Суперновый

Начальник сконфуженно покачал головой.

– И еще одно поручение. Наш офис-менеджер… Погоди, есть специальное слово.

– Вероятно, завхоз?

– Exactly[25]. Татьяна, он плохо меня понимает! Хоть русский я знаю лучше него – во всяком случае, литературный… My dear, здесь нужен ремонт: стены, пол. Займись им. Как менеджер… Забыл и это русское слово.

– Возможно, прораб?

– Именно так!.. И последняя просьба. Мы ищем директора по финансам: с предыдущим пришлось недавно расстаться. Ты кого-нибудь знаешь? Честного профи?

Таня кивнула и в третий раз.

Возвращаясь к себе по длинному коридору – который и правда нуждался в ремонте, – она задавалась вопросом, как выкроить время на выполнение новых поручений. Найти подход к офис-менеджеру. Обратиться к дизайнеру. А что, если… Сделать яркие стены? Темно-синие двери вместо нынешних темно-серых. На пол – синий ковер?.. Прихватив сигарету, Таня отправилась обдумывать планы в курилку. Но там наткнулась на программного директора, громогласно делившегося подробностями недавнего чрезвычайного происшествия. «Вот я не понял! – возмущался Алекс, размахивая дымящейся сигаретой. – Захожу вчера в студию, а там – мат – перемат. Че за дела, спрашиваю? Где продюсер «Актива»? Павлюченков, блин, где? Ну подруливает Дэн Павлюченков и выдает: «Эвелине ща вести «Актив» в первый раз, мы и выдернули этого перца (прозвучала фамилия молодого, но раскрученного поп-певца) ей в помощь. Чтоб спел-потрындел – он это может. Типа спешл гест[26]. А он – прикинь? – с утра накидался. Сидит вон в редакторской. Короче, Хьюстон, у нас проблемы: Линка не тянет одна». Нормально? Зашибись. Час до прямого эфира! Ну как быть, че делать? Набираю Марку – не, а кто еще так вот вывезет с ходу? А помните, парни, как он в эфире простебал одного из братишек (на этот раз последовала фамилия братьев – певцов, известных балладами собственного сочинения)?»

Программный директор снова взмахнул сигаретой. Слушатели одобрительно загалдели, стараясь увернуться от пепла. Сделав пару затяжек, Алекс продолжил: «Короче, шла, как обычно, «Зарядка». Марк с Ингой в прямом эфире работают. И тут звездень эта приглашенная – ну один из братишек – выдает им: «Слышь, ребята, мне б выйти по малой нужде, где там у вас сортир?» Простой, блин, как две копейки. Инга в осадке, зато Марк не тормозит. Сует этому отморозку пустую бутылку – в кадре газировка стояла от спонсора – и заявляет: «В прямом эфире только сюда – чтоб не было пауз. Ты вон за диван отойди. А наполнишь – фанатам подаришь». Короче, чувак от такого фигеет и влет забывает про сортирную тему… Ну после, ясное дело, ББ вкатил всем по выговору: Александрову, Шмидту и мне. И Инге до кучи. Типа за безобразия в эфире. Но, парни, по-любасу оно того стоило! В общем, набираю вчера Марку. И такая пруха – он как раз из Останкино едет, с озвучки. «Друган, бросай все на фиг, – ору, – и сюда срочняком!» Ну невдолбенная просто везуха. Вот, а крендель тот, который с утра пораньше датый, еще и на нас затаил – на меня и на Дэна. Фиг ли в эфир его не пустили? ББ настучать собрался. А я ему: «Ты че – не все вальты в колоде?»

Таня проглотила смешок: ей уже доводилось слышать от Алекса это забавное выражение, означавшее, по-видимому, что тот, о ком идет речь, – безнадежный дурак. Завершив наконец свое обличительное выступление, программный директор направился к выходу из курилки. Но, завидев Таню, притормозил:

– Здорово! Слыхала про наши траблы[27]?

