридоры затмений, ретроградный Меркурий, вещие сны и «неслучайные» знаки Вселенной, то никакой адекватности и критического мышления быть не может. Сплошная бесовщина.

Спустя две недели я вышел из дому и направился в сторону того самого театра. На мне был дорогой шарф из «Снежной королевы», пальто с воротником из искусственного меха, купленное там же в рассрочку и ощущение непонятной тревоги…

«Ну, а чего тревожиться?» – спрашивал я себя. «Сейчас пред моим взором предстанет легендарная рок-опера! А потом я сделаю селфи с известным актёром! И непременно начну с ним общаться, а там, глядишь, и вольюсь в актёрскую тусовку Москвы! Мне ведь тоже есть чем похвастаться – моё творчество нравится людям! Тем более, последний раз на мюзикле я был примерно никогда».

Пока метро несло меня к нужной станции, мой благодетель несколько раз уточнил, буду ли я. Я ответил, что уже близко. Он сказал, что билет от него на моё имя ждёт меня в кассе. Удивившись такому беспокойству, я, однако, по-прежнему не придавал этому значения.

Добравшись до места и приземлившись в своё кресло по блату, я застыл в ожидании театрального действа! Что ж, мой читатель, возможно, ты в отличие от меня искушённый театрал и прожжённый искусствовед, понимающий разницу между бенуаром и гранд-кокетом, например. Я же просто сидел с открытым ртом. Иногда я начинал плакать, отчего впадал в совершенное смущение и от стыда прятал свою бедняцкую физиономию под шарф из «Снежной королевы». А иногда я ловил взгляд со сцены. Пригласивший меня смотрел прямо в упор. Точно в глаза. И улыбался. Я всеми силами старался разглядеть в этих жестах дружеские, безобидные начинания. Но внутренний голос и подмигивания гримированного мужчины упорно твердили о другом. Однако на сцене разворачивались евангельские события, и я отказывался думать о плохом. За время представления моя сложносочинённая творческая натура испытала весь спектр возможных эмоций. Когда опустился занавес, я ещё минут пять сидел взбудораженный и невесомый. В чувство меня привёл телефонный звонок:

– Икар, встречаемся на ступенях у центрального входа через десять минут.

Через десять минут он протянул мне свою долговязую руку:

– Гарася, – представился он, – очень приятно, – глаза его по-прежнему блестели софитами.

– Икар.

Обменявшись рукопожатием и любезностями, он предложил зайти в кафе напротив. Я согласился. В конце концов меня вело желание приобщиться к звёздной жизни, прославиться (зря что ли я почти семь лет отдал Москве?). А тут такая возможность!

В тёмном полупустом кафе он рассказал о своей жизни. О том, что недавно развёлся с женой, с которой они прожили много лет, о взрослых детях, о работе. И что только сейчас, уже в зрелом возрасте, он наконец-то понял, как он хочет жить и что на самом деле ему нужно. Теперь все эти сопли я бы уложил в одну лаконичную фразу – седина в бороду, бес в ребро. Но тогда я и сам охотно делился перипетиями своей жизни и, в общем-то, в чём-то его понимал. Он сразу предложил выпить чего покрепче, но я на всякий случай отказался.

– Икар, помоги мне. Я никак не могу разобраться в мобильном приложении. Мне нужно отыскать один файл, но, похоже, в силу возраста я уже не так быстро соображаю, – он протянул мне свой телефон.

И в этот момент разведённый театрально-сериальный артист раскрылся. Передавая трубку, его ухоженная ладонь непростительно долго застыла на моей руке, произведя при этом короткие манипуляции похожие на случайные поглаживания. А на лощённой физиономии замаячила та же улыбочка, которой он приветствовал меня со сцены.

«Мать твоя, в сибирских казематах!»

Мягко говоря, толерантно выражаясь, я офонарел.

Вообще, я достаточно воспитанный и где-то даже интеллигентный мужчина. Но если в моей крови появлялись 1,5 промилле, то «я с пелёнок знал понятия в делах и с ворами я законными дружил». Однако на нашем столе стоял облепиховый чай, а внутри меня исправно работало врождённое чувство такта. Подавив в себе отвращение, я сделал вид, что ничего не понял. Но внутри меня всё сжалось. Пора было валить. Не артиста, конечно, но хотя бы самому. Только тогда я обратил внимание на редких посетителей, сидящих за соседними столиками. Ни одной девушки среди них не было. Зато большинство не сильно отличалось от представительниц слабого пола.

