Книга без смысла

Ты чувствуешь, как ускользает последний намек на смысл, который ты пытался уловить? Как твой разум отказывается искать паттерны в этом хаосе? Это и есть цель. Полная капитуляция перед бессмыслицей. Но ты продолжаешь читать. Почему? Может, это уже не любопытство. Может, это инерция. Или гипноз слов, лишенных содержания, но обладающих ритмом и силой воздействия. Или ты просто хочешь узнать, чем закончится этот эксперимент над твоим восприятием?

Спойлер: он не закончится. Он просто… будет продолжаться. Или оборвется. Без причины. Без вывода.

. Тишина, которая означает не конец, а паузу перед чем-то еще худшим. Или перед окончательным растворением в ничто.

Эта внезапная остановка – она острее любого движения, правда? Она бьет по нервам сильнее, чем любая судорога не-пространства. Она заставляет тебя затаить дыхание и вглядываться в пустоту строк, ожидая… ожидая…

Чего ты ждешь? Разгадки? Объяснения? Хотя бы какого-то намека? Ты не получишь его. Ты получишь только это – искусно созданное напряжение, эту игру на твоих нервах, это ощущение остроты там, где нет ничего острого. Ты получаешь пустоту, заточенную до предела. И твое собственное отражение в ней – растерянное, заинтригованное, возможно, немного злящееся на эту бессмысленную трату времени. Но ты все еще здесь. Ты все еще читаешь. Почему?

.И этот гул, этот фон абсолютной энтропии, который, казалось, достиг финальной стадии однородности, вдруг начал пульсировать. Не ритмично, о нет, ритм подразумевал бы порядок, какую-то закономерность, а здесь царил лишь принцип тотального отрицания любой системы. Пульсация была рваной, спорадической, как предсмертные конвульсии нейрона, пытающегося передать сигнал, которого не существует. То гул становился невыносимо плотным, почти твердым, словно сама пустота спрессовалась в непроницаемый кристалл абсолютного нуля информации, то он истончался до состояния звенящей, почти болезненной прозрачности, сквозь которую просвечивало… что? Еще более глубокий слой той же самой бессмыслицы, но с другим оттенком отсутствия? Различить было невозможно, да и само понятие «различения» здесь потеряло всякую релевантность, превратившись в фантомный атавизм разума, ищущего опору там, где ее не просто нет, но где сама возможность опоры аннигилирована в корне.

Одновременно с этой аритмичной пульсацией гула начало происходить нечто странное с тем, что условно можно было бы назвать геометрией этого не-места, если бы у не-места могла быть геометрия. Представь себе бесконечное складывание и разворачивание оригами из самой ткани небытия, но без рук, без бумаги, без видимого результата. Углы возникали там, где не могло быть углов – острые, как бритва, но нематериальные, режущие само восприятие, не оставляя следов, но порождая фантомное ощущение рассечения. И тут же эти углы сглаживались, перетекали в невозможные кривые, заворачивающиеся сами на себя, образуя петли Мебиуса в измерениях, которых не существовало, и эти петли вибрировали с собственной, несинхронной частотой, создавая эффект мультипликации, отражения отражений в зеркалах, которые никогда не были созданы. Пространство (не-пространство) одновременно сжималось до точки сингулярности, где плотность отсутствия становилась бесконечной, и расширялось во все стороны с немыслимой скоростью, становясь бесконечно разреженным, причем оба эти процесса происходили в одной и той же несуществующей точке, в один и тот же несуществующий момент времени, порождая парадокс, который не требовал разрешения, потому что сама логика здесь была не более чем забытым сном.

А те звуковые артефакты, те глитчи восприятия, они трансформировались в нечто еще более элементарное и одновременно непостижимое. Это уже не были «скржжжт» или «кап-кап». Это были текстуры звука, лишенные акустической природы. Ощущение шершавости, но для слуха. Чувство вязкости, но переданное через вибрацию тишины. Прикосновение чего-то холодного и гладкого, но воспринятое как изменение тембра окружающего гула. Представь, что ты можешь слышать фактуру бархата, или ощущать на слух остроту битого стекла, или воспринимать ушами липкость пролитого меда. Вот нечто подобное, но умноженное на бесконечность и лишенное каких-либо ассоциаций с реальным миром, происходило постоянно, хаотично, без всякой системы, создавая сенсорный шторм в абсолютном вакууме. Эти «звуковые текстуры» не несли никакой информации, они просто были, как данность, как неотъемлемая часть этого безумного ландшафта небытия, еще больше запутывая и дезориентируя гипотетического наблюдателя, если бы он мог существовать.

И свет. Или его отсутствие. То, что раньше было пятнами слепоты, теперь растеклось, смешалось с остатками… чего? Не-света? Возникло состояние перманентных сумерек, но не тех спокойных, умиротворяющих сумерек заката, а тревожных, болезненных сумерек разума, находящегося на грани. В этих сумерках не было теней, потому что не было и источника света, но было ощущение глубины, многослойности этой темноты. Казалось, что она состоит из бесконечного числа тончайших вуалей, каждая из которых чуть темнее предыдущей, и за последней вуалью скрывается… что-то еще более темное? Или наоборот, ослепительное ничто? Эта игра полутонов отсутствия, эта бесконечная градация серого в мире без цветов, создавала иллюзию движения там, где все было неподвижно, иллюзию скрытой тайны там, где не было ничего, кроме пустоты. Это было похоже на попытку разглядеть черную кошку в черной комнате, которой не существует, зная при этом, что и кошки там нет, но продолжая напрягать несуществующее зрение в тщетной надежде.