– Да, сочувствую, – поддакнула Таня.

Она подозревала, что, если имеешь дело с артистами, подобные случаи неизбежны.

– Алекс, но ведь все обошлось?

– Ага, пронесло. Марку спасибо, выручил мой друган. А то прям попадос.

Таня недовольно поджала губы. Опять этот Марк.

– Хотя Коля нам такой залет по-любому припомнит. Ясен пень, чуть прямой эфир не сорвали, – поморщившись, добавил программный директор.

– Николай Николс? – удивленно уточнила Таня. – Николай все поймет.

– Ага. Станет Коля… Эх, зря я! С языка сорвалось.

Алекс задумчиво почесал в затылке.

– Ну раз уж начал… Танюха, завтра ты тут? Двенадцатого ж праздничный день. Я-то с парнями на месте – съемки, прямые эфиры. Забегай ко мне завтра, потреплемся. Про дела и вообще, про жизнь. Я это занятие люблю – потрындеть.

– Из тебя мог бы выйти отличный телеведущий! – сощурившись, предположила Таня.

– Походу мог бы – если б рожей своей зрителей не распугивал. Так что лучше мне трепать языком за кадром. Танюха, подгребай часиков в семь-полвосьмого, а? Поболтаем, кофейком угощу. Тем более, завтра пятница – конец, как говорится, трудовой недели.

Алекс дружески подмигнул. Таня неуверенно кивнула в ответ. Программный директор ей нравился. Он мог быть шумным, грубоватым, не очень организованным, но, как она пока еще смутно догадывалась, занимал свое место. Они подходили друг другу, Алекс и Суперновый. Возможно, причина заключалась в том, что программный директор когда-то играл на гитаре и лет десять колесил по стране с музыкальной группой – а может, опыт тут совсем ни при чем, и все объяснялось интуицией… Как бы то ни было, Алекс почти безошибочно знал, что следует ставить в эфир для получения рейтинга – то есть, некоторого количества телезрителей, – знал лучше, чем Шмидт, профессиональный телевизионщик, чем все остальные. И не только ради рейтинга, но и с тем, чтобы для этих самых зрителей Суперновый стал ориентиром, символом всего самого смелого, свободного и передового. Раз и навсегда, ни больше, ни меньше. О том, что телеканал воспринимают именно так, свидетельствовали результаты социологических исследований, об этом писали в сети и в глянце, об этом болтали девчонки и мальчишки внизу у подъезда. Вот поэтому в пятницу в семь тридцать вечера Таня встала с кресла и направилась на четвертый этаж – выслушивать Алекса. Прочими делами можно заняться в ближайшие выходные.

Глава 8

Двенадцатое июня 2009 г.

Кабинет программного директора располагался посередине длинного коридора четвертого этажа. Постучавшись, но так и не услышав ответа, Таня решительно открыла дверь. Хозяин кабинета сидел за письменным столом, одновременно разговаривая по телефону, дымя сигаретой и тыча пальцами в компьютерную клавиатуру. На столе громоздились кипы бумаг, груды каких-то дисков и флешек. Кивнув в знак приветствия, Алекс указал дымящейся сигаретой на потрепанное кожаное кресло напротив. Устроившись, Таня отпила кофе, принесенный уже знакомой ей девочкой с оранжевой банданой на голове. Сделав пару глотков, отставила кружку в сторону. В кофе – вероятно, согласно вкусам хозяина кабинета, – положили не меньше пяти ложек сахара. Наконец программный директор бросил телефонную трубку и уменьшил громкость работающего телевизора.

– Сорри, Танюха! Продюсеры достают клипаками своими. Сам-то я, как говорится, старый рокер, олдскульный. Десять с лишним лет рок играл. Клевое было время! Ты кофе-то пей, и я с тобой за компанию бахну. Пока не остыло.

Схватив со стола кружку, оставленную все той же молчаливой девочкой, Алекс откинулся на спинку кресла.