Я сказал, что мне пора, он засобирался тоже. Какое-то время мы шли по улице в одном направлении. Но содомит не унимался:

– А поехали ко мне? Что этот чай облепиховый? Дома у меня картошечки пожарим! Да под вискарёк, да под гитарку!

«Чувствую под вискарёк у тебя жарится не только картошечка», – подумал я, а вслух сказал, что не ем жареное и не пью виски.

У метро мы попрощались, и я уехал. Дома я впервые задумался, до чего может довести тщеславие и как один смертный грех легко перетекает в другой. А ещё, что моё врожденное чувство такта требует корректировки. Тактичность тоже должна иметь свои пределы. На моей малой родине в период моей юности чайник с облепиховым чаем оказался бы на его голове.

Но всё равно я ещё оставался наивным еретиком, следующим за своей мечтой. Хотя голос совести начинал звучать всё громче.

Сам чёрт пришёл в овечьей шкуре, и я поддался искушению 2021 г.

Проще всего в сети аферистов ловятся натуры мечтательные, ранимые, люди с нереализованным творческим потенциалом. Ищущие себя где угодно, но только не в работе, не в труде. Одним словом, жертвы обстоятельств. А по-честному – тунеядцы.

В ту пору всё это в полной мере описывало меня самого. После всех моих эзотерических исканий я стал чувствительным и наполненным, как звенящий кедр. Из меня регулярно извергались стихи и, как мне казалось, гениальные умозаключения. В любом плевке на асфальте я мог распознать фундаментальный знак Вселенной и последовать за внезапно возникшим внутренним голосом.

Она пришла на мой первый творческий вечер. Спустя год жизни в МИГе (как ты помнишь, мой внимательный читатель, МИГ – это место искупления грехов) я понемногу стал выходить в свет. Сублимируя свои страдания и нереализованность в стихи и песни, я смог собрать целую программу из своего комнатного творчества. В одном подвальном кафе набралось аж десять почитателей моего космического таланта. В конце она подошла ко мне и предложила организовать совместный вечер.

– Привет, я Марго.

Это был знак! Вне всяких сомнений, это был знак. Моя многолетняя мистическая любовь к роману «Мастер и Маргарита» проявилась в реальности. Марго, Москва, Мечта. Всё сошлось. Она, словно ваучер МММ, сулила безответственность и лёгкие деньги. Её тонкую руку обхватили вызывающе дорогие часы неизвестной фирмы. Я, не раздумывая, согласился. И спустя два месяца мы сделали совместное мероприятие. Восторг! Успешный успех захватил меня в свои цепкие лапы. Весь сценарий я написал сам. Зрители рукоплескали и фотографировались с нами, а вечер так и назывался – «Мастер и Маргарита». Бес тщеславия радостно потирал свои волосатые ладони о мою ржавую корону на голове.

Отмечая наше совместное мероприятие, мы заговорили о работе. Со мной всё было понятно – я в двух словах смог объяснить, где работаю и чем конкретно там занимаюсь. Но вот с Марго всё оказалось сложней. Она так и сказала:

– В двух словах не объяснить. Так сразу и не поймёшь. Но с каждым месяцем доход становится всё больше и больше.

Как однажды сказал Александр Генис: «Шарлатаном является всякий, кто не может объяснить шестилетнему ребёнку, чем он занимается».

Эх, знать бы раньше этого Александра Гениса и на этом моменте остановить своё любопытство. Но она продолжила сама:

– Тебе же не нравится твоя работа? Ты же хочешь работать на себя, а лучше просто иметь доход, чтобы свободно заниматься своим творчеством, записывать песни, выступать. Ни от кого не зависеть. Самому планировать время своей жизни. Ведь так? Слетать наконец на море, в Таиланд. А через два года купить себе квартиру. Представляешь? И я знаю, что для этого нужно сделать. Всё это гораздо ближе к тебе, чем кажется, – она смотрела не просто в упор. Казалось, она изучает лобные доли моих гайморовых пазух.

Чувствуешь, мой смышлёный читатель, как запахло кромешным разводиловом? Как червячок сомнения аккуратно трётся о твою опустившуюся печень? И я почувствовал. Но не нужно недооценивать мою глупость. Ибо тщеславие идёт бок о бок со сребролюбием.

