Город, что стоит на окраине континента

– Для людей, говоришь? Для тех самых, которые в стельку пьяные приходят в театры, чтобы смыть с себя очередной неудачный день?

– Вы и правда их так сильно ненавидите? – спросил Карл с явным разочарованием.

– Если честно, то мне на них попросту все равно. Знаешь, что скажи мне, Карл, ты снова ходил к викарию, не так ли?

– Да, ходил. И что с того?

– Просто интересуюсь. Что же он такого тебе рассказал на этот раз? – ехидно спросил Ампер.

– Смейтесь, сколько вам угодно. Смейтесь над тем, кто хочет прожить жизнь правильно.

– Правильно? – перебил Ампер. – И как же правильно?

– Жизнь человека определяется тем, как много он сделал для других людей. Это ни в коем случае не делает его лучше других, потому что без них как раз все, что он делал, не имело бы никакого смысла. Понимаете? Если я изобрел колесо, то это никак не возвышает меня над тем, кто прикрепил его к своей телеге, потому что без него это колесо было бы ненужным. Колесо это, в каком-то смысле, вечно, ибо люди будут продолжать им пользоваться и после моей смерти, но оно не определяет меня как человека. Я не должен становиться в глазах людей человеком, придумавшим его, они не должны запоминать меня таким. Разумеется, иногда они будут вспоминать меня в этом ключе, будут благодарить меня и все такое, но я остаюсь собой, а колесо остается колесом. Если не я, то его бы скорее всего изобрел кто-то другой, потому что люди, опять-таки, одинаковы и равны. Все в этом мире идет своим чередом, подчиняется одним законам и измеряется одинаково, и с вашей стороны глупо считать, будто вы исключение. – Карлу было слегка боязно произносить это вслух, так как он знал, что с ним не согласятся. Более того, он понимал, что разозлит Ампера этим высказыванием.

– Ого! Я смотрю, наши проповедники живут вне времени – что-то такое они говорили и во времена моего детства. Иными словами, ты убежден, что человек должен думать о том, что он сделал не как о достижении, а как о подношении? – Ампер на удивление не был зол или раздражен. Он с интересом готов был продолжать этот разговор.

– Не совсем, но близко к этому. Я считаю, что вы слишком зациклены на себе самом, а не на том, что делаете. Само собой, без вас не было бы и вашей оперы, но сейчас я вижу перед собой человека, для которого верно и обратное утверждение. Вас бы попросту не существовало, если бы не опера.

– Помню, когда мне было около шестнадцати лет мамаша была очень недовольна моим сумасбродством и повела меня в церковь. Я тогда очень много говорил о том, что хочу прожить жизнь таким образом, чтобы меня запомнили. Викарий выслушал мои доводы и заявил, что жизнь человека, равно как и сам человек, забываются, а остаются только его поступки. «Представь, – сказал он мне. – что всю свою жизнь ты пакуешь некий конверт, который вскроют после твоей смерти. Некоторые из конвертов оказываются пустыми, иные же хранят в себе вещи, поражающие воображения, но это не повод судить о человеке. Каждый, так или иначе, занимается тем, что посылает конверты на один и тот же адрес». Я пропустил это мимо ушей, а самого викария обозвал слабовольным неудачником.

– Уверен, что уж он-то вас точно запомнил. – усмехнулся Карл.

– Так вот, ты когда-нибудь видел насекомых в янтаре?

– Приходилось пару раз.

– Они застывают в каплях смолы в самых причудливых позах. Мы видим все части их тела: крылья, ноги, глаза, туловище, жвалы. Видим их во всей красе, можем вообразить себе, каким было это существо во времена расцвета своей жизни. В сумме это складывается в один цельный образ. Все это ценой одного момента. Едва уловимого и совсем незаметного, но к этому моменту маленький жук шел всю свою жизнь. Так и с человеческой жизнью – это всего лишь образ, застывший в памяти. Образ, который состоит из нас самих, наших поступков, действий, того, что мы создали и разрушили. Если хоть чего-то одного будет недоставать, то ничего не выйдет, понимаешь?

Когда старуха-время хищно скалит свои гнилые зубы, то для нее не составляет никакого труда раскусить человека и прожевать его без остатка. Я же хочу, чтобы она сломала об меня свои грязные клыки. Хочу, чтобы я, Александр Ампер, застыл в одном мгновении. Может, это мгновение уже было, и меня уже запомнили, а может, ему только предстоит настать. Я знаю, что порой бываю невыносим и заносчив, но и ты постарайся меня понять. Эта, как ее называют, амперовщина так претит мне, потому что люди обесценивают все, что я делал долгие годы. Они не пытаются подняться ко мне, а норовят столкнуть меня к ним. Самые красивые жуки застывают по одиночке.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.