– Короче, лабал я чет как-то с девятого класса школы и был доволен и счастлив. Но не вышло из меня Мика Джаггера[28], фактура не та. Шучу – если б в фактуре затык! И Бутусова[29] с Кинчевым[30] тоже не вышло, а раз так… Лучше бросать это дело по причине дефицита таланта. Вот как я рассудил. Только хаер с тех пор и остался.

Для наглядности проведя рукой по шевелюре, собранной в хвост, программный директор продолжил:

– Тружусь теперь на Суперновом, который есть предприятие коммерческое. Коммерсантом походу заделался. Хотя будь моя воля да выдавай «Роллинги»[31] по новому клипаку раз в неделю, только их бы и ставил в ротацию! Не стремайся, Танюха, снова шучу. Я ж в теме: канал эфирный, никакой тебе платной подписки. Рейтинги! Нет рейтингов – нет рекламы, нет рекламы – нет бабок. И как тогда делать эфир? Такая коммерция. Без нее в наше время никак… Не то говорю – че там «в наше»? Александр Сергеич еще когда разложил: «Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать…»[32] Я-то в стишках не особо секу, это ББ цитатами сыплет. И все же мы – Суперновый. Не рейтингом единым живы!

– А чем же?

Таня с интересом ждала продолжения.

– Ну если в двух словах… К примеру, живы мы правильной музыкой. Да разве от некоторых деятелей дождешься? – процедил программный директор. – Тащат сюда все подряд: либо попса галимая, либо то, че у них роком зовется – по сути та же попсятина. Не, я против приличной поп-музыки и вообще мейнстрима ничего не имею. Пиплу нужен разный музон, разных стилей и направлений. Лишь бы талантливый. Или хотя б качественный.

Алекс щелчком выбил очередную сигарету из пачки.

– К нам, ясен пень, кто только не ломится. Альтернативщики всякие-разные тоже клипаки свои присылают. Вот вроде бы наши люди! Но и там свои тараканы: тексты – заумь, без пол-литры не разберешься. А на гитаре играют хреново, и учиться влом. Короче, гараж. Не, есть, понятно, ребятки достойные! До фига примеров, на самом-то деле.

Чиркнув спичкой, программный директор задымил сигаретой.

– В Питере вот банда год назад собралась. В Екате, во Владике молодежь интересная. Девка из Нижнего на днях прислала клипец – реально вышак, хоть песня попсовая. Но в общем и целом ситуе… ситуация с легкой музыкой, да и с тяжелой тоже – не айс. Слыхала расхожую фразу – пипл хавает?

– Кто же не слышал? – поморщившись, подтвердила Таня.

– Походу фразочка верная. Да блин, если закармливать тухляком, кто хошь вкус нормальной жратвы забудет! Пардон за мой френч… У клипов Земфиры[33] рейтинг иной раз ниже, чем у какой-нибудь Тряпкиной!

Алекс сокрушенно покачал головой.

– Но ты не думай, Танюха, – ныть мы не любим. Наш пипл – нам и вкусы менять. Вот и меняем понемногу. И ведь есть они у правильной музыки, рейтинги, все-таки есть! Значит, есть народ понимающий. А станет его еще больше. Хотя имеется тут у нас подозрение, что он-то в ваши замеры-опросы особо не попадает. Социологи хотя б догоняют, кого им опрашивать? Вот, а насчет трешака…

Алекс покосился на телефон.

– Мало им, муд… пустозвонам, подгонять нам всякую-разную шнягу. Так еще и звонят вдогонку, выносят мозг. Либо стучат на меня ББ. Ну пытаются. Пришлось вот чуток соврать, будто поставили в ротацию то, чему на помойке самое место. Иначе не скоро отвяжутся.