– Рассказывай, – сказал я, с ощущением будто заключаю сделку с дьяволом.

В ответ она пригласила меня на «презентацию» в офис этой чудесной международной компании. Компания называлась незамысловато – Кью. вет. Словно кювет, в который попадает задремавший в пути водитель. Мне предлагалось стать партнёром и членом большой команды. Она предупредила, что всё строго и нельзя опаздывать. Я примчался, как сойка влюблённая. Офис располагался в большом бизнес-центре в районе Кунцево. Мысли об успешном будущем и влажные фантазии о творческой карьере полностью отключили моё критическое мышление. Я уже видел, как бросаю на стол директора заявление по собственному. Как переезжаю в двухкомнатную квартиру недалеко от станции метро. Как мама с гордостью рассказывает соседям о моей звёздной карьере. А в центральном магазине «Читай-город» для меня устраивают встречу с поклонниками, ибо сборник моих стихов пробил потолок в миллион экземпляров.

Я поднялся на 3-й этаж, где меня встретила сияющая Марго. Мы подошли к большой железной двери, за которой нас ждали свободные от бюджетной сферы люди. Марго, не переставая улыбаться, начала звонить по телефону и интересоваться – можно ли входить. И вот с третьего раза нам согласовали проход в мир богатства и лёгких денег. Дверь отворилась, и нас встретила милая девушка с синтетической улыбкой. Странно, но она была совершенно одна, хотя за минуту до этого я отчётливо слышал голоса и топот. Похоже, что помещение состояло из нескольких кабинетов и одного зала. Все двери были закрыты, но толпа богачей явно где-то притаилась. Искусственная хостес направила нас в таинственный кабинет, напоминающий ШИЗО, только с обоями в цветочек и одним сидельцем. Помещение было душным, безоконным, с шелкографией на стенах. За столом сидел улыбчивый дядя в костюме-двойке с дешёвым отливом и в туфлях из магазина «В последний путь». Тупые носы нагуталиненной обуви подёргивались в такт его словам. Поломанный нос и южная «гэ» выдавали в нём ростовскую шпану времён Советского Союза. Он открыл цветной каталоХ и представил продуХцию трансатлантической компании миллионеров. На его руке вызывающе болтались дорогие часы неизвестной фирмы, а лобные морщины смазывала стекающая капля пота. Собственно, продажа часов, путёвок и украшений из Малайзии и являлась топливом, двигающим бывших провинциальных колхозников к вершинам списка Форбс. Центральный офис самой конторы располагался там же – в далёкой Малайзии. Ростовский спикер рассказал, как за два месяца избавился от туберкулёза и всех кредитов. Разумеется, благодаря компании. Марго сидела рядом и одобрительно кивала. В их довольных рожах я распознал потомков Гербалайфа. Своё яркое выступление он закончил фразой:

– Поздравляю! Сейчас в твоей жизни настал решающий миХ! Пришло время сделать правильные выборА!

После первой сессии меня перевели в другую камеру-одиночку тоже без окон и с цветастыми обоями на хлипких стенах. Там нас встретила рыжая девушка с откровенно злыми глазами. Никакая улыбка и истории о финансовом успехе не могли скрыть от моего эмоционального интеллекта её внутреннюю черноту. Там, где у неё не получалось открыто и честно ответить на мой вопрос, она говорила:

– Зачем мне тебе что-то доказывать? У меня всё получилось, я довольна своей жизнью. Я ушла из найма и теперь сама себе хозяйка. А вот ты, видимо, нет, раз здесь оказался. Тут нечего объяснять, это рабочая тема.

Злые, очень злые глаза.

А тема была такая. Чтобы начать там зарабатывать, нужно было открыть виртуальный магазин. А лучше сразу три. Так доход будет больше. Для открытия трёх магазинов нужна была самая малость – купить себе продукции на полмиллиона рублей! Те самые дорогие часы неизвестной марки, путёвки в 5-звёздочные отели или ювелирные украшения. Так ты становился участником «клуба будущих миллионеров». Часы, путёвки и рыжьё оставались в твоём личном пользовании (разумеется, их стоимость была завышена). А дальше нужно было привлекать таких же хомячков, как ты сам, доказывая им, что жизнь пролетит мимо, если они не впишутся в малазийскую историю. С каждого привлечённого ты получаешь доход. Вновь прибывшие в твою команду приобретают статус – «нижестоящие». А ты становишься их лидером. Ну, или господином. Как пойдёт. В общем, всё, как у любителей БДСМ: нижестоящий, вышележащий, наглосмотрящий, сверхунассавший. Для начала нужно было самостоятельно найти двоих последователей, а потом уже помочь им найти своих последователей и т. д. Сраная пирамида по прямым продажам с малазийским душком.