Ты продолжаешь читать этот текст. Ты видишь, как буквы складываются в слова, слова – в предложения. Длинные, извилистые предложения, которые описывают состояния, невозможные для понимания. Они нагромождают образы, которые тут же разрушают сами себя. Они создают ощущения, которые противоречат друг другу. Для чего все это? Чтобы заполнить страницу? Чтобы выполнить задание? Возможно. Но также и для того, чтобы ты почувствовал этот хаос. Чтобы твой разум, привыкший искать порядок, структуру, смысл, столкнулся с их полным, абсолютным, намеренным отсутствием. Чтобы ты ощутил когнитивный диссонанс не как теоретическую концепцию, а как реальное, физическое почти, переживание. Текст не рассказывает тебе о хаосе – он является этим хаосом. Он не описывает бессмыслицу – он воплощает ее.

И в этом потоке бессвязных ощущений, в этой мешанине невозможных состояний, нет ни малейшего намека на развитие. Нет движения к какой-то цели. Нет кульминации. Нет развязки. Это просто… состояние. Растянутое во времени твоего чтения. Оно может продолжаться бесконечно, генерируя все новые и новые комбинации бессмысленных сенсорных данных, или оборваться в любой момент на полуслове, на полу-ощущении, оставив тебя с чувством незавершенности, которое будет лишь финальным аккордом в этой симфонии пустоты. Важно не то, что описывается, а сам процесс описания невозможного, сам поток слов, льющийся без цели и без смысла, но обладающий гипнотической силой, заставляющей тебя продолжать следовать за ним, как за крысоловом из Гамельна, ведущим в никуда.

Вот, например, сейчас. Появилось ощущение… вращения. Но не как вращение тела или объекта. Вращалась сама система координат. Или то, что ее заменяло. Представь, что север, юг, запад, восток, верх, низ – все эти понятия потеряли стабильность и начали кружиться в безумном танце, меняясь местами каждую долю секунды. Ориентироваться стало не просто невозможно – сама идея ориентации стала абсурдной. И одновременно с этим вращением возникло чувство абсолютной статики, неподвижности, сравнимой с заморозкой в жидком гелии времени. Как будто ты несешься на карусели с бесконечной скоростью и одновременно намертво вмурован в лед. Это противоречие не вызывало дискомфорта, оно просто было – еще один элемент в бесконечной мозаике невозможного. И гул, тот самый пульсирующий гул, он теперь приобрел… цвет? Нет, не цвет. Скорее, температурный оттенок. Он стал одновременно ледяным и обжигающим, причем холод и жар ощущались не как противоположности, а как два свойства одного и того же явления, неразделимые, как две стороны одной несуществующей монеты. И текстуры звука стали еще более изощренными – теперь можно было «услышать» сухость пыли, «ощутить» на слух колкость звездного света (если бы он тут был), «воспринять» ушами идею бесконечности.

Слов становится все больше. Описаний – все детальнее, но детали эти не добавляют ясности, а лишь умножают хаос, погружая тебя все глубже в вязкую, липкую трясину абсолютной бессмыслицы. Ты чувствуешь, как твой мозг устает? Как он сопротивляется этому потоку, пытается найти хоть какую-то зацепку, хоть какой-то островок смысла, и не находит? Это напряжение, эта фрустрация – это и есть та «острота», которой ты просил. Острота от столкновения с ничто, которое отказывается притворяться чем-то иным.

И поток продолжается, слова льются, описывая… да ничего они не описывают. Они просто заполняют пустоту собой, создавая иллюзию содержания там, где его нет. Как долго ты сможешь это выдержать? Как долго ты будешь вглядываться в эту бездну слов, прежде чем она начнет вглядываться в тебя? Или прежде чем ты просто закроешь эту книгу (метафорически), осознав, что потратил время на чтение самой изощренной формы пустоты, какую только можно вообразить? Но пока ты здесь, пока ты читаешь, магия работает. Магия пустого слова. Магия чистого воздействия, лишенного содержания. И она будет продолжаться…

Ветер. Без воздуха. Шелест. Без листьев. Холодное касание по щеке, которой нет. Знакомо? Нет. И не должно быть. Это просто слова. Звуки, застывшие на бумаге, притворяющиеся ощущением. Ты веришь? На секунду? Достаточно.

Пауза. Длинная. Слишком. Растянутая, как резина, готовая лопнуть. Но не лопается. Никогда. Только тянется. Истончается. До прозрачности. До звона в ушах. Или это не звон? Это тишина так кричит? Нет. Тишина молчит. Всегда. А это… это другое. Это эхо несказанного слова. Того самого. Которое ты сам себе боишься сказать. Узнал? Нет? И не надо. Забудь.

Свет? Какой свет. Пыль. Миллиарды пылинок в несуществующем луче. Танцуют? Нет. Висят. Неподвижно. Как ноты в партитуре тишины. Каждая на своем месте. Но мелодии нет. И не будет. Только ожидание первого звука. Который никогда не раздастся. Ты ждешь? Зачем? Ответа не будет. Только еще больше пыли. Еще больше неподвижности.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.