Тане уже было известно, что «ротация» – это различная периодичность, с которой присланные на Суперновый музыкальные клипы появляются в телевизионном эфире. Клипы – отечественные и иностранные – раз в неделю отбирал «худсовет». Определял состав худсовета лично глава канала. Помимо Алекса, Шмидта и музыкального редактора по имени Вениамин Брагин, туда входили еще человек семь-восемь из различных подразделений. Например, личный помощник ББ по имени Петр. И технический директор Супернового Макс Жданов. И Мирослав из отдела рекламы. И так далее. К слову, на заседания худсовета приглашались все желающие, пусть и без права голоса. Тане очень хотелось воспользоваться приглашением, но пока не хватало времени.

– И где же этот клип в действительности? – с улыбкой поинтересовалась она.

– Да на помойке и валяется. Шучу, Танюха, – лежит где-то там. Очереди ждет на помойку.

Программный директор указал на заваленный журналами подоконник.

– И продюсер поверил? А, Алекс?

– А я ж ему объяснил. Клипак свой он не видит в эфире? Так это просто непруха. Дело случая. Не попадается продюсеру его ценный клип.

– Так ведь нельзя!

С ним всегда было так – весело. Начинать серьезный разговор не хотелось, но Таня не любила отступать.

– Что ж, признавайся, для чего пригласил. Не только на кофе?

– Для чего? Типа понять друг друга на берегу, вместе же трудимся, – пояснил Алекс. – Как-то так. Ну и на кофе заодно. Только ты его чет не пьешь. Как тебе на Суперновом, Танюха?

– Интересно. Мне нравится.

Таня задумалась лишь на секунду.

– Че есть, то есть. Суперновый – особое место, – удовлетворенно заметил программный директор. – При случае расскажу тебе, как все тут начиналось. Как мы делали Суперновый. У нас типа легенда ходит. Вот только в последнее время… Ничего такого не засекла?

– Что именно? – удивилась Таня.

– Запары всякие-разные. Типа того.

– Запары? То есть, много работы?

– Ну этого тут всегда выше крыши!

Алекс присвистнул.

– Но трудились все в кайф. Как говорится, вставляло. Понятное дело, иногда случалась и лажа: народ у нас, как везде, разный. Но фигни такой не было никогда.

– Какой фигни? – снова не поняла Таня.

– Да я про эти терки между Колей Николсом и ББ. Не догоняешь? Если по чесноку, я и сам не особо втыкаюсь, че кому надо.

Программный директор задумчиво погремел спичечным коробком.

– Коля топит за дело, реально. И вообще типа свой чувак. Поначалу, когда только пришел на канал, по пиву все звал. Но я ж теперь малопьющий. Ну я так ему и ответил: «Сорри, свою цистерну я уже выпил». А дальше… Понеслось это вот самое. По трубам которое. Коля взял моду прикапываться – по делу и без, в последнее время особенно. А ББ его… Сама на совещанке той слышала. Короче, темнят чет оба – и ББ, и его заместитель. А меня напрягает, что их заморочки нам не на пользу. Ну, в смысле, каналу. Не так чтоб уж прям, но все-таки.

– Алекс… – слегка опешила Таня.

Она озадаченно рассматривала собеседника. Программный директор казался непривычно серьезным.

– Алекс, в чем-то ты прав: разногласия есть. Вероятно, существенные. Их нельзя не заметить. Но так и должно быть! Ведь они слишком разные – Николай и ББ. Мы все очень разные. И тем не менее…

Таня помедлила.

– Че «тем не менее»?

– У нас общая цель. А ББ не мешало бы обращаться с заместителем полюбезнее.

– Не мешало бы. Стопудово, – согласился программный директор. – Но такой уж он чел, Владлен наш Венедиктович. Ладно, не фиг раньше времени загоняться. Может, само рассосется. Будешь?

Алекс подтолкнул красно-белую пачку.

– Куришь много?

Таня помотала головой. Но предложенную сигарету приняла с благодарностью. Программный директор галантно поднес горящую спичку.