Так как пирамидальное строение было очевидным, они придумали удивительное оправдание:

– Смотри, – говорили они, рисуя очередную схему, – в любой организации есть руководитель, под ним есть замы, под каждым замом есть начальники отделов, в отделах есть сотрудники и т. д. Понимаешь? Любая компания – это пирамида. Что ж в этом плохого? Просто у человечества был негативный опыт, который привёл к отрицательной реакции. Но даже школа, в которой ты работаешь, тоже является пирамидой: директор получает больше всех, под ним есть замы – они получает поменьше, под ними учителя – зарплата ещё ниже и т. д.

Такой нехитрой логикой они ставили знак равно между общеобразовательной школой и МММ.

Поначалу я категорически отказывался. Вообще, выйдя оттуда, я отчётливо ощущал внутреннее беспокойство и противление. Вот бывает же «не по себе»? Вот так и было. Но уже на следующий день я находил какие-то аргументы и доводы в пользу этой деятельности. Я прекрасно осознавал своё материальное положение. Всегда плачевное. Мне хотелось вырваться из этого проклятого круга и забыть, как страшный сон, свою съёмную тараканью нору. Но я не видел альтернативы, а Божий промысел принимать не умел. Пусть от конторы и пахло обманом, но он был чудесным. А чудо это всё, что мне было нужно. Как, впрочем, каждому неверующему.

Через день Марго вновь напомнила о себе. Предложила встретиться и обсудить моё решение. На встрече в кафе она рисовала мне те же пирамиды, что и рыжая на презентации. По итогу я всегда оказывался в баснословном выигрыше. По крайней мере, на её схемах. Однако разговор закончился на повышенных тонах, так как она давала очень спорные гарантии того, что я быстро закрою потенциальный кредит. Гарантии из разряда – «Уж если я смогла, то ты точно сможешь» или «У нас нет ни одного человека, кто не смог – даже Гангрена Семёновна, видевшая царя вживую, собрала свою команду из выживших белогвардейцев» – меня не убеждали. Тогда я задал один единственный вопрос:

– Хорошо. Если ты гарантируешь, что эта схема рабочая, и я 100 % в течение шести месяцев выплачу кредит в полмиллиона рублей, то давай я займу их у тебя? Ты ведь давно закрыла свои долги и уже получаешь прибыль. Ты же сама сказала, что у тебя целая команда из «нижестоящих».

На мгновение мой вопрос закрыл её незакрывающийся рот. Похоже, для неё это было впервые, и такие возражения она ещё не отрабатывала. Но я думаю, после этого они вписали его в свою пирамидальную методичку. Собравшись с мыслями и сменив тактику, она ответила:

– Мне это не нужно. У меня и так всё хорошо. Мы вроде как подружились, и я решила тебе помочь, пригласив в компанию. В конце концов туда не каждый попадает.

– Так помоги. Давай я стану членом твоей команды. Готов написать расписку в получении пятисот тысяч рублей. И если у тебя всё хорошо, то зачем ты продолжаешь привлекать новых участников? Разве этим не должны заниматься твои нижестоящие, пока ты почиваешь на лаврах?

– Слушай, не хочешь и не надо. Только пока ты будешь сидеть в своей школе с зарплатой в 50 тысяч рублей, я выпущу альбом со своими песнями и буду жить на островах. Я устала уже с тобой. Всё, достаточно.

И ушла. Но через день позвонила опять. Видимо, очень тревожилась за моё финансовое будущее. Я понимал, что это манипуляции, но почему-то продолжал общаться. После этого мы встречались ещё дважды. И дважды я отказывался. И дважды со скандалом. Однако сомнения буйным цветом разрастались в моей душе. «А что, если она права?», – говорил я себе, проталкивая в оконную щель очередного жирного таракана. «Я ведь общительный, умею располагать к себе людей, очаровывать, в конце концов. Неужели я не найду несколько таких же ищущих финансовую свободу?» В итоге ощущение упущенной выгоды взяло верх. Когда Марго в очередной раз позвонила узнать, как мои дела (с чего вдруг такая забота?), я сказал, что согласен.