– А я вот конкретно подсел, дымлю как три паровоза. Со школы, с седьмого класса. А завязать не выходит, работа нервная. Снова шучу! Работа у меня – высший класс. Сам себе позавидуешь – программный на Суперновом! Кайф. Ништяк.

Алекс довольно ухмыльнулся.

– Танюха, а расскажи. Ведь ты в рекламе трудилась? Как там у вас устроено? Я про ролики про рекламные. Не, как снимают, я в теме. А вот как сочиняют? К примеру, такое…

Программный директор в раздумье повертел сигарету в пальцах. Таня облегченно выдохнула: он снова стал таким, как обычно.

– Ну вот тетеньки с йогуртом, который с бактериями. То пляшут, то ржут… Да не бактерии, тетеньки! Прям доставляют. А с чего у них там угар? К чему веселуха? К тому, что запоры… Сорри, не могу без форшлагов. Не, это ж каким сникерснутым быть надо, чтоб такое накреативить! А?

– Как тебе объяснить? – заколебалась Таня. – Видишь ли, проводят исследования.

– Эти ваши замеры-опросы?

– Да. Фокус-группы, опросы. И по их результатам… Нет, не так. Дело в том, что… Алекс, реклама должна быть понятной.

– Это как? Типа зрители – дураки?

– Нет. Но в целом…

– Танюха, ты давай не темни!

Программного директора неожиданно прервал громкий стук в дверь. Похоже, пришелец не имел привычки ждать разрешения: дверь распахнулась раньше, чем хозяин кабинета успел хоть что-нибудь ответить. Таня стремительно обернулась. Сердце заколотилось быстрее: на пороге стоял Марк. В синих джинсах и голубой рубашке с закатанными рукавами.

– Салют! Не знал, что у вас совещание.

– Алекс, продолжим в следующий раз. Прости, мне пора, – извинилась Таня, вставая с кресла. – И спасибо за кофе.

Даже такое стихийное бедствие, как Марк Александров с этой его виноватой улыбкой, не могло заставить Татьяну Алексееву выдать свои чувства.

– Да на здоровье! В следующий раз сахара в кофе бухнем поменьше, – пообещал программный директор. – Как-то я не с ходу воткнулся. А вообще, если че, ты обращайся. Ну типа вопросы, просьбы всякие-разные. Как говорится, чем можем, поможем.

– В самом деле… Пожалуй, мне нужна помощь, – созналась Таня. – Мне необходим ликбез: актуальная музыка, различные стили. Надо знать свой продукт.

– Да легко!

Алекс заметно обрадовался.

– Пришлю к тебе на неделе Веника Брагина, редактора нашего музыкального – да ты его уже видела. Все в деталях разложит и тебе, и ребяткам твоим. Ему не в лом. А то у вас один Мирослав всегда в теме. Походу не только насчет музла. Скоро почувствуешь.

– Еще раз спасибо, – благодарно кивнула Таня.

– Еще раз на здоровье. Вынос мозга я гарантирую, Веник может. Так что жди в понедельник-вторник. Ладно, чао-какао! Стой, а вы с Марком знакомы? Че – нет? Реально? Так не пойдет.

Алекс встал с кресла.

– Ща я вас друг другу представлю – официально типа. Итак, спешалли фор ю[34] – то есть, спецом для вас… А че я перевожу, инглиш вы оба знаете получше меня.

Программный директор откашлялся.

– Встречайте – Марк Александров, мой лучший друг и по совместительству (Марк, а ну заткнул уши) – мега-турбо-звезда телеканала под названием Суперновый!

Последнюю фразу Алекс произнес так, как будто объявлял со сцены.

– Фанатки кличут суперведущего Маркусиком, но так обращаться к нему не советую. Не терпит, – усмехнулся программный директор. – Эх, Маркуша… Чего помалкиваешь? Ладно, знакомимся далее. Татьяна Алексеева, директор по развитию телеканала под названием Суперновый, остальное – налицо. В смысле, и лицо, и фигура. Сорри, Танюха, без обид… Походу фамилии у нас у троих созвучные. Только что догнал. Мы с Танюхой вообще как родные – Алексеева-Алексеенко. Прикольно. Ну и Алексеева-Александров тоже… С такими фамилиями вам жениться удобно: не заметишь, как сменишь. А, ребятки?