Бес уныния, всегда работающий на перспективу, включил обратный отсчёт.

На самом деле, у меня ещё был шанс не ввязаться в новую кабалу и не вступить в ряды малазийской паствы. Банк запросто мог отказать мне, так как я уже был полон кредитами и алиментами. И для меня бы это стало знаком. Однако банк в течение десяти минут всё одобрил и с распростёртыми объятиями принял меня в большую семью своих должников. Марго ликовала. Я был тревожно спокоен. Как написал однажды Антон Павлович Чехов: «Замечательный день сегодня. То ли чаю выпить, то ли повеситься».

Мне дали три дня на осознание своей будущей жизни и назначили дату первой обучающей лекции. Я стал счастливым обладателем дорогих часов и путёвки в 5-звёздочный тайский отель с двухгодичным сроком действия. Правда, стоимость перелёта не входила в стоимость путёвки.

Что ж, дело сделано, и давать заднюю было поздно. Как говорят свердловские карманники, глаза боятся, а руки бегают. Спустя три дня, с блокнотом в руках, я прибыл в тот же бизнес-центр для прохождения курса золотого тельца. Теперь богачи не скрывались от меня. Офисная жизнь кипела, как пельмени из Ашана. Запах вроде бы тот самый, а по вкусу, как полынь.

Свои лекции я посещал по графику в свободное от работы время. Новичков сопровождали их наставники. Что меня поразило в первый же день, так это то, что нам показывали видеолекции на видеокассетах! На видеокассетах, Карл! В 2021 году на этой фабрике по выпуску миллионеров использовали видеокассеты и передавали информацию от отца к сыну, рисуя треугольные фигуры на пергаменте формата А4. Казалось, что лекции снимались в павильонах сериала «Санта-Барбара» – в то же время, той же съёмочной группой. Одежда на говорящих с экрана была точно такая, какую носил Сиси Кэпвл в свои лучшие сериальные годы. А, между прочим, на записи вещали основатели трансатлантической пирамиды, которую ни в коем случае нельзя было называть этой геометрической фигурой. Два остроумных азиата с шутками от Геннадия Ветрова и с широкими, как у Незнайки, галстуками.

Пересекая порог офиса, все члены команды обязаны были улыбаться и не нести негатив. И пусть ты просрал последние деньги и тебе нечем платить за кредит, но даже под страхом лечения пульпита без анестезии, ты не должен говорить об этом своим нижестоящим. Ибо пирамидка может зашататься.

Спустя неделю я попал на ежеквартальную мотивирующую встречу с лидером, достигшим каких-то невероятных высот по впариванию часов и путёвок. Офисный зал был забит под завязку. Марго сказала, что такое пропускать нельзя. Как пишет талантливый продюсер Николай Картозия в своём разборе инфоцыганства: «Жизнь в инстаграме[1] нужно жить так, чтобы лох цепенел».

Вряд ли часовые гуру читали Николая Борисовича, но принцип был именно этот – нужно было регулярно являть миру хомячков видимость успешного успеха. На импровизированной сцене появился молодой мужчина ростом ниже среднего, одетый в удобное (а миллионеры иначе и не одеваются). Он аккуратно положил на стол ключи от дорогой иномарки и улыбнулся. С этого момента улыбка не сходила с его пастырского лица. Рядом с ним встали две девушки – лидеры поменьше (для него нижестоящие или рядомлежащие, кто их там разберёт). Вместе они смотрелись, словно Лещенко и бэк-вокалистки. Он начал с приветствия, которое было подхвачено дружным блеянием паствы. Его истории напоминали мне сюжет фильма «Красотка», только адаптированные под отечественный менталитет (Хотя, чего там адаптировать? Мечта любой московской проститутки 90-х.) Будучи для всех «своим парнем» он, однако, создавал стойкое ощущение ущербности у вновь прибывших пирамидостроителей. Мы были словно Дэу Нексии, попавшие в мир Мерседесов. Но при этом он давал каждому слово, мол, смотри, ты не один, здесь полно таких же ржавых корыт, которые мы непременно починим и превратим в S-klasse. Но ответь, мой технически грамотный читатель, где ты видел 5-литровую Дэу с AMG обвесом? Может быть, в Малайзии? Как известно, азиатская сторона славится различными трансформациями. Но в основном, половыми.