Скрыв смущение за любезной улыбкой, Таня сделала шаг к двери.

– Танюха, до скорого!

Программный директор дружески помахал ей рукой. Марк Александров молча кивнул.

Вернувшись к себе, она с досадой схватила сумку. Зачем, ну зачем его понесло сегодняшним вечером к Алексу? Она намеревалась потрудиться еще целый час. Может быть, два. Или три. Но после этой непредвиденной встречи рабочее настроение улетучилось напрочь. Похоже, все предпринятые усилия оказались напрасными. Ничего не забылось. Выключив свет, Таня вышла из кабинета. Через несколько минут она уже спускалась с крыльца. В этот поздний час на парковке стояли всего три машины: потрепанный внедорожник Алекса, белоснежный Танин седан и чей-то новый темно-синий спортивный хетчбэк. Наверное, Марка. Наверное, он еще там. Окно на четвертом этаже до сих пор светится. К подъезду неожиданно подскочили две девчонки лет по пятнадцать: «Ой, а вы с Супернового? А Марк еще там? Не скажете, скоро он выйдет?» Залившись краской, Таня обескураженно пожала плечами. Знали бы эти школьницы, о чем мечтает взрослая тетенька. О ком? О том же, о ком и они.

Сев в водительское кресло, Таня нетерпеливо пошарила в бардачке: где-то там валялись полузабытые сигареты. Разумеется, болтая с Алексом о курении, она не покривила душой. Курила Таня немного: в основном на работе, изредка – по пути с работы домой. Нащупав почти полную пачку, она приоткрыла переднюю дверь. Вдохнула запахи летнего московского вечера – свежей листвы, остывающего асфальта, выхлопных газов. В такие минуты свобода ощущалась еще отчетливее. Можно делать что вздумается, ехать куда угодно. Ни в ком не нуждаясь. Ни в каких телеведущих с усмешечками. От подъезда внезапно донесся шум. Таня машинально оглянулась. Предмет ее мечтаний неспешно спускался по ступенькам, улыбаясь поджидавшим девчонкам. Что-то сказал им, расписался на листках, которые они протянули. Девочки унеслись осчастливленные, обмениваясь на бегу впечатлениями… Да он всем подряд рассылает эти свои улыбки. Артист, и только! Затушив недокуренную сигарету, Таня потянулась к двери. Рука замерла в воздухе. У машины стоял Марк.

– Привет!

Таня уже привыкла к тому, что при виде Марка Александрова сердце начинает биться быстрее.

– Привет. Правда, мы недавно здоровались. Тогда ты сказал «салют».

– А ты запомнила?

Она поняла, что совершила ошибку.

– Это хорошо. Потому что я тоже запомнил. «Итак, она звалась Татьяной…»[35]

– Я часто слышу эту цитату, – холодно обронила Таня.

– А я иногда бываю банальным, – тут же откликнулся Марк. – Можно звать тебя Таней?

– Пожалуйста. Есть еще просьбы?

Она ждала, что будет дальше. Взгляд его захлестывал как десятибалльная волна.

– Есть.

Марк сунул руки в карманы джинсов.

– Поедешь со мной? Учти – девушки обычно отвечают мне «да».

– С тобой?

Таня отвечала небрежно, однако в душе испытывала замешательство. Ехать с ним? Сейчас? Но куда? Что именно он предлагает? Кто знает, к чему привыкли «суперведущие». Возможно, для них такое в порядке вещей – переспать в день знакомства. А затем «до свиданья»? Вернее сказать, «прощай». Тане случалось – очень редко, и все же случалось – допускать подобный поворот событий. Никаких обязательств, никаких сожалений. Но не сейчас. Сейчас все иначе. Для нее. А как для него? Что же делать? Отказать ему трудно, почти невозможно. И все-таки…

– Сегодня в одном клубе закрытая вечеринка. Тань, ожидается кое-что интересное. Как раз успеем к началу.

– В клуб? Банальное предложение. Впрочем…

Таня мысленно выдохнула.

– Марк, почему бы и нет?

Клубы она недолюбливала. Зато принятие судьбоносных решений откладывалось.

Глава 9

Двенадцатое июня 2009 г.

Бросив машины в тихом переулке, остаток пути они прошли пешком. В клубе, как водится, было шумно и многолюдно. За этот гламурный шум Таня и недолюбливала модные заведения. К слову, впервые с понятием «гламур» ей довелось столкнуться при совершенно иных обстоятельствах: во время переговоров на тему оптимизации рекламного бюджета. «You are glamourous, Tania»[36], – внезапно прервал ее выступление клиент-англичанин. И Таня недоуменно затихла – потому что не поняла. Словарный запас выпускницы факультета международных экономических отношений не включал слова «glamourous» (зато из курса военного перевода Тане стало известно, как сказать на английском «механизм крепления пушки в походном положении»). Пришлось, любезно улыбнувшись рекламодателю, тайком заглянуть в англо-русский словарь. Но и по сей день Таня не сомневалась, что с гламуром общего у нее мало.

Зато Марка Александрова в этой шумной разодетой толпе, кажется, знали все. Звезду Супернового то и дело приветствовали – поцелуями – девицы модельной наружности либо встречали рукопожатием явно преуспевающие приятели. Кое-кто казался Тане смутно знакомым по светской хронике в журналах, которые она от скуки листала у Пьерлуиджи. Таня ловила на себе заинтересованные взгляды, но ни на кого не обращала внимания. Она видела только Марка и мечтала об одном – чтобы вечер никогда не заканчивался. Однако всему, как известно, приходит конец, и ближе к полуночи Тане пришлось дернуть своего спутника за рукав: кругом до сих пор было относительно шумно.

– Мне пора.

– Жаль. Ну пойдем.

Они спустились по крутой узкой лестнице, словно нарочно придуманной для усложнения жизни не вполне трезвым гостям. К счастью, эта пара к их числу не относилась. В зеркале мелькнуло отражение: высокий темно-русый Марк в синих джинсах и голубой рубашке, рядом светловолосая Таня в черных брюках, лиловом топе и фиолетовых босоножках на десятисантиметровых каблуках. Дресс-код Супернового – как и сленг – она усвоила без труда. Сленгом не пользовалась, а дресс-код оказался ей к лицу. Мини-юбки, макси-платья, рубашки оверсайз, босоножки на шпильках, кеды, джинсы, футболки всех цветов и фасонов нравились Тане гораздо больше еще недавно привычных костюмов и туфель.

Взявшись за руки, они вышли в теплую летнюю ночь.

– Танька… А давай я еще куда-нибудь тебя прокачу? В Москве очень много занятных мест. И интересных людей.

– И все – твои знакомые? – откликнулась Таня.

– Почти.

Марк усмехнулся. Его улыбка могла рассеять ночную тьму, но Таня все еще медлила. Конечно, этот вечер был сказочным, однако чем закончится сказка? Ее наряд едва ли станет обносками, машина не превратится в тыкву… Но кем обернется прекрасный принц? Смущало и другое обстоятельство: Марк Александров, похоже, собирался нарушить правило, соблюдать которое следует в любой ситуации. На этот счет у Тани имелись твердые принципы, совпадавшие с лозунгом на щитах с социальной рекламой: «Выпил – за руль не садись». В клубе она помалкивала, не желая с ходу прослыть занудой, но, оказавшись на улице, почувствовала привычную ответственность.

– Марк, а давай лучше я тебя отвезу?

– Куда это?